On the beach
Этой ночью мне приснился очень странный сон. Странный не потому, что слишком уж нетипичный или как-то необычно выглядел. Нет, все как всегда, слишком реально. Странность его была в том, что как такового сюжета не было, порой была подборка фрагментов, не связанных между собой какими-либо логическими переходами.
Вечер. Окрестности "радуги". Какой-то мост. Идет сильный ливень. Я с Титой пытаемся выехать на набережную через какой-то мост. Ужаснейшая погода и видимость в 5 метров мешают рассмотреть детали - по мосту течет бурный поток, сбоку на клумбах стоят заглохшие джипы. Мы въезжаем в этот поток и понимаем, что глубина у него никак не меньше метра. Странно, но двигатель еще работает. С горем пополам выезжаем из образовавшейся реки и едем назад. Я разглагольствую на тему, что это самое низкое место города, вот и вся вода устремилась сюда. Приезжаем в какую-то не то гостиницу, не то пионерлагерь. Одноэтажные корпуса, казармы и домики. Я снимаю с машины мотор (отчего-то он весит лишь 30-40 килограмм) и начинаю его чистить в номере.
Утро. Нас информируют об обрушившейся на мир ядерной войне. Пол планеты уже в руинах. Люди погибают от радиации, многие ходят с язвами на лице. В толпе фигурируют какие-то таблетки для облегчения течения лучевой болезни. Таблетки крайне редкие и практически никто не знает, где их можно достать. Начинает поступать информация о приближении радиационного облака в наш регион. Люди пытаются понять куда и как следует добираться. Однако, в результате ЭМИ вышло из строя 98% всех автомобилей. Дефицит транспорта налицо. Толпа принимает решение двигаться на юг. Люди начинают панически забивать оставшиеся в исправном состоянии автомобили, но нам удача улыбаться не спешит. Спасение приходит в обличие бежевого автомобиля с троицей фанатиков-ученых-любителей в стиле троицы из сериала X-files, которая помогала Малдеру в некоторых делах, по крайней мере в первых 3х сезонах. Вы едем на машине на восток, по каким-то данным этот участок абсолютно не подвергся ядерной бомбардировке. Раскуриваем в машине окурки и радуемся жизни. Я с ужасом вспоминаю, что забыл абсолютно все фотопленки в холодильнике на предыдущем месте ночевки.
В чистом, летнем небе по прежнему ярко светит солнце. Теплый, свежий и в тоже время отравленный воздух обдувает наши лица. Впереди вырастает силуэт города...
Резкая вспышка!
Жгучий, невыносимый свет выжигает глаза, жар окатывает тело.
Над городом зарево, из которого разрастается ужасный купол ядерного гриба.
Страха нет. Не самая худшая смерть наблюдать такую картину.
Ударная волна, сметая все на своем пути подбирается все ближе. Я закрываю глаза и издаю истошный воплю отчаяния и радости
ИИииииХАааааа!!!
Машина бьется в агонии, кузов крутит и деформирует самыми причудливыми способами. Через время прихожу в себя. понимаю, что нам всем удалось выжить. В этот раз мы получили отсрочку. Выбираемся из покореженной машины и пытаемся понять, что же делать дальше. В итоге принимаем решение двигаться на юг, чтобы соединиться с группой остальных выживших.
Маленький городок, переполненный беженцами. Городок, полный агонии и лучевой болезни. Все мы обречены. Нас покинули силы, передвигаемся исключительно пьяной походкой, нередко спотыкаясь и падая. Постоянная тошнота и нередкая рвота не дают нам забыть о всех тех рентгенах, радах и зивертах, пропитавших наше тело. Я пытаюсь достать немного фотопленки, чтобы задокументировать закат человеческих жизней. Подхожу к местному магазину и вижу, что на улице стоит ларек фотолавки. Однако она наглухо закрыта, закрыт на навесной замочек и стеклянный шкаф с фотопленкой. Кто-то из местных рекомендует мне разбить его и пользоваться пленкой с удовольствием, ибо кому она нужна в эти судные дни. Я почти согласился уже с тем, чтобы перепилить замочек и достать такую ужасную, но в этот момент такую необходимую и желанную Kodak Gold. В этот момент ко мне подходит Тита и говорит, чтобы я оставил шкаф в покое и срочно ретировался. Как оказалось, она заметила, что за мной пристально наблюдает подозрительного вида человек в нелепом для этого места костюме. Это был один из тех профессиональных убийц, которые на уровне государства обеспечивают отсутствие паники и вандализма в военное время. Нарушителей строгого порядка неминуемо ждет расстрел. Ты спасаешь мою жизнь, но скоро ей все же суждено оборваться...
Нам остаются считанные часы. Многие из нас уже не в состоянии ходить. Я ем фисташковое мороженое и холод еще способен приглушить боль. В голове мелькают сумашедшие идеи о том, что не было никакой атомной войны, а все смерти от так называемой лучевой болезни - это не более чем результат употребления неизвестной никому таблетки, которые так редко удавалось достать и которые, по словам очевидцев, так помогали при лучевой болезни. Все это какая-то нелепая шутка правительства... Но как же взрыв? Мы же его с лихвой на себе ощутили...
Усиливается тошнота, пошатываясь отправляюсь к холодильнику, падаю на пол дороги...
Вечер. Окрестности "радуги". Какой-то мост. Идет сильный ливень. Я с Титой пытаемся выехать на набережную через какой-то мост. Ужаснейшая погода и видимость в 5 метров мешают рассмотреть детали - по мосту течет бурный поток, сбоку на клумбах стоят заглохшие джипы. Мы въезжаем в этот поток и понимаем, что глубина у него никак не меньше метра. Странно, но двигатель еще работает. С горем пополам выезжаем из образовавшейся реки и едем назад. Я разглагольствую на тему, что это самое низкое место города, вот и вся вода устремилась сюда. Приезжаем в какую-то не то гостиницу, не то пионерлагерь. Одноэтажные корпуса, казармы и домики. Я снимаю с машины мотор (отчего-то он весит лишь 30-40 килограмм) и начинаю его чистить в номере.
Утро. Нас информируют об обрушившейся на мир ядерной войне. Пол планеты уже в руинах. Люди погибают от радиации, многие ходят с язвами на лице. В толпе фигурируют какие-то таблетки для облегчения течения лучевой болезни. Таблетки крайне редкие и практически никто не знает, где их можно достать. Начинает поступать информация о приближении радиационного облака в наш регион. Люди пытаются понять куда и как следует добираться. Однако, в результате ЭМИ вышло из строя 98% всех автомобилей. Дефицит транспорта налицо. Толпа принимает решение двигаться на юг. Люди начинают панически забивать оставшиеся в исправном состоянии автомобили, но нам удача улыбаться не спешит. Спасение приходит в обличие бежевого автомобиля с троицей фанатиков-ученых-любителей в стиле троицы из сериала X-files, которая помогала Малдеру в некоторых делах, по крайней мере в первых 3х сезонах. Вы едем на машине на восток, по каким-то данным этот участок абсолютно не подвергся ядерной бомбардировке. Раскуриваем в машине окурки и радуемся жизни. Я с ужасом вспоминаю, что забыл абсолютно все фотопленки в холодильнике на предыдущем месте ночевки.
В чистом, летнем небе по прежнему ярко светит солнце. Теплый, свежий и в тоже время отравленный воздух обдувает наши лица. Впереди вырастает силуэт города...
Резкая вспышка!
Жгучий, невыносимый свет выжигает глаза, жар окатывает тело.
Над городом зарево, из которого разрастается ужасный купол ядерного гриба.
Страха нет. Не самая худшая смерть наблюдать такую картину.
Ударная волна, сметая все на своем пути подбирается все ближе. Я закрываю глаза и издаю истошный воплю отчаяния и радости
ИИииииХАааааа!!!
Машина бьется в агонии, кузов крутит и деформирует самыми причудливыми способами. Через время прихожу в себя. понимаю, что нам всем удалось выжить. В этот раз мы получили отсрочку. Выбираемся из покореженной машины и пытаемся понять, что же делать дальше. В итоге принимаем решение двигаться на юг, чтобы соединиться с группой остальных выживших.
Маленький городок, переполненный беженцами. Городок, полный агонии и лучевой болезни. Все мы обречены. Нас покинули силы, передвигаемся исключительно пьяной походкой, нередко спотыкаясь и падая. Постоянная тошнота и нередкая рвота не дают нам забыть о всех тех рентгенах, радах и зивертах, пропитавших наше тело. Я пытаюсь достать немного фотопленки, чтобы задокументировать закат человеческих жизней. Подхожу к местному магазину и вижу, что на улице стоит ларек фотолавки. Однако она наглухо закрыта, закрыт на навесной замочек и стеклянный шкаф с фотопленкой. Кто-то из местных рекомендует мне разбить его и пользоваться пленкой с удовольствием, ибо кому она нужна в эти судные дни. Я почти согласился уже с тем, чтобы перепилить замочек и достать такую ужасную, но в этот момент такую необходимую и желанную Kodak Gold. В этот момент ко мне подходит Тита и говорит, чтобы я оставил шкаф в покое и срочно ретировался. Как оказалось, она заметила, что за мной пристально наблюдает подозрительного вида человек в нелепом для этого места костюме. Это был один из тех профессиональных убийц, которые на уровне государства обеспечивают отсутствие паники и вандализма в военное время. Нарушителей строгого порядка неминуемо ждет расстрел. Ты спасаешь мою жизнь, но скоро ей все же суждено оборваться...
Нам остаются считанные часы. Многие из нас уже не в состоянии ходить. Я ем фисташковое мороженое и холод еще способен приглушить боль. В голове мелькают сумашедшие идеи о том, что не было никакой атомной войны, а все смерти от так называемой лучевой болезни - это не более чем результат употребления неизвестной никому таблетки, которые так редко удавалось достать и которые, по словам очевидцев, так помогали при лучевой болезни. Все это какая-то нелепая шутка правительства... Но как же взрыв? Мы же его с лихвой на себе ощутили...
Усиливается тошнота, пошатываясь отправляюсь к холодильнику, падаю на пол дороги...