К&Б
Это первая моя сказка, иллюстрацию к которой нарисовал Виктор Урсакий.
Витя, дерзай, карандаш в чьи попало руки не попадает)))
Монотонный бас радиоприёмника бубнил что-то про тьму, пришедшую со Средиземного моря. Моря поблизости не было; растянувшаяся на полдвора лужа, очертаниями отдаленно напоминавшая остров Мадагаскар, с некоторой натяжкой могла сойти за него - если, конечно, напрячь воображение. Синтетическая городская тьма, разбавленная капельками уличных фонарей, с минуты на минуту должна была окутать ненавидимый условным прокуратором город. Солнце уходило за горизонт, Кошка следила за солнцем.
Не то чтобы в этом был какой-то особенный смысл. Привычки - слабость, присущая не только людям. Кошка следила за закатным солнцем каждый вечер, сидя на одном и том же подоконнике. Люди, жившие с Кошкой, относились к ритуалу с уважением и давно уже не пытались заставить подоконник горшками с зеленью и другими ненужными предметами - после грандиозного крушения одного из них, разбившегося вдребезги и напугавшего Кошку до икоты. Кошка тогда была еще совсем мелким котёнком, осваивавшим мир. Солнце показалось котёнку очень интересной штукой, хитрой, шустрой и несомненно живой, вроде огромной молочной мыши, удирающей в свою норку. Траекторию движения солнечной мыши обязательно нужно было проследить, чтобы познать какую-то великую тайну, или, на худой конец, устроить на неё засаду - так вопили все кошачьи инстинкты. Ничего, кроме инстинктов, в ушастой кошачьей башке тогда еще не было. Горшок с вонючим и невкусным цветком подло и громко жахнулся на пол, спугнув добычу, охота не задалась, а вот интерес к обещанному солнцем чуду остался.
С тех пор Кошка каждый вечер забиралась на заветный подоконник и провожала солнце, внимательно вглядываясь в него - а вдруг наконец-то случится хоть какое-то чудо? Чудо не случалось, но Кошка не теряла надежды. Возможно, всё дело было в короткой кошачьей памяти: Кошка был уверена, что каждый день - он первый и в чём-то последний, а солнце каждый раз новое. Ну и не нужно забывать о том, что кошки - существа настойчивые, упрямые и целеустремлённые. Если захотят чего-то добиться, то не оставят попыток, пока не добьются. Даже если придётся потратить на это все девять кошачьих жизней.
За окном, чуть выше кошачьих ушей, в небе порхала Бабочка. Бабочка была несравнимо младше Кошки, да и небом затхлый городской воздух на высоте третьего этажа мог считаться очень условно, но Бабочку это не волновало: для неё весь мир был небом. То есть буквально весь, включая замусоренный и неухоженный, но такой прекрасный газон под кошкиным окном. Бабочка считала газон первым этажом неба и своей родиной - именно тут она появилась на свет. Рождение Бабочки и все последовавшие за ним метаморфозы происходили у Кошки на глазах, буквально под носом. Бабочка, конечно, не знала всех этих челюстно-лицевых терминов, как не знала, например, ничего о человеке по имени Клод Адриан Гельвеций; зато Бабочка знала всё о кошках, о мире и о жизни в нём. Знание великих принципов освобождало Бабочку от необходимости знать некоторые факты. Поэтому, несмотря на грандиозную разницу в возрасте, Бабочка была намного мудрее Кошки, которую немного жалела и искренне любила - как и весь мир вокруг.
Бабочка знала, зачем Кошка каждый вечер смотрела на солнце, хотя этого не знала сама Кошка. Бабочка, как могла, подсказывала Кошке ответы, но Кошка не видела Бабочку - она была слишком занята тщательным соблюдением своего ритуала. Бабочку это немного огорчало, но она не обижалась на Кошку, а скорее расстраивалась, что та тратит время впустую. Наблюдение за солнцем не помогло бы Кошке разгадать тайну и увидеть чудо - Бабочка знала это совершенно точно, поскольку, в каком-то смысле, сама была этим чудом.
Ну что же ты, хвостатая, думала Бабочка, танцуя в воздухе перед Кошкой. Я проделала для тебя огромный путь, я прожила для тебя целых три жизни. Я была личинкой и жевала траву под твоим окном, чтобы показать тебе, что кому угодно, каждому, даже мелкой букашке вроде меня в этом огромном мире отведено с избытком пропитания, света, тепла и всего необходимого для жизни. Я была куколкой, чтобы ты посмотрела на меня и поняла: неважно, как ты выглядишь, важно, что происходит внутри тебя. Я стала бабочкой, чтобы показать тебе свои прекрасные крылья и напомнить: нет невозможного, нет недостижимого, тот, кто ползает, однажды сможет полететь, если захочет, и все перемены - они к лучшему. И я искренне счастлива, что всю свою невероятно долгую жизнь, а четыре дня - это очень много, могу посвятить священному танцу, который танцую сейчас для тебя, даже если ты его не увидишь.
К сожалению, Кошка продолжала всматриваться в солнце и не замечала Бабочку. По крайней мере сегодня. Вот и славненько - я почти успел их дорисовать.
Я живу в доме напротив. В стёклах окна, подоконник которого облюбовала Кошка, каждый вечер отражается закат. Он всегда разный, но Кошка, похоже, этого не замечает - слишком увлечена своим священным ритуалом. Как, впрочем, и Бабочка. Одна смотрит, другая танцует, и именно в этот момент во всём мире нет для них ничего важнее. А я их рисую.
Наверное, я Художник. По крайней мере, мне нравится так думать и так себя ощущать. Каждый раз, когда мои пальцы сжимают прохладное дерево кисти, ворсинки которой проводят по бумаге очередной мазок, и мой рисунок изменяется, я испытываю изумление и восторг. Казалось бы, всего лишь цветное пятнышко, одно из многих - но как меняется вся картина. Считается, что Микеланджело рисовал «Мона Лизу» десять тысяч часов. На самом деле за эти бесконечные часы он создал не меньше десяти тысяч картин, и только одну из них решил показать людям. И, уверяю вас, Микеланджело знал женщину, загадочно улыбающуюся зевакам с миллионов репродукций во всём мире, куда лучше, чем мужья знают жён, проживших с ними полвека под одной крышей.
Когда я рисую Кошку, я думаю о ней. И думаю за неё. Я сам становлюсь Кошкой, и в то же время создаю её - мазок за мазком, штрих за штрихом. Как и Бабочку. И солнце в окне, и удивительный мир вокруг всего этого. И даже как Микеланджело, рисующего «Мона Лизу». Моя судьба, судьба Кошки, Бабочки и еще сотни миллионов судеб в этот момент пересекаются одной точке, из которой могут двинуться дальше в каком угодно направлении - и это направление будет верным, потому что все перемены всегда к лучшему, движение - это Жизнь, а Жизнь - это восхитительный, безупречный танец, в котором нет ничего лишнего, случайного и неуместного.
Но главное в этом танце, конечно, не чудеса, которых ждёт Кошка, не волшебный танец Бабочки и даже не фантазии рисующего их Художника. Главное - это человек, который читает сейчас эти слова. В чьём воображении сейчас на миг появились сидящая на подоконнике кошка, порхающая за окном бабочка, художник с мольбертом в окне дома напротив и даже мальчишки, прыгающие по похожей на Мадагаскар луже. Ты вдохнул, ты выдохнул - и создал целый мир, со своим отдельным Солнцем, особой историей, смыслом и предназначением.
Этот мир будет таким, как ты захочешь. Любая сказка, даже самая короткая, подвластна замыслу своего автора. То, что будет происходить со всеми обитателями твоего мира, включая и тебя самого, произойдёт исключительно по твоей воле. Смех и слезы, радость и грусть, счастье, тревоги, невообразимые чудеса, самые невероятные цвета - всё это рядом, буквально руку протянуть, такое, как ты захочешь. Так было всегда, так будет всегда. Просто потому, что иначе и быть не может. Распахни пыльные шторы, закрывавшие твоё окно так долго, что ты уже и не помнишь, когда и зачем их повесил, улыбнись солнцу и нарисуй свой мир. А потом еще один. И еще.
А мы с Кошкой и Бабочкой будем любоваться твоими картинами.