24 февраля, когда я услышала, что бомбят Киев, во мне поднялся ужас, мощнейший ужас, который перекрыл мне какое-то большой русло силы. Их хватало только на действия рывки: сделала это и желание сидеть комочком, сделала то, и опять сидеть в комочком. Периодически эти рывки сопровождались гневом, который раскрывал какие-то запасы силы, которые, как
(
Read more... )