Размышление о мышлении. Часть 3
Пока человек интересен самому себе именно как человек, он будет пытаться разобраться в своей природе, будет искать ответ на вопрос о своём предназначении и через cвою практическую деятельность и взаимодействие с окружающим миром будет стремиться к постижению и осмыслению того, какой должна быть деятельность, чтобы она соответствовала человеческой природе. Деятельность должна порождать чувственное восприятие окружающего мира, то есть такой деятельностью не может быть взятая сама по себе теоретическая деятельность. Для рождения чувств и мыслей человек должен путём практики пропустить что-то через себя, испытать чувственное переживание, о котором мы ранее говорили. Именно такое переживание создаёт сложные взаимосвязи в мозге человека, благодаря чему человек мыслит и действует. Чистое теоретизирование отлично от такой деятельности, поскольку полученную извне информацию человек не пропускает через себя, а скорее принимает на веру или попросту потребляет, и, соответственно, эта информация начинает определять, как человеку поступать, как думать. Человеком не был пережит практический опыт, который сформировал бы отношение, выраженное в этой потребленной им информации, но вместе с тем человек уже внутренне с ней согласился. Произошёл отрыв чувственно-практической от теоретической деятельности.
Стремление к чувственному восприятию мира и переживанию опыта позволяет человеку самостоятельно ставить вопросы и искать на них ответы, осмысленно поднимать проблему и пытаться её решить. Провести грань между тем, когда человек самостоятельно ставит проблему, и тем, когда ему навязана такая постановка, при том, что он этого даже не замечает, представляется сложным. Наверное, если человек поистине чувствует себя человеком, внутренне понимает человеческую природу, живёт в соответствии с ней, то его сложнее сбить, как бы это пафосно не прозвучало, с истинного пути.
В современном мире видна проблема многих людей получить скорейший ответ на вопрос и быть в курсе всего происходящего, боязнь не получить или поздно получить какую-либо информацию, оказавшись медленнее всех остальных, кто ею уже обладает. Мне кажется, в этом кроется ловушка: в процессе информационного обогащения разум человека, оторванный от чувственно-практической деятельности, “торопится поскорее завершить своё здание и только потом начинает исследовать, хорошо ли было заложено основание для этого”. И, судя по скорости сменяемости событий, происходящих в современном мире, судя по их кажущемуся разнообразию, человек попросту не станет исследовать, всё ли правильно было сделано. Надо скорее потребить данную информацию, внутренне её принять и двигаться дальше. Сам ритм видимых глобальных перемен невольно подсказывает многим, что нет времени на размышления, нельзя останавливаться, можно не успеть. В таких условиях особое звучание приобретает “критика чистого разума”, то есть выявление недостаточности, а может быть даже и разрушительности с точки зрения жизни человека, чистого теоретического знания, существующего независимо от всякого опыта человека и основанного на потребленной извне информации. Для того, чтобы человек мог принимать самостоятельные решения (самостоятельные не в том смысле, что его никто не заставляет поступать тем или иным образом, а в смысле прохождения своего пути), им должен быть пережит чувственно-практический опыт, в его мозге должны быть сформированы определённые внутренние взаимосвязи, восходящие, в первую очередь, в его детство. Вспомним чувственные переживания, испытанные Н.В. Гоголем, когда он был ребёнком, и ностальгию по времени детства, описанные на страницах поэмы “Мёртвые души”.
В этом смысле религия или закон сами по себе, не являясь результатом чувственного восприятия человеком окружающего мира, его поступков, скорее всего будут отвергнуты как отдельным человеком, так и той общностью, частью которой он является. Понятия, находящие отражение в законах, могут быть не восприняты людьми, для которых эти законы принимаются, потому что для этих людей совсем другие смыслы стоят за этими понятиями, они их по-другому чувствуют, и, соответственно, по-другому мыслят. Человек живёт не потому, что принимаются законы, разрабатываются программы развития или навязываются идеологические установки. Скорее, наоборот, какой бы закон не был принят, человек вдруг не перестанет быть человеком, если он и раньше жил как человек, то есть если его теоретическая деятельность не была оторвана от чувственно-практической. Поэтому представляется важным, чтобы не законы определяли то, как человек должен жить, а жизнь человека, существующая десятилетиями, веками и связанная с определённой территорией, с той деятельностью, которая исторически велась человеком на ней, подсказывала и указывала правителям, какие законы должны приниматься, чтобы та самая жизнь человека, которая отражает исторический путь не одного поколения людей, как минимум, не нарушалась и не разрушалась. Если на территории страны жизнь людей не утратила тех качеств, тех свойств, которые делают человека человеком, то политические решения, как минимум, не должны противоречить этому, а, как максимум, должны быть направлены на сохранение такой жизни. Более того, общенациональные стратегии развития должны разрабатываться, исходя из существующих реальных потребностей людей, а не сами определять, как нужно жить, базируясь на теоретических представлениях о структуре потребностей. Такие стратегии должны быть не указкой, а скорее порядком невмешательства в естественные процессы жизни людей. Противоречие между действительной жизнью людей и политической волей на практике будет не в пользу последней. Попытки реализовать программы, не вытекающие из опыта людей, не имеющие под собой основанием их историческую память, а являющиеся скорее насильственными в смысле непризнания или неспособности признания характера жизни людей, если и возымеют видимые успокаивающие результаты в краткосрочной перспективе, то в долгосрочной непременно обернутся против тех, кто их предпринял. И тогда будет казаться, что какие-то внешние обстоятельства в очередной раз помешали сделать жизнь людей лучше, качественнее. Однако, как показывает жизнь, никакая программа развития не в состоянии стереть историческую память людей, которая, так или иначе, есть в каждом из современников, неспособна даже за десятилетие изменить годами сложившийся характер жизни людей.
Многое уже сказано, и возможно мы уже созрели, чтобы говорить дальше о природе человека, о том, что значит быть человеком как человеком. Сколько бы букв и предложений не было напечатано, их можно стереть одним нажатием кнопки на клавиатуре, поэтому важны не они, а то, что за ними стоит. Это, стоящее за ними, сложно передать только через видимые буквы, сплетённые в слова, которые, в свою очередь, составляют предложения, абзацы и т.д. Даже, казалось бы, подобрав нужные слова, можно не написать главного, но мыслить его при написании. Поэтому главное всё-таки должно быть воспринято внутренним миром человека. Проблемы, которые мы поднимаем, неоднозначны в условиях современного мира, потому что засилье информации может помешать принять такие постановки проблем. Для этого нужно внутреннее отойти от академических штампов, от мейнстримовского влияния на формирование представлений о структуре потребностей, о качестве жизни и о самой жизни, которая для всех нас должна быть непременно с большой буквы “Ж”.
У меня глубоко внутри засело высказывание космонавта Алексея Леонова в одном из интервью: “Космос - это самая враждебная среда, которую только можно придумать в природе. Человек там не может нисколько жить. Он мгновенно погибнет. И мы-то об этом знаем”. И мы-то об этом знаем, но вместе с тем человек стремится к невидимым пространствам и планетам. Мне кажется, враждебность космоса нужно понимать двояко. С одной стороны, речь идёт о его физическом губительном воздействии: в космосе нет кислорода, а значит человек без скафандра не сможет там дышать и погибнет. Более того, чтобы добраться до космоса, космонавт испытывает неземные перегрузки организма. Поэтому космос как среда обитания враждебна природе человека как биологического вида. С другой стороны, космос враждебен человеку как родовому существу. Родовому не только в смысле физического продолжения жизни, но и в смысле участия в такой целесообразной деятельности, которая будет направлена на воспитание детей, сохранение связей между поколениями людей. Человеку, как существу разумному, требуется чувственно познавать окружающий мир. Что это значит? Это значит осязать, обонять, ощущать, слышать. И на основании всего этого испытывать чувства, формировать представления, мыслить. В космосе этого нет: он - бесконечное безжизненное тёмное пространство, лишённое общечеловеческого смысла.
Казалось бы, в попытке самопознания человек полетел в космос. С одной стороны, почему для самопознания человеку, рождённому на планете Земля, нужно покидать эту планету и лететь куда-то в невидимые пространства, на огромные от неё расстояния? Что мешает делать это на Земле? С другой стороны, человеку как родовому существу свойственно самопознание. Но ключевой, как мне кажется, смысл самопознания состоит не в том, что человек познаёт сам себя, а в том, что он делает это самостоятельно, занимаясь чувственно-практической деятельностью, связанной с его предками. И если его деятельность наполнена родовым смыслом, то в процессе самопознания он не отделяет себя от народа, частью которого себя ощущает. Если связь с народом утрачивается, то становится объяснимым стремление познавать себя в отрыве от той территории, что связывает человека с народом, в отрыве от тех связей, что связывает современников и предков, стремление ответить на поставленные вопросы (насколько такая постановка вопросов соответствует человеку как родовому существу?) где-то там, в космосе. Человек рождён природой, по её законам, на планете Земля, и, наверное, ему нужно здесь, на этой планете, что-то понять. Может быть, тогда он не захочет лететь к враждебной для себя среде. Сам по себе полёт в космос, как в чуждую природе среду, ясно обозначает проблему утраты человеком своей природы как родового существа.
Какая среда соответствует природе человека? Где важно осуществлять чувственно-практическую деятельность, чтобы ей была присуща целесообразность, соответствующая природе человека? Человек ограничен физическим пространством, нашей планетой, где он может что-то совершать, но безграничен внутри себя, в познании своей природы. Поставленная в предисловии к труду С.Н. Булгакова “Философия хозяйства” проблема “о человеке в природе и о природе в человеке”, как мне кажется, позволяет ближе подойти к пониманию человека как родового существа. О человеке в природе - как действует человек по отношению к природе, то есть к той среде, что даровала ему жизнь. О природе в человеке - какое место, в связи с этим воздействием, занимает природа в жизнедеятельности человека, как отношение к природе формирует самого человека. Почему важна такая постановка проблемы? Если смотреть глобально, то человек родился на земле (кстати, земля в русском языке - это и планета, и определённая территория). Земля как неотъемлемая часть природы даёт жизнь растениям, деревьям, животным и, конечно же, человеку. Если согласиться с тем, что человека создала природа, то проблема о человеке в природе раскрывает отношение человеке к той среде, что его создала по своим законам, и вместе с тем показывает отношение человека к самому себе. Даровав человеку жизнь, природа заложила в нём определённые установки: отношение к природе как к матери, продолжение рода как наполненное конкретным смыслом продление жизни на планете, то есть смыслом, связанным, прежде всего, с внутренним единством с природой (которое выражается и во внешних поступках человека), любовью к самому себе и к ближнему своему (невозможно любить ближнего, если ты не можешь любить себя самого, но не в эгоистическом смысле), то есть неотделимостью человека от своей семьи, от своего рода и от народа.
Может показаться, что эти размышления должны быть сведены к необходимости возвращения в пещеры. Но это не так. Человек остаётся человеком, родовым существом, когда сохраняет определённое отношение к природе, к самому себе, к роду человеческому, когда деятельность, которой наполнена его жизнь, формирует эти отношения. В этом смысле любить самого себя - это заниматься чувственно-практической целесообразной деятельностью, соответствующей тебе как родовому существу. Вот, наверное, когда рождается любовь, когда она сберегается в душе человека, когда душа становится поистине бессмертной. При этом заниматься такой целесообразной деятельностью взрослый человек может где угодно, в деревне, в городе, в мегаполисе, в пещерах. Важным представляется следующее: чтобы взрослый человек имел потребность в такой целесообразной деятельности, должна быть нить, которая свяжет детство со взрослой жизнью, нить, которая укрепит связь человека с природой и родом, и которая потом не развяжется, несмотря на взросление, несмотря на смену среды обитания.
Именно с детством я связываю формирование внутренних взаимосвязей в мозге у человека, его отношения к природе, к семье, к народу, основ его мышления. У ребёнка должна быть возможность созерцать, ощущать, прикасаться к природе, наблюдать за окружающим миром, испытывать душевные чувственные переживания, и чем богаче эти переживания, тем больше ребёнок накапливает, тем больше сберегает энергии и основ для рождения мыслей. В детстве должно быть сформировано отношение к природе как к матери, должны быть заложены скрепы, что связывают предков и современников. В детстве чувства должны формироваться на основании собственного пережитого опыта, а не на основании теорий о том, что такое хорошо и что такое плохо. Единство чувственно-практической и теоретической деятельности должно быть в человеке с детства. Более того, его чувственно-практическая деятельность должна обладать целесообразностью, то есть смыслом о сохранении человеческого народа, сбережении народа. Только так можно сберечь природу, на которую, как нам хорошо известно, сегодня человечество оказывает губительное воздействие, нарушая её законы. Только так можно сберечь человека, его, казалось бы, бессмертную душу и устранить любые разговоры о конце света, которые вновь и вновь звучат вместе с появлением новых экологических катастроф, необратимых изменений в природе. Только так, когда современники сохраняют память о предках, когда человек живёт сегодня, но не отделяет себя от своего прадеда, ощущает себя частью народа, можно сохранить связь между поколениями людей, продлить её в будущее.
То, что накоплено или не накоплено в детстве, заложено в характере деятельности взрослого человека. Представляется крайне важным, чтобы детство было наполнено познанием окружающего мира с сохранением целесообразности деятельности человека как родового существа. Любовь рождается в человеке не потому, что он помыслил это и захотел полюбить. Таким способом можно только настроить себя на определённое поведение, но не почувствовать любовь. Чтобы полюбить, внутри человека должно быть заложена та самая связь в мозге, которая отвечает за любовь. Если признать то, что всё начинается с детства, и, что самое важное, формирование человека и его внутреннего мира, то детство человека должно быть наполнено любовью, что приведёт к накоплению любви в самом человеке, но любовью не теоретической, а деятельной. Ребёнок должен расти в постоянном общении со взрослыми, в деятельном познании окружающего мира. Процессы воспитания и взросления должны быть таковы, чтобы ребёнка всё вокруг волновало, всё брало его за душу, чтобы у него была потребность наполнять душу чувствами, потому что внутренний мир человека безграничен и может впитать всё, что угодно. Единством человека с природой, с семьёй, с самим собой должен быть наполнен его внутренний мир. То есть у ребёнка в процессе его самопознания должно формироваться такое чувство, такое отношение к природе, к людям, к самому себе. В детстве для человека важно расти в среде, которая формирует потребность заниматься деятельностью, соответствующей его природе как родового существа. Детство - это не просто отрезок времени на пути к взрослению, это, получается, самый важный, и даже не отрезок, а процесс. Это процесс накопления жизненных сил, энергии, внутренних связей, способных рождать мысли, приводящих к чувственным переживаниям, то есть такой процесс, который соответствует человеку как разумному существу, созданному природой, являющемуся выражением всех её смыслов.
Уже шесть лет минуло, как нет моего дедушки, но я часто вспоминаю его и испытываю всякий раз душевное переживание. Порой, засыпая ночью, что-то такое, из времён моего детства, что связывало нас, вспомнится, глаза сами собой откроются, и волна невероятного душевного прилива накатит на меня. Да, мы много времени проводили вместе, но главное, конечно, не в количестве этих минут, а в том, что за ними стояло. Сложно формализовать, что это было за общение дедушки и внука, но было в нём что-то сильное, благодаря чему их связь сохраняется, даже когда дедушки нет в живых. Мы понимали друг друга без слов, без языковой формализации. Получается, нашим языком было внутреннее общение, скрепа, нас связывавшая. А слова могли быть любыми. Сильнее всего я вспоминаю рукопожатие, которое было у нас с дедушкой в последний день его земной жизни. Мы посмотрели тогда друг на друга и, кажется, всё наше общение окутало комнату, где мы в тот момент находились. Дедушкины глаза, ясно всё представлявшие, встретились с моими, и, вот так, сжав друг другу руки, мы смотрели какое-то время друг на друга. Я до сих пор ощущаю крепкие дедушкины руки, вижу его добрые, любящие глаза, вспоминаю всё то наше сокровенное, что было в нашем с ним мире. Сохраняется пока еще на Земле то, что связывает поколения людей. И пока это есть, человек живёт.