В августе, в его последней летней густоте, острее всего, куда острее, чем в каком-нибудь мае с его не по разуму буйным цветением, острее даже, чем во вкрадчивом апреле с его нежным обещанием листьев (на самом деле - всего сразу), хочется - и самое удивительное: получается! тогда только и получается - опьяняться бытием просто и единственно потому, что оно есть. Растворяться в нём. Растворяться совсем, без остатка.
Август - чистое, терпкое, прожигающее границы вещество свободы.