"Шурале" в Казанском оперном театре 11.10.2015
Полученная балетом «Шурале» (в редакции для Кировского театра под названием «Али-Батыр») Сталинская премия, характеризует его весьма точно: добропорядочный спектакль - либретто на основе фольклора, музыка татарского композитора, белокрылые птички в пуантах, народные танцы в национальных костюмах и добро побеждает зло.
Не знаю, с каким успехом Шурале идет в Мариинке, но купить билеты в Казанский оперный оказалось непросто, не ожидала, что в провинциальном театре может быть такой ажиотаж, в Екатеринбурге, например, и за 2-3 дня до спектакля обычно есть билеты, а здесь за полтора месяца удалось добыть только на утренник. Сам театр в правильной пропорции совмещает татарский колорит и необходимую главному театру республики помпезность, традиционная слепящая позолота и краснота бархата зрительного зала уравновешивается ажуром национальных орнаментов на зеркалах, светильниках, лестницей в бело-зеленых тонах и светлым бальным залом. Буфетик, притаившийся в углу гардероба, правда, невнятный, но на вечерних спектаклях шампанское разливают в бальном зале, где достаточно места, чтобы пофланировать (и достаточно света, чтобы сфотографироваться).
Шурале - это леший, который крадет у девушки-птицы Сююмбике крылья, вынуждая ее остаться в неволе темном лесу, в том время как ее подруги упорхнули в небо. Но очень вовремя появившийся отважный юноша Балтыр спасает девушку из лап злодея и пораженный ее красотой уносит ее уже к себе домой. После свадьбы девушка все же томиться от желания взлететь в небесную высь, а коварный леший манит ее украденными крыльями. Поддавшись соблазну Сююмбике вновь оказывается во власти Шурале, Балтыр снова бросается на помощь, Шурале окончательно повержен и сожжен в огне, куда благодарная Сююмбике бросает и свои крылья, чтобы навсегда остаться с любимым. 3 действия, 2 антракта.
Первое действие, которое разворачивается в лесу, все время напоминало мне начало балета «Ручей», что я смотрела в Парижской опере, и невольное сравнение Шурале (Коя Окава) с предводителем эльфов во французской постановке было не в пользу первого. Добротные декорации, на которые не жалели средств, создавали ощущение мрачной лесной чащи, но от танца лешего и прочей нечисти почти неуловимо, но тянуло самодеятельностью, а Балтыр выглядел картонным героем детских сказок. Осталось неясным виновата ли в этом незамысловатая хореография Якобсона или исполнение артистов. Налетевшие на поляну птички, обернувшиеся девушками волшебно смотрелись в белых юбочках на фоне темного задника, но уж очень были ватные (неаккуратные па де буре и тяжеловатые прыжки), все время хотелось навести резкость. На этом моменте я переключилась на Сююмбике (Александра Елагина) и благодаря ее качественной работе вкупе с хорошими линиями смогла избавиться от «синдрома Большого театра» (когда везде заведомо хуже) и стала получать удовольствие от просмотра. Девушка замечательная, тонкая, легкая и аккуратная.
Второе действие с обилием юмористической пантомимы (надо отдать должное, сыгранной филигранно), народных танцев, которые удаются труппе куда лучше «белотюниковых», с отличными соло не только Сююмбике, но и растанцевавшегося Балтыра (Антон Полодюк достойно прыгал, крутиться получалось хуже), опять же красивейшими декорациями татарской деревни и разноцветьем национальных костюмов оставило в памяти радостный след сделанной с душой работы, чувствовалось, что труппа наслаждается происходящим на сцене, но до куража ансамбля Моисеева все же не дотягивает ни стоп, ни энергетикой.
Ключевая сцена третьего акта - пылающий лес с мечущейся среди деревьев нечистью - завораживает спецэффектами, но на этом фоне несколько теряется танец. После краткой музыкальной паузы с опущенным вторым занавесом - очень удачно стилизованным под полотенца с татарским узорами - на сцене снова деревня, на фоне которой происходит финальный дуэт с достойно исполненными довольно сложными поддержками.
Хореография Якобсона, на мой взгляд, чересчур прямолинейна и не обладает утонченностью, но чтобы адекватно оценить «фирменный стиль» надо посмотреть хотя бы еще один балет авторства создателя Шурале. Образы главных героев «припудренны», от того скучноваты, а мнимая драма сюжета может держать в напряжении разве что детей. Вопреки вышесказанному, балет стоит просмотра ради удовольствия, а казанская труппа произвела на меня впечатление даже более приятное, чем я ожидала.
Не знаю, с каким успехом Шурале идет в Мариинке, но купить билеты в Казанский оперный оказалось непросто, не ожидала, что в провинциальном театре может быть такой ажиотаж, в Екатеринбурге, например, и за 2-3 дня до спектакля обычно есть билеты, а здесь за полтора месяца удалось добыть только на утренник. Сам театр в правильной пропорции совмещает татарский колорит и необходимую главному театру республики помпезность, традиционная слепящая позолота и краснота бархата зрительного зала уравновешивается ажуром национальных орнаментов на зеркалах, светильниках, лестницей в бело-зеленых тонах и светлым бальным залом. Буфетик, притаившийся в углу гардероба, правда, невнятный, но на вечерних спектаклях шампанское разливают в бальном зале, где достаточно места, чтобы пофланировать (и достаточно света, чтобы сфотографироваться).
Шурале - это леший, который крадет у девушки-птицы Сююмбике крылья, вынуждая ее остаться в неволе темном лесу, в том время как ее подруги упорхнули в небо. Но очень вовремя появившийся отважный юноша Балтыр спасает девушку из лап злодея и пораженный ее красотой уносит ее уже к себе домой. После свадьбы девушка все же томиться от желания взлететь в небесную высь, а коварный леший манит ее украденными крыльями. Поддавшись соблазну Сююмбике вновь оказывается во власти Шурале, Балтыр снова бросается на помощь, Шурале окончательно повержен и сожжен в огне, куда благодарная Сююмбике бросает и свои крылья, чтобы навсегда остаться с любимым. 3 действия, 2 антракта.
Первое действие, которое разворачивается в лесу, все время напоминало мне начало балета «Ручей», что я смотрела в Парижской опере, и невольное сравнение Шурале (Коя Окава) с предводителем эльфов во французской постановке было не в пользу первого. Добротные декорации, на которые не жалели средств, создавали ощущение мрачной лесной чащи, но от танца лешего и прочей нечисти почти неуловимо, но тянуло самодеятельностью, а Балтыр выглядел картонным героем детских сказок. Осталось неясным виновата ли в этом незамысловатая хореография Якобсона или исполнение артистов. Налетевшие на поляну птички, обернувшиеся девушками волшебно смотрелись в белых юбочках на фоне темного задника, но уж очень были ватные (неаккуратные па де буре и тяжеловатые прыжки), все время хотелось навести резкость. На этом моменте я переключилась на Сююмбике (Александра Елагина) и благодаря ее качественной работе вкупе с хорошими линиями смогла избавиться от «синдрома Большого театра» (когда везде заведомо хуже) и стала получать удовольствие от просмотра. Девушка замечательная, тонкая, легкая и аккуратная.
Второе действие с обилием юмористической пантомимы (надо отдать должное, сыгранной филигранно), народных танцев, которые удаются труппе куда лучше «белотюниковых», с отличными соло не только Сююмбике, но и растанцевавшегося Балтыра (Антон Полодюк достойно прыгал, крутиться получалось хуже), опять же красивейшими декорациями татарской деревни и разноцветьем национальных костюмов оставило в памяти радостный след сделанной с душой работы, чувствовалось, что труппа наслаждается происходящим на сцене, но до куража ансамбля Моисеева все же не дотягивает ни стоп, ни энергетикой.
Ключевая сцена третьего акта - пылающий лес с мечущейся среди деревьев нечистью - завораживает спецэффектами, но на этом фоне несколько теряется танец. После краткой музыкальной паузы с опущенным вторым занавесом - очень удачно стилизованным под полотенца с татарским узорами - на сцене снова деревня, на фоне которой происходит финальный дуэт с достойно исполненными довольно сложными поддержками.
Хореография Якобсона, на мой взгляд, чересчур прямолинейна и не обладает утонченностью, но чтобы адекватно оценить «фирменный стиль» надо посмотреть хотя бы еще один балет авторства создателя Шурале. Образы главных героев «припудренны», от того скучноваты, а мнимая драма сюжета может держать в напряжении разве что детей. Вопреки вышесказанному, балет стоит просмотра ради удовольствия, а казанская труппа произвела на меня впечатление даже более приятное, чем я ожидала.