Три версии одного ареста (2). «Ни на что непохожий арест»
Часть-1 Часть-2 Часть-3 Часть-4
СОЛЖЕНИЦЫН, КГБ, КРУШЕНИЕ СССР
Островский Александр Владимирович
историк, доктор исторических наук
Глава 3. Три версии одного ареста
«Ни на что непохожий арест»
Как установлено, публикации о А.И. Солженицыне появились в печати ещё до того, как на страницах журнала «Новый мир» увидела свет его повесть «Один день Ивана Денисовича» 1. В первой биографической справке о нём, напечатанной «Советской Россией» 28 ноября 1962 г., не только упоминался его арест, но и говорилось: был арестован «по необоснованному политическому обвинению» 2. Эта формулировка нашла отражение в небольшом редакционном представлении читателям автора повести «Один день Ивана Денисовича» в «Роман-газете», которая перепечатала повесть в начале 1963 г. 3
Но что скрывалось за словами «необоснованное политическое обвинение», можно было только предполагать. Ясность в этот вопрос внёс сам А.И. Солженицын. 25 января 1963 г. на страницах еженедельника «Литературная Россия» журналист Виктор Буханов опубликовал его интервью, в котором писатель, говоря о своём аресте, уточнил, что был жертвой «злого навета», т.е. клеветы 4.
В том же году повесть «Один день Ивана Денисовича» вышла в виде книги, в предисловии к которой было сказано ещё более определённо: «Арестован по ложному доносу» 5.
Получатся, что кто-то из недругов А.И. Солженицына написал на него «ложный донос», следствие не разобралось в существе дела, в результате фронтовой офицер восемь лет провёл за колючей проволокой и ещё три года в ссылке.
Однако эта версия просуществовала недолго.
В марте 1967 г. Александр Исаевич дал новое интервью, на этот раз словацкому журналисту Павлу Личко. Интервью, предназначенное уже не для отечественного читателя. В нём он заявил, что причиной ареста явилась его переписка военных лет с другом детства: «Я был арестован из-за своих наивных детских идей. Я знал, что в письмах с фронта запрещено писать о военных делах, но я думал, что можно было реагировать на другие события. В течение длительного времени я посылал другу письма, ясно критикующие Сталина» 6.
Вот вам и навет. Вот и клевета.
В 1970 г. А.И. Солженицын стал лауреатом Нобелевской премии. В 1971 г. на страницах «Ежегодника Нобелевского фонда» появилась его автобиография, в которой говорилось: «Арестован я был на основании цензурных извлечений из моей переписки со школьным другом в 1944-1945 гг., главным образом за непочтительные высказывания о Сталине… Дополнительным материалом “обвинения” послужили найденные у меня в полевой сумке наброски рассказов и рассуждений» 7.
В 1967 г. А.И. Солженицын направил письмо в Секретариат Союза писателей СССР, в котором с возмущением писал: «Лекторы МГК распространяют новые лживые версии о том, будто я “сколачивал в армии” то ли “пораженческую”, то ли “террористическую” организацию. Непонятно, почему не увидела этого в деле Военная коллегия Верховного Суда» 8.
«В феврале 1945 г. СОЛЖЕНИЦЫН был арестован и позднее осужден особым совещанием НКВД СССР по ст. ст. 58-10, ч.II и 58-11 УК РСФСР к 8 годам ИТЛ. По оперативным данным, он допускал антисоветские выпады и клеветнические измышления в адрес СТАЛИНА. На следствии он сначала отрицал предъявленные ему обвинения, а затем признал себя виновным в проведении антисоветской агитации и попытке создать антисоветскую группу» 9.
А в 1970 г. за границей в издательстве «Посев» появилось первое, шеститомное собрание сочинений писателя, в котором было опубликовано Определение Военной коллегии Верховного суда СССР о реабилитации писателя, в котором говорилось, что его обвиняли не только в распространении антисоветских взглядов, но и намерении создать антисоветскую организацию 10.
27 марта 1972 г. КГБ информировал ЦК: «В период Отечественной войны, не имея нужной среды в армии, излагал свои взгляды в письмах, дневниках, составлял программу переустройства социалистического общества. При первой возможности попытался сколотить антисоветскую организацию за что и был осуждён в 1945 г... (В 1956 г. реабилитирован)» 11.
Прошло ещё два года, и 2 февраля 1974 г. А.И. Солженицын выступил с «Заявлением прессе», в котором, полемизируя со своим бывшим другом Н.Д. Виткевичем, заявил: «Отлично знает он, что от моих показаний не пострадал никто, а наше с ним дело было решено независимо от следствия и ещё до ареста: обвинения взяты из нашей подцензурной переписки (она фотографировалась целый год) с бранью по адресу Сталина, и потом - из “Резолюции № 1”, изъятой из наших полевых сумок, составленной нами совместно на фронте и осуждавшей наш государственный строй» 12.
В 1978 г. А.И. Солженицын пояснял: «Это был документ, зарождающий новую партию. А к тому прилегали и фразы переписки - как после победы мы будем вести “войну после войны”» 13.
Таким образом, за двенадцать лет из-под пера Александра Исаевича вышли три совершенно разные версии его первого ареста. Факт уже сам по себе примечательный, особенно для человека, призывающего жить не по лжи.
Но дело не в том, чтобы в очередной раз уличить А.И. Солженицына в неправде. Этот арест во многом предопределил всю его будущую жизнь. Поэтому для правильного её понимания необходимо знать, что же произошло с ним в 1945 г. на самом деле?
Поразительно, после крушения советской системы прошло уже почти четверти века. Александр Исаевич был обласкан и усыпан почестями новой властью. Однако ни оперативные материалы, связанные с контролем над его военной перепиской, ни его следственное дело, ни личное дело заключённого, ни дело Военное коллегии Верховного суда о его реабилитации до сих пор не опубликованы. Более того, все они остаются для исследователей недоступны. Только два человека получили возможность познакомиться с ними и частично предать их огласке.
Первым такую возможность получил бывший заместитель главного военного прокурора СССР генерал-лейтенант юстиции в отставке Борис Алексеевич Викторов, который сначала поделился предоставленными ему материалами с военным журналистом полковником А. Ключенковым, опубликовавшим их в февральском номере журнала «Советский воин» за 1990 г. 14, а затем в том же году обнародовал их в книге «Без грифа секретно» 15.
Затем такую же возможность получил журналист Кирилл Анатольевич Столяров. Предоставленный ему материал о А.И. Солженицыне он обнародовал в 1997 г. в книге «Палачи и жертвы» 16, а в 2000 г. перепечатал в книге «Игры в правосудие» 17.
Так в печати появилось постановление, на основании которого, по утверждению названных авторов, был произведён арест А.И. Солженицына.
Знакомство с этими публикациями обнаруживает между ними целый ряд расхождений, причём не только стилистического характера. Это наводит на мысль, что в распоряжении А.А. Кпюченкова был не сам документ, а его изложение. В связи с этим обратимся к тому тексту, который был опубликован К.А. Столяровым, по его словам, «без существенных сокращений»:
«Гор. Москва, 30 января 1945 года.
Я, ст. оперуполномоченный 4 отдела 2 управления НКГБ СССР 18, капитан Госбезопасности ЛИБИН, рассмотрев поступившие в НКГБ СССР материалы о преступной деятельности СОЛЖЕНИЦЫНА Александра Исаевича, 1918 года рождения, урож. гор. Кисловодска, русского, беспартийного, с высшим педагогическим образованием, находящегося в настоящее время в Красной Армии в звании капитана,
НАШЁЛ
Имеющимися в НКГБ СССР материалами установлено, что СОЛЖЕНИЦЫН создал антисоветскую молодёжную группу и в настоящее время проводит работу по сколачиванию антисоветской организации.
В переписке со своими единомышленниками СОЛЖЕНИЦЫН критикует политику партии с троцкистско-бухаринских позиций, постоянно повторяет троцкистскую клевету в отношении руководителя партии тов. СТАЛИНА.
Так, в одном из писем к своему единомышленнику ВИТКЕВИЧУ СОЛЖЕНИЦЫН 30 мая 1944 года писал:
“.. .Тщательно и глубоко сопоставив цитаты, продумав и покурив, выяснил, что (Сталин) понятия не имеет о лозунгах по крестьянскому вопросу и (нецензурно) мозги себе и другим. В октябре 17 года мы опирались на всё кр-во, а он утверждает, что на беднейшее…”.
В письме к ВИТКЕВИЧУ от 15/VIII - 44 г. СОЛЖЕНИЦЫН указывает:
“…3) В отношении теоретической ценности (СТАЛИНА) - ты абсолютно прав. Больше того, (он) очень часто грубо ошибается в теории и я наглядно мог бы продемонстрировать тебе это при встрече на примере трёх лозунгов по крестьянскому вопросу (одному из кардинальнейших вопросов Октябрьской р-ции)”.
В письме к своей жене РЕШЕТОВСКОЙ в ответ на её сообщение о результатах экзаменов, которые она сдавала в аспирантуру, СОЛЖЕНИЦЫН 14/Х - 44 г. писал:
“…А что ты не ответила на вопрос о трёх сторонах диктатуры пролетариата, не унывай, ибо это уже не ленинизм, а позже - понимаешь? И ничего общего с серьёзной теорией не имеет. Просто кое-кто, не понимая всей глубины бесконечности, любит примитивно считать на пальцах”.
По этому же поводу СОЛЖЕНИЦЫН пишет ВИТКЕВИЧУ:
“…Я указал ей (жене), что всякие учения о трёх сторонах, пяти особенностях, шести условиях никогда даже не лежали рядом с ленинизмом, а выражают чью-то манеру считать по пальцам”.
В письме тому же адресату СОЛЖЕНИЦЫН 15 августа 1944 года указывал о необходимости после войны обосноваться в Ленинграде, мотивируя это следующим:
“…Москва тоже не нужна, а нужен Ленинград, не свободный город торгашей, а пролетарский и интеллигентный умный город… К тому же по традициям (подумай!) чужд (СТАЛИНУ)”.
Будучи на фронте, СОЛЖЕНИЦЫН в письмах советует единомышленникам избегать боёв, беречь “силы” для активной борьбы после войны.
В письме ВИТКЕВИЧУ от 25 декабря 1944 года он пишет:
“.. .Письмо и злоба твоя отозвались во мне очень громко… Я всегда стараюсь избегать боя - главным образом потому, что надо беречь силы, не растрачивать резервов - и не тебя мне пропагандировать в этом…”.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 146 и 157 УПК РСФСР, -
ПОСТАНОВИЛ:
“СОЛЖЕНИЦЫНА Александра Исаевича подвергнуть обыску и аресту с этапированием в Москву для ведения следствия…”» 19.
Постановление было подписано начальником 4-го отдела Второго управления НКГБ СССР подполковником А.Я. Свердловым и заместителем наркома госбезопасности Б.З. Кобуловым. 31 января его утвердил заместитель Генерального прокурора СССР, главный военный прокурор А.П. Вавилов 20.
Как писал К.А. Столяров, из прокуратуры постановление было передано в Главное управление контрразведки (СМЕРШ) Народного комиссариата обороны СССР, которое тогда возглавлял В.С. Абакумов. Отсюда 2 февраля 1945 г. за подписью генерал-лейтенанта Бабича в контрразведку «Смерш» Второго Белорусского фронта ушла секретная телеграмма № 4146 о необходимости ареста А.И. Солженицына 21.
По свидетельству А.И. Солженицына, его арестовали 9 февраля 1945 г. на командном пункте 68-й Севско-Режицкой бригады, который располагался в Восточной Пруссии на побережье Балтийского моря в небольшом городке Вормдитт 22. Вормдитт - это современный польский городок Орнета Варминско-Мазурского воеводства (менее 10 тыс. жителей), километров 40-50 южнее границы с Калининградской областью.
«Комбриг, - читаем мы в «Архипелаге ГУЛАГ», - вызвал меня на командный пункт, спросил зачем-то мой пистолет, я отдал, не подозревая никакого лукавства, - и вдруг из напряжённой неподвижной в углу офицерской свиты выбежали двое контрразведчиков, в несколько прыжков (видимо, до этого служили в балете или в ансамбле песни и пляски. - А.О.) пересекли комнату и, четырьмя руками одновременно (значит, долго тренировались - А.О.) хватаясь за звёздочку на шапке (зачем? - А.О.), за погоны (обратите внимание - за погоны, а не за погон. - А.О.), за ремень, за полевую сумку, драматически закричали (в два голоса - А.О.): “Вы арестованы!”» 23.
Попробуйте, если у вас есть хотя бы небольшое воображение, представить эту картину, не забывая при этом, что двое обыкновенных контрразведчиков имели только четыре руки. Читать без улыбки приведённые строки нельзя. Не нужно большого ума, чтобы понять: нарисованная А.И. Солженицыным картина - плод фантазии, причём очень примитивной. Но тогда следует признать: или никакого ареста не было, или же его обстоятельства были такими, что Александр Исаевич предпочёл их скрыть.
Далее, по А.И. Солженицыну, контрразведчики («капитан и майор») «выпотрошили» его полевую сумку, сорвали погоны, сняли с шапки звёздочку, забрали ремень, после чего вытолкали арестованного во двор, посадили в чёрную эмку и повезли в контрразведку штаба армии, которая находилась в прусском городке Остероде 24.
Остероде - современный польский город Оструда в Варминско-Мазурском воеводстве (более 30 тыс. жителей), который находится примерно 50-60 км. южнее городка Орнета (ранее - Вормдитт).
И здесь не всё сходится. Неужели, «выпотрошив» полевую сумку, смершевцы забыли вывернуть карманы шинели, гимнастерки и брюк. Ведь там, кроме всего прочего, могло находиться и оружие. Понятно, почему контрразведчики забрали ремень, но ведь в момент ареста на А.И. Солженицыне их было два: один поверх шинели, второй - поверх гимнастерки.
«В ту ночь, - пишет Александр Исаевич, - смершевцы совсем отчаялись разобраться в карте (они никогда в ней и не разбирались), и с любезностями вручили её мне и просили говорить шоферу, как ехать в армейскую контрразведку. Себя и их я сам привёз в эту тюрьму и в благодарность был тут же посажен не просто в камеру, а в карцер» 25.
С одной стороны, подобная ситуация была вполне возможна, так как в это время Советская Армия находилась на чужой территории, куда вступила всего за несколько дней до этого. Однако на карте могли быть обозначены только населённые пункты (например: Вормдитт и Остероде). Между тем получается, что в отличие от смершевцев командир батареи звуковой разведки А.И. Солженицын знал не только, как добраться из Вормдитта до Остероде, но и где в Остероде размещалась только-только прибывшая туда контрразведка армии.
Вопрос о контактах А.И. Солженицына с органами госбезопасности до войны остаётся пока в сфере предположений. Но его контакты с военной контрразведкой не вызывают сомнений. Очевидно, что без её ведома Н.А. Решетовская никак не могла получить в 1944 г. фальшивые документы, беспрепятственно добраться до линии фронта и провести на батарее мужа целый месяц 26.
Поскольку от Вормдитта до Остероде 50-60 км, на автомашине этот путь можно было проделать за час-полтора. Однако в свой первый карцер А.И. Солженицын попал только за полночь. «Я, - вспоминал он, - как раз был четвёртым, втолкнут уже после полуночи» в карцер армейской контрразведки 27.
На следующий день утром арестованных построили во дворе. «Когда меня из карцера вывели строиться, - пишет Александр Исаевич, - арестантов уже стояло семеро, три с половиной пары, спинами ко мне. Шестеро из них были в истёртых, все видавших русских солдатских шинелях... Седьмой же арестант был гражданский немец... Меня поставили в четвёртую пару, и сержант татарин, начальник конвоя, кивнул мне взять мой опечатанный, в стороне стоящий чемодан. В этом чемодане были мои офицерские вещи и всё письменное, взятое при мне - для моего осуждения» 28.
Как же в одном и том же чемодане могли одновременно оказаться офицерские подштанники и криминальные рукописи? И виданное ли дело, чтобы улики против себя транспортировал сам арестант? Тем более что их было не так много, чтобы поместиться в полевой сумке одного из контрразведчиков.
Но главное в другом: откуда к утру 10 февраля в армейской контрразведке у А.И. Солженицына появился чемодан? Неужели комбат всякий раз отправлялся с ним на командный пункт? Но тогда почему он не был упомянут в описании ареста? А если Александр Исаевич прибыл по вызову командира без чемодана, откуда он взялся в контрразведке армии к утру следующего дня?
Как мы уже знаем, в постановлении НКГБ об аресте А.И. Солженицына говорилось: «подвергнуть обыску и аресту». Но обыскать означало не только вывернуть карманы и выпотрошить полевую сумку, но и произвести тщательный осмотр всех солженицынских вещей. Следовательно, с командного пункта смершевцы должны были направиться к месту размещения солженицынской батареи, где, по свидетельству А.И. Солженицына, у него «были и запрещённая литература, и трофейный приёмник» 29.
В «Архипелаге» этот факт не нашёл отражения, зато он описан в поэме «Дороженька», из которой явствует - чемодан А.И. Солженицына передал смершевцам один из его подчинённых - «Илья» 30.
Как поведал Александр Исаевич Л.И. Сараскиной, после его задержания на командном пункте один из контрразведчиков позвонил «на звукобатарею, приказав собрать» его «личные вещи». «Чемодан с личными вещами по команде с КП собирал ничего не подозревавший ординарец Захаров и благодаря догадливому сержанту Соломину ничего из тех трофеев контрразведка не получила» 31. После этого А.И. Солженицына привезли на батарею и И. Соломин передал ему чемодан 32.
Это вполне соответствует воспоминаниям сержанта Ильи Соломина. По его свидетельству, однажды к батарее звуковой разведки подъехала чёрная «эмка», из которой вышли два офицера-контрразведчика и, забрав с собой Александра Исаевича, уехали. Через некоторое время офицеры вернулись и потребовали вещи А.И. Солженицына. Уложив их в чемодан, И.И. Соломин передал его контрразведчикам. При этом у И.И. Соломина не возникло даже подозрения, что его командиpa арестовали. Произошедшее он оценил как отъезд А.И. Солженицына для выполнения какого-то задания 33.
Из «Архипелага» мы знаем, как во время обысков срывали обои, разбивали сосуды, взламывали полы 34. Почему же, если А.И. Солженицын действительно был арестован, офицеры-смершевцы вопреки поступившему из Москвы приказу не стали производить обыск на его батарее и доверили сбор его личных вещей ординарцу? Неудивительно поэтому, что у И.И. Соломина остались и письма, которые получал А.И. Солженицын, и его рукописи. Всё это он затем после демобилизации передал Н.А. Решетовской.
«На другой день после ареста, - пишет Александр Исаевич, - началась моя пешая Владимирка: из армейской контрразведки во фронтовую отправлялся этапом очередной улов. От Остероде до Бродниц гнали нас пешком» 35.
Когда арестованные были построены, «сержант татарин» приказал Александру Исаевичу взять свой чемодан. Как же реагировал на это арестованный комбат? «Я - офицер. Пусть несёт немец» 36. И «сержант татарин» приказал «немцу» нести чемодан А.И. Солженицына. «Немец, - вспоминал Александр Исаевич, - вскоре устал. Он перекладывал чемодан из руки в руку, брался за сердце, делал знаки конвою, что нести не может. И тогда сосед его в паре, военнопленный, Бог знает, что отведавший только что в немецком плену (а может быть, и милосердие тоже), - по своей воле взял чемодан и понёс. И несли потом другие военнопленные, тоже безо всякого приказания конвоя. И снова немец. Но не я» 37.
В Бродницах, где находилась контрразведка 2-го Белорусского фронта, Александр Исаевич, по его словам, провёл трое суток 38. Если А.И. Солженицына арестовали 9 февраля, ночь с 9 на 10-е он провёл в Остероде, 10-го из Остероде отправили в Бродницы, а в Бродницах он провёл трое суток, получается, что или в дороге он провёл более суток 39, или из Бродницы его отправили далее 13 февраля. Однако 14-го он ещё был там.
«Арест, - писал К.А. Столяров, - был произведён 9 февраля, однако оформление бумаг на 2-м Белорусском фронте несколько задержалось - они датированы 14 февраля» 40. Что это за бумаги, названный автор не указал, но две из них можно назвать точно: это протокол об аресте и протокол об обыске 41.
«В [следственном] деле, - писал Б.А. Викторов, - есть список, отобранного у Солженицына при аресте. В нём записаны: портрет Троцкого, портрет Николая II, дневник» 42. Неужели командир батареи, советский офицер носил в своей полевой сумке портреты не только свергнутого царя - «Николая Кровавого», но и «врага народа» Л.Д. Троцкого, обвинявшегося в связях с гестапо? И почему Б.А. Викторов «забыл» назвать другие «вещественные доказательства», об изъятии которых писал сам А.И. Солженицын («резолюция № 1», рукописи рассказов, размышления)?
В «Архипелаге» А.И. Солженицын даёт яркое описание того, как перевозили заключённых: переполненные вагоны, грязь, холод, отсутствие воды, голодный паёк, грубость конвоя и т.д. 43 А как этапировали его самого?
«После суток армейской контрразведки, после трёх суток в контрразведке фронтовой..., - пишет он, - я чудом вырвался вдруг и вот уже четыре дня еду как вольный, и среди вольных, хотя бока мои уже лежали на гнилой соломе у параши» 44. И далее: «На одиннадцатый день после моего ареста три смершевца-дармоеда... привезли меня на Белорусский вокзал Москвы» 45. А затем метро «Белорусская», Охотный ряд и знаменитая Лубянка 46.
Как же так? Оказывается, не всех арестованных этапировали. Некоторых доставляли со спецконвоем. Со спецконвоем, который состоял из трёх смершевцев, в обычном плацкартном вагоне приехал в Москву и Александр Исаевич 47.
«Это называется - спецконвой... Переезжать так достаётся немногим. Мне же в моей арестантской жизни припало три раза. Спецконвой дают по назначению высоких персон. Его не надо путать со спецнарядом, который подписывается в аппарате ГУЛАга. Спецнарядник чаще едет общими этапами» 48. «Вот с тех-то островов с одного на другой, со второго на третий меня и перевозили спецконвоем: двое надзирателей да я» 49.
Спецконвой, - читаем мы в справочнике Жака Росси, - это конвой, состоящий из нескольких человек и сопровождающий «срочно вызываемого заключённого или небольшую группу с места отправления до самого места назначения» или же конвой «для выполнения совершенно секретного задания, например, для сопровождения людей к месту их массовой казни» 50.
Чем же была вызвана необходимость срочной доставки А.И. Солженицына в Москву в 1945 г.? Почему нельзя было дождаться первого арестантского вагона, идущего на восток и отправить в Москву вместе со всеми? Но если не было срочности, остаётся «совершенно секретное задание».
Итак, мы можем констатировать, что на сегодняшний день точная, документально обоснованная картина первого ареста А.И. Солженицына отсутствует. Из двух известных нам версий его задержания версия самого А.И. Солженицына представляется совершенно неправдоподобной. Если же принять версию И.И. Соломина, получается, что никакого ареста 9 февраля 1945 г. не было.
Это полностью согласуется с тем фактом, что при «задержании» А.И. Солженицына не было исполнена элементарная процедура - не было произведено обыска у него на батарее. Да и его личный обыск, о котором пишет он, нельзя назвать обыском в полном смысле этого слова. И хотя Викторов и К.А. Столяров утверждали, что в следственном деле имелся протокол обыска, его текст неизвестен.
Неизвестен нам и протокол ареста. По утверждению названных авторов он был составлен только 14 февраля, т.е. в день отправки А.И. Солженицына из фронтовой контрразведки в Москву, хотя, по его словам, во фронтовой контрразведке он провел трое суток.
Необычно, что арестованный привёз охранявших его смершевцев в армейскую контрразведку, необычно, что якобы обнаруженные в его полевой сумке криминальные материалы нёс не конвойный, а сами заключённые по очереди, необычно, что арестованного офицера сопровождал довольно увесистый чемодан с его вещами, необычно, что из фронтовой контрразведки в Москву его доставили спецконвоем в обычном плацкартном вагоне.
____________
1 Островский А.В. Солженицын А.В. Прощание с мифом. С. 135-137.
2 Косолапов П. Новое имя в нашей литературе // Советская Россия. 1962. 28 ноября. См. также: Слово пробивает себе дорогу. Сборник статей и документов об А.И. Солженицыне. 1962-1974. М., 1998. С. 43.
3 Солженицын А.И. Один день Ивана Денисовича // Роман-газета. № 1(277). М., 1963. С. I.
4 Буханов В. У Солженицына в Рязани // Там же. С. 48.
5 Бушин В.С. Неизвестный Солженицын. С. 104.
6 One Day with Solzhenitsiyn. An Interview by Pavel Licko // Solzhenitsiyn. A Documentary Record. Edited and with an Introduction by Leopold Labedz. Baltimore, 1972. P. 34.
7 Солженицын А.И. Автобиография // Левитская Н.Г. Александр Солженицын: Библиографический указатель. Август 1988-1990. М., 1991. С. 10.
8 Солженицын А.И. В Секретариат Союза писателей СССР. 1 декабря 1967 г. // Кремлёвский самосуд. С. 70.
9 Информация КГБ при СМ СССР - ЦК КПСС. 5 июля 1967 г. // Кремлёвский самосуд. С. 50.
10 Солженицын А.И. Собрание сочинений. Франкфурт-на-Майне, 1970. Т. 6. С. 151-153.
11 Записка КГБ при СМ СССР и Прокуратуры СССР - ЦК КПСС. 27 марта 1972 г. // Кремлёвский самосуд. С. 198.
12 Солженицын А.И. Заявление прессе. 2 февраля 1974 г. // Публицистика. Т. 2. Ярославль, 1996. С. 68.
13 Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ // Малое собрание сочинений. Т. 5. С. 102.
14 Ключенков А. Александр Солженицын: реабилитация // Советский воин. 1990. № 2. С. 4-5, 22-23, 82-83.
15 Викторов Б.А. Без грифа «секретно». М., 1990. С. 301-308.
16 Столяров К.А. Палачи и жертвы. М., 1997. С. 333-345.
17 Столяров К.А. Игры в правосудие. М., 2000. С. 297-320.
18 С 14 апреля 1943 г. по 4 мая 1946 г. Второе управление Народного комиссариата государственной безопасности возглавляло контрразведку (Лубянка: ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ. Составители А.И. Кокурин и Н.В. Петров. М., 1997. С. 125).
19 Там же. С. 333-335.
20 Там же. С. 335.
21 Там же. С. 340.
22 Scammel М. Solzhenitsyn: A biography. N.Y - L. 1984. Р. 142; Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ // Малое собрание сочинений. Т. 5. М., 1991. С. 137.
23 Там же. С. 23.
24 Scammel М. Solzhenitsyn: A biography. Р. 145.
25 Солженицын А.И. Малое собрание сочинений. Т. 5. С. 24.
26 Островский А.В. Солженицын: прощание с мифом. С. 38-39.
27 Солженицын А.И. Малое собрание сочинений. Т. 5. С. 24.
28 Там же. С. 122.
29 Сараскина Л.И. Александр Солженицын. С. 271.
30 Солженицын А.И. Протеревши глаза. М., 1999. С. 153.
31 Сараскина Л.И. Александр Солженицын. С. 271.
32 Там же. С. 272.
33 Решетовская Н.А. В споре со временем. С. 53.
34 Солженицын А.И. Малое собрание сочинений. Т. 5. С. 14-16.
35 Там же. С. 121. По другому утверждению А.И. Солженицына, в Остероде он провёл сутки (Там же. С. 21-22).
36 Там же. С. 122.
37 Там же. С. 123.
38 Там же. С. 21, 380.
39 Бродницы - это, видимо, Бродница, Куявско-Мороского воеводства, сейчас 28 тыс. жителей, примерно в 60 км. южнее города Оструда. Пешком даже без остановок требовалось не менее 15-20 часов.
40 Столяров К.А. Палачи и жертвы. С. 340.
41 Основанием для такого предположения служит то, что в описании ареста А.И. Солженицына на командном пункте факт составления подобного протокола отсутствует.
42 Ключенков А. Александр Солженицын: реабилитация // Советский воин. 1990. № 2. С. 23, 82.
43 Солженицын А.И. Малое собрание сочинений. Т. 5. С. 347-424.
44 Там же. С. 21-22.
45 Там же. С. 21.
46 Там же. С. 22.
47 Там же. С. 21-22, 408-109.
48 Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ // Малое собрание сочинений. Т. 5. С. 408. См. также: Там же. С. 393.
49 Там же. С. 409.
50 Росси Ж. Справочник по ГУЛагу. Лондон, 1987. С. 376-377.
Источник: De Secreto / О Секрете. Сборник научных трудов. А.И. Фурсов (сост.). М.: Товарищество научных изданий КМК. 2016, с. 412-421.
См. также:
- Островский А.В. «Страшно умереть не опальным» // De Secreto / О Секрете
- Островский А.В. Великий писатель земли русской // De Secreto / О Секрете
- 26.07.2019 "Под Курском установят памятник генералу, спасшему от ареста Солженицына"
Раиса Лысенина, скульптор, заслуженный художник РФ, член-корреспондент Петровской академии наук и искусств:
...Другой памятник - генерал-майору артиллерии Захару Травкину, над которым я долго работала, уже отлит в бронзе и ждет установки на его родине, в Курской области. Бюст попросили изваять правнук генерала Роман и вдова Александра Солженицына Наталия Дмитриевна. Это под командованием Травкина Александр Исаевич служил во время войны командиром батальонной звуковой разведки, и генерал спас его от ареста, несмотря на угрозы СМЕРШа.
- 24.09.2019 08:37 "В Курской области открывается памятник генералу Травкину, спасшему однажды Солженицына"
Так вышло, что судьба свела его с Солженицыным, который служил командиром батальонной звуковой разведки именно под командованием Травкина. Александр Солженицын описал образ Захара Травкина в своём знаменитом романе «Архипелаг ГУЛАГ».
Так сложилось, что во время войны генерал спас своего подчинённого от ареста. И теперь на открытие памятника приезжает вдова Солженицына Наталия Дмитриевна.
- 24.09.2019 13:55 В Горшеченском районе открыли памятник видному военному деятелю Захару Травкину
Под командованием Травкина Солженицын служил во время войны командиром батальонной звуковой разведки. Генерал не предал своего подчиненного и фронтового товарища, обвиненного в антисоветской деятельности. Он отказался свидетельствовать против него, и Солженицыну удалось избежать расстрела. Этот эпизод писатель отразил в своем произведении, он был благодарен генералу.
- 24.09.2019 15:27 Памятник генералу-майору артиллерии Захару Травкину установили в Курской области
В Курской области сегодня установили памятник генералу-майору артиллерии Захару Травкину. В годы Великой Отечественной войны под руководством этого военачальника служил Александр Солженицын, и генерал спас своего подчиненного от ареста. Позже писатель с благодарностью упомянул об этом в своей книге «Архипелаг ГУЛАГ».
- 25.09.2019 12:25 В Курской области установлен бюст генерала Травкина работы рязанского скульптора Раисы Лысениной
На открытие монумента приехала вдова Александра Исаевича Солженицына Наталия Дмитриевна. Под командованием Захара Травкина будущий Нобелевский лауреат служил командиром батальонной звуковой разведки и за переписку с другом попал в поле зрения контрразведки. От ареста его спас комбриг Травкин. Потом Солженицын подарил ему «Роман-газету» со своей повестью «Один день Ивана Денисовича» и надписью: «Дорогому Травкину Захару Георгиевичу, моему бывшему комбригу - человеку мужественному не только в бою».
- 25.09.2019 14:55 Наталия Солженицына побывала на открытии памятника в Курской области
Вчера, 24 сентября, в селе Бараново Горшеченского района открыли памятник генерал-майору артиллерии Захару Травкину, однажды спасшему Александра Солженицына от ареста. На его открытии побывала вдова писателя Наталия Солженицына.
- 01.10.2019 Под Курском установили памятник спасителю Солженицына
24 сентября в селе Баранове Горшеченского района был установлен памятный бюст советскому военачальнику, генерал-майору артиллерии Захару Травкину, поступок которого, возможно, спас жизнь писателю, академику, нобелевскому лауреату Александру Солженицыну. Своему подчиненному, фактически врагу народа, в разгар войны, при аресте военачальник протянул руку и подписал характеристику в 46-м. «Дорогому Травкину Захару Георгиевичу, моему бывшему комбригу, - человеку мужественному не только в бою. А. Солженицын. 6.07.63», - такую надпись на экземпляре «Роман-газеты» оставил писатель своему другу. Бюст помогала установить и приехала на открытие вдова Солженицына.
СОЛЖЕНИЦЫН, КГБ, КРУШЕНИЕ СССР
Островский Александр Владимирович
историк, доктор исторических наук
Глава 3. Три версии одного ареста
«Ни на что непохожий арест»
Как установлено, публикации о А.И. Солженицыне появились в печати ещё до того, как на страницах журнала «Новый мир» увидела свет его повесть «Один день Ивана Денисовича» 1. В первой биографической справке о нём, напечатанной «Советской Россией» 28 ноября 1962 г., не только упоминался его арест, но и говорилось: был арестован «по необоснованному политическому обвинению» 2. Эта формулировка нашла отражение в небольшом редакционном представлении читателям автора повести «Один день Ивана Денисовича» в «Роман-газете», которая перепечатала повесть в начале 1963 г. 3
Но что скрывалось за словами «необоснованное политическое обвинение», можно было только предполагать. Ясность в этот вопрос внёс сам А.И. Солженицын. 25 января 1963 г. на страницах еженедельника «Литературная Россия» журналист Виктор Буханов опубликовал его интервью, в котором писатель, говоря о своём аресте, уточнил, что был жертвой «злого навета», т.е. клеветы 4.
В том же году повесть «Один день Ивана Денисовича» вышла в виде книги, в предисловии к которой было сказано ещё более определённо: «Арестован по ложному доносу» 5.
Получатся, что кто-то из недругов А.И. Солженицына написал на него «ложный донос», следствие не разобралось в существе дела, в результате фронтовой офицер восемь лет провёл за колючей проволокой и ещё три года в ссылке.
Однако эта версия просуществовала недолго.
В марте 1967 г. Александр Исаевич дал новое интервью, на этот раз словацкому журналисту Павлу Личко. Интервью, предназначенное уже не для отечественного читателя. В нём он заявил, что причиной ареста явилась его переписка военных лет с другом детства: «Я был арестован из-за своих наивных детских идей. Я знал, что в письмах с фронта запрещено писать о военных делах, но я думал, что можно было реагировать на другие события. В течение длительного времени я посылал другу письма, ясно критикующие Сталина» 6.
Вот вам и навет. Вот и клевета.
В 1970 г. А.И. Солженицын стал лауреатом Нобелевской премии. В 1971 г. на страницах «Ежегодника Нобелевского фонда» появилась его автобиография, в которой говорилось: «Арестован я был на основании цензурных извлечений из моей переписки со школьным другом в 1944-1945 гг., главным образом за непочтительные высказывания о Сталине… Дополнительным материалом “обвинения” послужили найденные у меня в полевой сумке наброски рассказов и рассуждений» 7.
В 1967 г. А.И. Солженицын направил письмо в Секретариат Союза писателей СССР, в котором с возмущением писал: «Лекторы МГК распространяют новые лживые версии о том, будто я “сколачивал в армии” то ли “пораженческую”, то ли “террористическую” организацию. Непонятно, почему не увидела этого в деле Военная коллегия Верховного Суда» 8.
«В феврале 1945 г. СОЛЖЕНИЦЫН был арестован и позднее осужден особым совещанием НКВД СССР по ст. ст. 58-10, ч.II и 58-11 УК РСФСР к 8 годам ИТЛ. По оперативным данным, он допускал антисоветские выпады и клеветнические измышления в адрес СТАЛИНА. На следствии он сначала отрицал предъявленные ему обвинения, а затем признал себя виновным в проведении антисоветской агитации и попытке создать антисоветскую группу» 9.
А в 1970 г. за границей в издательстве «Посев» появилось первое, шеститомное собрание сочинений писателя, в котором было опубликовано Определение Военной коллегии Верховного суда СССР о реабилитации писателя, в котором говорилось, что его обвиняли не только в распространении антисоветских взглядов, но и намерении создать антисоветскую организацию 10.
27 марта 1972 г. КГБ информировал ЦК: «В период Отечественной войны, не имея нужной среды в армии, излагал свои взгляды в письмах, дневниках, составлял программу переустройства социалистического общества. При первой возможности попытался сколотить антисоветскую организацию за что и был осуждён в 1945 г... (В 1956 г. реабилитирован)» 11.
Прошло ещё два года, и 2 февраля 1974 г. А.И. Солженицын выступил с «Заявлением прессе», в котором, полемизируя со своим бывшим другом Н.Д. Виткевичем, заявил: «Отлично знает он, что от моих показаний не пострадал никто, а наше с ним дело было решено независимо от следствия и ещё до ареста: обвинения взяты из нашей подцензурной переписки (она фотографировалась целый год) с бранью по адресу Сталина, и потом - из “Резолюции № 1”, изъятой из наших полевых сумок, составленной нами совместно на фронте и осуждавшей наш государственный строй» 12.
В 1978 г. А.И. Солженицын пояснял: «Это был документ, зарождающий новую партию. А к тому прилегали и фразы переписки - как после победы мы будем вести “войну после войны”» 13.
Таким образом, за двенадцать лет из-под пера Александра Исаевича вышли три совершенно разные версии его первого ареста. Факт уже сам по себе примечательный, особенно для человека, призывающего жить не по лжи.
Но дело не в том, чтобы в очередной раз уличить А.И. Солженицына в неправде. Этот арест во многом предопределил всю его будущую жизнь. Поэтому для правильного её понимания необходимо знать, что же произошло с ним в 1945 г. на самом деле?
Поразительно, после крушения советской системы прошло уже почти четверти века. Александр Исаевич был обласкан и усыпан почестями новой властью. Однако ни оперативные материалы, связанные с контролем над его военной перепиской, ни его следственное дело, ни личное дело заключённого, ни дело Военное коллегии Верховного суда о его реабилитации до сих пор не опубликованы. Более того, все они остаются для исследователей недоступны. Только два человека получили возможность познакомиться с ними и частично предать их огласке.
Первым такую возможность получил бывший заместитель главного военного прокурора СССР генерал-лейтенант юстиции в отставке Борис Алексеевич Викторов, который сначала поделился предоставленными ему материалами с военным журналистом полковником А. Ключенковым, опубликовавшим их в февральском номере журнала «Советский воин» за 1990 г. 14, а затем в том же году обнародовал их в книге «Без грифа секретно» 15.
Затем такую же возможность получил журналист Кирилл Анатольевич Столяров. Предоставленный ему материал о А.И. Солженицыне он обнародовал в 1997 г. в книге «Палачи и жертвы» 16, а в 2000 г. перепечатал в книге «Игры в правосудие» 17.
Так в печати появилось постановление, на основании которого, по утверждению названных авторов, был произведён арест А.И. Солженицына.
Знакомство с этими публикациями обнаруживает между ними целый ряд расхождений, причём не только стилистического характера. Это наводит на мысль, что в распоряжении А.А. Кпюченкова был не сам документ, а его изложение. В связи с этим обратимся к тому тексту, который был опубликован К.А. Столяровым, по его словам, «без существенных сокращений»:
«Гор. Москва, 30 января 1945 года.
Я, ст. оперуполномоченный 4 отдела 2 управления НКГБ СССР 18, капитан Госбезопасности ЛИБИН, рассмотрев поступившие в НКГБ СССР материалы о преступной деятельности СОЛЖЕНИЦЫНА Александра Исаевича, 1918 года рождения, урож. гор. Кисловодска, русского, беспартийного, с высшим педагогическим образованием, находящегося в настоящее время в Красной Армии в звании капитана,
НАШЁЛ
Имеющимися в НКГБ СССР материалами установлено, что СОЛЖЕНИЦЫН создал антисоветскую молодёжную группу и в настоящее время проводит работу по сколачиванию антисоветской организации.
В переписке со своими единомышленниками СОЛЖЕНИЦЫН критикует политику партии с троцкистско-бухаринских позиций, постоянно повторяет троцкистскую клевету в отношении руководителя партии тов. СТАЛИНА.
Так, в одном из писем к своему единомышленнику ВИТКЕВИЧУ СОЛЖЕНИЦЫН 30 мая 1944 года писал:
“.. .Тщательно и глубоко сопоставив цитаты, продумав и покурив, выяснил, что (Сталин) понятия не имеет о лозунгах по крестьянскому вопросу и (нецензурно) мозги себе и другим. В октябре 17 года мы опирались на всё кр-во, а он утверждает, что на беднейшее…”.
В письме к ВИТКЕВИЧУ от 15/VIII - 44 г. СОЛЖЕНИЦЫН указывает:
“…3) В отношении теоретической ценности (СТАЛИНА) - ты абсолютно прав. Больше того, (он) очень часто грубо ошибается в теории и я наглядно мог бы продемонстрировать тебе это при встрече на примере трёх лозунгов по крестьянскому вопросу (одному из кардинальнейших вопросов Октябрьской р-ции)”.
В письме к своей жене РЕШЕТОВСКОЙ в ответ на её сообщение о результатах экзаменов, которые она сдавала в аспирантуру, СОЛЖЕНИЦЫН 14/Х - 44 г. писал:
“…А что ты не ответила на вопрос о трёх сторонах диктатуры пролетариата, не унывай, ибо это уже не ленинизм, а позже - понимаешь? И ничего общего с серьёзной теорией не имеет. Просто кое-кто, не понимая всей глубины бесконечности, любит примитивно считать на пальцах”.
По этому же поводу СОЛЖЕНИЦЫН пишет ВИТКЕВИЧУ:
“…Я указал ей (жене), что всякие учения о трёх сторонах, пяти особенностях, шести условиях никогда даже не лежали рядом с ленинизмом, а выражают чью-то манеру считать по пальцам”.
В письме тому же адресату СОЛЖЕНИЦЫН 15 августа 1944 года указывал о необходимости после войны обосноваться в Ленинграде, мотивируя это следующим:
“…Москва тоже не нужна, а нужен Ленинград, не свободный город торгашей, а пролетарский и интеллигентный умный город… К тому же по традициям (подумай!) чужд (СТАЛИНУ)”.
Будучи на фронте, СОЛЖЕНИЦЫН в письмах советует единомышленникам избегать боёв, беречь “силы” для активной борьбы после войны.
В письме ВИТКЕВИЧУ от 25 декабря 1944 года он пишет:
“.. .Письмо и злоба твоя отозвались во мне очень громко… Я всегда стараюсь избегать боя - главным образом потому, что надо беречь силы, не растрачивать резервов - и не тебя мне пропагандировать в этом…”.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 146 и 157 УПК РСФСР, -
ПОСТАНОВИЛ:
“СОЛЖЕНИЦЫНА Александра Исаевича подвергнуть обыску и аресту с этапированием в Москву для ведения следствия…”» 19.
Постановление было подписано начальником 4-го отдела Второго управления НКГБ СССР подполковником А.Я. Свердловым и заместителем наркома госбезопасности Б.З. Кобуловым. 31 января его утвердил заместитель Генерального прокурора СССР, главный военный прокурор А.П. Вавилов 20.
Как писал К.А. Столяров, из прокуратуры постановление было передано в Главное управление контрразведки (СМЕРШ) Народного комиссариата обороны СССР, которое тогда возглавлял В.С. Абакумов. Отсюда 2 февраля 1945 г. за подписью генерал-лейтенанта Бабича в контрразведку «Смерш» Второго Белорусского фронта ушла секретная телеграмма № 4146 о необходимости ареста А.И. Солженицына 21.
По свидетельству А.И. Солженицына, его арестовали 9 февраля 1945 г. на командном пункте 68-й Севско-Режицкой бригады, который располагался в Восточной Пруссии на побережье Балтийского моря в небольшом городке Вормдитт 22. Вормдитт - это современный польский городок Орнета Варминско-Мазурского воеводства (менее 10 тыс. жителей), километров 40-50 южнее границы с Калининградской областью.
«Комбриг, - читаем мы в «Архипелаге ГУЛАГ», - вызвал меня на командный пункт, спросил зачем-то мой пистолет, я отдал, не подозревая никакого лукавства, - и вдруг из напряжённой неподвижной в углу офицерской свиты выбежали двое контрразведчиков, в несколько прыжков (видимо, до этого служили в балете или в ансамбле песни и пляски. - А.О.) пересекли комнату и, четырьмя руками одновременно (значит, долго тренировались - А.О.) хватаясь за звёздочку на шапке (зачем? - А.О.), за погоны (обратите внимание - за погоны, а не за погон. - А.О.), за ремень, за полевую сумку, драматически закричали (в два голоса - А.О.): “Вы арестованы!”» 23.
Попробуйте, если у вас есть хотя бы небольшое воображение, представить эту картину, не забывая при этом, что двое обыкновенных контрразведчиков имели только четыре руки. Читать без улыбки приведённые строки нельзя. Не нужно большого ума, чтобы понять: нарисованная А.И. Солженицыным картина - плод фантазии, причём очень примитивной. Но тогда следует признать: или никакого ареста не было, или же его обстоятельства были такими, что Александр Исаевич предпочёл их скрыть.
Далее, по А.И. Солженицыну, контрразведчики («капитан и майор») «выпотрошили» его полевую сумку, сорвали погоны, сняли с шапки звёздочку, забрали ремень, после чего вытолкали арестованного во двор, посадили в чёрную эмку и повезли в контрразведку штаба армии, которая находилась в прусском городке Остероде 24.
Остероде - современный польский город Оструда в Варминско-Мазурском воеводстве (более 30 тыс. жителей), который находится примерно 50-60 км. южнее городка Орнета (ранее - Вормдитт).
И здесь не всё сходится. Неужели, «выпотрошив» полевую сумку, смершевцы забыли вывернуть карманы шинели, гимнастерки и брюк. Ведь там, кроме всего прочего, могло находиться и оружие. Понятно, почему контрразведчики забрали ремень, но ведь в момент ареста на А.И. Солженицыне их было два: один поверх шинели, второй - поверх гимнастерки.
«В ту ночь, - пишет Александр Исаевич, - смершевцы совсем отчаялись разобраться в карте (они никогда в ней и не разбирались), и с любезностями вручили её мне и просили говорить шоферу, как ехать в армейскую контрразведку. Себя и их я сам привёз в эту тюрьму и в благодарность был тут же посажен не просто в камеру, а в карцер» 25.
С одной стороны, подобная ситуация была вполне возможна, так как в это время Советская Армия находилась на чужой территории, куда вступила всего за несколько дней до этого. Однако на карте могли быть обозначены только населённые пункты (например: Вормдитт и Остероде). Между тем получается, что в отличие от смершевцев командир батареи звуковой разведки А.И. Солженицын знал не только, как добраться из Вормдитта до Остероде, но и где в Остероде размещалась только-только прибывшая туда контрразведка армии.
Вопрос о контактах А.И. Солженицына с органами госбезопасности до войны остаётся пока в сфере предположений. Но его контакты с военной контрразведкой не вызывают сомнений. Очевидно, что без её ведома Н.А. Решетовская никак не могла получить в 1944 г. фальшивые документы, беспрепятственно добраться до линии фронта и провести на батарее мужа целый месяц 26.
Поскольку от Вормдитта до Остероде 50-60 км, на автомашине этот путь можно было проделать за час-полтора. Однако в свой первый карцер А.И. Солженицын попал только за полночь. «Я, - вспоминал он, - как раз был четвёртым, втолкнут уже после полуночи» в карцер армейской контрразведки 27.
На следующий день утром арестованных построили во дворе. «Когда меня из карцера вывели строиться, - пишет Александр Исаевич, - арестантов уже стояло семеро, три с половиной пары, спинами ко мне. Шестеро из них были в истёртых, все видавших русских солдатских шинелях... Седьмой же арестант был гражданский немец... Меня поставили в четвёртую пару, и сержант татарин, начальник конвоя, кивнул мне взять мой опечатанный, в стороне стоящий чемодан. В этом чемодане были мои офицерские вещи и всё письменное, взятое при мне - для моего осуждения» 28.
Как же в одном и том же чемодане могли одновременно оказаться офицерские подштанники и криминальные рукописи? И виданное ли дело, чтобы улики против себя транспортировал сам арестант? Тем более что их было не так много, чтобы поместиться в полевой сумке одного из контрразведчиков.
Но главное в другом: откуда к утру 10 февраля в армейской контрразведке у А.И. Солженицына появился чемодан? Неужели комбат всякий раз отправлялся с ним на командный пункт? Но тогда почему он не был упомянут в описании ареста? А если Александр Исаевич прибыл по вызову командира без чемодана, откуда он взялся в контрразведке армии к утру следующего дня?
Как мы уже знаем, в постановлении НКГБ об аресте А.И. Солженицына говорилось: «подвергнуть обыску и аресту». Но обыскать означало не только вывернуть карманы и выпотрошить полевую сумку, но и произвести тщательный осмотр всех солженицынских вещей. Следовательно, с командного пункта смершевцы должны были направиться к месту размещения солженицынской батареи, где, по свидетельству А.И. Солженицына, у него «были и запрещённая литература, и трофейный приёмник» 29.
В «Архипелаге» этот факт не нашёл отражения, зато он описан в поэме «Дороженька», из которой явствует - чемодан А.И. Солженицына передал смершевцам один из его подчинённых - «Илья» 30.
Как поведал Александр Исаевич Л.И. Сараскиной, после его задержания на командном пункте один из контрразведчиков позвонил «на звукобатарею, приказав собрать» его «личные вещи». «Чемодан с личными вещами по команде с КП собирал ничего не подозревавший ординарец Захаров и благодаря догадливому сержанту Соломину ничего из тех трофеев контрразведка не получила» 31. После этого А.И. Солженицына привезли на батарею и И. Соломин передал ему чемодан 32.
Это вполне соответствует воспоминаниям сержанта Ильи Соломина. По его свидетельству, однажды к батарее звуковой разведки подъехала чёрная «эмка», из которой вышли два офицера-контрразведчика и, забрав с собой Александра Исаевича, уехали. Через некоторое время офицеры вернулись и потребовали вещи А.И. Солженицына. Уложив их в чемодан, И.И. Соломин передал его контрразведчикам. При этом у И.И. Соломина не возникло даже подозрения, что его командиpa арестовали. Произошедшее он оценил как отъезд А.И. Солженицына для выполнения какого-то задания 33.
Из «Архипелага» мы знаем, как во время обысков срывали обои, разбивали сосуды, взламывали полы 34. Почему же, если А.И. Солженицын действительно был арестован, офицеры-смершевцы вопреки поступившему из Москвы приказу не стали производить обыск на его батарее и доверили сбор его личных вещей ординарцу? Неудивительно поэтому, что у И.И. Соломина остались и письма, которые получал А.И. Солженицын, и его рукописи. Всё это он затем после демобилизации передал Н.А. Решетовской.
«На другой день после ареста, - пишет Александр Исаевич, - началась моя пешая Владимирка: из армейской контрразведки во фронтовую отправлялся этапом очередной улов. От Остероде до Бродниц гнали нас пешком» 35.
Когда арестованные были построены, «сержант татарин» приказал Александру Исаевичу взять свой чемодан. Как же реагировал на это арестованный комбат? «Я - офицер. Пусть несёт немец» 36. И «сержант татарин» приказал «немцу» нести чемодан А.И. Солженицына. «Немец, - вспоминал Александр Исаевич, - вскоре устал. Он перекладывал чемодан из руки в руку, брался за сердце, делал знаки конвою, что нести не может. И тогда сосед его в паре, военнопленный, Бог знает, что отведавший только что в немецком плену (а может быть, и милосердие тоже), - по своей воле взял чемодан и понёс. И несли потом другие военнопленные, тоже безо всякого приказания конвоя. И снова немец. Но не я» 37.
В Бродницах, где находилась контрразведка 2-го Белорусского фронта, Александр Исаевич, по его словам, провёл трое суток 38. Если А.И. Солженицына арестовали 9 февраля, ночь с 9 на 10-е он провёл в Остероде, 10-го из Остероде отправили в Бродницы, а в Бродницах он провёл трое суток, получается, что или в дороге он провёл более суток 39, или из Бродницы его отправили далее 13 февраля. Однако 14-го он ещё был там.
«Арест, - писал К.А. Столяров, - был произведён 9 февраля, однако оформление бумаг на 2-м Белорусском фронте несколько задержалось - они датированы 14 февраля» 40. Что это за бумаги, названный автор не указал, но две из них можно назвать точно: это протокол об аресте и протокол об обыске 41.
«В [следственном] деле, - писал Б.А. Викторов, - есть список, отобранного у Солженицына при аресте. В нём записаны: портрет Троцкого, портрет Николая II, дневник» 42. Неужели командир батареи, советский офицер носил в своей полевой сумке портреты не только свергнутого царя - «Николая Кровавого», но и «врага народа» Л.Д. Троцкого, обвинявшегося в связях с гестапо? И почему Б.А. Викторов «забыл» назвать другие «вещественные доказательства», об изъятии которых писал сам А.И. Солженицын («резолюция № 1», рукописи рассказов, размышления)?
В «Архипелаге» А.И. Солженицын даёт яркое описание того, как перевозили заключённых: переполненные вагоны, грязь, холод, отсутствие воды, голодный паёк, грубость конвоя и т.д. 43 А как этапировали его самого?
«После суток армейской контрразведки, после трёх суток в контрразведке фронтовой..., - пишет он, - я чудом вырвался вдруг и вот уже четыре дня еду как вольный, и среди вольных, хотя бока мои уже лежали на гнилой соломе у параши» 44. И далее: «На одиннадцатый день после моего ареста три смершевца-дармоеда... привезли меня на Белорусский вокзал Москвы» 45. А затем метро «Белорусская», Охотный ряд и знаменитая Лубянка 46.
Как же так? Оказывается, не всех арестованных этапировали. Некоторых доставляли со спецконвоем. Со спецконвоем, который состоял из трёх смершевцев, в обычном плацкартном вагоне приехал в Москву и Александр Исаевич 47.
«Это называется - спецконвой... Переезжать так достаётся немногим. Мне же в моей арестантской жизни припало три раза. Спецконвой дают по назначению высоких персон. Его не надо путать со спецнарядом, который подписывается в аппарате ГУЛАга. Спецнарядник чаще едет общими этапами» 48. «Вот с тех-то островов с одного на другой, со второго на третий меня и перевозили спецконвоем: двое надзирателей да я» 49.
Спецконвой, - читаем мы в справочнике Жака Росси, - это конвой, состоящий из нескольких человек и сопровождающий «срочно вызываемого заключённого или небольшую группу с места отправления до самого места назначения» или же конвой «для выполнения совершенно секретного задания, например, для сопровождения людей к месту их массовой казни» 50.
Чем же была вызвана необходимость срочной доставки А.И. Солженицына в Москву в 1945 г.? Почему нельзя было дождаться первого арестантского вагона, идущего на восток и отправить в Москву вместе со всеми? Но если не было срочности, остаётся «совершенно секретное задание».
Итак, мы можем констатировать, что на сегодняшний день точная, документально обоснованная картина первого ареста А.И. Солженицына отсутствует. Из двух известных нам версий его задержания версия самого А.И. Солженицына представляется совершенно неправдоподобной. Если же принять версию И.И. Соломина, получается, что никакого ареста 9 февраля 1945 г. не было.
Это полностью согласуется с тем фактом, что при «задержании» А.И. Солженицына не было исполнена элементарная процедура - не было произведено обыска у него на батарее. Да и его личный обыск, о котором пишет он, нельзя назвать обыском в полном смысле этого слова. И хотя Викторов и К.А. Столяров утверждали, что в следственном деле имелся протокол обыска, его текст неизвестен.
Неизвестен нам и протокол ареста. По утверждению названных авторов он был составлен только 14 февраля, т.е. в день отправки А.И. Солженицына из фронтовой контрразведки в Москву, хотя, по его словам, во фронтовой контрразведке он провел трое суток.
Необычно, что арестованный привёз охранявших его смершевцев в армейскую контрразведку, необычно, что якобы обнаруженные в его полевой сумке криминальные материалы нёс не конвойный, а сами заключённые по очереди, необычно, что арестованного офицера сопровождал довольно увесистый чемодан с его вещами, необычно, что из фронтовой контрразведки в Москву его доставили спецконвоем в обычном плацкартном вагоне.
____________
1 Островский А.В. Солженицын А.В. Прощание с мифом. С. 135-137.
2 Косолапов П. Новое имя в нашей литературе // Советская Россия. 1962. 28 ноября. См. также: Слово пробивает себе дорогу. Сборник статей и документов об А.И. Солженицыне. 1962-1974. М., 1998. С. 43.
3 Солженицын А.И. Один день Ивана Денисовича // Роман-газета. № 1(277). М., 1963. С. I.
4 Буханов В. У Солженицына в Рязани // Там же. С. 48.
5 Бушин В.С. Неизвестный Солженицын. С. 104.
6 One Day with Solzhenitsiyn. An Interview by Pavel Licko // Solzhenitsiyn. A Documentary Record. Edited and with an Introduction by Leopold Labedz. Baltimore, 1972. P. 34.
7 Солженицын А.И. Автобиография // Левитская Н.Г. Александр Солженицын: Библиографический указатель. Август 1988-1990. М., 1991. С. 10.
8 Солженицын А.И. В Секретариат Союза писателей СССР. 1 декабря 1967 г. // Кремлёвский самосуд. С. 70.
9 Информация КГБ при СМ СССР - ЦК КПСС. 5 июля 1967 г. // Кремлёвский самосуд. С. 50.
10 Солженицын А.И. Собрание сочинений. Франкфурт-на-Майне, 1970. Т. 6. С. 151-153.
11 Записка КГБ при СМ СССР и Прокуратуры СССР - ЦК КПСС. 27 марта 1972 г. // Кремлёвский самосуд. С. 198.
12 Солженицын А.И. Заявление прессе. 2 февраля 1974 г. // Публицистика. Т. 2. Ярославль, 1996. С. 68.
13 Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ // Малое собрание сочинений. Т. 5. С. 102.
14 Ключенков А. Александр Солженицын: реабилитация // Советский воин. 1990. № 2. С. 4-5, 22-23, 82-83.
15 Викторов Б.А. Без грифа «секретно». М., 1990. С. 301-308.
16 Столяров К.А. Палачи и жертвы. М., 1997. С. 333-345.
17 Столяров К.А. Игры в правосудие. М., 2000. С. 297-320.
18 С 14 апреля 1943 г. по 4 мая 1946 г. Второе управление Народного комиссариата государственной безопасности возглавляло контрразведку (Лубянка: ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ. Составители А.И. Кокурин и Н.В. Петров. М., 1997. С. 125).
19 Там же. С. 333-335.
20 Там же. С. 335.
21 Там же. С. 340.
22 Scammel М. Solzhenitsyn: A biography. N.Y - L. 1984. Р. 142; Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ // Малое собрание сочинений. Т. 5. М., 1991. С. 137.
23 Там же. С. 23.
24 Scammel М. Solzhenitsyn: A biography. Р. 145.
25 Солженицын А.И. Малое собрание сочинений. Т. 5. С. 24.
26 Островский А.В. Солженицын: прощание с мифом. С. 38-39.
27 Солженицын А.И. Малое собрание сочинений. Т. 5. С. 24.
28 Там же. С. 122.
29 Сараскина Л.И. Александр Солженицын. С. 271.
30 Солженицын А.И. Протеревши глаза. М., 1999. С. 153.
31 Сараскина Л.И. Александр Солженицын. С. 271.
32 Там же. С. 272.
33 Решетовская Н.А. В споре со временем. С. 53.
34 Солженицын А.И. Малое собрание сочинений. Т. 5. С. 14-16.
35 Там же. С. 121. По другому утверждению А.И. Солженицына, в Остероде он провёл сутки (Там же. С. 21-22).
36 Там же. С. 122.
37 Там же. С. 123.
38 Там же. С. 21, 380.
39 Бродницы - это, видимо, Бродница, Куявско-Мороского воеводства, сейчас 28 тыс. жителей, примерно в 60 км. южнее города Оструда. Пешком даже без остановок требовалось не менее 15-20 часов.
40 Столяров К.А. Палачи и жертвы. С. 340.
41 Основанием для такого предположения служит то, что в описании ареста А.И. Солженицына на командном пункте факт составления подобного протокола отсутствует.
42 Ключенков А. Александр Солженицын: реабилитация // Советский воин. 1990. № 2. С. 23, 82.
43 Солженицын А.И. Малое собрание сочинений. Т. 5. С. 347-424.
44 Там же. С. 21-22.
45 Там же. С. 21.
46 Там же. С. 22.
47 Там же. С. 21-22, 408-109.
48 Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ // Малое собрание сочинений. Т. 5. С. 408. См. также: Там же. С. 393.
49 Там же. С. 409.
50 Росси Ж. Справочник по ГУЛагу. Лондон, 1987. С. 376-377.
Источник: De Secreto / О Секрете. Сборник научных трудов. А.И. Фурсов (сост.). М.: Товарищество научных изданий КМК. 2016, с. 412-421.
См. также:
- Островский А.В. «Страшно умереть не опальным» // De Secreto / О Секрете
- Островский А.В. Великий писатель земли русской // De Secreto / О Секрете
- 26.07.2019 "Под Курском установят памятник генералу, спасшему от ареста Солженицына"
Раиса Лысенина, скульптор, заслуженный художник РФ, член-корреспондент Петровской академии наук и искусств:
...Другой памятник - генерал-майору артиллерии Захару Травкину, над которым я долго работала, уже отлит в бронзе и ждет установки на его родине, в Курской области. Бюст попросили изваять правнук генерала Роман и вдова Александра Солженицына Наталия Дмитриевна. Это под командованием Травкина Александр Исаевич служил во время войны командиром батальонной звуковой разведки, и генерал спас его от ареста, несмотря на угрозы СМЕРШа.
- 24.09.2019 08:37 "В Курской области открывается памятник генералу Травкину, спасшему однажды Солженицына"
Так вышло, что судьба свела его с Солженицыным, который служил командиром батальонной звуковой разведки именно под командованием Травкина. Александр Солженицын описал образ Захара Травкина в своём знаменитом романе «Архипелаг ГУЛАГ».
Так сложилось, что во время войны генерал спас своего подчинённого от ареста. И теперь на открытие памятника приезжает вдова Солженицына Наталия Дмитриевна.
- 24.09.2019 13:55 В Горшеченском районе открыли памятник видному военному деятелю Захару Травкину
Под командованием Травкина Солженицын служил во время войны командиром батальонной звуковой разведки. Генерал не предал своего подчиненного и фронтового товарища, обвиненного в антисоветской деятельности. Он отказался свидетельствовать против него, и Солженицыну удалось избежать расстрела. Этот эпизод писатель отразил в своем произведении, он был благодарен генералу.
- 24.09.2019 15:27 Памятник генералу-майору артиллерии Захару Травкину установили в Курской области
В Курской области сегодня установили памятник генералу-майору артиллерии Захару Травкину. В годы Великой Отечественной войны под руководством этого военачальника служил Александр Солженицын, и генерал спас своего подчиненного от ареста. Позже писатель с благодарностью упомянул об этом в своей книге «Архипелаг ГУЛАГ».
- 25.09.2019 12:25 В Курской области установлен бюст генерала Травкина работы рязанского скульптора Раисы Лысениной
На открытие монумента приехала вдова Александра Исаевича Солженицына Наталия Дмитриевна. Под командованием Захара Травкина будущий Нобелевский лауреат служил командиром батальонной звуковой разведки и за переписку с другом попал в поле зрения контрразведки. От ареста его спас комбриг Травкин. Потом Солженицын подарил ему «Роман-газету» со своей повестью «Один день Ивана Денисовича» и надписью: «Дорогому Травкину Захару Георгиевичу, моему бывшему комбригу - человеку мужественному не только в бою».
- 25.09.2019 14:55 Наталия Солженицына побывала на открытии памятника в Курской области
Вчера, 24 сентября, в селе Бараново Горшеченского района открыли памятник генерал-майору артиллерии Захару Травкину, однажды спасшему Александра Солженицына от ареста. На его открытии побывала вдова писателя Наталия Солженицына.
- 01.10.2019 Под Курском установили памятник спасителю Солженицына
24 сентября в селе Баранове Горшеченского района был установлен памятный бюст советскому военачальнику, генерал-майору артиллерии Захару Травкину, поступок которого, возможно, спас жизнь писателю, академику, нобелевскому лауреату Александру Солженицыну. Своему подчиненному, фактически врагу народа, в разгар войны, при аресте военачальник протянул руку и подписал характеристику в 46-м. «Дорогому Травкину Захару Георгиевичу, моему бывшему комбригу, - человеку мужественному не только в бою. А. Солженицын. 6.07.63», - такую надпись на экземпляре «Роман-газеты» оставил писатель своему другу. Бюст помогала установить и приехала на открытие вдова Солженицына.