Осень: колористика, текстология
Как я люблю эту серую, на глазах сереющую осень, стремительно уходящую из красок - в графику, из красок и цветов - в полутона. Мнится, будто она куда богаче подтекстами, чем более красочные времена года. Собственно, она - сплошные подтексты. А всё остальное - только повод к ним. Просто, чтобы им было на чём держаться.
Какая, на самом деле, богатая в своей сдержанности и скудости красота. Как много можно (всякую осень заново - с изумлением - оказывается) сказать многообразием оттенков серого, рыже-ржавого, коричневого, гаснущих остатков жёлтого, красного, зелёного. Как щедро и тонко интонированы высказывания осени, как рельефны и подробны её шёпоты! А лето орёт в уши: «АААААААА».
Ну и, наконец, с детства помню, что серость (в частности, осени) дана затем, чтобы её раскрасить изнутри. Для созревания (медленного, конечно! Осень вообще медленна, за что и люблю) оранжевых, светящихся мыслей и янтарных, густых, медовых и прозрачных чувств. Для превращения себя - целиком - в светящийся в густеющих сумерках фонарик.
Какая, на самом деле, богатая в своей сдержанности и скудости красота. Как много можно (всякую осень заново - с изумлением - оказывается) сказать многообразием оттенков серого, рыже-ржавого, коричневого, гаснущих остатков жёлтого, красного, зелёного. Как щедро и тонко интонированы высказывания осени, как рельефны и подробны её шёпоты! А лето орёт в уши: «АААААААА».
Ну и, наконец, с детства помню, что серость (в частности, осени) дана затем, чтобы её раскрасить изнутри. Для созревания (медленного, конечно! Осень вообще медленна, за что и люблю) оранжевых, светящихся мыслей и янтарных, густых, медовых и прозрачных чувств. Для превращения себя - целиком - в светящийся в густеющих сумерках фонарик.