Доля переводческая
Прочитал сегодня Като Ломб "Как я изучаю языки", много о книге писать не буду, просто были некоторые очень забавные моменты и кое-что о переводе.
Хорошее дополнение к прошлому посту
"30-40 раз в году переводчик «сдает экзамен» перед международной комиссией по таким далеко отстоящим друг от друга предметам, как диагностика опухолей мозга и применение математических моделей в сельском хозяйстве, механические свойства материалов, подвергнутых нагреванию, и перспективы развития алеаторной музыки."
Ну это понятно, хоть и не всем). Очень повеселили некоторые случаи из практики:
"Мучение приносит переводчику иногда тема, а иногда и сам оратор. Примером может быть случай, происшедший с одним из наших орнитологов в Германии. Его пригласили для чтения лекции, а в качестве переводчика дали венгерского студента, обучающегося в Германии. Был показан диапозитив, прозвучали первые слова: «Этот удод имеет двойной ряд оперения, а также хохолок, который может быть поднят или прижат назад…» За этим объяснением перевода не последовало, наступила мертвая тишина, переводчик явно мучился и вдруг в отчаянии воскликнул: «Ну, в общем, птица!»"
Несколько раз перечитывал, потому как было очень смешно (ну и слегка грустно)).
О любви некоторых особ к цветатстым выражениям и дружной ненависти всех переводчиков к данным особам выражениям давно известно, например
"Другая история случилась, к сожалению, со мною. Тогда я впервые в жизни переводила на японский. Делегацию мы встретили на аэродроме. Нашу группу возглавлял один из наших популярных, но известных цветистостью речи политических деятелей. В то время моих знаний едва ли хватало на большее, чем сказать «Япония - хорошо, Венгрия - хорошо, да здравствует!», но предложение, которое было призвано открыть мою карьеру переводчика‑япониста, звучало примерно так: «Черное облако раздора напрасно будет стремиться омрачить небосвод дружбы, раскинувшийся над японским и венгерским народами!»" Никогда не забуду каллиграфа который пытался говорить на таком китайском, который другие китайцы не понимали (он был очень образованным).
Кстати, весьма согласен с ней по поводу легкости английского
"Какой легкий английский язык, правда ведь?» - часто спрашивают меня. «Да, легкий в первые десять лет, а потом становится невыносимо трудным отвечаю я всегда."
Ну и конечно в "Теории большого взрыва" есть отличные вариации на эту тему.
Хорошее дополнение к прошлому посту
"30-40 раз в году переводчик «сдает экзамен» перед международной комиссией по таким далеко отстоящим друг от друга предметам, как диагностика опухолей мозга и применение математических моделей в сельском хозяйстве, механические свойства материалов, подвергнутых нагреванию, и перспективы развития алеаторной музыки."
Ну это понятно, хоть и не всем). Очень повеселили некоторые случаи из практики:
"Мучение приносит переводчику иногда тема, а иногда и сам оратор. Примером может быть случай, происшедший с одним из наших орнитологов в Германии. Его пригласили для чтения лекции, а в качестве переводчика дали венгерского студента, обучающегося в Германии. Был показан диапозитив, прозвучали первые слова: «Этот удод имеет двойной ряд оперения, а также хохолок, который может быть поднят или прижат назад…» За этим объяснением перевода не последовало, наступила мертвая тишина, переводчик явно мучился и вдруг в отчаянии воскликнул: «Ну, в общем, птица!»"
Несколько раз перечитывал, потому как было очень смешно (ну и слегка грустно)).
О любви некоторых особ к цветатстым выражениям и дружной ненависти всех переводчиков к данным особам выражениям давно известно, например
"Другая история случилась, к сожалению, со мною. Тогда я впервые в жизни переводила на японский. Делегацию мы встретили на аэродроме. Нашу группу возглавлял один из наших популярных, но известных цветистостью речи политических деятелей. В то время моих знаний едва ли хватало на большее, чем сказать «Япония - хорошо, Венгрия - хорошо, да здравствует!», но предложение, которое было призвано открыть мою карьеру переводчика‑япониста, звучало примерно так: «Черное облако раздора напрасно будет стремиться омрачить небосвод дружбы, раскинувшийся над японским и венгерским народами!»" Никогда не забуду каллиграфа который пытался говорить на таком китайском, который другие китайцы не понимали (он был очень образованным).
Кстати, весьма согласен с ней по поводу легкости английского
"Какой легкий английский язык, правда ведь?» - часто спрашивают меня. «Да, легкий в первые десять лет, а потом становится невыносимо трудным отвечаю я всегда."
Ну и конечно в "Теории большого взрыва" есть отличные вариации на эту тему.