Важный вопрос...
Назрел у меня к тем, кто читает мои переводы. Хотите ли вы почитать перевод около-исторического романа всё того же ЮБ, при условии, что действие будет происходить в Эдо? Я не очень уверена, как много людей вообще интересуется Эдо, Хэйан, как по мне, кажется людям более сказочно-привлекательным, но, скажем, за рассказы о Сэймэе я браться не хочу. И, честно сказать, после Кукая мне лично истории Сэймэя не настолько зашли. Возможно, кстати, и потому, что они достаточно ранние в творчестве ЮБ.
Так вот, о романе. Во-первых, он был написан после Кукая. Во-вторых, он удостоен аж трёх японских писательских премий разом, одна из которых - лит. премия Идзуми Кёки. В-третьих, в истории будет как минимум один загадочный труп, выловленный в заливе Эдо, и где-то на горизонте будут мелькать 47 ронинов. В-четвёртых, куда же в хорошем романе без поэтов и художников? Время-то явно располагающее. Ну, и в-последних, это роман о рыбалке и рыбаках. Есть у меня тут любители? Рыбалка будет важной, её будет много и в прямом и в метафорическом смысле. И в качестве предупреждения, я сам роман ещё не читала. Так что больше мне добавить нечего, ну, разве что для затравки...
Ах, для рыбака всё удовольствие на кончике крючка. Ни богатству, на славе не сравниться с содержимым рыбацкой лодки. Всю жизнь спокойно и невозмутимо сторониться бренного мира. Добродетельный человек радуется тишине, а мудрец находит удовольствие в воде [1]. Что может быть лучше?
Цугару Унэмэ «Касэнроку» [2].
Пролог. Странная история
Лениво покачивалась лодка. Волны, которые и волнами-то назвать нельзя, непрерывно её покачивали. Но их было недостаточно, чтобы разом поднять и опустить всю лодку. Лодочник Дзимбэй сидел на корме и курил трубку. Недавно закончился низкий прилив, и теперь всё было спокойно. Над морем дул слабенький ветерок, который не мог даже поднять высоких волн. Mесяц март… Лодка стала на якорь в двух тё [3] от южного побережья острова Цукуда на ловлю весенней силаги [4]. Ровно над отмелью Куродай [5]. Носом к северу, удилищами в сторону фарватера большой реки с западной стороны. Силага шла на нерест по фарватеру, собираясь в большом количестве у отмели.
Рыбачили двое. Такараи Кикаку и Тага Тёко. Такараи Кикаку - ученик поэта хаккай Мацуо Басё, а Тага Тёко - художник. Во втором году эры Дзёкё [6] Такараи Кикаку было двадцать пять, а Тага Тёко - тридцать четыре года. Ровно в направлении их удочек была отмель Тэпподзу [7], а позади виднелась крыша главного здания храма Ниси Хонган-дзи [8]. Слева от крыши вдалеке поднималась гора Фудзи в весенней дымке.
- Совсем не клюёт, Кикаку, - сказал Тёко.
Во время приливов и отливов клевало неплохо, но во время затишья клёва практически не было. Рыба перестала клевать и практически исчезла.
- Похоже, там кто-то весьма способный, - сказал Кикаку, слегка указывая подбородком в сторону Тэпподзу.
- Знаю, я тоже заметил, - ответил Тёко, намеренно не глядя в ту сторону.
И всё равно побережье Тэпподзу маячило на периферии зрения Тёко. Там собралось несколько рыбаков, и один из них уже несколько раз поднимал удочку.
- Господа, не подплыть ли нам ближе? - раздался с кормы голос Дзимбэя, который, похоже, прислушивался к беседе.
- Перестань, - сказал Тёко. - Годайрики-но Дзинбэй, ты можешь подогнать лодку с открытой воды к берегу Тэпподзу, без вопросов, но не будь так наивен. Ты также, как и я знаешь, рыбу не поймать просто подплыв туда, где она ловится.
- Как скажете, - словно заранее зная, что скажет Тёко, рассмеялся шестидесятилетний Дзимбэй, приглаживая седые волосы.
Именно Дзимбэй стал первым ловить весеннюю силагу в водах Эдо у Тэпподзу семнадцать лет назад. Перевозками в заливе Эдо занимались морские грузовые баркасы, называвшиеся корабли Кисарадзу. Изначально Дзимбэй был одним из перевозчиков с такого баркаса и ненавидел рыбаков. Каждый год швартуясь у Тэпподзу и наблюдая за песчаным дном и течением реки, он заметил нечто необычное.
- Здесь должна ловиться силага.
С такими мыслями он соорудил удочку, взял в качестве приманки речного червя и действительно поймал рыбу. Затем забросил удочку Ивасаки Тё-даю, главный актёр театра Но из клана Мито, и тоже удачно. Пошли разговоры, и так в Эдо началась ловля весенней силаги. Дзимбэй был как бы хозяином Тэпподзу.
- Из пяти человек пришедших в Тэпподзу, вытягивает удочку лишь один. Наверняка он делает что-то такое необычное, втихаря от остальных. Любопытно, что же это такое. Но нет смысла уходить из открытого моря, если мы вернёмся ничего не поймав, то надо мной будет смеяться весь Эдо, - Тёко приподнял левую руку, словно внимательно изучая узор на рукаве.
Тёко был одет в яркое косодэ [9]. По левому рукаву до плеча и по верхней части спины шёл узор в клетку, а в пустом пространстве посреди спины плескался большой фиолетовый карп. Словно костюм актёра. Явно не то, что наденешь, отправляясь на рыбалку в крытой лодке янэбунэ.
- Пора бы заканчивать.
- Это, брат мой, хорошая идея.
- Почему бы нам не расслабиться? Не стоит возвращаться только потому, что мы ничего не поймали. У нас ещё не закончилось сакэ. Выпьем по чашечке, да выйдем ещё раз в открытое море.
- Эта идея ещё лучше… - начал Кикаку, как вдруг его голос изменился. - Клю-клюёт!
Он схватился за удочку правой рукой. Удилище длиной в два с половиной кэна [10] согнулось буквой «г» и его конец погрузился в море. Что-то большое. Что-то в воде зацепилось за крючок и резко дёргало удочку.
- Балбес, не тяни так! - закричал Тёко.
Если так тянуть удочку и не преодолеть силу, с которой тянет рыба, то натянутая леска оборвётся.
- Помолчи…
Кикаку схватился и левой рукой, пытаясь поднять удилище.
- Ты так тащишь, порвётся же!
- А что я должен делать?
- Откуда мне знать?
Определённо на удочку Кикаку попалась большая рыба. Тёко тоже пришёл в возбуждение при виде того, как согнуло удочку, но он не был настоящим рыбаком, поэтому с удовольствием подшучивал над Кикаку. Кикаку, хоть и отвечал на болтовню Тёко, но глаза его оставались серьёзными, а губы прикушенными. Мало-помалу конец удилища показался из-под воды.
- Поднимай удочку стоймя!
В указаниях Тёко не было нужды. Кикаку и сам это знал. Он не первый день рыбачил. Но дело было в том, что он не мог этого сделать. Каким-то отчаянным усилием он поставил удочку, чтобы подтянуть рыбу ближе к поверхности воды. Но даже так рыба всё ещё тянула леску обратно под воду.
- Проклятье!
Он несколько раз дёрнул, пока не показался рыбий силуэт.
- Это камбала! - закричал Тёко.
Прямо у поверхности воды колыхалось белое брюхо камбалы. Большой камбалы. Дзимбэй подошёл к ним.
- Осторожно подтягивайте, - сказал он, опуская в воду рыболовный сачок.
Показалась рыбья голова.
- Чт-что это? - изменившимся голосом спросил Кикаку.
Над водой показалось грузило. Свинцовое, весом в три с половиной моммэ [11]. На него накручивалась кетгутовая леска, к концу которой крепился крючок. На этот крючок попалась силага. Камбала же сожрала попавшуюся силагу, и сама оказалась поймана. Но не насадилась на крючок.
- Подтягивай, - сказал Кикаку погрузившему в море чтобы вытянуть камбалу сачок Дзимбэю, как кончик удилища вдруг резко подскочил.
Леску с грузилом взметнуло в синеву неба.
- П-проклятье! - выругался Кикаку.
Потеряв равновесие, он ударился плечом о поддерживающую крышу опору. Скрученная свисавшая с крыши бамбуковая штора от этого удара со стуком свалилась вниз.
- А-ай! - несчастным голосом воскликнул Кикаку.
Камбала плеснула на поверхности моря своим телом и тут же скрылась в глубине. Прямо перед всё ещё держащим удочку Кикаку на голубой воде качалось грузило с головой силаги. Леска даже не оборвалась. Тело силаги ниже головы было начисто съедено. Кикаку заторможенно смотрел на покачивающиеся на воде грузило с рыбьей головой.
- Вот бы в Ёсивара это увидели, - сказал Тёко после того, как они выпили по нескольку чашечек.
- О чём ты? - спросил Кикаку, держа в руке чайную пиалу с сакэ.
- Да о том, что только что случилось. Кто бы мог подумать, что невозмутимый даже во хмелю Кикаку настолько потеряет голову?
- Говори, что хочешь, - ответил Кикаку, из которого вместе с телом той самой силаги вынули всю душу.
Удочка его больше не нависала над морем. Она лежала в лодке и мерно раз за разом перекатывалась в такт покачиванию.
- И всё же, она была огромная, - с досадой сказал Кикаку.
- В полтора сяку [12] где-то.
- Нет уж, если не все два, то сяку и восемь сун [13].
- Это ты просто жалеешь, что она сорвалась. Уплывшая рыба всегда самая большая.
- Нет, она именно сяку и восемь сун. Я, на самом деле, хотел сказать два сяку, но не люблю, когда люди говорят, как ты, вот и назвал поменьше - сяку и восемь сун.
- Ладно, Кикаку, я притворюсь, что так и есть, - посмеиваясь Тёко долил сакэ в чайную чашку.
На суше пили воду из чашечек для сакэ, на лодке же использовали чайные чашки [14].
В заливе Эдо ловили два вида камбалы: макогарэй - японскую и исигарэй - двухцветную камбалу, оба вида были максимум по полтора сяку. Поймать рыбу в сяку и восемь сун - небывалая редкость.
- Теперь я не в настроении забрасывать удочку, - сказал Кикаку.
Теперь рыбачил один только Тёко. Он заново насадил на крючок речного червя в качестве приманки и забросил удочку в море. Тёко приставил удилище к лодочному борту, а сам пил сакэ с Кикаку.
Некоторое время назад начался прилив. Отступившая было вода стала подниматься. Вскоре подул ветер, поднимая небольшие волны на поверхности моря.
- Как же так получилось-то? - спросил Тёко.
- Сначала маленькая рыба заглотила наживку, - то ли жалуясь, то ли объясняя, начал Кикаку. - Это силага захватила наживку…
Постепенно её движения передались удочке. Чтобы подсечь, он слегка ослабил леску, и тогда…
- Я быстренько подсёк. И вот тут-то…
Внезапно наживку захватила большая рыба, практически вырывая удилище из рук.
- Я потерял голову, пытаясь вытащить крупную рыбу, вот что случилось.
- Значит, получается, что сначала на крючок попалась силага, а уже затем её сожрала камбала.
- Так и есть, - кивнул Кикаку.
- Не сердись, Кикаку, - внезапно тихим голосом сказал Тёко.
- Почему это?
- Сакэ вкусное.
- …
- Если бы ты вытащил ту большую камбалу…
- То вкусное сакэ, что мы сейчас пьём, досталось бы только мне одному, так, брат?
- Именно.
- Тьфу! - натянуто усмехнулся Кикаку, протягивая кувшинчик сакэ
Тёко протянул ему свою опустевшую чашку. Сакэ полилось из кувшинчика Тёко.
- Кстати говоря, когда возвращается Басё-сэнсэй? - с этими словами Тёко поднёс чашку к губам, и сакэ полилось в его закончивший говорить рот.
- Думаю, вернётся к концу следующего месяца.
- А уехал он в прошлом году когда?
- В восьмом месяце.
- Получается, он путешествует девять месяцев.
- Да.
Этим Басё был Мацуо Басё, учитель хайкай Кикаку. В то время Басё жил в Фукагава, и в восьмом месяце прошлого года он с учеником отправился в путешествие за тысячу ли именно из банановой [15] хижины в Фукагава. Это путешествие описано в журнале «В открытом поле», но это ещё впереди.
- У меня уже готово, - внезапно сказал Тёко.
- Что готово?
- Да хокку [16] же.
Тёко допил оставшееся в чашке вино и продекламировал:
Большую камбалу
Увидел, вернулся тут же
Весна на Фудзи
- Я хорош, да? - он почесал голову и рассмеялся.
- В таком случае я продолжу так: «На море волн качанье - это сон, всего лишь сон».
- Тайко-сама, да?
- Да, - кивнул Кикаку.
Тайко - Тоётоми Хидэёси. Предсмертные стихи Хидэёси звучали так:
Падает роса,
Исчезает поутру.
Не таков ли я?
Сияние Нанивы -
Это сон, всего лишь сон.
Опираясь на этот стих, Кикаку заменил «Сияние Нанивы» на «На море волн качанье», чтобы продолжить стих Тёко [17].
Большую камбалу
Увидел, вернулся тут же
Весна на Фудзи
На море волн качанье
- Это сон, всего лишь сон.
Тёко одними губами повторил составленное им и Кикаку стихотворение.
- В моей части ничего особенного, но ты так умело её продолжил, что получилось весьма неплохо, да? - весело сказал он. - Вернёмся на берег, я напишу подходящую картину, а ты добавишь к ней это стихотворение.
- И снова неплохая идея.
- На картине будет твоё плачущее лицо. Я всем в Ёсиваре её покажу.
- И мы где-то припишем, что уплывшая рыба была в сяку и восемь сун.
- Как пожелаешь.
Напившийся Тёко пришёл в хорошее расположение духа. Его лицо раскраснелось от сакэ.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
1. Мудрец находит удовольствие в воде - может легко переходить от одного дела к другому.
2. «Касэнроку» - древнейшая из написанных книга, посвящённая рыбалке. Написана Цугару Унэми в 1723 г. Состоит из трёх томов. Первый описывает приспособления для рыбалки, остальные два содержат различные устные традиции, связанные с рыболовными сезонами и погодными условиями.
3. Тё - мера длины, 109 метров.
4. Силаги - морские придонные рыбы, распространённые в Индо-Тихоокеанской области.
5. Куродай - может ещё переводиться, как отмель Большеголового карася.
6. Дзёкё или Тэйкё (принятие праведности) - девиз правления японских императоров Рэйгэна и Хигасиямы, использовавшийся с 1684 по 1688 год.
7. Тэпподзу - Ружейная отмель. По одной из версий получила своё название, потому что очертаниями напоминала ружьё во времена правления Токугава Иэясу. По другой, получила название после испытания ружей во времена Канъэй (1624-1644).
8. Ниси Хонган-дзи - Западный храм великого обета Будды в Киото.
9. Косодэ - вид японской верхней одежды с коротким рукавом.
10. Кэн - мера длины, около 1,81 м.
11. Моммэ - мера веса, 3,75 г.
12. Сяку - мера длины, около 30,3 см.
13. Сун - мера длины, десятая часть сяку.
14. Здесь скорее всего имеется в виду, что чашечка для сакэ по-японски называется 猪口 (тёко), где 口 (ко) может также означать «отверстие», поэтому является неблагоприятным словом на лодке.
15. Для тех, кто подзабыл, банан по-японски - басё, и считается, что именно банан, посаженный у хижины Мацуо Басё, и дал ему такой псевдоним.
16. Не буду здесь вдаваться в подробности разделения или не разделения хокку и хайку, у ЮБ тут фуригана.
17. В японском языке отсылка ещё более заметна, потому что «качание волн» по-японски звучит как «намима», что созвучно с Нанива.
В общем, напишите мне, будете ли вы такое читать?
Так вот, о романе. Во-первых, он был написан после Кукая. Во-вторых, он удостоен аж трёх японских писательских премий разом, одна из которых - лит. премия Идзуми Кёки. В-третьих, в истории будет как минимум один загадочный труп, выловленный в заливе Эдо, и где-то на горизонте будут мелькать 47 ронинов. В-четвёртых, куда же в хорошем романе без поэтов и художников? Время-то явно располагающее. Ну, и в-последних, это роман о рыбалке и рыбаках. Есть у меня тут любители? Рыбалка будет важной, её будет много и в прямом и в метафорическом смысле. И в качестве предупреждения, я сам роман ещё не читала. Так что больше мне добавить нечего, ну, разве что для затравки...
Ах, для рыбака всё удовольствие на кончике крючка. Ни богатству, на славе не сравниться с содержимым рыбацкой лодки. Всю жизнь спокойно и невозмутимо сторониться бренного мира. Добродетельный человек радуется тишине, а мудрец находит удовольствие в воде [1]. Что может быть лучше?
Цугару Унэмэ «Касэнроку» [2].
Пролог. Странная история
Лениво покачивалась лодка. Волны, которые и волнами-то назвать нельзя, непрерывно её покачивали. Но их было недостаточно, чтобы разом поднять и опустить всю лодку. Лодочник Дзимбэй сидел на корме и курил трубку. Недавно закончился низкий прилив, и теперь всё было спокойно. Над морем дул слабенький ветерок, который не мог даже поднять высоких волн. Mесяц март… Лодка стала на якорь в двух тё [3] от южного побережья острова Цукуда на ловлю весенней силаги [4]. Ровно над отмелью Куродай [5]. Носом к северу, удилищами в сторону фарватера большой реки с западной стороны. Силага шла на нерест по фарватеру, собираясь в большом количестве у отмели.
Рыбачили двое. Такараи Кикаку и Тага Тёко. Такараи Кикаку - ученик поэта хаккай Мацуо Басё, а Тага Тёко - художник. Во втором году эры Дзёкё [6] Такараи Кикаку было двадцать пять, а Тага Тёко - тридцать четыре года. Ровно в направлении их удочек была отмель Тэпподзу [7], а позади виднелась крыша главного здания храма Ниси Хонган-дзи [8]. Слева от крыши вдалеке поднималась гора Фудзи в весенней дымке.
- Совсем не клюёт, Кикаку, - сказал Тёко.
Во время приливов и отливов клевало неплохо, но во время затишья клёва практически не было. Рыба перестала клевать и практически исчезла.
- Похоже, там кто-то весьма способный, - сказал Кикаку, слегка указывая подбородком в сторону Тэпподзу.
- Знаю, я тоже заметил, - ответил Тёко, намеренно не глядя в ту сторону.
И всё равно побережье Тэпподзу маячило на периферии зрения Тёко. Там собралось несколько рыбаков, и один из них уже несколько раз поднимал удочку.
- Господа, не подплыть ли нам ближе? - раздался с кормы голос Дзимбэя, который, похоже, прислушивался к беседе.
- Перестань, - сказал Тёко. - Годайрики-но Дзинбэй, ты можешь подогнать лодку с открытой воды к берегу Тэпподзу, без вопросов, но не будь так наивен. Ты также, как и я знаешь, рыбу не поймать просто подплыв туда, где она ловится.
- Как скажете, - словно заранее зная, что скажет Тёко, рассмеялся шестидесятилетний Дзимбэй, приглаживая седые волосы.
Именно Дзимбэй стал первым ловить весеннюю силагу в водах Эдо у Тэпподзу семнадцать лет назад. Перевозками в заливе Эдо занимались морские грузовые баркасы, называвшиеся корабли Кисарадзу. Изначально Дзимбэй был одним из перевозчиков с такого баркаса и ненавидел рыбаков. Каждый год швартуясь у Тэпподзу и наблюдая за песчаным дном и течением реки, он заметил нечто необычное.
- Здесь должна ловиться силага.
С такими мыслями он соорудил удочку, взял в качестве приманки речного червя и действительно поймал рыбу. Затем забросил удочку Ивасаки Тё-даю, главный актёр театра Но из клана Мито, и тоже удачно. Пошли разговоры, и так в Эдо началась ловля весенней силаги. Дзимбэй был как бы хозяином Тэпподзу.
- Из пяти человек пришедших в Тэпподзу, вытягивает удочку лишь один. Наверняка он делает что-то такое необычное, втихаря от остальных. Любопытно, что же это такое. Но нет смысла уходить из открытого моря, если мы вернёмся ничего не поймав, то надо мной будет смеяться весь Эдо, - Тёко приподнял левую руку, словно внимательно изучая узор на рукаве.
Тёко был одет в яркое косодэ [9]. По левому рукаву до плеча и по верхней части спины шёл узор в клетку, а в пустом пространстве посреди спины плескался большой фиолетовый карп. Словно костюм актёра. Явно не то, что наденешь, отправляясь на рыбалку в крытой лодке янэбунэ.
- Пора бы заканчивать.
- Это, брат мой, хорошая идея.
- Почему бы нам не расслабиться? Не стоит возвращаться только потому, что мы ничего не поймали. У нас ещё не закончилось сакэ. Выпьем по чашечке, да выйдем ещё раз в открытое море.
- Эта идея ещё лучше… - начал Кикаку, как вдруг его голос изменился. - Клю-клюёт!
Он схватился за удочку правой рукой. Удилище длиной в два с половиной кэна [10] согнулось буквой «г» и его конец погрузился в море. Что-то большое. Что-то в воде зацепилось за крючок и резко дёргало удочку.
- Балбес, не тяни так! - закричал Тёко.
Если так тянуть удочку и не преодолеть силу, с которой тянет рыба, то натянутая леска оборвётся.
- Помолчи…
Кикаку схватился и левой рукой, пытаясь поднять удилище.
- Ты так тащишь, порвётся же!
- А что я должен делать?
- Откуда мне знать?
Определённо на удочку Кикаку попалась большая рыба. Тёко тоже пришёл в возбуждение при виде того, как согнуло удочку, но он не был настоящим рыбаком, поэтому с удовольствием подшучивал над Кикаку. Кикаку, хоть и отвечал на болтовню Тёко, но глаза его оставались серьёзными, а губы прикушенными. Мало-помалу конец удилища показался из-под воды.
- Поднимай удочку стоймя!
В указаниях Тёко не было нужды. Кикаку и сам это знал. Он не первый день рыбачил. Но дело было в том, что он не мог этого сделать. Каким-то отчаянным усилием он поставил удочку, чтобы подтянуть рыбу ближе к поверхности воды. Но даже так рыба всё ещё тянула леску обратно под воду.
- Проклятье!
Он несколько раз дёрнул, пока не показался рыбий силуэт.
- Это камбала! - закричал Тёко.
Прямо у поверхности воды колыхалось белое брюхо камбалы. Большой камбалы. Дзимбэй подошёл к ним.
- Осторожно подтягивайте, - сказал он, опуская в воду рыболовный сачок.
Показалась рыбья голова.
- Чт-что это? - изменившимся голосом спросил Кикаку.
Над водой показалось грузило. Свинцовое, весом в три с половиной моммэ [11]. На него накручивалась кетгутовая леска, к концу которой крепился крючок. На этот крючок попалась силага. Камбала же сожрала попавшуюся силагу, и сама оказалась поймана. Но не насадилась на крючок.
- Подтягивай, - сказал Кикаку погрузившему в море чтобы вытянуть камбалу сачок Дзимбэю, как кончик удилища вдруг резко подскочил.
Леску с грузилом взметнуло в синеву неба.
- П-проклятье! - выругался Кикаку.
Потеряв равновесие, он ударился плечом о поддерживающую крышу опору. Скрученная свисавшая с крыши бамбуковая штора от этого удара со стуком свалилась вниз.
- А-ай! - несчастным голосом воскликнул Кикаку.
Камбала плеснула на поверхности моря своим телом и тут же скрылась в глубине. Прямо перед всё ещё держащим удочку Кикаку на голубой воде качалось грузило с головой силаги. Леска даже не оборвалась. Тело силаги ниже головы было начисто съедено. Кикаку заторможенно смотрел на покачивающиеся на воде грузило с рыбьей головой.
- Вот бы в Ёсивара это увидели, - сказал Тёко после того, как они выпили по нескольку чашечек.
- О чём ты? - спросил Кикаку, держа в руке чайную пиалу с сакэ.
- Да о том, что только что случилось. Кто бы мог подумать, что невозмутимый даже во хмелю Кикаку настолько потеряет голову?
- Говори, что хочешь, - ответил Кикаку, из которого вместе с телом той самой силаги вынули всю душу.
Удочка его больше не нависала над морем. Она лежала в лодке и мерно раз за разом перекатывалась в такт покачиванию.
- И всё же, она была огромная, - с досадой сказал Кикаку.
- В полтора сяку [12] где-то.
- Нет уж, если не все два, то сяку и восемь сун [13].
- Это ты просто жалеешь, что она сорвалась. Уплывшая рыба всегда самая большая.
- Нет, она именно сяку и восемь сун. Я, на самом деле, хотел сказать два сяку, но не люблю, когда люди говорят, как ты, вот и назвал поменьше - сяку и восемь сун.
- Ладно, Кикаку, я притворюсь, что так и есть, - посмеиваясь Тёко долил сакэ в чайную чашку.
На суше пили воду из чашечек для сакэ, на лодке же использовали чайные чашки [14].
В заливе Эдо ловили два вида камбалы: макогарэй - японскую и исигарэй - двухцветную камбалу, оба вида были максимум по полтора сяку. Поймать рыбу в сяку и восемь сун - небывалая редкость.
- Теперь я не в настроении забрасывать удочку, - сказал Кикаку.
Теперь рыбачил один только Тёко. Он заново насадил на крючок речного червя в качестве приманки и забросил удочку в море. Тёко приставил удилище к лодочному борту, а сам пил сакэ с Кикаку.
Некоторое время назад начался прилив. Отступившая было вода стала подниматься. Вскоре подул ветер, поднимая небольшие волны на поверхности моря.
- Как же так получилось-то? - спросил Тёко.
- Сначала маленькая рыба заглотила наживку, - то ли жалуясь, то ли объясняя, начал Кикаку. - Это силага захватила наживку…
Постепенно её движения передались удочке. Чтобы подсечь, он слегка ослабил леску, и тогда…
- Я быстренько подсёк. И вот тут-то…
Внезапно наживку захватила большая рыба, практически вырывая удилище из рук.
- Я потерял голову, пытаясь вытащить крупную рыбу, вот что случилось.
- Значит, получается, что сначала на крючок попалась силага, а уже затем её сожрала камбала.
- Так и есть, - кивнул Кикаку.
- Не сердись, Кикаку, - внезапно тихим голосом сказал Тёко.
- Почему это?
- Сакэ вкусное.
- …
- Если бы ты вытащил ту большую камбалу…
- То вкусное сакэ, что мы сейчас пьём, досталось бы только мне одному, так, брат?
- Именно.
- Тьфу! - натянуто усмехнулся Кикаку, протягивая кувшинчик сакэ
Тёко протянул ему свою опустевшую чашку. Сакэ полилось из кувшинчика Тёко.
- Кстати говоря, когда возвращается Басё-сэнсэй? - с этими словами Тёко поднёс чашку к губам, и сакэ полилось в его закончивший говорить рот.
- Думаю, вернётся к концу следующего месяца.
- А уехал он в прошлом году когда?
- В восьмом месяце.
- Получается, он путешествует девять месяцев.
- Да.
Этим Басё был Мацуо Басё, учитель хайкай Кикаку. В то время Басё жил в Фукагава, и в восьмом месяце прошлого года он с учеником отправился в путешествие за тысячу ли именно из банановой [15] хижины в Фукагава. Это путешествие описано в журнале «В открытом поле», но это ещё впереди.
- У меня уже готово, - внезапно сказал Тёко.
- Что готово?
- Да хокку [16] же.
Тёко допил оставшееся в чашке вино и продекламировал:
Большую камбалу
Увидел, вернулся тут же
Весна на Фудзи
- Я хорош, да? - он почесал голову и рассмеялся.
- В таком случае я продолжу так: «На море волн качанье - это сон, всего лишь сон».
- Тайко-сама, да?
- Да, - кивнул Кикаку.
Тайко - Тоётоми Хидэёси. Предсмертные стихи Хидэёси звучали так:
Падает роса,
Исчезает поутру.
Не таков ли я?
Сияние Нанивы -
Это сон, всего лишь сон.
Опираясь на этот стих, Кикаку заменил «Сияние Нанивы» на «На море волн качанье», чтобы продолжить стих Тёко [17].
Большую камбалу
Увидел, вернулся тут же
Весна на Фудзи
На море волн качанье
- Это сон, всего лишь сон.
Тёко одними губами повторил составленное им и Кикаку стихотворение.
- В моей части ничего особенного, но ты так умело её продолжил, что получилось весьма неплохо, да? - весело сказал он. - Вернёмся на берег, я напишу подходящую картину, а ты добавишь к ней это стихотворение.
- И снова неплохая идея.
- На картине будет твоё плачущее лицо. Я всем в Ёсиваре её покажу.
- И мы где-то припишем, что уплывшая рыба была в сяку и восемь сун.
- Как пожелаешь.
Напившийся Тёко пришёл в хорошее расположение духа. Его лицо раскраснелось от сакэ.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
1. Мудрец находит удовольствие в воде - может легко переходить от одного дела к другому.
2. «Касэнроку» - древнейшая из написанных книга, посвящённая рыбалке. Написана Цугару Унэми в 1723 г. Состоит из трёх томов. Первый описывает приспособления для рыбалки, остальные два содержат различные устные традиции, связанные с рыболовными сезонами и погодными условиями.
3. Тё - мера длины, 109 метров.
4. Силаги - морские придонные рыбы, распространённые в Индо-Тихоокеанской области.
5. Куродай - может ещё переводиться, как отмель Большеголового карася.
6. Дзёкё или Тэйкё (принятие праведности) - девиз правления японских императоров Рэйгэна и Хигасиямы, использовавшийся с 1684 по 1688 год.
7. Тэпподзу - Ружейная отмель. По одной из версий получила своё название, потому что очертаниями напоминала ружьё во времена правления Токугава Иэясу. По другой, получила название после испытания ружей во времена Канъэй (1624-1644).
8. Ниси Хонган-дзи - Западный храм великого обета Будды в Киото.
9. Косодэ - вид японской верхней одежды с коротким рукавом.
10. Кэн - мера длины, около 1,81 м.
11. Моммэ - мера веса, 3,75 г.
12. Сяку - мера длины, около 30,3 см.
13. Сун - мера длины, десятая часть сяку.
14. Здесь скорее всего имеется в виду, что чашечка для сакэ по-японски называется 猪口 (тёко), где 口 (ко) может также означать «отверстие», поэтому является неблагоприятным словом на лодке.
15. Для тех, кто подзабыл, банан по-японски - басё, и считается, что именно банан, посаженный у хижины Мацуо Басё, и дал ему такой псевдоним.
16. Не буду здесь вдаваться в подробности разделения или не разделения хокку и хайку, у ЮБ тут фуригана.
17. В японском языке отсылка ещё более заметна, потому что «качание волн» по-японски звучит как «намима», что созвучно с Нанива.
В общем, напишите мне, будете ли вы такое читать?