«Битва народов» на Крестовом поле, 1596 (Часть 3)
ПИСЬМО Э. БАРТОНА О БИТВЕ ПРИ КЕРЕСТЕШЕ (1596)
(продолжение)
«Эрцгерцог был самым знатным руководителем, которого все остальные признали своим вождем. Поскольку эрцгерцог не имел большого опыта в искусстве Марса, создали военный совет, чтобы помочь ему. Двумя лучшими солдатами в этом совете были Адольф Шварценберг, фельдмаршал, «мозг армии», и не менее известный граф Миклош Пальфи, командующий задунайскими венгерскими войсками из Королевской Венгрии.
Генерал Шварценберг получил большой опыт в войнах во Франции и в Нидерландах, а граф Пальфи сражался против Османской империи всю свою жизнь. Там был также главный капитан города Касса (Kassa - Кошице), Кристоф Тиффенбах, который руководил венгерскими воинами из Верхней Венгрии, в то время как трансильванцев возглавлял князь Сигизмунд Батори. Трансильванская армия состояла из секеев, охраняющих границы; саксов и отрядов венгерских дворян. Их основной контингент фактически находился под строгим командованием некоего Альберта Кирали, который был более опытным солдатом, чем его князь. Эта огромная сила союзных католических и протестантских сил хотела предпринять отчаянную попытку освободить половину Балкан от рук султана. Султан должен был продемонстрировать свою силу и сломать им спину или позволить своей империи распасться на части.
Было уже 13 октября, (плохая) погода сильно затрудняла действия Османской армии, но захват Эгера был огромным успехом. Неудивительно, что католики хотели вернуть его обратно. Поскольку упомянутый замок был сильно поврежден во время осады, Сигизмунд Батори, князь Трансильвании убедил эрцгерцога Максимилиана вырвать его из наших рук. Объединенная трансильвано-австрийская армия могла похвастаться более чем 50 000 человек, и они отправились из замка Диосгёр (Diósgyőr - Диошьер в Мишкольце) с решимостью встретить султана на пути в Эгер. Союзники растянулись в линию длиной две мили и заняли свои позиции возле маленького городка Мезёкерестеш (Mezőkeresztes), который недавно был разрушен до основания в ходе войны.
Было мудрым решением подождать там в три раза большую армию султана, потому что это место, как оно скрыто в значении его венгерского названия «Перекресток поля», расположено в идеальной стратегической точке. Каждый должен был пересечь это 5х3-мильное поле, чтобы пройти путь между Эгером и городом Касса. На севере густые леса гор Бюкк (Bükk) граничат с ним, в то время как он заблокирован болотистыми землями реки Тиса на юге. Скользкие, крутые берега ручья Салий (Sályi) граничат с полем на западе, а грязная долина ручья Чинче (Csincse) на востоке делает поле естественным оплотом.
[Spoiler (click to open)]
Прямо перед тем, как попасть туда, католические войска построились в четыре колонны, чтобы предотвратить возможные засады, потому что они не имели большого представления о нашей позиции.
Узнав об их продвижении, при великом визире Дамате Ибрагиме-паше собрался военный совет, где мне было позволено присутствовать в качестве посла Вашего Величества. Было решено, что османская армия должна выйти из Эгера, чтобы встретить австрийцев на более подходящей местности, чем разрушенный замок. Я должен отметить тот факт, Ваше Величество, что во время совета султан полагал, что османская армия должна вернуться в Стамбул. С большим трудом его убедили вступить в бой с вражескими силами. Тем не менее, вопреки надеждам неверных на то, что султан вернется домой, главная армия Мехмеда смело продолжила наступление, и 22 октября авангард начал свои столкновения с врагом.
Османская армия прошла через несколько проходов по болотистой местности и, наконец, достигла равнин Мезёкерестеша, разоренных после предыдущей долгой осады и тяжелого, длинного марша. Австрийско-трансильванская армия ждала их в лучшем положении, развернутая в осторожном продуманном боевом порядке, оставлявшем мало места для правильного развертывания многочисленных сил султана.
Была середина дня, когда я увидел католиков. Рядом со мной постоянно находился назначенный султаном венгерский перебежчик - «прибек» ("pribék"), ренегат. Он оказался мне полезным, рассказывая подробности, так как мы оба свободно говорили по-турецки. Враг только что организованно вышел в поле под звуки военной музыки, хотя поддержание хорошего порядка в этой 50-тысячной многонациональной армии должно было стать проблемой. Авангард возглавлял граф Пальфи и его легкие венгерские гусары. Позади них с левой стороны шла колонна всадников, следовавших вдоль берега небольшой реки. Они прикрывали иностранных наемников в центре, пехотинцев, вооруженных длинными пиками и мушкетами. Перед ними ехал эрцгерцог Максимилиан, окруженный тяжелой кавалерией принцев Люнебургского и Ангальтского, их воины были в полной броне (full armor), а их кони-звери (beasts) были в два раза больше турецкого коня. Их правая сторона охранялась колонной смешанного отряда венгерских всадников и пехоты. «Прибек» показал мне на пушки, развернутые по обе стороны колонн, которые охраняли череду повозок (обоз) вместе с 4000 солдат - гайдуков. Мне сказали, что всего было 97 пушек, что вдвое меньше, чем у султана. По словам шпионов, за католической армией стояло около 8000 повозок, которые были скреплены цепями. Их лагерь был полон слуг и со всеми, обычно сопровождающими обоз, в нем было около 15 000 человек.
Султан Мехмед мог похвастаться (армией) почти в 150 000 турок и татар, и, естественно, именно поэтому развертывание такой огромной армии было медленнее, чем сил противника. Только небольшая часть османской армии была выстроена на другой стороне поля, где стоял я.
Султан послал румелийский корпус во главе с Джигалазаде Синаном-пашой и Мурадом-пашой, который был беглер-беем из Диярбекира, чтобы заманить неверных в ловушку, но они столкнулись с 300 трансильванскими копейщиками Альберта Кирали в ручье, называемом Чинче. Вскоре в бой вступили 600 немецких всадников во главе с Германом Кристофом Руссвурмом и Иоганном Батистом Пецценом (Пеццо). Эти кавалерийские офицеры сразу поняли слабость своих сил и послали за подкреплением. Фельдмаршал Адольф Шварценберг лично поспешил им на помощь, взяв с собой 900 австрийских рыцарей и примерно столько же трансильванских гусар. Его поддержали 300 венгерских всадников, у которых были карабины (rifles), и 400 валлонских пикинеров, которые могли составить стабильную защиту в случае отступления.
Румелийская кавалерия была завербована в греческих вилайетах империи, и она некоторое время храбро сдерживала первый натиск, но затем повернула назад, когда заметила, что вся католическая армия догоняет свой авангард. Румелийцы перепрыгнули через ручей Качи (Kácsi), покинув пехотное подразделение янычаров и «топчу» (пушкарей) со своими пушками, охраняющих ручей во главе с Джафар-беем. Постыдно, в беспорядке румелийцы бежали до Мезёкёвешда (Mezőkövesd), который находится в нескольких милях от османской армии. Было трудно перегруппировать их сердитым османским офицерам, которые использовали свои длинные кнуты для этой цели. К счастью, залпа янычар было достаточно, чтобы остановить австрийских и венгерских всадников, которые гонялись за румелийцами, и я могу засвидетельствовать это. Янычары использовали пули квадратной формы (square-shaped bullets), которые они вырезали из тонких свинцовых палочек (sticks) своими острыми ханджарами - изогнутыми кинжалами. Эти пули пробивали средний нагрудник лучше, чем свинцовые шары, используемые противником, хотя дальность стрельбы ими была меньше.
Тем не менее, враг продолжал пытаться пересечь этот ручей. Там было два прохода, где до битвы эту функцию выполняли мосты. Одним из них был мост в деревне Мезёкерестеш, который можно было легко починить. Легкие войска, трансильванские стрелки были посланы, чтобы захватить его. В отличие от западных наемников, они не носили шлемов и доспехов и могли быстро перемещаться среди зарослей ручья. Османские пушкари нацелили свои пушки на них, а смельчаков-трансильванцев наказали 43 «гневными железными глотками». Последние сразу же умело рассеялись и укрылись за разрушенными домами деревни Мезёкерестеш. Стрелки безумно вели огонь по янычарам. Вскоре они получили для поддержки шесть пушек меньшего размера и на помощь им поспешили другие войска.
Пока их огонь усиливался, мы не заметили, как элитные телохранители трансильванского князя пересекли ручей чуть ниже по течению. Эти венгры в синей форме - грозные и дисциплинированные пехотинцы, их называют «синими драбантами» (blue-drabants). Восемьсот из них напали на янычар решив завладеть мостом. Я видел, как мелькнули спины янычар, когда их покинула румелийская конница, они быстро повернулись и убежали. Мои длинные ноги помешали мне быть пойманным, и мой слуга - "прибек" благополучно привел меня в (османский) лагерь. Я слышал, что нескольким легким кавалерийским частям удалось догнать бедных янычар Джафар-бея и убить многих из них. Спустившаяся темнота была настоящим благословением, потому что противник остановил дальнейшее движение войск, чтобы пересечь ручей, и решил разбить лагерь на ночь. Казалось, они были удовлетворены взятием наших 43 пушек.
В их таборе работали усердно, укрепляя военный лагерь до обеда следующего дня. Тем временем Мехмед провел военный совет, и султан, казалось, хотел бежать с поля битвы. Однако, во-первых, он спросил мнение своего наставника, высокого священнослужителя Хока Садеддина Эфенди. Тот сказал султану, что он должен продолжать сражение до конца. Прислушиваясь к этому совету, султан Мехмед приказал продолжить бой. Дамат Ибрагим, его великий визирь, поддержал совет наставника султана. Вскоре было решено вынудить неверных вступить в битву на следующий день. После этого османские войска ночью пересекли болотистый ручей Чинче, чтобы выйти на поле Мезёкерестеша».
Продолжение следует:
"Синие драбанты"