Мой век гл.15

[yuly_rybakov]

• Хозяин помер…

Сообщения о болезни, а потом и смерти Джугашвили застает меня в Москве, но я вряд ли запомнил бы это, если бы бабушка не запретила мне сладкое в день его похорон.

Но, и плача в доме не было. Беспартийный дед, как всегда отмолчался, потом сказал:

- Андрюше легче будет с работой… и сел писать прошение о реабилитации сына.

Всеобщая растерянность, ужас и скорбь множества людей не представлявших себе - как же будет жить страна, известны. Родители рассказывали о том, что в уральском театре, куда они уехали работать, кто-то грохнулся в обморок, а одна из актрис долго билась в истерике… И все же реакции были разными.

Из докладной записки МГБ о настроениях в армии:

Начальник отдела ВВС Московского военного округа:

- Если Сталин умрет, то Россию растащат на куски…

Машинистка штаба дивизии:

- Как то боязно. После его смерти кто будет на его месте? Кто знает, что люди думают? Встанет кто ни будь на его пост, а потом окажется врагом народа…

Заведующий столовой в дивизии:

- Заболел тяжело, можно через три дня ожидать… тогда некому будет и пожаловаться…

Были и другие реакции.

Из той же записки: Начальник клуба артиллерийской базы:

- Туда и дорога… (МГБ дано указание документировать и арестовать.)

Инспектор политуправления военного округа:

- А стоит ли его лечить? (МГБ проводится оперативное расследование)

Солдат бронетанкового взвода:

- Сталин долго не протянет, да это даже лучше. Посмотрите, как все сразу изменится… (МГБ проводится оперативное расследование).

Друг отца Алексей Козырев еще досиживал тогда свой срок, потом он рассказал, что когда их построили на лагерном плацу и начальник лагеря, сообщив о смерти Джугашвили, скомандовал охране и зекам - головные уборы долой! -  кто то понурил обнаженную голову, но из задних рядов шапки полетели в воздух…

Даже в школьной среде не оказалось монолитного единства - к 10 годам лагерей была приговорена ученица 7-го класса из г. Львова, Лариса Огоринская за то, что во время школьного, траурного митинга громко сказала - Туда ему и дорога! (девочка была избита одноклассниками, а потом попала в лапы МГБ.)

Оскорбительные, радостные, злорадные и презрительные реакции на смерть «генералиссимуса» зафиксированы на Дону, в Риге, Туле, Вильнюсе, Новосибирске, Львове, Южно-Сахалинске, Тирасполе, Чарджоу, Салехарде, Москве и еще десятках городов Союза. О числе тех, кто молча вздохнул с облегчением, можно лишь догадаться... Даже если это только каждая десятая жертва политических  репрессий, то это 5 миллионов! Но и они тонут в массовой скорби народа по своему палачу.

Вот, даже осужденный за неосторожно брошенное слово, пишет:

«Вся сознательная жизнь у меня проходила тогда, когда Первым секретарем ЦК был И.Сталин. Все достижения в мирное и военное время, художественные произведения, идеологическое воспитание связано с именем Сталина. Позволю сказать, что так было не со мной одним. Когда Сталин умер, я видел слезы на глазах многих людей. Причем слезы не показные, а идущие от чистого сердца.»

Но, была еще и такая реакция:

« Вербицкая Валентина Степановна, 1928 года рождения, образование 6 классов, на иждивении 2-е детей… Материалами дела установлено, что 4 марта 1953 года рабочий, работавший вместе с Вербицкой, спросил последнюю - слыхала ли она, что заболел вождь. На этот вопрос Вербицкая ответила: «пусть хоть умирает, я так голодна, что мне свет не мил».

Если бы не страх и общая привычка молчать, этот стон сорвался бы у многих…

Далее, из того же архивного дела: «Вербицкая на предварительном следствии показала, что 3 марта она проработала две смены до 12 часов, была голодной. Утром 4 марта вышла на работу голодная. В связи с этим допустила высказывания необдуманно…»

Вербицкая осуждена по ст. 54 -10 ч.1 к 10 годам лишения свободы с поражением в правах на 3 года… Через полгода ее, как и школьницу Огоринскую освободила амнистия, но «вина» была снята только в 1962 году.

Многие задавались вопросом - если все было так плохо, если злодей - тараканище умучил всю страну - почему же ему удавалось править ею, почему только в детской сказочке нашелся герой, который прилетел и склюнул мерзавца? Почему не нашелся Георгий, да тот же Жуков, что бы поразить змея? Почему боевик Орджоникидзе не поднял на него свой наган, а застрелился сам? Ведь за 29 лет его правления неизвестно ни одной настоящей попытки открыто казнить это мерзкую тварь. Мало того - перед расстрелом Бухарины и прочие не проклинали, а славили своего палача. И тут дело не только в желании спастись любой ценой. Думаю - правы те, кто считает, что разгадка в мифологическом мировосприятии, которым сознание народа спасалось от ужаса жизни.

Потеряв опору на традиционную государственность и христианство, оно вызвало из глубин своего прошлого архетипы языческого мира. Это было подсказано и использовано теми, кто взял на себя роль создателя и вседержителя нового мира.

«Кто был ничем, тот станет всем!» - из ничего, из праха как Боги строят они новый мир. Из «корысти, эксплуатации и стихийного насилия», т.е. из мира хаоса, отринув его, они строят светлое царство разума и справедливости. «…Куем мы счастия ключи!» - как же можно противиться акту творения Порядка, главным кузнецом, демиургом которого является Вождь. Вот народная сказительница Марфа Крюкова,на распев читает: «Подарил народу жизнь пространную, вот пространную да жизнь счастливую, дорогой наш вождь, славный Сталин-свет!»

Усомнившийся - будет раздавлен не просто МГБ или НКВД, покусившийся - подымет руку не на Джугашвили, не на Кобу, не на Рябого черта, даже не на Сталина, а на гневное и ласковое Ярило, которое спустилось и живет рядом с нами. Это, спасительное в условиях абсолютной беззащитности, верование, упаковано идеологами и пропагандистами в ряд заклинаний. Заговаривая ими себя и других, фокусируя внимание на блестящем шарике «высшей Цели», власть зомбировала таким образом боьшинство своего народа…

Конечно и тут находятся еретики - один из анонимов пишет, например, Джугашвили  в январе 45 года:

«..Превратив народы страны в голодных рабов, ты проводишь политику голода, думая этим сдержать возмущение людей, но напрасно, недалек тот час, когда ты, тупая гадина, несмотря на поддержку тысяч шпионов, займешь свое место на виселице.»


Таких, как всегда, немного. Настоящую цену вождю и режиму могут знать его соратники-сатрапы. Но, регенерация языческого самоощущения коснулась и их, одни  надсмотрщики, трепеща, безмолвно отдавали на плаху своих жен и детей, другие безропотно шли под топор, принося себя в жертву новому капищу…

Все, кроме тех, кто кормил зверя своими соседями и ждал освобождении трона.

«Тиран скончался!» - воскликнул Л.Берия стоя над трупом, но тут один глаз лежащего открылся и все, кто вошел в комнату, в ужасе бежали…»

Так с чьих то слов закончилась эта эпоха. Правда, если верить официальной версии воспоминаний Н.Хрущева, прежде чем самим увидеть тело, они запустили туда подавальщицу Клаву…

Спор о том, сам ли он сдох или тирану помогли, а может быть просто не помешали - до сих пор не нашел своего завершения. Да, в разных, в т.ч. официальных и «очевидных» версиях есть нестыковки. Даже его дочь, Светлана путает время и детали...

Безусловно, пожалуй, одно - если бы не его смерть, волна террора ждала не только евреев, но и его ближайшее окружение.

В опале были и Микоян и Молотов и Берия и Ворошилов, а не задолго перед смертью генералиссимус велел арестовать своего личного секретаря и даже начальника охраны…

По словам маршала Жукова, срочно вызванного на Пленум ЦК, решавший вопросы преемственности власти: «…Маленков, Хрущев, Берия и Булганин были в приподнятом настроении и, видимо, лучше других знали о скорой кончинеСталина. Их суждения и критика государственных порядков, существовавших  при Сталине, говорили о том, что они на 100% уверены в его смерти - а потому уже не боялись высказать своего мнения.

Берия сидел рядом с Булганиным и заметно старался придать своему лицу доброжелательное выражение. При внимательном наблюдении, хотя его глаза были прикрыты очками, всё же в них можно было рассмотреть хищность и холодную жестокость. Всем своим видом и развязностью он, видимо, старался подчеркнуть и дать понять: «Хватит, мол, сталинских порядков, натерпелись при Сталине, теперь у нас все будет по-иному».

Уже на следующий день после похорон Маленков, первым заявил о необходимости прекращения культа личности. Наметилось разделение властей, по инициативе нового главы МВД Л. Берии начались пересмотры политических дел, реабилитированы «врачи-вредители», авиаторы. Он сообщил в ЦК, что в тюрьмах и лагерях находится 2 526 402 заключенных, из них 221435 человек - особо опасных рецидивистов. Он предложил амнистировать около 1 млн. человек: осужденных на срок не более 5 лет за хозяйственные и мелкие преступления, беременных женщин, больных и престарелых. Не подлежали амнистии бандиты и политические… Еще он предложил сократить права Особого совещания, отменить бессрочную ссылку, издал Указ о запрещении пыток. По инициативе Берии, Правительство принимает решение «Об упразднении паспортных ограничений и режимных местностей» это позволило перемещаться по стране тем советским гражданам, которые были ранее осуждены, и находить работу там, куда раньше они не имели доступ. До принятия этого постановления запрет на въезд в крупные города и режимные области ограничивал права 4 миллионов советских подданых.

В Венгрии, Польше, Чехословакии, Германии по инициативе Берии начался процесс возвращения к власти национальных кадров, то же в Украине, Белоруссии и Прибалтике...

Но, это вовсе не означало ликвидации фундаментальных основ режима. Это было попыткой модернизации всесоюзного концлагеря, предпринятой тем сатрапом, который лучше других понимал эту необходимость, исходя из долговременной перспективы сохранения строя. Даже амнистия была трезво рассчитанным шагом.

Нет, не для того чтобы волной криминала дестабилизировать обстановку - в этом его обвинят напрасно. Дело в том, что он лучше других знал Гулаг. Его население, ротация в котором достигала 700 тысяч человек в год, в послевоенное время перестало давать прибыль. Изменился качественный состав. Раньше значительную часть составляли те социализированные, отнюдь не преступные лица, кто, исходя из надежд на сокращение срока, готов был трудиться. Во время войны в лагерях и колониях нашелся миллион зеков (бытовиков), которые добровольно пошли проливать свою кровь за Родину. Но, если в 41 году «политики» и особо опасные ( «воры», урки) составляли 27% от общего числа заключенных, то в 44 году те на кого нельзя было рассчитывать как на покорную силу, составили уже 43%. После войны эта, в чекистской терминологии - «паразитическая» часть, пополнилась солдатами, чья «вина» была лишь в том, что они побыывали в плену, членами боевых националистических, антисоветских формирований из Украины и Прибалтики,  власовцами, порожденными войной тяжкими уголовниками. Им нечего было ждать от советской власти, огромные срока и невозможность их сокращения сделали их «отрицалами»… Преобладание такого элемента сделало лагеря не только мало производительными, но и опасными. Я думаю, что амнистия проведенная Берией была началом плана по отказу от Гулага, как производственной мощности. На практике амнистия коснулась и части «политических», но только тех, кто получил ее уже в лагерях. А это, как правило, были те матерые уголовники, «воры в законе», которым лагерная администрация, когда у тех кончались срока, прибавляла до пяти лет по ст.58.14, (саботаж) за отказ от работы... Вот эта часть амнистированных урок и прокатилась тогда по стране, наводя на нее ужас. Освобождение остальных - миллиона работников, которые на воле разделили общую трудовую повинность, в какой то мере решило проблему дефицита рабочих рук.    Но, отток бытовиков и трудяг обострил ситуацию в лагерях. К тому же забродили каторжные зоны. Они были созданы в 1948 году для отдельного содержания там блатных «отрицалов», врагов и бунтовщиков… Их концентрация привела лишь к повышению «градуса» протеста… Зачастую он объединял «воров», идейных и отчаявшихся, всех кому нечего было терять. В этой среде, (как впрочем, и на воле) распространились надежды на освобождение от большевизма извне, в случае новой войны. Так, украинские повстанцы, бандеровцы сидевшие в Речлаге, призывали других зеков поднять восстание в первые дни  новой войны, чтобы самим освободиться из лагеря. «В районе Воркуты - говорили они - достаточно (американцам) высадить один десант, а здесь в лагере мы должны быть готовы в любую минуту двинуть лавину заключенных и каторжан на большевиков и стереть их с лица земли».

Именно там, после очередного беспредела начальства, началось одно из самых известных лагерных восстаний. Участник событий так описывал их начало:

«Смерть невинных спаяла в едином порыве всех - русских и немцев, евреев и полицаев, бывших бандеровцев и бывших советских солдат»…

Повстанческие настроения, а затем бунты и мятежи прокатились по многим зонам, не редко их возглавляли осужденные офицеры. Известно не менее 17 крупных восстаний в лагерях, при подавлении которых властям пришлось использовать армейские части. Тогда власть «перевела стрелки» столкнув между собой «отрицалов» и «сук» т.е тех, кто стал сотрудничать с администрацией. Это дало ощутимый результат. Племя безбашенных «воров» стало убывать, а с ним и энергия бунта, но «волынки», забастовки не сокращались…

В июне 1953 года взбунтовавшиеся заключенные Горного каторжного лагеря обратились к Правительству с письмом, где трезвая оценка ситуации соседствует с наивной верой в то, что оправдав «разумное» насилие, заверив власть  в своей лояльности, можно с ней договориться:

«Прошлое доказывает, что чем сложнее проблемы приходилось решать Советскому государству, тем больше было репрессированных»… Но, «великое созидание требовало строгой государственной дисциплины, следовательно, и жертв. Для содержания репрессированых государством была создана система исправительно-трудовых лагерей, ибо экономика страны не могла вынести бездействия многих миллионов, в рабочей силе которых ощущалась острая потребность…».

Зеки напоминают властям о своем участии в общем труде «Города и рабочие поселки, рудники и шахты, каналы и дороги, фабрики и заводы, сталь и уголь, нефть и золото - все величайшие сооружения эпохи социализма - результат не поддающегося описанию титанического созидания… мы являемся значительной частью производительных сил нашей социально-экономической формации, а отсюда имеем право предъявить свои справедливые требования, удовлетворение которых в настоящий момент является исторической необходимостью».

Но, условия их жизни настолько чудовищны, что подавляющее большинство тянет свою лямку «с ропотом, в ошибочной надежде на какие-либо мировые события», т.е. на освобождение извне…

Они рассказывают своим хозяевам, что практика управления принудительным трудом привела к извращенному использованию в качестве проводников начальственной  воли стукачей, и «сук». Которые «с целью выслуживания перед начальством превращалась в банду насильников и убийц. Эти «блюстители порядка» не останавливались ни перед какими преступлениями (избиение, подвешивания, убийства)». Лагерная администрация опирается также «на отдельные группировки, беря в основу национальный признак, разжигая национальную вражду и ненависть. Были случаи, когда отдельные представители оперчекистского аппарата вручали холодное оружие доверенным лицам для расправы и терроризации  неуголовного элемента»…

Зеки потребовали «пересмотра всех дел», «признания незаконными всех решений Особого совещания, как неконституционного органа», но тут же, ( О, извечное рабство!) указали: «Мы хотим, чтобы с нами говорили не языком пулеметов, а языком отца и сына»… «Отцы» ответили пулеметами, погибло более ста заключенных, еще столько же забили и расстреляли потом…

Думаю, что прагматик Берия решил бы у проблему - тотальным истреблением оставшегося в лагерях опасного и нерентабельного «балласта»… Но, не успел. Потому, что недооценил своих соперников. Те не спешили с исполнением его распоряжений, особенно их встревожило то, что министр начал сбор компромата на членов триумвирата. Они знали чем это кончается… Поэтому, быстро сговорившись, Маленков и Хрущев, с помощью Жукова, арестовали Берию. Теперь виновником криминальной амнистии ( которая между прочим освободила и школьницу Огоринскую и голодную работницу Вербицкую), виновником всех «перегибов» и конечно же - шпионом, стал несостоявшийся диктатор…

Смутно я помню эти тревожные дни, когда даже в дедовскую берлогу докатился слух о танках вокруг здания МГБ и дачи Берии.

В декабре появилось Правительственное сообщение:

«Следствием установлено, что Берия, используя свое положение сколотил враждебную Советскому государству изменническую группу заговорщиков… Лишенные какой либо социальной поддержки внутри СССР, Берия и его сообщники строили свои преступные расчеты на поддержку из-за рубежа.

Как установлено теперь следствием, Берия завязал связи с иностранными разведками еще в период гражданской войны…»

Специальным Указом было решено судить его по законам 1934 года, т.е. в упрощенном и скорострельном порядке…

Интересна людская реакция - оказалось, что ненавидели Берию все и везде. Впрочем, так было всегда с уже объявленными врагами… А, вопросы прозвучавшие в обществе - МГБ собрало в специальном докладе для Политбюро:

Вот донос о рассуждениях писателя Н. Ф. Смирнова - Сокольского:

«Берия в тюрьме. Кто следующий? Я убежден, что будут следующие. Как ни  сильна машина, а развал начался; Берия - почин, кто с ним - еще неизвестно. Это все оттого, что у нас огосударствили не только всякие отрасли, но даже дыхание, болезни, сны людей. В этих условиях любая сволочь как хочет, так и воротит. Скандал большой и гнусный. Теперь будем ждать и наблюдать, что дальше, чей черед…»

А вот агентурные сведения о словах Заслуженного артиста УССР, лауреата Сталинской премии И. Набатова:

«Для нас совершенно безразлично, кто будет держать палку. От смены руководства режим у нас не меняется. Он был и есть, по существу, полицейским. Я не верю ни в какие идейные мотивы в поступках не только Берия, но н других. Это откровенная борьба за власть. Между прочим, Берия оказался бездарным подражателем Сталина. По-моему, дележка власти, если только Берия этого хотел, только началась.

Так или иначе, крах этой структуры рано или поздно неизбежен. Любые перевороты внутри, для народа  ничего не изменят -  система остается той же. Настоящий крах системы может прийти с Запада…»