Что будет, если убрать ужас или "игра началась!"
24 февраля, когда я услышала, что бомбят Киев, во мне поднялся ужас, мощнейший ужас, который перекрыл мне какое-то большой русло силы. Их хватало только на действия рывки: сделала это и желание сидеть комочком, сделала то, и опять сидеть в комочком. Периодически эти рывки сопровождались гневом, который раскрывал какие-то запасы силы, которые, как оказалось, были на крайний случай. На этом я смогла завершить ремонт, сделать нужные документы и перебраться в Армению.
Всё это время в моей голове звучал криком голос прабабки Марии, которую я никогда не видела, но которая после ссылки из Беларуси в Якутию стала главной в семье, так как дед Адам не смог вынести раскулачивания (и теперь я знаю почему это именно так) и благодаря которой все дети, включая мою бабушку Аню выжили. Этот голос внутри меня вопил: “Беги! Не повторяй моей ошибки. Хватай детей и беги, ты знаешь, что это за страна и знаешь, что ничего хорошего тут вас не ждет”. Голос звучал во мне днем и ночью.
Оказавшись в Армении я словно смогла свободно дышать. В ту первую ночь в Ереване я впервые смогла полноценно уснуть. За год в Армении я стала чувствовать себя свободнее и в ощущениях тела, но эта свобода была на поверхности. В глубине души я ощущала свою неприкаянность. “У меня больше нет дома, опять. Опять съемный дом”. В те приезды, когда я бывала в России этот ужас поднимался с новой силой, я не могла понять, почему люди вокруг не ощущают того же, что и я. Почему они продолжают жить в своих домах, общаться с друзьями и родственниками, ездить на море, отмечать праздники - то, чего я лишилась 24 февраля. Мой дом ощущался как обуза, в которую я вложила силу, но не могла получить силу от дома.
Армения смогла меня напитать, хотя это было трудно сделать, как я понимаю сейчас. Ужас перекручивает и перекрывает доступ силы снаружи, потому даже находясь в безопасности я не могла полноценно принимать то, что давала мне Армения. А Армения умеет давать, согревать, утешать. Армяне умеют смотреть в душу и согревать, потому что сами очень теплые люди, но ужас внутри работает как морозильник и даже армянам трудно растопить этот холод.
Четыре сезона я прожила в Дилижане и училась как тут живут летом, осенью, зимой и весной. Спустя год после переезда и окончания годового послепереездного траура, закономерно пришла сила, которая раньше уходила на адаптацию. Наконец-то я смогла заняться ужасом, который накрыл меня тем февралем. Чтобы убрать ужас, нужны силы, а ужас силы забирает, такой вот замкнутый круг. Хорошо, что я знала о том, как проживать траур и собирала понемногу силу, которую так легко расплескать, ведь после бессилия приход силы ощущается как “Вот теперь я столько могу!”, но эти крохи так легко растратить на суету. Но я знала и скопила силы, чтобы вычистить из себя ужас.
Прабабушкин ужас. Меня не арестовывали, не сажали с детьми в феврале в вагон для скота, не везли в неизвестность много месяцев, мне не пришлось идти пешком от Нерюнгри до прииска Незаметного, но я слишком хорошо знала каково это. Чего нам нужно бояться передается от предков к потомкам, все беззаботные не выжили и не дали потомства. И этот ужас гнал меня прошедшие 1,5 года. Я благодарна ему за этот опыт, за Армению, за знакомства, за то, что я теперь вижу как исполнить мечту, которая казалась несбыточной из дома. Мы с детьми стали иными и мир стал больше, как и возможностей. Но ужас перекрывает силы и возможностями нельзя воспользоваться. Я знаю методы убирания ужасов (даю их на курсах) и этот бабушкин ужас вычистила, отделив бабушкины чувства от своих. Результат после вычищения ужаса ощущается не сразу. Нужно как минимум 40 дней, чтобы осознать, что реакция изменилась, чувства изменились. И вот я осознала свои чувства.
Впервые с того февраля я нахожусь дома и вбираю в себя силу этого места, которое я наполняла собой. Моё отношение к происходящему не изменилось. Но теперь я вновь имею доступ к потокам силы, которые окружают меня дома, в предгорьях, которые чего только не видели и всё еще стоят, сила от моря, которое тоже много чего повидало. Словно я поднялась на уровень выше и теперь возвращаю и присваиваю себе то, что у меня отняли 24 февраля, разворошив ужас, сидевший во мне всегда, но у него не было повода проявиться.
Теперь мне интересно вернуться в Армению и принять силу тех гор, той атмосферы, потому что сейчас нет большого, монументального препятствия в виде ужаса. Я вновь стала хозяйкой положения. Я больше не бегу. Ко мне вернулось состояние игры. Сжимающийся мир развернулся и теперь я могу спокойно играть и там и тут, где мне в данный момент удобно. Теперь карта, на которой я разыгрываю следующую партию, стала больше, регионов прибавилось. Как сказал сын “В начале игры, пока идет обучение, у тебя небольшая карта, а когда игра начинается, тебя пускают в открытый мир с большой картой, вот у нас так получилось. До переезда в Армению было обучение, а теперь игра началась”.