Гилберт Честертон "Человек, который был Четвергом"
С творчеством Честертона впервые столнулся в детстве, когда под впечатлением от прочитанных книг о Шерлоке Холмсе захотел прочитать что-нибудь подобное и мне порекомендовали этого писателя. Однако его рассказы о патере Брауне не впечатлили от слова "совсем" (насколько мне понравились рассказы Конан-Дойла, настолько же не понравились рассказы Честертона), в результате с этим автором я на очень большой срок "завязал". Но всему подходит конец, вот и я, в рамках ликвидиации "белых пятен" моего знакомства с классикой, решил дать Честертону еще одну попытку. Про патера Брауна как-то по-прежнему не хотелось читать, поэтому я решил выбрать его знаменитый роман, абсолютно не связанный с его циклом о священнике-детективе, "Человек, который был Четвергом".
Название, конечно, интригующее, но я до конца не понимал, что все-таки меня ждет на страницах этой книги. И надо сказать, впечатления получились очень неоднозначными. Практически с самого начала чтения этого небольшого по объему романа у меня сложилось о нем двоякое мнение. С одной стороны, он мне показался очень хорошо и увлекательно написанным, но, с другой, абсолютно неправдоподобным, что так и хотелось повторять знаменитое "не верю". По ходу чтения я определил его в категорию "литературы для детей и юношества", как когда-то говорили, поскольку в подобную историю, по моему убеждению, мог поверить только ребенок. Дальнейшее чтение романа показало, что он гораздо сложнее, чем это представлялось раньше, что его неправдоподобность была сознательная, а мы имеем дело с философским романом, обернутым в детективно-приключенческую оболочку, где самое главное - это концовка книги, которая переворачивает все с ног на голову и при этом не отвечает на все вопросы однозначно, оставляя простор для дальнейших толкований. Но вот все равно меня он в итоге не впечатлил до такой степени, до какой, по идее, должен был впечатлить. При всей его внутренней подоплеке, значимости и глубине поднимаемых проблем, он не смог заставить меня радикально пересмотреть отношение к этому автору, хотя таковое желание имелось. Признать этот роман важным для мировой литературы готов, но внести его в список любимых своих книг - нет. Но это, как говорится, уже мои проблемы.