Прогноз хорошей погоды
Даже самый современный и высокотехнологичный авиалайнер оборудован специальным устройством очистки окон, формирующих фонарь кабины пилотов. В простонародье это устройство называется «дворники». Забавно, да? Огромные железные птицы, способные много часов нести в небе сотни пассажиров и десятки тонн груза, реактивные двигатели, электронные мозги, заменяющие собой целый научный институт - и смешные щетки, патент на которые был зарегистрирован аж в 1903 году. Наш борт сейчас готовится к вылету, в кабине пахнет кофе, а дворники меланхолично протирают стёкла - туда-сюда, туда-сюда. Есть в этой незыблемости что-то успокаивающее. С - стабильность.
Стабильное спокойствие, железные нервы, невозмутимость и самообладание в любой ситуации - очень важное качество для пилота. Определяющее, пожалуй. Современная техника делает за нас почти всю работу, но иногда, примерно один раз на сотню вылетов, решающую роль играет именно человеческий фактор. Техника может дать сбой, обстоятельства могут сложиться каким-то невероятным, кошмарным, худшим из всех возможных способом, и от решения пилота будут зависеть жизни пассажиров и экипажа, а на принятие этого решения останутся считаные секунды - вот в этот момент и нужно не выпасть в истерику. Если вы, попадая в стрессовую ситуацию, замечали в своей голове удивительный «автопилот», который вырубает к чёртовой матери все эмоции и берёт управление на себя, оставляя вам позицию наблюдателя, и принимает исключительно верные, рациональные и максимально эффективные решения - мои поздравления, вы - один из нас.
Впервые с этим автопилотом я познакомился в 16 лет, в свои последние школьные каникулы. То лето во многом было последним: я последний раз видел бабушку, в последний раз побывал в её деревенском доме, большом, просторном, насквозь пропахшем солнечным светом, сеном и пирожками; в последний раз целовался с Таней, которая уехала с родителями в Америку, в последний раз прыгнул с тарзанки в воду в незнакомом месте и в последний раз ехал в автомобиле, не застегнув ремень безопасности. С тарзанкой всё просто - Толик, только-только отгулявший дембель рыжий верзила с соседней улицы, на следующий день нырнул с этой же тарзанки и сломал позвоночник, на всю жизнь оставшись парализованным инвалидом. А вот с ремнями безопасности история куда интереснее.
(Знаете, до меня только сейчас дошло, что каждый из этих эпизодов случился в дождливую погоду - такую же, как сейчас. Когда мы купались, и я с воплями грохался в воду с казавшейся какой-то невероятной высоты, шел дождь; когда мы толпой стояли над еле дышащим Толиком, не зная, что делать - тоже. А на трассе так и вовсе лило, как из ведра. Будем считать, что дождь в этом случае был добрым знаком, по крайней мере для меня лично. А чего удивляться, у Творца все знаки добрые: всё, что ни делается - к лучшему).
Мои последние школьные каникулы закончились, и дядя Андрей повёз меня в райцентр, на автовокзал. В его «десятке», экономии ради переведённой на газовое топливо, неимоверно воняло, а открыть окно мешал сильный дождь и какой-то исключительно подлый боковой ветер. Сейчас он время от времени создаёт нам проблемы при посадке, а тогда просто забрасывал воду в салон и мне в морду, стоило едва приоткрыть окно. Накануне мы с дружками, когда взрослые уснули, ушли на берег пруда, жгли костёр и пили бабушкин самогон за мой отъезд, поэтому меня сильно тошнило. Дядька, наблюдая за моими мучениями, ехидно посмеивался, а я героически терпел. Минут через двадцать меня всё-таки стошнило, но самогон тут не при чём.
Авария произошла, судя по всему, совсем недавно - большинство пострадавших еще оставались внутри искорёженных автомобилей, а пробка только начала скапливаться. Дядька объехал её по обочине, коротко скомандовал мне: «Пошли» - и кинулся помогать. Сейчас я понимаю, что в тот момент управление ситуацией взял на себя его личный автопилот, прошедший Афганистан. И этот автопилот - плюс немножечко мой, включившийся позже - спас как минимум одну жизнь, даже не сомневайтесь.
Водитель старенькой праворульной «Тойоты», похоже, рискнул выйти на обгон - и допустил фатальную ошибку, убившую его самого, ехавшего рядом с ним пассажира и еще одного человека, сидевшего на переднем пассажирском месте ехавшей навстречу «Волги». Передние части автомобилей были смяты в лепёшку, а пассажиры, точнее - то, что от них осталось, свисали наружу, пробив лобовые окна насквозь. Ремнями безопасности не воспользовались ни один, ни другой. Водитель «Волги» был жив - он лежал на обочине, жадно вдыхая препарат для астматиков из заботливо поднесённого кем-то баллончика. Его переломанные руки были примотаны одна к другой чьей-то кожаной курткой. Почему-то именно после взгляда на эту куртку, измазанную в крови, меня стошнило. А потом я увидел дядьку, деловито ощупывавшего одного из пассажиров, и мой автопилот включился.
Это удивительное и очень странное, ни на что не похожее ощущение. Или состояние. Время словно замедляется, вокруг становится светлее, все предметы видны очень чётко, слышно каждое слово, и нет ни одной лишней мысли. Я увидел парня лет двадцати пяти, светловолосого и очень бледного, лежавшего на траве. Увидел дядьку, который, сидя рядом на корточках, о чём-то его спрашивал, ощупывая ноги пострадавшего. Подбежал к ним, ожидая указаний. Дядька коротко скомандовал: «В машину». Мы, не сговариваясь, схватили его, я за ноги, дядька за плечи, и понесли к машине. Уложили на заднее сиденье, я уселся рядом, положил его голову себе на колени, а дядька сел за руль и утопил педаль в пол.
Пока дядя Андрей выжимал из своей старушки все оставшиеся лошадиные силы и дозванивался до скорой, уточняя, где они могут принять у него пострадавшего, я разговаривал с пострадавшим - откуда-то стало ясно, что нельзя дать ему свалиться в забытье, из которого он может не вернуться. У Кости, студента инъяза, ехавшего с попутной машиной к родным в соседнюю деревню, очень болели голова и ключица, плюс было трудно дышать - травматическая деформация грудной клетки. Дома Костю ждала девушка по имени Светлана, у которой был мопс Пешка и секретная родинка на спине. Костя в детстве занимался плаванием, и даже брал призовые места на областных соревнованиях, но на первом курсе бросил, надоело. Костя никогда не был за границей, но пообещал мне свозить Свету в свадебное путешествие к каким-нибудь заморским берегам. А еще мы с Костей оба пообещали друг другу всегда пристёгивать ремни безопасности. Просто всегда, без вариантов и исключений.
«Скорая помощь» дожидалась нас на заправке километрах в тридцати от места аварии. Мы добрались до неё очень вовремя: Костя всё-таки начал терять создание. Когда его перегрузили в машину «Скорой помощи», прямо у нас над головами в сплошной пелене облаков проявилась прореха, сквозь которую я увидел солнечный свет и кусочек пронзительно-голубого неба. И меня буквально потрясла мысль, показавшаяся тогда невероятно важной: здесь, внизу, у нас идёт дождь, но над облаками - солнце. Над облаками всегда солнечно. А еще я понял, что Костя обязательно выживет.
Над облаками всегда солнечно. Я убеждаюсь в этом уже много лет подряд, иногда дважды в день, и каждый раз испытываю потрясение, граничащее с восторгом. И чем хуже погода внизу, тем оно сильнее. Вот и сейчас, пока наш борт готовится к вылету, а дворники протирают стёкла, я смотрю на навевающий тоску серо-чёрный пейзаж, залитый дождём, и говорю себе: подожди. Подожди немного, совсем чуть-чуть - и всё переменится. Будет бесконечный, бескрайний мир вокруг, залитый солнечным светом, прекрасный и удивительный.
В жизни всегда есть место любой погоде. Может идти дождь, или снег; может дуть штормовой ветер, срывающий крыши и сносящий головы. Да что там ветер, в наших широтах в последние годы даже торнадо начали замечать - но стоит приподняться над этим катаклизмом, буквально чуть-чуть, на какую-то пару жалких километров, и вы увидите солнечный свет. Человек не может повлиять на погоду, но человек может изменить своё положение в пространстве, и непогода ему уже не страшна.
Над облаками - всегда солнце. Что бы ни происходило, как бы мокро, холодно, паскудно и мерзко ни обстояли дела вокруг, солнце всегда над вами. Окружающие обстоятельства - это временно. И они не имеют над вами никакой власти, если у вас есть способ подняться выше облаков. Здесь всегда хорошая погода. И никакой дождик не испортит вам настроение, если вы помните об этом.
Сейчас, конечно, очень кстати были бы слова о том, что именно ради возможности ежедневно подниматься выше облаков и любоваться солнечным светом я и выбрал профессию пилота. Знаете, какое-то время я действительно так думал. Но потом встретил располневшего, вальяжного Костю в Бен-Гурионе, церемонно пожал руку его смущенной спутнице, миниатюрной блондинке, оказавшейся Ириной, и понял, что дело в другом.
Возможность регулярно видеть солнечный свет, какой бы ни была погода вокруг - не главное. Это счастье, как и любое другое, становится стократ ценнее, если тебе есть, с кем его разделить. И мне есть, с кем. И это - то самое главное солнце, которое светит мне всегда, где бы я ни находился, на земле или в небе.
Стамбул, Гонгконг, Сингапур, Пекин, Москва, Дубаи - мне, как и каждому человеку во все времена, открыт весь освещаемый солнцем мир. Но каждую секунду моих бесконечных путешествий меня сопровождает и греет мысль о том, что где-то там, на другом краю землю, между Витебским проспектом и Московским шоссе, или, может быть, между Якорной и Охтинской, меня ждёт она. Сидит с ногами на подоконнике в своём безразмерном домашнем свитере, рассеянно обсуждает с подружкой какие-то очень важные дела и думает обо мне - просто потому, что именно в этот момент я думаю о ней. У неё может быть глубокая ночь, а у меня - полдень, и я отправлю ей, в стотысячный раз, сделанную из кабины пилота фотографию неба, фотосвидетельство того, как устроен мир на самом деле, и получу в ответ сонный смайл, и буду в этот момент счастливее всех на свете.
Куда бы я ни направлялся - я на пути к ней, что бы по этому поводу ни думали диспетчеры. Пункт назначения любого нашего рейса для меня - всего лишь транзитная точка на маршруте путешествия. Я не возвращаюсь домой, нет. Я всегда лечу к ней. Чтобы в очередной раз увидеть солнце и рассказать ей об этом.
Какая бы погода ни была за окном.