Отрезвление начинается...
В.Бредель || « Известия» №48, 27 февраля 1942 года
Великая освободительная миссия выпала на долю наших бойцов и командиров. Воины Красной Армии! Бейте и уничтожайте немецко-фашистских захватчиков! Срывайте их попытки закрепиться на наших рубежах! Очищайте священную советскую землю от немецко-фашистских разбойников!
# Все статьи за 27 февраля 1942 года.
Гитлер обещал немецким солдатам быструю и легкую войну. Как эти обещания влияли на немецких солдат, можно увидеть из их писем. Их разочарование особенно возросло после поражения гитлеровской армии под Москвой. Во многих письмах, которые они пишут своим близким в Германию, сказано, что они себя чувствуют обманутыми и что в Берлине не имеют точного представления о мощи и боеспособности Красной Армии и о решимости русского народа вести борьбу до конца.
Надежда на скорое окончание войны у немцев исчезла. Остались только тоска и зубовный скрежет, к которым прибавилось изумление перед бойцами Красной Армии, беззаветным героизмом советских людей, которые им, гитлеровским солдатам, считавшим себя непобедимыми, нанесли тяжелое поражение.
Солдат Матиас Гребер из Кельна пишет своей невесте Еве: «Сообщение верховного главнокомандования гласит, что мы повсюду достигли намеченных зимних рубежей. Эта успокоительная игра для родины, - иначе ее нельзя назвать, - плохо воспринимается нами, ибо каждый противник знает, что постройка укреплений требует времени, а у нас времени не было. Он невероятно умен и искушен, Сталин. И русские ведут наступление с дьявольской силой...»
Унтер-офицер Георг Буркель пишет своему другу Юппу: «Относительно русских мы сильно просчитались. Те, которые с нами воюют, не уступают нам ни в одном роде оружия, а в некоторых и превосходят нас. Если бы ты только пережил когда-нибудь налет пикирующих бомбардировщиков русских, ты бы кое-что понял, мой мальчик. Что касается меня, то я уже сыт по горло...».
Обер-ефрейтор Бруно Хоппер пишет А.Эйхнеру: «Нас основательно пощелкали, потому что наша артиллерия сначала не имела снарядов, а теперь потеряла возможность стрелять. В противовес этому, русская артиллерии задала нам перцу, и к этому надо добавить: работает она с большой точностью... Потом было тяжелое наступление русских броневиков, артиллерии, авиации, - словом, могу тебе сказать, что ничего подобного я еще не переживал. При этом мы находимся на самой передовой линии. Ни одна собака не заботится о нас. И пусть никто не говорит ничего по поводу русских. Это - отважные противники. И стрелять они умеют так, что становится жутко. Можно с уверенностью сказать, что этот поход является труднейшим и стоит нам наибольших жертв...»
Теперь мы хотели бы процитировать еще одно письмо из Германии. Это письмо характерно: оно показывает, что глубокий пессимизм охватывает и германский тыл. Гербер Крамер из Штеглица пишет своему сыну Бернарду:
«Да, мой дорогой мальчик, что этот поход в Россию тяжел и стоит много крови, - этому я хорошо верю. Я знаю русских солдат еще из прошлой мировой войны, это были уже тогда невероятно упорные противники. Теперь же к этому надо добавить ужасы танковых битв и воздушных бомбардировок, и, кроме того, надо сказать, что сегодняшний русский солдат в десять раз ожесточеннее сражается, чем солдат царской армии, не правда ли?..»
Этой зимой Германию посетило большое разочарование, и население Германии начинает понимать, что изверг Гитлер эту игру проиграл. Слишком легкими были для него долгое время военные успехи, когда он с превосходящими во много раз силами нападал на маленькие народы. В СССР гитлеровцы столкнулись с противником, с народом, который готов до конца разгромить разбойников и убийц-оккупантов, напавших на его страну. Вера в гитлеровскую непобедимость исчезла; гнев немецких солдат все более обращается против фашистских «вождей», которые повели их на безнадежную борьбу с Советской Россией. Ефрейтор Курт Гельман пишет в своей записной книжке: «Пройдет еще немного времени, и ни один человек у нас не будет больше восклицать: «Да здравствует Гитлер!», он будет восклицать: «Да здравствует Москва!». // Вилли Бредель. Перевод с немецкого.
******************************************************************************************************************
СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ. Танковый десант выбивает гитлеровцев из деревни.
Фото А.Гаранина.
********************************************************************************************************************
По дорогам Донбасса
Здесь, на фронтовых дорогах Донбасса, с особенной силой ощущаешь неисчерпаемые резервы советского народа, его несгибаемую волю. Нашему многонациональному народу дорога каждая пядь советской земли. Люди различных национальностей, различных профессий воюют сейчас в донецких полях, нанося врагу сильные удары.
В деревне Н. мы встретили пополнение, прибывшее в одну из действующих пехотных частей. С окраин деревни наши орудия методически били по позициям врага. Из домика, где помещался командный пункт, вышел генерал, чья фамилия хорошо известна гражданам Союза. Его войска участвовали в разгроме крупной группировки врага. Он подошел к вновь прибывшим.
- Откуда, товарищи?
- Из Горького! Из Рязани! Из Саратова!
Генерал интересуется, чем бойцы занимались до войны. Здесь рабочие, колхозники, служащие, педагоги, артисты, адвокаты. Некоторые из них уже побывали на фронте, другие на войне впервые. Завязывается разговор, и все наперебой задают один и тот же волнующий вопрос: скоро ли в дело, скоро ли на врага?
На дороге нам повстречалось подразделение, сплошь состоящее из жителей Закавказья, главным образом грузин. Все здесь было для них непривычно: и эта широкая, бескрайняя степь, и мороз, и украинские хаты. Они шли, тихонько напевая песню.
- Привет, друзья! Куда путь держите? - весело крикнул с грузовика краснощекий задорный красноармеец, по своему обличию типичный русак.
Грузины заулыбались. Один из них быстро сдернул винтовку из-за спины и сделал ею выразительное движение.
- Немца бить!
В кузов нашей машины подсаживаются два паренька. Молодые бойцы сами из-под Ростова. Окончили школу пулеметчиков и сейчас направляются в часть. В их глазах молодой, задорный огонь.
- Довольно стрелять по мишеням, хочется поскорее бить по живым целям, - говорит один.
А второй, показывая на трупы немецких солдат, валяющиеся на поле, добавил:
- Пора и нам с тобой открыть свой счет.
Учитель-историк Буров воевал на Калининском фронте и под Ленинградом. Дважды был ранен. Раньше срока выписался из госпиталя.
- Трудно сидеть без дела.
Боец-артиллерист, бывший моряк, был зенитчиком на одном из кораблей Черноморского флота, имеет в своем активе несколько сбитых немецких бомбардировщиков. Сейчас он получил направление на курсы политруков. Со смехом рассказывает о том, как их ездовые возле пункта М. из-под самого носа у немцев вывезли фураж.
- И как вывезли! Все до последней соломинки!
Здесь, в донецких степях, найдет себе могилу немецкое зверье, посягнувшее на нашу родную землю. // В.Сафонов, спец. корреспондент «Известий». ЮЖНЫЙ ФРОНТ, 26 февраля.
______________________________________________
Признания врага ("Известия", СССР)
А.Габор: Два письма* ("Известия", СССР)*
А.Лобачев: О чем они пишут ("Известия", СССР)
Откровения фашистского ублюдка ("Красная звезда", СССР)**
Недоставленная имперская почта* ("Красная звезда", СССР)
Н.Тихонов: Голоса из разбойничьего логова* ("Известия", СССР)*
Газета «Известия» №48 (7734), 27 февраля 1942 года