А. Козинг. Восхождение и гибель реального социализма. 8.8 (3)
В то же время шла целенаправленная работа по размытию и разрушению государственных структур Советского Союза, при этом сразу с двух сторон: во-первых, в руководстве КПСС имелись силы, организовавшие этот процесс. А во-вторых, оказывалось давление со стороны националистических и сепаратистских сил в отдельных республиках, в особенности в Прибалтике и в Грузии. Причины этого сложны, и их анализ вышел бы за рамки данной работы, поэтому я лишь коснусь этой трудной темы.
Советский Союз, как известно, был построен как федеративное государство, состоящее из республик, автономных республик и автономных областей, объединившихся добровольно, причём каждая республика обладала независимой государственностью, а также правом выхода из союза, если большинство населения захочет этого. Право на самоопределение народов считалось Лениным и Коммунистической партий обязательным демократическим принципом, служившим в то же время выражением добровольности этого союза.
При подготовке образования СССР произошёл конфликт между Лениным и Сталиным, поскольку последний в своём наброске конституции не желал уважать право на самоопределение отдельных наций и народов, что Ленин подверг резкой критике как форму великорусского национализма. Это неуважение выразилось в том, что по предложению Сталина большинство прав на автономию отдавалось централизованному единому государству. Однако в этом вопросе Ленин победил, и Советский Союз возник в виде федерации.
Теперь зачастую утверждают, что это оказалось принципиальной ошибкой, в конечном счёте приведшей к распаду Советского Союза - то есть что он потерпел крах из-за национальной проблемы. Президент Путин также высказался в этом духе, сказав, что Ленин этим заложил бомбу под фундамент государства. Однако эта точка зрения крайне поверхностна, и такое объяснение распада Советского Союза как государства, на мой взгляд, неверно.
Социализм при решении национальных проблем не может игнорировать право народов и наций на самоопределение, поскольку это - элементарный демократический принцип, несоблюдение которого фактически означало бы, что все нерусские нации и народы остаются в состоянии национального угнетения, как и при царизме. Однако право на отделение не означало обязательности отделения, а при социалистических условиях равноправия и взаимопомощи оно и не должно было привести к нему, поскольку более крупное государственное объединение гораздо выгоднее не только для социалистической государственности, но и прежде всего для самих наций и народностей. Это весьма наглядно проявилось в Советском Союзе: большинство республик и автономных областей при самостоятельном существовании совершенно не смогли бы достигнуть такого экономического, социального и культурного развития, которого они достигли, будучи республиками Советского Союза.
Националистические и сепаратистские тенденции проявились лишь после того, как на протяжении долгого времени в национальной политике допускались серьёзные ошибки. Это действительно случалось в Советском Союзе во многих отношениях. Однако эти ошибки и искажения были не настолько серьёзны, чтобы привести к требованию выхода из Союза. Ясным доказательством этого служит тот факт, что всесоюзный референдум 1990 года по вопросу сохранения Советского Союза получил однозначное большинство свыше 70 процентов: более двух третей советских граждан проголосовали за Союз.
Почему же тогда, несмотря на это, произошёл распад Советского Союза? Потому, что он был намеренно осуществлён определёнными центральными и периферийными силами, силами, которые в ходе перестройки намеревались ликвидировать основу социализма, стремясь к восстановлению капитализма, что никогда бы не стало возможным при сохранении полной работоспособности социалистического государства СССР.
Чтобы пояснить это, мы должны вернуться к персональным вопросам и при этом вновь отметить, что случайность в исторических событиях иногда может играть очень большую роль. Горбачёв, при поддержке Лигачёва, привёл в Москву первого секретаря свердловского обкома Бориса Ельцина, поначалу поручив тому руководить отделом ЦК. Когда освободился важный пост первого секретаря московской парторганизации, Горбачёв и Лигачёв предложили на этот пост Ельцина, в то время как Рыжков был решительно против, однако не смог их убедить. Он всё же высказал серьёзное предупреждение: «Я вас не убедил, и вы пожалеете о таком шаге. Когда-нибудь будете локти кусать, но будет уже поздно!» 1
Так Ельцин стал первым секретарём КПСС в столице - Москве, и с учётом важности этого поста он был избран и в Политбюро. О его деятельности в Москве имеются весьма разноречивые свидетельства, но если учесть, в насколько примитивной и брутальной манере он действовал позднее, когда, будучи президентом, обладал гораздо большей властью, то можно поверить в те рассказы, согласно которым он вёл себя грубо и рубил сплеча 2. Кроме того, по-видимому, в то время он настолько высоко возомнил о себе, что будучи кандидатом в Политбюро, посчитал, что это для него слишком мало, и на пленуме ЦК в октябре 1987 г. потребовал сделать себя членом Политбюро. Этот непривычный и совершенно неожиданный демарш Ельцина (как оказалось, он несколько ранее направил письменную просьбу Горбачёву, однако тот не проинформировал Политбюро и ничего не сказал об этом) поднял острую дискуссию, в которой все участники резко отвергли требование Ельцина и осудили его поведение.
Поскольку Ельцин в ходе дискуссии сразу же подверг руководство чрезвычайно критическим нападкам, вскоре распространился миф о народном герое, который врезал большим шишкам, при этом его в основном расхваливали оппозиционные силы. Но во всяком случае стало ясно, что он совершенно не пригоден для этого поста в таком культурном и научном городе, как Москва. Он был слишком груб, слишком примитивен, слишком необразован и бескультурен.
Поэтому на следующий день в Политбюро состоялось совещание по вопросу, что с ним делать. Громыко предложил назначить его послом и отправить в отдалённую страну. Вероятно, он предполагал, что из этого дела могло возникнуть нечто большее. Но его предложение не было принято. В конце концов договорились оставить Ельцина членом ЦК и назначить его министром по строительству. Однако предчувствие Громыко оправдалось. Поскольку при следующем случае - а это было на XIX партийной конференции в июне 1988 г. - Ельцин выступил с требованием «реабилитации», при этом «ещё при жизни». Он поставил себя в один ряд с безвинно осуждёнными, реабилитированными лишь после смерти. Однако его «реабилитация» была нацелена на то, чтобы вновь быть принятым в Политбюро.
Однако на этот раз он действовал ловчее, выступив с речью в духе перестройки, которую демагогически использовал, чтобы восстановить делегатов против руководства, заявив, «что некоторые крупные партийные руководители погрязли в коррупции, взятках, приписках, потеряли порядочность, нравственную чистоту, скромность, партийное товарищество. Разложение верхних слоёв в брежневский период охватило многие регионы, и недооценивать, упрощать этого нельзя. Загнивание, видимо, глубже, чем некоторые предполагают, и мафия, знаю по Москве, существует определённо» 3.
Однако на своём предыдущем посту в Свердловске Ельцин и сам был не без греха в отношении этих явлений, которые он теперь ставил в вину другим. Если сравнить его демонстративное возмущение с его действиями тогда и позднее в качестве президента Российской Федерации по прозвищу «царь Борис», то станет ясно, что он отнюдь не защищал партийную этику. Режим его президентства вовсе не отставал от коррумпированного режима брежневской эпохи, напротив, он послужил безудержному обогащению его семейной клики под руководством его дочери, которая формально работала советником президента и отвечала за отношения с группой коррумпированных «олигархов», урвавших с помощью Ельцина значительную часть народного богатства.
Ельцин, видимо, чувствовал себя оскорблённым и униженным резким отказом на пленуме ЦК в октябре 1987 г. Рыжков вспоминает: «Ну а на той, XIX партийной конференции, на мой взгляд, была допущена еще одна, роковая для КПСС и страны, ошибка. Именно там Ельцин окончательно был отброшен в стан стремительно формировавшейся оппозиции, где он вскоре стал лидером» 4. С тех пор он связывал свою жажду власти с разрушением существующего союзного государства, и ради этого он без угрызений совести входил в союз с любыми оппозиционными силами, получившими таким образом вождя с политическим опытом.
Стремление к власти любой ценой, конечно, не является универсальной чертой человеческого характера, однако человека, имеющего к этому склонность, оно может стать главной чертой, если общественные условия и обстоятельства позволяют и даже поддерживают это. В той политической системе, которой обладало советское общество, это не только было возможно, но и всегда представляло опасность, в особенности для людей, достигших высших структур власти. Рыжков на основе своего опыта считает:
«Двадцать лет в аппарате партии - это огромная ломка характера. Я не знаю ни одного функционера, на котором так или иначе не сказалось бы пребывание у власти. Она часто уродует души, убивает веру, идеалы, надежды» 5.
Я бы сформулировал последнюю фразу немного иначе - для этого не нужна «душа». Но с основной мыслью нельзя не согласиться. Каждый, кто в течение сколько-нибудь долгого времени общался с высшими функционерами партии, мог наблюдать, какое влияние оказывает наличие и употребление власти на поведение, самосознание и характер этих людей.
Поскольку Ельцину было отказано в доступе к центру власти, он вынужден был добиваться других властных позиций вне КПСС, а это, в связи с начинавшимся размытием государственных структур Советского Союза, было не так уж сложно. Он выдвинул свою кандидатуру на выборах в Верховный Совет, и поначалу смог стать членом Съезда депутатов. При избрании членов Верховного Совета РСФСР он получил недостаточно голосов. Однако избранный член оппозиционной группы сразу же попросил принять Ельцина вместо него. Хотя такой обмен противоречил всем законам и правилам, он был принят большинством. Так Ельцин обманным манёвром стал членом Верховного Совета РСФСР и был избран его председателем. В результате он занял один из важнейших государственных постов в РСФСР, и тем самым и в Советском Союзе.
Тем временем Горбачёв был избран председателем Верховного Совета СССР, и после того, как он преобразовал этот пост в пост президента Советского Союза, Ельцин потребовал, чтобы и в Российской Федерации был президент. После этого Верховный Совет РСФСР, следуя требованию Ельцина, создал пост президента, и так Ельцин стал президентом Российской Федерации. С этой властной позиции он вёл свою борьбу против Горбачёва, против советского государства и против союзного правительства.
Одним из важнейших решений, проведённых Ельциным на посту председателя Верховного Совета РСФСР, было верховенство законов Российской Федерации над законами Советского Союза. Это не только ограничивало, но и фактически ликвидировало полномочия и дееспособность советского правительства. Это решение было принято в националистическом угаре, и Ельцин объявил его освободительным актом русского народа, поздравив его с этим. В то же время он побудил другие союзные республики последовать его примеру и брать столько суверенитета, сколько они хотят. Таким образом распад Советского Союза был систематически организован членом КПСС и её ЦК Ельциным.
Политическая дестабилизация непосредственно повлияла на экономику, разорвав экономические связи между союзными республиками. Экономическая дестабилизация в свою очередь негативно воздействовала на политическую ситуацию. А из-за этого любые экономические программы перехода к рыночным отношениям стали иллюзорными. Если отдельные союзные республики ставили свои законы над законами союзного государства, то и единого руководства уже не существовало. Перестройка из политики модернизации и преобразования социалистического общества всё больше превращалась в политику подрыва и ликвидации Советского Союза и социализма.
Политический и экономический кризис всё более обострялся, ситуация со снабжением резко ухудшилась, развивалась эрозия общественного сознания. В большинстве средств массовой информации преобладали антисоциалистические взгляды, и, по примеру Ельцина, возросли националистические и сепаратистские тенденции в союзных республиках европейской части страны. Даже руководители коммунистических партий этих республик перешли на националистические позиции, тем самым в свою очередь подготовив распад Советского Союза с периферии. Как позднее выяснилось, национализм и разжигание антисоветчины подготовили почву для прихода этих сил к власти.
При этом борьба за власть между Горбачёвым и Ельциным стала осью политического развития Москвы. Но ни Политбюро партии, ни генеральный секретарь, бывший одновременно президентом Советского Союза, не сделали ничего, чтобы перейти в политическое наступление. Пока Горбачёв в августе 1991 года находился в Крыму, вице-президент СССР Г. И. Янаев и несколько других высокопоставленных политиков КПСС объявили чрезвычайное положение. Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП) взял власть, поскольку президент «по состоянию здоровья» не был способен исполнять свои обязанности.
У этот комитета не было ни программы, ни какой бы то ни было легитимности, ни поддержки населения. Политбюро КПСС не имело с ним ничего общего, партию этот путч застиг врасплох так же, как и всех остальных. Рыжков считал, что «это был политический конфликт между узкими группировками» 6, что вполне возможно, однако, насколько я знаю, это никогда не было выяснено толком. Так же, как и роль в этом Горбачёва.
Эта дилетантская авантюра дала Ельцину повод выйти на сцену в роли спасителя государства, хотя она закончилась через несколько дней, не найдя никакой поддержки. Но для него было важнее использовать этот случай как предлог, чтобы впервые совершенно публично унизить своего личного врага Горбачёва, а затем на заседании Верховного Совета перед широкой публикой - перед камерами прямой трансляции - грубо упрекнуть его, словно школьника, и в то же время на его глазах подписать декрет о запрете Коммунистической партии. О том, что последовало, у Рыжкова написано так:
«В тот же день Секретариат ЦК КПСС принял постановление о том, что „ЦК КПСС должен принять трудное, но честное решение о самороспуске, судьбу республиканских компартий и местных партийных организаций определят они сами“. На следующий день Горбачёв согласился с запретом партии и, сложив с себя полномочия Генсека, призвал ЦК самораспуститься. Так он похоронил партию, в которой был с юношеских лет, которая вела его по жизни и с которой он дошёл до высшего государственного поста. А разгром партии открывал путь к беспрепятственному уничтожению и нашей Державы» 7.
Рычаги управления были уже не в руках президента СССР, а в руках президента Российской Федерации. Позднее Горбачёв утверждал, что приложил все усилия для сохранения Советского Союза как единого государства. Неважно, были ли эти усилия, и насколько они были искренни. В любом случае их не хватило для сохранения Советского Союза.
Стало ясно, что конституция СССР должна быть заменена новым документом, учитывающим возникшие к тому времени условия и сочетающим федеративную структуру Союза с бо́льшими правами и полномочиями отдельных республик-членов. Горбачёв ещё задолго до августовского путча вёл переговоры в этом духе с руководителями республик, в особенности с Ельциным, и казалось, что удалось прийти к удовлетворяющему всех проекту «Договора о Союзе Суверенных Государств». На референдуме 17 марта 1991 года перед всем населением был поставлен вопрос, хочет ли оно жить в Союзе «в обновлённом виде». Правительства трёх прибалтийских республик запретили референдум на своей территории. 76,4 процента проголосовали за дальнейшее существование единого государства. 21 апреля 1991 г. высшие представители девяти республик (России, Украины, Белоруссии, Казахстана, Узбекистана, Киргизии, Таджикистана, Туркмении и Азербайджана) подписали совместное заявление о сохранении Советского Союза, хотя по своему характеру он становился скорее конфедерацией, чем союзом. Очевидно, в данных обстоятельствах это было неизбежно, но по крайней мере оставался открытым путь для подписания нового союзного договора и выработки новой конституции.
Эта возможность должна была быть утверждена на заседании съезда народных депутатов. Горбачёв и Ельцин совместно выступили за это заявление и попытались убедить делегатов. Однако представители республик требовали всё больше полномочий и в конце концов пожелали такой структуры конфедерации, что центральное правительство становилось практически излишним. Они следовали призыву Ельцина брать столько суверенитета, сколько они смогут взять! А Горбачёв всё больше уступал и шёл на дальнейшие компромиссы. В начале декабря он послал обращение всем делегатам страны с просьбой принять договор. Это обращение заканчивалось словами:
«Моя позиция однозначна. Я - за новый Союз, Союз Суверенных Государств - конфедеративное демократическое государство. Хочу, чтобы в преддверии вашего решения эта моя позиция была всем хорошо известна. Медлить далее нельзя. Время может быть катастрофически потеряно».
Подписание было намечено на 9 декабря 1991 г., однако Ельцин (не он один) обманул. Он уже договорился с Л. М. Кравчуком, президентом Украины, и с С. С. Шушкевичем, председателем Верховного Совета Белоруссии, о встрече недалеко от польской границы. То, что они там не только выпивали и охотились (хотя, разумеется, и это тоже), понятно хотя бы из последствий этой встречи. Там был принят документ, положивший конец Советскому Союзу. Текст был выработан ночью с 7 на 8 декабря группой, в которой важнейшую роль играли представители Ельцина - Шухрай и Гайдар. 8 декабря он был подписан.
Несмотря на обильное потребление алкоголя, они сознавали, что совершают государственную измену, и потому боялись за свою жизнь. Опасаясь, что Горбачёв как верховный главнокомандующий мог бы использовать армию против них, Ельцин связался с министром обороны Шапошниковым и назначил того верховным главнокомандующим вооружённых сил Сообщества Независимых Государств (СНГ). После этого Ельцин позвонил американскому президенту Бушу (старшему), чтобы первым проинформировать его, что Советского Союза больше нет. «Дорогой Джордж», якобы сказал он. «Это чрезвычайно, чрезвычайно важно. По сложившейся между нами традиции, я и десяти минут не мог подождать, чтобы вам не позвонить».
Комментарии, разумеется, излишни.
Горбачёв ничего не знал. Он не получал сведений об этой встрече, пока ему не позвонил Шушкевич, которому Ельцин поручил сообщить Горбачёву решения, принятые ими втроём.
Как же Горбачёв реагировал на этот государственный переворот?
Он, опустив руки, принял это, дав лаконичные заявления о том, что теперь нужно обсудить и подготовленный проект союзного договора, и соглашение, подписанное в Минске между Ельциным, Кравчуком и Шушкевичем.
Напротив, Комитет конституционного контроля СССР 12 декабря констатировал, что это соглашение не имеет никакой юридической силы. Однако и заявления Горбачёва, и заявление Комитета об отсутствии юридической силы были проигнорированы заговорщиками, а их действия сразу же запустили цепную реакцию, в результате которой распад СССР было уже не остановить. «После уничтожения СССР во всех без исключения республиках наступил политический и экономический хаос» 8. Коррумпированные и жаждущие власти руководители коммунистической партии в республиках всеми средствами пытались урвать себе государственную власть, большинство из них вскоре перешло на националистические позиции и обратилось к религии, преобладающей в соответствующей стране. По примеру Ельцина они сняли «красные мантии» и провели реставрацию капитализма, прихватив для себя и своих кланов значительную часть народного достояния и таким образом заложив камень в основание новой буржуазии.
И в этом Ельцин стал первопроходцем, когда, отбросив всяческие угрызения, использовал свою власть и полный политический и идеологический хаос, чтобы установить авторитарный режим и в то же время раскрыть свои якобы демократические и социальные цели. Он вооружённой силой расстрелял российский парламент, навязал конституцию, давшую ему самые большие полномочия. Затем при помощи коррумпированных политиков и группы американских советников он ввёл в России капитализм. При этом возникла некая форма «олигархического капитализма», при которой относительно небольшое число беззастенчивых грабителей прихватило большую часть производительного имущества страны и за относительно короткий срок наварило миллиарды долларов, депонированных в зарубежных банках. Среди них было немало бывших функционеров КПСС и комсомола, однако и коммерчески ловкие интеллигенты быстро продвинулись в бизнесмены.
Горбачёв ушёл в отставку с поста президента Советского Союза, когда это государство уже не существовало, и с тех пор он утверждает, что принёс народу свободу.
На вопрос, была ли в данных обстоятельствах возможность остановить распад Советского Союза, даются совершенно разные ответы. Ключевую роль в этом, несомненно, играл Горбачёв, совершенно очевидно не желавший воспользоваться своими остающимися полномочиями и возможностями. Председатель Верховного Совета СССР Анатолий Лукьянов считал, что президент должен был реагировать совершенно по-другому:
«Он оставался Верховным Главнокомандующим, и было достаточно одного президентского слова, чтобы от подписантов и их документов не осталось и следа. [...] Ведь речь шла о судьбе величайшей державы, о трёхсотмиллионном народе, о глобальном равновесии мировых сил. Но не было нужного твёрдого слова от человека, поклявшегося сохранять и защищать Союз» 9.
Это совершенно верно, во власти президента было незамедлительно арестовать троих заговорщиков, отдать их под трибунал и обвинить их в государственной измене. Вероятно, это стало бы достаточным предупреждением другим желающим разрушить Советский Союз.
Представьте, что губернатор штата США вздумал бы секретно встретиться с двумя другими губернаторами и объявить о роспуске США и о полном суверенитете своих штатов! Как бы реагировал на это президент Соединённых Штатов? Наверняка не жалкими заявлениями, что теперь нужно обсудить и конституцию США и это соглашение!
Поэтому совершенно понятно, что часто говорят о предательстве и называют Горбачёва предателем социализма. Рыжков пишет:
«Вспоминая эту ситуацию, невольно ищешь ответ и на вопросы: почему Горбачёв, Президент СССР не занял тогда, в послебеловежские дни, принципиальную, боевую позицию, почему он не боролся до конца за целостность своего государства? Трудно заглянуть в душу человека и познать его истинные намерения. Но в том, что Горбачёв давно вынашивал мысль об уничтожении Компартии, которая дала ему путёвку в жизнь, и социалистического общества, в котором он вырос, не может быть никакого сомнения. Он сам говорил об этом после 1991 года» 10.
Но дело, видимо, было не столь простым, во всяком случае, сомнения в этом не только возможны, но и правомерны.
Лигачёв на основе своего опыта и наблюдений во время сотрудничества с Горбачёвым в перестройку приходит к схожему выводу, потому его воспоминания и называются «Кто предал СССР?» Он расценивает развитие, приведшее к гибели Советского Союза, так:
«Итак, становится ясно, что дело не в системе, которая показала на протяжении всей советской истории невиданную жизнеспособность, мощь созидания даже тогда, когда она подвергалась деформации. Причины кроются в том, что в руководстве партии и государства, союзных республик оказались карьеристы, национал-сепаратисты, политические оборотни. Мы имеем дело с политическими перерожденцами, целой группой руководителей-коммунистов. Быть крупным собственником, жаждать личного богатства и обладать безраздельной властью над народами - это их желанные цели, смысл жизни» 11.
Разумеется, Лигачёв прав, такие карьеристы существовали на высших политических постах, и не только во время перестройки, и даже не только после смерти Сталина. Но нельзя упускать из виду, что они сами были продуктом этой системы, возникли в определённых условиях этой системы и принадлежали к структурам и механизмам этой системы. Поэтому оценка Лигачёва остаётся на поверхности явлений, противопоставляя якобы здоровую систему личностям с сомнительным политическим характером, которые якобы были в ней чужеродным телом, и видя причину гибели только с этой стороны.
Всё не так просто, поскольку всегда существовало взаимодействие между объективными и субъективными факторами, элементами общественной системы социализма и её ведущей силой КПСС. Если мы хотим понять процесс развития и распада социалистической общественной системы, мы должны проанализировать внутренние отношения между этими факторами, поскольку они были отнюдь не только случайными, хотя, как мы видели, и случайности могли играть определённую роль.
Лигачёв и в меньшей степени Рыжков, как мне кажется, стремятся видеть и обвинять в катастрофе лишь субъективную сторону, то есть определённых личностей и их деятельность. Такое отношение проявляется как в положительной, так и в отрицательной форме, в соответствии с объективными условиями. Когда речь шла об избрании Горбачёва на пост генерального секретаря, Лигачёв писал: «Я понимал, что в тот день решалась судьба партии и страны, ибо она напрямую зависела от того, кто будет избран новым Генеральным секретарем» 12. Поначалу Лигачёв (конечно, не он один) считал Горбачёва спасителем социализма в Советском Союзе, а под конец он стал считать его предателем и разрушителем; но судьба Советского Союза и социализма в обоих случаях зависела лишь от одной личности, которая вначале проявляется как спаситель, а затем как предатель.
«Меня постоянно спрашивают: кто же стал главной фигурой в развале Советского Союза, кто всё-таки виновник всех тех бед, которые со страшной силой обрушились на народ? Время дало ответ на этот непростой вопрос: Горбачёв» 13.
Однако такие ответы не только слишком просты и не согласовываются со сложной исторической истиной, они ещё и теоретически несостоятельны, поскольку неизбежно приводят к субъективно-идеалистическому пониманию истории, согласно которому люди творят историю, а судьба общества или государства зависит лишь от случайности, пришёл ли к власти герой либо преступник-предатель.
Главная цель этой книги во всех её частях как раз и состоит в разъяснении того, что мы можем понять и объяснить как возникновение и развитие, так и развал и гибель социалистической общественной системы лишь на основе исторически развивающегося взаимодействия наличных объективных условий и факторов вместе с вырастающими из них субъективными факторами внутри общественной системы. Это не только отдельные выдающиеся личности со своими теоретическими познаниями и со своим политическим опытом, но и политические и общественные организации, в особенности коммунистическая партия с её членами и функционерами, с её структурой и механизмами.
Хотя из учёта всех этих обсуждаемых точек зрения вытекает достаточно сложная идея о разнородных объективных и субъективных, национальных и международных, необходимых и случайных причинах в своём историческом взаимодействии - для гибели всё ещё продолжает существовать крайне простое и одномерное объяснение: предательство.
1Там же, с. 73.
2В оригинале - немецкое выражение «вёл себя, как топор в лесу» (прим. перев.)
3Цит. по Nikolai Ryshkov. Mein Chef Gorbatschow…, указ. соч., с. 78.
4Там же, с. 76.
5Там же, с. 84.
6Там же, с. 163.
7Там же, с. 211.
8Там же, с. 217.
9Лукьянов А. Август 91-го. А был ли заговор? М.: Эксмо, Алгоритм. 2010.
10Nikolai Ryshkov. Mein Chef Gorbatschow…, указ. соч., с. 73.
11Лигачёв Е. К. Кто предал СССР? Цит. соч.
12Там же.
13Там же.