Благополучие детей, выросших в разном семейном окружении
Нашел первое полное исследование психологического и социального благополучия детей, воспитанных семьями с новой структурой: одиночными, сводными, разведённые, ну и гомосексуальными союзами, куда ж без них -: ((( в сравнении с выросшими в обычных семьях, по достижению ими взрослости - работа Mark Regnerus (2012) в Social Science Research. В том числе здесь впервые охвачены низшие классы, обычно пропускавшиеся в такого рода обследованиях. Поскольку некоторые моменты вызывали сомнение, я попросил перевести их и откомментировать marina_fr, у которой за время работы в Институте генетики человека был опыт опросов на темы самочувствия и благополучия в связи с профвредностями.
==================================================
В работе была сделана большая случайная выборка молодых взрослых (18-39), росших в разном семейном окружении (New Family Structure Study - NFSS). Были измерены 40 эмоциональных, социальных и связанных с отношениями параметров и изучены 6 разных типов семей. Обнаружены множественные и значительные отличия, преимущественно для детей лесбийских пар по сравнению с гетеросексуальными. Результат устойчив при учёте многих различий, поскольку лесбийские пары отличаются значительным разнообразием выявленных при изучении особенностей.
С точки зрения благополучия детей интерес представляют такие параметры, как количество родителей, активно присутствующих в жизни детей, их генетическое родство с ребёнком, семейное положение родителей, их гендерное различие или сходство, а также частота изменений в составе семьи. В данном исследовании сравниваются в том числе дети лесбийских и гомосексуальных пар с детьми устойчивых пар гетеросексуальных супругов для национально-репрезентативной выборки. Социальные исследователи отмечают бОльшую стабильность и социальные преимущества гетеросексуальных пар официальных супругов по сравнению с одинокими матерями, сожительствующими без брака, приёмными родителями и семьями, где супруги содержатся под стражей.
[Что отражает в том числе плохое отношение общества к таким ситуациям, к матерям-одиночкам с детьми оно до сих пор хуже, чем к гомосексуальным союзам, что естественно проявляется в нестабильности и психологической проблемности «неодобряемых» отношений. И если классовая дискриминация через стресс травмирует бедняков ( особенно детей), то также травмирует общественная неприязнь все прочие категории оказавшихся в роли мишени. О других передержках с этим выводом см. замечания marina_fr ниже; хотя это «идеологическое» вступление, к нему требования пониже. W.K.].
В 2002 было организовано независимое хорошо организованное детское исследование, подчеркнувшее важность для развития детей «развития в присутствии обоих биологических родителей». Материнство без брака, развод, сожительство и другие причины могут нарушить развитие существенных психических функций (влияя на образование, поведенческие проблемы, эмоциональное благополучие) ввиду хрупкости и нестабильности подобных отношений.
В 2001 г. в статье в American Sociological Review социологи Judith Stacey and Tim Biblarz указали, что, несмотря на различия между детьми гомо- и гетеросексуальных пар, они были не настолько значительны, как обычно наблюдаемые социологами семьи, и не всегда связаны с дефицитарностью. С тех пор общепринято, что отличия детей геев и лесбиянок незначительны. Более того, в недавних исследованиях рассматривались возможные преимущества детей лесбийских пар. В контексте возможностей школьного обучения детей геев и лесбиянок встаёт задача пересмотра представлений о преимуществах биологически интактных двухродительских гетеросексуальных семей.
Во многих предыдущих исследованиях использовались неслучайные, нерепрезентативные выборки с небольшим числом образцов, которые не позволяли распространить полученные результаты на все семьи геев и лесбиянок. Например, многие исследования однополых семей собирали данные методом «снежного кома», получая доступные выборки.
http://www.fsocium.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=144&Itemid=119
Один из примечательных примеров этого - National Longitudinal Lesbian Family Study, анализ которого занял видное место в прессе в 2011 г. NLLFS использовало доступные выборки, пользуясь исключительно самоотбором тех, кто участвовал в мероприятиях лесбиянок в книжных магазинах для женщин и лесбиянских газетах в Бостоне, Вашингтоне и Сан-Франциско. И хотя я не склонен преуменьшать значимость подобных лонгитьюдных исследований, это только приближение к проблеме, где цель (практически значимый результат и общепринятые способы его применения) - получить результаты, которые можно распространить на всю популяцию. Все полученные выборки отличаются сдвигом, причём часто его направление неясно. Как метод сбора выборки метод «снежного кома» по утверждению Snijders, 1992, p. 59 отличается серьёзными проблемами, поскольку в нём оказываются перепредставлены те, кто более часто взаимодействует с другими (Berg, 1988, p. 531). Но без возможности оценить вероятность включения определённого индивида невозможна несмещённая оценка.
Nock (2001) имел дело с выборками, поставляемыми организациями, борющимися за права геев и лесбиянок, как NLLFS. Поэтому можно предположить, что его респонденты-лесбиянки имели более высокий уровень образования, чем лесбиянки, не посещавшие мероприятия и книжные магазины или жившие где-то ещё. Если эта выборка использовалась для исследовательских целей, то были смещены показатели, коррелирующие с образованием, лучшим здоровьем, более демократическим стилем воспитания, большей доступностью для ребёнка социального капитала и образовательных возможностей. Реально же набор родителей-лесбиянок более разнообразен, чем об этом можно судить по выборке.
При этом сравнение данных обычно идёт со случайной выборкой гетеросексуальных родителей. Например, Gartrell et al. (2011a,b) исследовали сексуальную ориентацию и поведение подросших детей, сравнивая данные National Survey of Family Growth (NSFG) с данными выборки, полученной методом «снежного кома» в NLLFS.
Есть ли значимые различия?
Обычно считается, что различий нет, даже там, где речь идёт об отличиях от полных гетеросексуальных семей с биологическими родителями, хотя они наиболее стабильны и [в США] обеспечивают наилучшие условия развития. Тем не менее, этот вывод зависит от того, с кем сравнивают, какие исходы оцениваются, в том числе как предикторы риска. Исходы, касающиеся сексуального поведения, гендерных ролей и демократического стиля воспитания с течением времени оценивались в США по-разному.
Большинство ранних исследований гомосексуальных родителей сравнивали разведённых матерей-лесбиянок с разведёнными гетеросексуальными матерями (Patterson, 1997) с точки зрения результатов развития детей. Tasker (2005) сравнивала матерей-лесбиянок с одиночными разведёнными гетеросексуальными матерями и не нашла «никаких систематических отличий в качестве семейных отношений». Wainright et al. (2004), используя 44 случая из репрезентативной Add Health data сообщил, что тинейджеры живущие с лесбиянской парой, показывают сходный уровень самооценки, психологической саморегуляции, академической успеваемости, правонарушений, употребления наркотиков и сходное качество семейных отношений с 44 выравненных по демографическим показателям случаями тинейджеров из гетеросексуальных семей [которые, таким образом, не всегда были родными, стабильными и законными - marina_fr].
Небольшой размер выборок тоже мешает обнаружить различия - трудно было бы ожидать статистической достоверности отличий для выборок из 18-44 детей однополых семей. Первую большую и достаточно хорошо рандомизированную выборку детей из однополых семей по сравнению с законными семьями гетеросексуальных супругов собрал Rosenfeld (2010) с выравниванием уровня образования, доходов и требованием по крайней мере 5 лет совместной жизни - при этом не было различий в успехах детей, посещавших начальную школу.
Связанные с полом различия выявлялись чаще, хотя говорилось о них обычно тоном преуменьшения. Например, хотя дочери лесбийских пар действительно более склонны к экспериментам в области гомосексуального поведения, но этот факт начал вызывать меньшую озабоченность после того, как учёные стали склоняться к концепции GLB-идентичности (Goldberg, 2010). Tasker and Golombok (1997) отмечают, что девочки, выращенные лесбийскими парами, отмечают более высокое количество сексуальных партнёров в раннем подростковом возрасте, чем дочери гетеросексуальных матерей. Мальчики лесбийских пар сообщали, наоборот, о меньшем количестве партнёров, чем сыновья гетеросексуальных пар.
Недавно, однако, позиция «нет различий» начала сдвигаться в сторону признания различий и большей компетентности однополых партнёров (Biblarz and Stacey, 2010; Crowl et al., 2008). Считается, что даже их романтические отношения отличаются в лучшую сторону - сравнительное исследование Vermont gay civil unions и гетеросексуальных пар выявило, что однополые пары говорят о более высоком качестве отношений, совместимости, близости, меньшем количестве конфликтов, чем гетеросексуальные законные супруги (Balsam et al., 2008). Biblarz and Stacey’s (2010), обозревая статьи о гендере и родительстве, пишут: «Базируясь на уже опубликованном, можно высказаться в пользу того, что пара из двух женщин как родители лучше пары из женщины и мужчины или, во всяком случае, из женщины и мужчины с традиционным разделением труда». Похоже, что партнёры-лесбиянки превосходят находящихся в законном браке гетеросексуалов в нескольких отношениях даже несмотря на то, что лишены некоторых привилегий, которые полагаются находящимся в браке.
Даже в этой работе, однако, авторы признают, что партнёры-лесбиянки «сталкиваются с несколько большим риском распада пары», как они полагают, «за счёт асимметричного биологического и законодательного статуса и их высоких стандартов равенства». Ещё в одном метаанализе утверждается, что негетеросексуальные партнёры, в среднем, имеют существенно лучшие взаимоотношения с детьми, чем гетеросексуальные партнёры, наряду с отсутствием отличий в когнитивном развитии, психологической адаптации, гендерной идентичности и предпочтениях сексуальных партнёров (Crowl et al., 2008).
Тем не менее, метаанализ подтверждает, насколько важно, кто поставляет материалы - а это почти всегда волонтёры для небольших групповых исследований, целью которых является задокументировать успехи воспитания, что очень важно для последующих законодательных и судебных дебатов по поводу прав и легального статуса этих групп. Tasker (2010, p. 36) пишет по этому поводу: «Родительские самоотчёты, конечно, могут быть смещёнными. Вполне вероятно, что в предубеждённой социальной среде для родителей - геев и лесбиянок больше значит представление позитивной картины. Дальнейшие исследования нуждаются в усложнении средств измерения для оценки потенциального сдвига».
Общий академический дискурс по поводу родительства геев и лесбиянок сместился от «чуть менее удачны, но практически идентичны» до «более удачны», причём сместился быстро. Для сравнения, изучения усыновления/удочерения, которое является обычным способом, с помощью которого многие однополые гомосексуальные пары (впрочем, как и многие однополые) становятся родителями, неоднократно и устойчиво показывало существенные и разнообразные различия в средних показателях усыновлённых и родных детей. В действительности эти различия настолько распространены и устойчивы, что эксперты по усыновлению подчёркивают, что «признание разницы» имеет решающее значение для родителей и врачей при работе с приёмными детьми (Miller et al., 2000).
Кроме того, мы больше знаем о детях матерей-лесбиянок, чем о тех, чьи отцы - геи. Biblarz and Stacey (2010, p. 17) отмечают, что в то время, как семьи геев остаются неизученными, путь к родительству для них достаточно сложен, чтобы отбирать более сильных, чем отобрали бы ограничения. Другие исследователи не столь оптимистичны. Один из опытных исследователей дочерей отцов-геев предупреждает, что следует избегать переоценки ориентированности на семью «случайных» родителей-геев, которые, видимо, превосходят числом «сознательных». Дети, рождённые в гетеросексуально организованных браках, где отцы, наконец, решили заявить о себе как о геях или бисексуалах, сталкиваются с разочарованием матерей, семейным конфликтом, вопросами опёки и отсутствия отца (Sirota, 2009, p. 291).
Независимо от избранной стратегии составления выборки, мы гораздо меньше знаем о молодых подросших детях геев и лесбиянок, и о том, как их опыт и достижения во взрослом возрасте выглядят сравнительно с теми, у кого во время детства и юности было иное домашнее окружение. Большая часть исследований была направлена на изучение процессов происходящих внутри семьи, пока дети находятся под родительской опекой (Tasker, 2005; Bos and Sandfort, 2010; Brewaeys et al., 1997). Кроме того, эти исследования концентрировались на таких регистрируемых родителями аспектах, как родительское разделение труда, близость детей и родителей, повседневный паттерн взаимодействия, гендерные роли и дисциплинарные привычки. Это важная информация, но в результате мы больше знаем о текущих взаимодействиях родителей с детьми, чем о тех детях, которые уже подросли, покинули родительскую семью и могут говорить сами за себя. NFSS даёт информацию о жизни молодых 18-39 лет, но не детей и подростков. Она позволяет разрешить не все методологические проблемы, но является важным вкладом в этом направлении.
NFSS
В программе уделялось достаточное внимание охвату тех взрослых, родители которых имели гомосексуальные отношения. Это более широкое исследование, чем аналогичные. Были интервьюрованы 3000 респондентов, в том числе 175 тех, кто указывал, что у их матерей были романтические отношения с противоположным полом, и 73 тех, кто говорил то же об отцах. Это взвешенная вероятностная выборка. Ещё более репрезентативна перепись населения 2000 (и, возможно, 2010 г.) US Census Integrated Public Use Microdata Series (IPUMS), но в ней собирается много меньше представляющей интерес информации. В NFSS задавались вопросы о социальном поведении респондентов, их поведении по отношению к собственному здоровью и взаимоотношениям. Сравнивалось восемь разных структур семьи. Отметим, что это не лонгитьюдное исследование, и оно не может использоваться для решения вопросов о причинности. Это cross-sectional исследование, в котором были собраны данные для респондентов, которым было на тот момент от 18 до 39 лет. Оно не оценивает потомков однополых браков, так как большинство респондентов родились до их легализации в различных штатах. Оно не может ответить на политические вопросы об однополых отношениях и их правовой легитимности.
Сбор данных, измерения и анализ
Проект осуществлялся University of Texas at Austin’s Population Research Center. Это лидирующие исследователи в области социологии, демографии и развития человека Penn State University, Brigham Young University, San Diego State University, the University of Virginia, and several from the University of Texas at Austin. NFSS была поддержана грантами Уизерспун института и фонда Брэдли, известных консервативной направленностью, но утверждается, что на ход исследований источники не влияли.
Данные собирались Knowledge Networks, исследовательской фирмой. Она подобрала KnowledgePanel, репрезентативную для популяции США, набранную с помощью почты, телефона и сообщений по мейлу, членам которой при необходимости обеспечивался доступ в Интернет и к компьютерной технике. В отличие от других выборок, для которых использовались добровольцы, имеющие доступ в Интернет, включались респонденты, не имеющие стационарных телефонов, выборка не ограничивалась пользователями Интернета или имеющими компьютер, добровольцы не использовались.
Процесс отбора
По оценкам National Center for Marriage and Family Research (2010) в США имеется примерно 580 000 однополых домохозяйств, среди них порядка 17% или 98 600 имеют детей. Чтобы увеличить число охваченных детей из приёмных семей и детей, родители которых имели романтические гомосексуальные отношения, были добавлены специальные графы. В 2011 с бывшими членами KnowledgePanel снова связались по почте, телефону и мэйлу. 15058 бывшим и нынешним членам KnowledgePanel был задан в числе прочих вопрос: «From when you were born until age 18 (or until you left home to be on your own), did either of your parents ever have a romantic relationship with someone of the same sex?». Им предлагались такие варианты ответа: ‘‘Yes, my mother had a romantic relationship with another woman,’’ ‘‘Yes, my father had a romantic relationship with another man,’’ or ‘‘no.’ Если они выбирали один или оба из положительных вариантов ответа, им предлагался вопрос «whether they had ever lived with that parent while they were in a same-sex romantic relationship».
[В результате в группу «матерей-лесбиянок» попадало также какое-то количество женщин, вообще неспособных к установлению продолжительных гетеро- или гомосексуальных отношений. Что же касается зачисленных в группу «отцов-геев», то многие из них вообще уходили из семьи до или после установления гомосексуальных отношений (см. ниже). Marina-fr]
Полное NFSS было завершено для 2988 американцев в возрасте между 18 и 39 годами. Результаты находятся на www.prc.utexas.edu/nfss.
Как выглядит репрезентативная выборка родителей - геев и лесбиянок (или их выросших детей)?
1,7% американцев в возрасте 18-39 лет указывают, что их мать или отец имели однополые отношения, что сопоставимо с оценками числа детей, выросших в домохозяйствах геев и лесбиянок (e.g., Stacey and Biblarz (2001a,b) - правда, оценка даётся от 1% до 12%. Сообщающих о лесбийских отношениях своих матерей вдвое больше, чем тех, кто указывает, что их отцы вступали в гей-отношения (в целом 58% из 15,058 указывали, что они провели с биологической матерью или отцом всё свое детство до того, как им исполнилось 18 лет или до того, как они ушли из дома). Геи и лесбиянки могут стать родителями четырьмя путями - имея потомство от предыдущих гетеросексуальных браков, с помощью усыновления, с помощью экстракорпорального оплодотворения или суррогатных родителей. Выборка NFSS в основном включает первые два случая, поскольку касается подросших детей, а сейчас гомосексуалисты чаще «планируют» обзаведение детьми, то есть пользуются последними тремя способами, чем 15-20 лет назад.
Сейчас незапланированная беременность редкость среди геев и лесбиянок (среди остального населения - примерно 50% по оценкам Finer and Henshaw, 2006). Чуть меньше половины респондентов сообщили, что их биологические родители когда-то состояли в браке (до этого опрашивались только семьи гомосексуалистов, «планировавшие» детей). Среди тех, кто сказал, что у матери были однополые отношения, 91% заявили, что в этот момент они проживали вместе со своей матерью, 57% указали, что они жили с матерью и её партнёршей по крайней мере 4 месяца до достижения 18 лет, 23% сказали, что они жили с матерью и её партнёршей в одном доме не менее 3 лет .
Среди тех, кто отметил, что отец имел однополые романтические отношения, с ним в это время проживало 42%, 23% жило с ним и партнёром не менее 4 месяцев, 2% сказали, что они провели не менее 3 лет в одном доме, что соответствует тенденциям, отмеченным Tasker’s (2005). 58% тех, чьи матери имели однополые отношения, отмечали, что мать на какое-то время покидала домохозяйство, чуть менее 14% имели дела с системой foster care (что-то между приёмным родителем и опекуном), что указывает на нестабильность, большую, чем в среднем. Анализ NFSS указывает на то, что доля «запланированных» лесбиянками детей была между 17 и 26% - оценено по числу тех, чьи биологические родители никогда не были женаты и не жили вместе и по числу тех, кто никогда не жил с родителем противоположного пола или со своим биологическим отцом. Доля «запланированных» детей среди детей респондентов, чьи отцы имели гомосексуальные отношения согласно NFSS менее 1%.
Таким образом, подросшие дети геев и лесбиянок имели родителей, непохожих на гомосексуальные семьи как их сейчас изображают - белые, верхний средний класс, хорошее образование, занятость, процветание. Goldberg (2010, pp. 12-13) отмечает, что при этом недоучитываются гомосексуалисты, принадлежащие к этническим меньшинствам, рабочим, живущие в сельских местностях и отдалённых районах. Анализ данных Census Rosenfeld’s (2010) показывает, что 37% детей в гражданском браке лесбиянок - чёрные или латиноамериканцы. Среди участников NFSS, заявивших, что их мать имела гомосексуальные отношения, 43% чёрных и латиноамериканцев. По данным NLLFS их было 6%.
Gates (2011, p. F3) что, вопреки стереотипам, однополые пары чаще имеют детей в более социально консервативных частях страны. Семьи расовых меньшинств (в том числе однополые) чаще имеют детей, чем белые. То же выявляет и NFSS.
Структура и опыт родительских семей респондентов
Читать далее