О Красном Проекте, которого не было и нет.
Что есть проект? Разработанный детально и научно (экспериментально, теоретически) обоснованный план создаваемого объекта. Можно ли считать проектом самолёта смутные представления о некоем объекте, имеющем фюзеляж, крылья, хвост и двигатель? Какова вероятность того, что красиво нарисованный художником самолёт полетит? Леонардо да Винчи интуитивно рисовал вертолеты, но был ли у них шанс взлететь до создания ньютоновской механики, открытия законов газовой динамики, теплообмена, аэродинамики? Нет.
Что мы знаем о проекте коммунизма? То, что в нем должна быть общественная собственность на средства производства, отсутствие эксплуатации человека человеком, тем самым снято противоречие между общественным характером производства и частным характером присвоения. Ну и каким-то образом должно идти создание нового человека, способного в дальнейшем перейти от коммунизма к высшей стадии человеческого общества - гуманизму.
На мой взгляд - это даже несколько меньше, чем представление о формах крыла и фюзеляжа. Т.е. структура коммунистического общества никак не описана и не определена, кто и как управляет общественной собственностью не ясно, мотивация к труду туманна, вопросы коммунистической морали, нравственности, не затрагиваются вообще. Государство должно отмирать и заменяться чем, общественным самоуправлением в планетарном масштабе? Какова должна быть роль закона, права? Чистая утопия и литература.
Итак, что же произошло в 1917 году?
Общий системный кризис власти и общества, радикально усиленный войной. Внутри общества (и власти) формируются несколько конкурирующих проектов дальнейшего развития (к примеру: либерально-демократический, крестьянско-социалистический, анархистский, марксистско-коммунистический). Носителем каждого из проектов является определённая контрэлита, которая всегда принципиально двоична - «кшатрии» и «брахманы», будущая власть политическая и духовная. В течение 1917 года почти каждой из этих контрэлит выпал короткий шанс представить свой проект обществу, найти в нем поддержку своего проекта и попытаться его реализовать. Получилось только у большевиков. Почему? Много факторов - и лучшие качества самой элиты, и народная поддержка целей проекта. Однако, картинка проекта ещё не сам проект.
Итак, октябрь 1917 года, коммунистические брахманы указывают дорогу к коммунистическому раю, ведут коммунистических кшатриев, задают целеполагание «вперёд, к победе коммунизма». Коммунизм в данной ситуации не является проработанным проектом, а фактически, для большинства сочувствующих большевикам, выполняет функцию божества, в которое просто верят, благодаря «пророчествам Маркса». Никакой разработанной конструктивной программы у большевиков не имеется, потому что предполагается: как только осуществятся социалистические/коммунистические принципы (прочтутся заклинания) - «фабрики рабочим, землю крестьянам, мир народам», как пелена падёт и новый мир откроется во всем своём великолепии. Одним словом, все ждали прихода коммунизма, как явления божества (явления Христа народу), которое сразу покажет народу чудо, и все узрят Истину. Поэма Блока «Двенадцать» - Христос во главе революционных матросов. И вот
новые кшатрии победили капиталистическое зло, необходимые действия были совершены, но чудо не явилось. Почему?
Потому, отвечают брахманы, что не все условия выполнены - нужна победа в мировом масштабе, тогда и свершится чудо. Отсюда и знаменитая формула Троцкого, возглавлявшего первую делегацию по заключению Брестского мира: «Ни мира, ни войны, армию распустить». Т.е., никакого мира с империалистическими правительствами, никакой войны с иностранными пролетариями, армию распускаем, пожар мировой революции разжигаем. Вышел, как мы помним, полный конфуз. Новый Бог не явился.
Но власть уже в руках новой элиты, новых кшатриев. Что делать дальше? Программы дальнейших действий нет, дальнейшие цели неясны.
Однако, настоящая политическая элита, радикально обновленная и почувствовавшая вкус победы, просто так власть не отдаёт. Внутрипартийная борьба начала 20-х есть борьба между «брахманами», требовавшими продолжения движения по заданному пути «к мировой революции» для осуществления первоначального проекта, вернее мечты о нем, и «кшатриями», получившими власть, убедившимися в непроработанности первоначального проекта и не желающими авантюрно рисковать своей властью. Ситуация «перевернулась», и теперь уже не брахманы задавали целеполагание кшатриям, а наоборот, кшатрии (власть) поставила брахманов в подчинённое положение и заставила работать над разработкой нового проекта, похожего по внешним признакам, по основным идеям, но практически реализуемого в существующих условиях.
И похоже, это оказалось делом совершенно невозможным.
В результате власть и структура нового общества формировались стихийно, а муляж Красного проекта эффективно использовался для консолидации общества в целях эффективного управления им. Такая консолидация была возможна только в условиях массовой веры в Красный проект, и эта вера поддерживалась всеми средствами, и пропагандой и поддержанием механизмов социальной справедливости в нижних слоях.
Постепенно:
- в народе вера слабела, эффект консолидации ослабевал,
- росло недовольство «брахманов» (интеллигенции) отведенной ей ролью,
- новый строй не показал своего решающего превосходства над капитализмом в экономической эффективности и производительности труда (о чем пророчествали Маркс и Ленин).
Наступил момент, когда кшатрии решили перейти к смене проекта и переходу к «более эффективному», реально осуществлённому в Европе и США.
Однако, и этот «Проект перехода» не был никак проработан, и был точно таким же, по сути, религиозным мифом. Точно такие же, по складу мышления «либеральные брахманы» вели сформировавшееся за 70 лет сословие кшатриев «вперед, к победе капитализма», который для большинства сочувствующих переменам являлся символом веры, новым божеством. Как писали Стругацкие «бог таки есть, но не в Москве, а, скажем, в Стокгольме или, скажем, в Лос-Анджелесе - румяный, крепкий, спортивный, энергичный, несколько простоватый на наш вкус, несколько «моветон», но без всякого сомнения динамичный, без каких-либо следов декаданса и, тем более, загнивания, вполне перспективный бог... А мы, оказывается, - провинция, бедные родственники, и будущее, оказывается, есть как раз «у них», не совсем понятно, какое, загадочное, туманное, даже неопределенное, но именно у них, а у нас - в лучшем случае - в будущем только они - румяные, спортивные, несколько простоватые, но вполне динамичные и перспективные…».
Но к настоящему моменту уже и этот бог умер. Выяснилось, что:
- это не наш бог, он нас не любит, да и вообще, не любит никого,
- трупные пятна декаданса явно проступили на теле нового божества,
- и главное, народ, познакомившись с этим богом поближе, его не признал и не полюбил, т.е. предложенная вера не способна консолидировать народ, а значит, не является эффективным инструментом для удержания власти. Оказалось, что у нас и на Западе принципиально разные базовые представления о справедливости (богатство, даже «законно полученное», совершенно не является высшим критерием оценки человека и не может являться высшей общественной целью), постоянно, в каждом звене подрывающие устойчивость проекта и неизбежно трансформирующие его в нечто совершенно непохожее на исходный вариант.
Итак, опять возникла потребность в новом целеполагании, новом Проекте. И конечно, понятно, что декларируемые цели «презентации Красного проекта» гораздо ближе к интуитивным представлениям народа о них. Одна беда - самого проекта до сих пор нет, даже в самых общих чертах. Есть только борьба (или имитация борьбы, как у КПРФ) за него. Отсюда, кстати, и то монопольное доминирование либерального проекта в умах власти, потому что он, пусть плохонький, постоянно требующий переработки, но реально есть, а все альтернативы ему по прежнему существуют только в мечтах, оставаясь практически никак не разработанными.
.