Традиционные культы в современном Вьетнаме. Часть 3: КУЛЬТ СЕМЬИ
Культ семьи
Вьетнамское общество строится по оси «семья-деревня-государство», или «дом-община-страна» [1], таким образом, семья является нижним звеном в иерархии вьетнамского общества, одновременно составляя его основу.
Семья, а не община и не личность, во Вьетнаме исполняет роль базового социального института. Именно незыблемые отношения родства, наполненные (не без влияния конфуцианства) философским смыслом, являются связующим материалом, многовековой силой, которая всегда сплачивает общество перед лицом стихийных бедствий и внешней угрозы национальной самостоятельности.
Вьетнам, постоянно находясь в зоне культурного влияния китайской цивилизации, впитал в свою культуру многие принципы конфуцианского учения, и в числе основных - концепцию сыновней почтительности (hiếu). Согласно конфуцианской этике, сыновняя почтительность, или подчинение младших старшим, почитание потомками предков должно являться основой человеческого существования. Жизнь каждого человека не создается Творцом, тем более не им самим, а появляется благодаря родителям. Жизнь каждого человека связана с жизнью родителей, их жизнь - с предками, и так далее. Конфуцианские постулаты органично легли на уже подготовленную почву исконно вьетнамских представлений о родственных связях и их определяющей роли в обществе, дополнив, но не вытеснив и не перекрыв их.
Институт семьи всегда относился во Вьетнаме к числу национальных ценностей, был опорой государства во всех его начинаниях. Слово «семья» - ключевое как в обиходе, так и в политической вьетнамской лексике. «Вся страна как одна семья» - один из священных символов, вошедших в национальное сознание вьетнамцев из глубины веков. В семье истоки вьетнамского патриотизма, главной движущей силы всех освободительных движений, составляющих саму суть вьетнамской истории. [2]
Культ семьи является структурной частью государственной мифологии Вьетнама. Прямым подтверждением тезиса об осознании себя единой семьей в масштабах всей нации является общепринятое поэтическое самоназвание вьетнамцев: «дети дракона, внуки феи» (con rồng cháu tiên), которое остается актуальным. Фраза происходит из мифа о происхождении всего вьетнамского народа. Специальные поминальные храмы Ау Ко и Лак Лонг Куана есть и на юге страны, который изначально не имел отношения к вьетнамскому этносу и был освоен только к 18 в.: вьетнамцы, где бы они не жили, считают себя потомками единого предка, «детьми дракона и внуками феи».
Немаловажной деталью является полиэтнический характер мифа о происхождении нации: по преданию, из мешка яиц, снесенных феей Ау Ко, вышли предки всех народностей, живущих на территории Вьетнама. Таким образом, сам миф и выстроенная на его основе политико-культурная концепция официально считается общей для титульной нации и этнических меньшинств, которые государство стремится показать как дружную и почитающую общих предков семью народов. Надо сказать, что, несмотря на безусловное доминирование и приоритет титульной нации во всех сферах жизни государства, по сравнению с иными азиатскими странами положение национальных меньшинств во Вьетнаме достаточно благоприятное и этническая ситуация неизменно стабильная.
Приведенные выше примеры показывают, что идея семьи занимает во вьетнамской традиционной политической культуре если не центральную, то одну из системообразующих позиций. Взгляд на общество, как на единую семью, созвучен общей социоцентрической модели сознания, присущей восточным обществам. Семейная модель общественных отношений структурирует общество по вертикали и по горизонтали, скрепляя его в единую нацию и обеспечивая преемственность и неразрывность традиций. Одна из главных функций концепции «общества как единой семьи» является создание, закрепление и воспроизведение национальной идеи - стержня вьетнамского государства.
При рассмотрении культа семьи нельзя обойти стороной его лингвистическую составляющую, еще один живой механизм сохранения традиционных ценностей вьетнамского общества - вьетнамский язык.
Язык одновременно является и главным структурным элементом культуры, и одним из наиболее эффективных средств при проведении той или иной стратегии развития общественно-политической сферы жизни общества. Особенность вьетнамского языка в том, что все термины родства являются личными местоимениями-обращениями.
Пособие по политической культуре Вьетнама обращает особое внимание на ключевое значение этой характерной черты вьетнамского языка для национальной идентичности, более того, политической культуры Вьетнама: все члены сообщества посредством обращений и поведения, соответствующего выбранным обращениям, расставлены по местам естественной иерархии по семейной модели. Все национальное государство является расширенной семьей. В мире не существует народа, располагающего подобной системой местоимений в языке, и даже близкий китайский язык не имеет такой системы. Данной системой местоимений вьетнамцы подсознательно закрепляют основу естественной идентификации, «семеизации» всех без исключения отношений в обществе [3]. Во вьетнамском языке нет общепринятых местоимений «ты», «Вы», «я». Они подбираются из терминов родства в зависимости от ситуации. В любой фразе, которая касается людей, в беседе, грамматические нормы вьетнамского языка требуют употребления уместных личных местоимений, неотделимых от терминов родства.
В связи с таким устройством языка, система социально-возрастных отношений четко структурирована в речи и в сознании вьетнамцев. Такая структура языка не могла не наложить отпечаток на социальное сознание вьетнамцев, постоянное воспроизведение модели семейных отношений в разговоре с любым собеседником закрепило модель общества как одной большой семьи.
На мифе о происхождении вьетнамских народностей основан еще один термин - донг бао (đồng bào), который в буквальном переводе звучит как «из одного мешка» - мешка из ста яиц, рожденных феей Ау Ко. В обиход это слово было введено Хо Ши Мином: он начал им свою знаменитую Декларацию независимости 1945 г., которую (по крайней мере первые несколько предложений) знает каждый вьетнамец. Декларация начиналась призывом: «Соотечественники! Каждый человек рождается с правом на равенство, свободу и стремление к счастью…». Слово «соотечественники», как и в русском языке (соотечественники - отечество - отец), содержит в себе оттенок родства, даже более сильный, чем в русском языке, потому что напрямую указывает на общее происхождение, рождение в одно мгновение.
Вместе с упомянутой в самом начале формулой «дети дракона и феи», термин «соотечественники» является политическим символом, языковым средством закрепления элементов национальной идентичности.
Культ предков одновременно сакрализует родственные отношения в отдельной семье и в обществе в целом и дает материальное и повседневное выражение концепции родственности, преемственности. Обычай поминовения общих предков укрепляет семьи вьетнамцев и обеспечивает преемственность поколений и неразрывность прошлого, настоящего и будущего.
Культ предков и языковые особенности приобретают роль последнего оплота для поддержания монолитности семейных связей в условиях модернизации, которая, несомненно, постепенно подтачивает доминантное положение семьи во вьетнамском обществе. Перестав контролировать экономическое состояние и ресурсы домохозяйства, глава семьи постепенно и неизбежно утрачивает непререкаемый авторитет и власть над судьбами домочадцев [4], и через несколько десятилетий, возможно, описанная выше роль семьи в обществе изменится и приблизится к западной. Однако в рассматриваемый период семья продолжает быть главным структурным элементом общества, основой всех социальных отношений и социального статуса вьетнамца. Для государства чрезвычайно выгодно такое положение вещей и оно всячески стремится его поддерживать и сохранять посредством пропаганды семейных ценностей и политики поддержки семьи. Потеря традиционных семейных ценностей, как считается, может даже создать угрозу национальной безопасности.
Важность семейной модели для государственной власти с исчерпывающей ясностью описал Фан Нгок: «Мы против монархии, но почему же не применять ее самый эффективный метод для укрепления политической стабильности в нашей стране? А именно воспитывать людей, у которых умение подчиняться и уступать идет из семьи. Понятие «сыновней почтительности» не связано с монархическим строем, но связано с воспитанием человека ответственного, сознательного, умеющего сдерживать личные желания ради пользы сообщества… Если мы не будем придавать значения и оказывать покровительство почтительным, послушным детям в семье, то появятся нарушители порядка, которые посягнут на авторитет и создадут сложности существующему режиму» [5].
[1] Nguyễn Văn Huyên, Nguyễn Hoài Văn, Nguyễn Văn Vĩnh. Bước đầu tìm hiểu giá trị văn hóa chịnh trị truyền thống Việt Nam, sách chuyên khảo (Нгуен Ван Хюйен, Нгуен Хоай Ван, Нгуен Ван Винь. Первые шаги к пониманию ценностей традиционной политической культуры Вьетнама, пособие.), с. 54
[2] Мурашева Г.Ф. История и современность в политической культуре Вьетнама // Политическая культура и деловая этика стран Востока, с. 155
[3] Нгуен Ван Хюйен и др. Первые шаги к пониманию ценностей традиционной политической культуры Вьетнама, с.62
[4] David Koh. Law, Ethics and Political Legitimacy // Vietnam New Order, c. 232
[5] Фан Нгок, указ. соч., с. 61
Вьетнамское общество строится по оси «семья-деревня-государство», или «дом-община-страна» [1], таким образом, семья является нижним звеном в иерархии вьетнамского общества, одновременно составляя его основу.
Семья, а не община и не личность, во Вьетнаме исполняет роль базового социального института. Именно незыблемые отношения родства, наполненные (не без влияния конфуцианства) философским смыслом, являются связующим материалом, многовековой силой, которая всегда сплачивает общество перед лицом стихийных бедствий и внешней угрозы национальной самостоятельности.
Вьетнам, постоянно находясь в зоне культурного влияния китайской цивилизации, впитал в свою культуру многие принципы конфуцианского учения, и в числе основных - концепцию сыновней почтительности (hiếu). Согласно конфуцианской этике, сыновняя почтительность, или подчинение младших старшим, почитание потомками предков должно являться основой человеческого существования. Жизнь каждого человека не создается Творцом, тем более не им самим, а появляется благодаря родителям. Жизнь каждого человека связана с жизнью родителей, их жизнь - с предками, и так далее. Конфуцианские постулаты органично легли на уже подготовленную почву исконно вьетнамских представлений о родственных связях и их определяющей роли в обществе, дополнив, но не вытеснив и не перекрыв их.
Институт семьи всегда относился во Вьетнаме к числу национальных ценностей, был опорой государства во всех его начинаниях. Слово «семья» - ключевое как в обиходе, так и в политической вьетнамской лексике. «Вся страна как одна семья» - один из священных символов, вошедших в национальное сознание вьетнамцев из глубины веков. В семье истоки вьетнамского патриотизма, главной движущей силы всех освободительных движений, составляющих саму суть вьетнамской истории. [2]
Культ семьи является структурной частью государственной мифологии Вьетнама. Прямым подтверждением тезиса об осознании себя единой семьей в масштабах всей нации является общепринятое поэтическое самоназвание вьетнамцев: «дети дракона, внуки феи» (con rồng cháu tiên), которое остается актуальным. Фраза происходит из мифа о происхождении всего вьетнамского народа. Специальные поминальные храмы Ау Ко и Лак Лонг Куана есть и на юге страны, который изначально не имел отношения к вьетнамскому этносу и был освоен только к 18 в.: вьетнамцы, где бы они не жили, считают себя потомками единого предка, «детьми дракона и внуками феи».
Немаловажной деталью является полиэтнический характер мифа о происхождении нации: по преданию, из мешка яиц, снесенных феей Ау Ко, вышли предки всех народностей, живущих на территории Вьетнама. Таким образом, сам миф и выстроенная на его основе политико-культурная концепция официально считается общей для титульной нации и этнических меньшинств, которые государство стремится показать как дружную и почитающую общих предков семью народов. Надо сказать, что, несмотря на безусловное доминирование и приоритет титульной нации во всех сферах жизни государства, по сравнению с иными азиатскими странами положение национальных меньшинств во Вьетнаме достаточно благоприятное и этническая ситуация неизменно стабильная.
Приведенные выше примеры показывают, что идея семьи занимает во вьетнамской традиционной политической культуре если не центральную, то одну из системообразующих позиций. Взгляд на общество, как на единую семью, созвучен общей социоцентрической модели сознания, присущей восточным обществам. Семейная модель общественных отношений структурирует общество по вертикали и по горизонтали, скрепляя его в единую нацию и обеспечивая преемственность и неразрывность традиций. Одна из главных функций концепции «общества как единой семьи» является создание, закрепление и воспроизведение национальной идеи - стержня вьетнамского государства.
При рассмотрении культа семьи нельзя обойти стороной его лингвистическую составляющую, еще один живой механизм сохранения традиционных ценностей вьетнамского общества - вьетнамский язык.
Язык одновременно является и главным структурным элементом культуры, и одним из наиболее эффективных средств при проведении той или иной стратегии развития общественно-политической сферы жизни общества. Особенность вьетнамского языка в том, что все термины родства являются личными местоимениями-обращениями.
Пособие по политической культуре Вьетнама обращает особое внимание на ключевое значение этой характерной черты вьетнамского языка для национальной идентичности, более того, политической культуры Вьетнама: все члены сообщества посредством обращений и поведения, соответствующего выбранным обращениям, расставлены по местам естественной иерархии по семейной модели. Все национальное государство является расширенной семьей. В мире не существует народа, располагающего подобной системой местоимений в языке, и даже близкий китайский язык не имеет такой системы. Данной системой местоимений вьетнамцы подсознательно закрепляют основу естественной идентификации, «семеизации» всех без исключения отношений в обществе [3]. Во вьетнамском языке нет общепринятых местоимений «ты», «Вы», «я». Они подбираются из терминов родства в зависимости от ситуации. В любой фразе, которая касается людей, в беседе, грамматические нормы вьетнамского языка требуют употребления уместных личных местоимений, неотделимых от терминов родства.
В связи с таким устройством языка, система социально-возрастных отношений четко структурирована в речи и в сознании вьетнамцев. Такая структура языка не могла не наложить отпечаток на социальное сознание вьетнамцев, постоянное воспроизведение модели семейных отношений в разговоре с любым собеседником закрепило модель общества как одной большой семьи.
На мифе о происхождении вьетнамских народностей основан еще один термин - донг бао (đồng bào), который в буквальном переводе звучит как «из одного мешка» - мешка из ста яиц, рожденных феей Ау Ко. В обиход это слово было введено Хо Ши Мином: он начал им свою знаменитую Декларацию независимости 1945 г., которую (по крайней мере первые несколько предложений) знает каждый вьетнамец. Декларация начиналась призывом: «Соотечественники! Каждый человек рождается с правом на равенство, свободу и стремление к счастью…». Слово «соотечественники», как и в русском языке (соотечественники - отечество - отец), содержит в себе оттенок родства, даже более сильный, чем в русском языке, потому что напрямую указывает на общее происхождение, рождение в одно мгновение.
Вместе с упомянутой в самом начале формулой «дети дракона и феи», термин «соотечественники» является политическим символом, языковым средством закрепления элементов национальной идентичности.
Культ предков одновременно сакрализует родственные отношения в отдельной семье и в обществе в целом и дает материальное и повседневное выражение концепции родственности, преемственности. Обычай поминовения общих предков укрепляет семьи вьетнамцев и обеспечивает преемственность поколений и неразрывность прошлого, настоящего и будущего.
Культ предков и языковые особенности приобретают роль последнего оплота для поддержания монолитности семейных связей в условиях модернизации, которая, несомненно, постепенно подтачивает доминантное положение семьи во вьетнамском обществе. Перестав контролировать экономическое состояние и ресурсы домохозяйства, глава семьи постепенно и неизбежно утрачивает непререкаемый авторитет и власть над судьбами домочадцев [4], и через несколько десятилетий, возможно, описанная выше роль семьи в обществе изменится и приблизится к западной. Однако в рассматриваемый период семья продолжает быть главным структурным элементом общества, основой всех социальных отношений и социального статуса вьетнамца. Для государства чрезвычайно выгодно такое положение вещей и оно всячески стремится его поддерживать и сохранять посредством пропаганды семейных ценностей и политики поддержки семьи. Потеря традиционных семейных ценностей, как считается, может даже создать угрозу национальной безопасности.
Важность семейной модели для государственной власти с исчерпывающей ясностью описал Фан Нгок: «Мы против монархии, но почему же не применять ее самый эффективный метод для укрепления политической стабильности в нашей стране? А именно воспитывать людей, у которых умение подчиняться и уступать идет из семьи. Понятие «сыновней почтительности» не связано с монархическим строем, но связано с воспитанием человека ответственного, сознательного, умеющего сдерживать личные желания ради пользы сообщества… Если мы не будем придавать значения и оказывать покровительство почтительным, послушным детям в семье, то появятся нарушители порядка, которые посягнут на авторитет и создадут сложности существующему режиму» [5].
[1] Nguyễn Văn Huyên, Nguyễn Hoài Văn, Nguyễn Văn Vĩnh. Bước đầu tìm hiểu giá trị văn hóa chịnh trị truyền thống Việt Nam, sách chuyên khảo (Нгуен Ван Хюйен, Нгуен Хоай Ван, Нгуен Ван Винь. Первые шаги к пониманию ценностей традиционной политической культуры Вьетнама, пособие.), с. 54
[2] Мурашева Г.Ф. История и современность в политической культуре Вьетнама // Политическая культура и деловая этика стран Востока, с. 155
[3] Нгуен Ван Хюйен и др. Первые шаги к пониманию ценностей традиционной политической культуры Вьетнама, с.62
[4] David Koh. Law, Ethics and Political Legitimacy // Vietnam New Order, c. 232
[5] Фан Нгок, указ. соч., с. 61