Задумавшись над своим писательским будущим, начну с настоящего. И сразу хочу поспорить с Толстым и с его "если уж писать, то только тогда, когда не можешь не писать".
Писать надо все время - вот как художники делают наброски на ходу, что-то зарисовывают себе на память, на салфетке в кафе или в блокноте на коленке. Ловят момент - запечатлевают его в двух-трех штрихах.
Со словами происходит то же самое. Они возникают сами по себе, и тогда нужен лишь клочок бумаги и ручка, чтобы они не улетели, чтобы остались с нами напоминанием об увиденном, услышанном. О почувствованном - это очень важно для меня.
Мои тексты - это прежде всего запись моих чувств. И записав пережитое, прочувствованное, я смогу вернуться туда, прожить ситуацию еще раз и еще раз. Более того: записав, я смогу привести в мои чувства за руку любимого человека. Поэтому и пишу постоянно.
Текст рождается не только из ситуации. Я смотрю на талантливый снимок и начинаю вести диалог с фотографом. Безмолвно, на расстоянии, я задаю мастеру вопросы и получаю ответы. И тогда надо лишь записать продиктованные кем-то свыше строчки. Такова сила искусства: позвать за собой, разбудить, растормошить. Великая сила!
Из этого настоящего: маленьких текстовых зарисовок, из дневниковых записей складывается мое будущее. Задуманная книга, сюжет которой продиктован жизнью, пишется на клочках бумаги, на черновиках тут и там, скребется ночами и просит выпустить ее наружу.
Знаю, что буду сомневаться и тревожиться до самого эпилога: получилось ли? Откликнется ли? Но вижу ясно и саму книгу, и читателей - как благодарных, так и негодующих. Вижу, как моя книга - моя судьба, перекочевавшая на бумажные страницы, - заживет самостоятельно.
Так и будет.