Все ра/овнее
Лечь, лопатки впечатать в дно
И закутаться в ил, древнея.
Вот тогда станет все равно,
А со временем - все равнее.
(с)
И если продолжать тему полов (тех, что напротив потолков), нужно не забыть про эти самые потолки, стены и окна. А ведь забыть можно, когда есть возможность стесать углы у этого всеобъемлющего куба, превратить его в... в прозрачный амортизированный шар для зорбинга. Только скатываешься ты в нем с высоты не один, а еще с двумя людьми. И вы так крепко держитесь за руки, а тела ваши так легки, что можно даже на мгновение замереть, а потом взлететь.
На самом же деле пол просто является высшей точкой спокойной радости в это самое мгновение. Твои губы и губы еще двух людей шевелятся, время от времени их трогает улыбка, мелодичным шепотом они вторят льющейся музыке, мысли сливаются в одну массу, которая то разливается теплой жидкостью в душах, то приобретает чуднЫе формы в сознании.
В этот момент в полумраке комнаты находится один человек, но с тремя бьющимися в одном ритме сердцами. Глаза у него причудливого цвета, он то широко открывает их, желая доброй ночи Венере с Юпитером за окном, то закрывает, оказываясь третьей невидимой, но ощутимой планетой в их галактике.
Я острее чувствую шершавость страниц книг, мягкость волос, непослушность одеял, невыносимую горечь дыма, ласкающее спокойствие, тепло пальцев, проводящих по линиям моих ладоней. Что же написано на них? Нет, не предсказывайте.
Я острее слышу переливистую губную гармошку в Моем рок-н-ролле. Слова этой песни в последний раз пела еще в декабре и шептала совсем недавно в три голоса. Сдержанно и с интересом выслушиваю, что происходит в жизни мечтателей, киваю головой и ухожу прочь с молитвами. Я слышу, как ошарашенный Дюжарден ставит стакан на стол и подпрыгиваю.
И еще голос. Этот голос. Им теперь говорят все.
Я острее вижу, как свет падает на чье-то бледное гладкое лицо, на зеркало в моей комнате, на пыльную гитару. Я цепляюсь за все. За каждую деталь.
Интересно, люди, которые видят в обычном прекрасное, настолько же удачно распознают в обычном - ужасное? Мне, по крайней мере, этому еще учиться и учиться.
Иногда я настолько наслаждаюсь всем этим обилием деталей в пределах четырех светлых стен, в которых я живу, что мне не хочется еще с кем-то этим делиться. Будто мне открылось что-то новое в чехле от старого фотоаппарата, который висит на крючке уже несколько месяцев, или в масляной голубой лампе, которая не включалась столько же.
Я слышу победный крик времени, которое прошло в четверть-финал, обогнав всех противников. Ему остается два тура. Я буду болеть за него в полуфинале.
Лишь бы перестать вглядываться в каждое лицо раньше, чем малиновые крылья в стеклянной банке замрут до следующей смены батареек.