сущность фантазии
1
Отягощая свою жизнь многими знаниями, мы забываем о фантазиях, перестаём витать в облаках, и нам снятся скучные блеклые сны без сбивающих дыхание полётов над спящим городом. Мы делаемся сначала аккуратными, осмотрительными, потом осторожными, а потом в сны приходят страхи. И сны становятся нашим личным Больвангаром, где бродят дети с отрезанными душами. И враждебность и холод наполняют с этих пор нашу жизнь.
Какая фантазия даст такой образ! В чем же дело? Значит, надо избегать пользоваться своей фантазией, легкой и несовершенной, а идти к самой жизни, которая и есть сущность фантазии.
Так создается новое время, и новые хорошие люди не будут как мы вверять себя: они будут знать, что вокруг них мразь, а свое упование будут охранять в недоступных тайниках личности…
Смотришь, бывает, на человека и думаешь: что бы за человек он был, если бы марксизма не было.
Т. Дунин, директор музея искусств в Сергиеве вечером, уходя домой, захватывает с собой самую толстую книгу и всю ночь читает, стараясь догнать мир в отношении культурности. Он читает всю ночь напролет какую-нибудь загадочную книгу, напр., о древнерусской старине и старается понять это явление с точки зрения экономического материализма. Мало-помалу он так наторел в этом, что за ночь мог перевести на марксизм довольно толстую книгу. Сегодня, выходя из музея, он сказал: - Не могу себе представить совершенно жизнь без марксизма на земле…
Когда Арина Дмитриева прижала к груди своего внука, то почти видно было, как ее жизнь, ее лучшее радостью переливалось в ребенка. Что это продолжение первого эроса, что живая любовь непременно эротическая. Что в социализме Эрос обрывается и отсюда все бедствия.
Смотришь вокруг - сколько чужих людей проходят мимо, равнодушных, а иногда враждебных, больше равнодушных и совершенно, совершенно чужие и сколько! у них нет ни малейшего интереса к моей судьбе и уж, думаю, подозрения или вопроса никогда не может быть, что я тоже человек, им подобный. Сколько чужих!
Возможно, и вероятно нельзя отрицать этого, что классы в нашем обществе существуют и что классовая борьба неизбежна. И еще больше допускаю: надо не отказываться и самому от этой борьбы, и, если тронет за жилу, хватать что есть под рукой и швыряться. Но жизнь в интимном мире, в творчестве, в семье, среди друзей и просто честных людей, вступающих с тобой в бескорыстные, скажем, праздные отношения, - в этом мире всего мира надо жить так, будто никаких классов нет в обществе, люди все равны, все достойны беседы с тобой, открывай для всех двери своей хижины - и тоже сам смело иди к мудрецу и простецу за советом и радостно, не обращая ни малейшего внимания на его происхождение и его «классовое самосознание».
Скажи я эти слова до революции, они бы казались обращенными к гимназистам 3-го или 4-го класса - до того уж мораль эта была общепринята. Теперь же мои слова нигде не напечатают, и ожесточенно будут ругать, как отрыжку мещанской морали.
(М.Пришвин Дневники, 1930-1931)
2
Я спросила тебя:
-- Кстати, знаешь чем кардинально отличаются мужчины и женщины, кроме физиологии?
Ты покачал головой и улыбнулся своей неповторимой улыбкой.
Ты всегда так делаешь, даже когда прекрасно знаешь, что это просто мои фантазии. Обожаю тебя за это.
-- Конечно, среднестатистические мужчины и женщины, а не отдельные их экземпляры. Мужчины не читают переписку партнерш и не залезают в их телефоны, потому что опасение узнать что-то новое для себя сильнее познания истины. Ведь, кроме того, что эти внезапно обнаруженные факты потрясут тонкую душевную организацию среднестатистического мужчины, ввергнут его в глубины разочарования в себе, в людях и отдельно в любимых женщинах -- так ещё с этими фактами придется что-то делать, предпринимать. В конце-концов требовать сатисфакции и совершать прочие, предусмотрительно выработанные человечеством, шаги по обретению равновесия в подобных обстоятельствах. А это всё так затратно, так в лом, так против шерсти, что нет никакого желания даже думать об этом. Поэтому мужчина заботливо закрывает забытую женой страницу ее романтической переписки с виртуальным молодцеватым френдом, захлопывает ноутбук и идет спать.
Но не такова среднестатистическая женщина. Она не боится узнавать новое, не боится страшной истины, которая иногда приобретает форму её фантазий, подстегивая воображение и азарт охотницы за впечатлениями. Да, именно это свойство женщин делает их классными домашними детективами. Из скуки бесконечной, размеренно текущей, вязкой семейной жизни внезапно очутиться в самом центре захватывающих событий, которыми сама женщина ещё может и управлять -- это мечта, это наслаждение! Вот где в полной мере проявляются все самые лучшие качества среднестатистической женщины -- страстное умение выстраивать стратегии поведения, интриговать, играть тысячу ролей сразу. И наслаждаться, наслаждаться, наслаждаться процессом игры в классики.
-- Ты хочешь сказать, что мужчины верят в то, во что хотят верить, а женщины просто всегда не верят мужчинам?
-- Возможно, я сказала именно это, а возможно, мне стало немного скучно...
Отягощая свою жизнь многими знаниями, мы забываем о фантазиях, перестаём витать в облаках, и нам снятся скучные блеклые сны без сбивающих дыхание полётов над спящим городом. Мы делаемся сначала аккуратными, осмотрительными, потом осторожными, а потом в сны приходят страхи. И сны становятся нашим личным Больвангаром, где бродят дети с отрезанными душами. И враждебность и холод наполняют с этих пор нашу жизнь.
Какая фантазия даст такой образ! В чем же дело? Значит, надо избегать пользоваться своей фантазией, легкой и несовершенной, а идти к самой жизни, которая и есть сущность фантазии.
Так создается новое время, и новые хорошие люди не будут как мы вверять себя: они будут знать, что вокруг них мразь, а свое упование будут охранять в недоступных тайниках личности…
Смотришь, бывает, на человека и думаешь: что бы за человек он был, если бы марксизма не было.
Т. Дунин, директор музея искусств в Сергиеве вечером, уходя домой, захватывает с собой самую толстую книгу и всю ночь читает, стараясь догнать мир в отношении культурности. Он читает всю ночь напролет какую-нибудь загадочную книгу, напр., о древнерусской старине и старается понять это явление с точки зрения экономического материализма. Мало-помалу он так наторел в этом, что за ночь мог перевести на марксизм довольно толстую книгу. Сегодня, выходя из музея, он сказал: - Не могу себе представить совершенно жизнь без марксизма на земле…
Когда Арина Дмитриева прижала к груди своего внука, то почти видно было, как ее жизнь, ее лучшее радостью переливалось в ребенка. Что это продолжение первого эроса, что живая любовь непременно эротическая. Что в социализме Эрос обрывается и отсюда все бедствия.
Смотришь вокруг - сколько чужих людей проходят мимо, равнодушных, а иногда враждебных, больше равнодушных и совершенно, совершенно чужие и сколько! у них нет ни малейшего интереса к моей судьбе и уж, думаю, подозрения или вопроса никогда не может быть, что я тоже человек, им подобный. Сколько чужих!
Возможно, и вероятно нельзя отрицать этого, что классы в нашем обществе существуют и что классовая борьба неизбежна. И еще больше допускаю: надо не отказываться и самому от этой борьбы, и, если тронет за жилу, хватать что есть под рукой и швыряться. Но жизнь в интимном мире, в творчестве, в семье, среди друзей и просто честных людей, вступающих с тобой в бескорыстные, скажем, праздные отношения, - в этом мире всего мира надо жить так, будто никаких классов нет в обществе, люди все равны, все достойны беседы с тобой, открывай для всех двери своей хижины - и тоже сам смело иди к мудрецу и простецу за советом и радостно, не обращая ни малейшего внимания на его происхождение и его «классовое самосознание».
Скажи я эти слова до революции, они бы казались обращенными к гимназистам 3-го или 4-го класса - до того уж мораль эта была общепринята. Теперь же мои слова нигде не напечатают, и ожесточенно будут ругать, как отрыжку мещанской морали.
(М.Пришвин Дневники, 1930-1931)
2
Я спросила тебя:
-- Кстати, знаешь чем кардинально отличаются мужчины и женщины, кроме физиологии?
Ты покачал головой и улыбнулся своей неповторимой улыбкой.
Ты всегда так делаешь, даже когда прекрасно знаешь, что это просто мои фантазии. Обожаю тебя за это.
-- Конечно, среднестатистические мужчины и женщины, а не отдельные их экземпляры. Мужчины не читают переписку партнерш и не залезают в их телефоны, потому что опасение узнать что-то новое для себя сильнее познания истины. Ведь, кроме того, что эти внезапно обнаруженные факты потрясут тонкую душевную организацию среднестатистического мужчины, ввергнут его в глубины разочарования в себе, в людях и отдельно в любимых женщинах -- так ещё с этими фактами придется что-то делать, предпринимать. В конце-концов требовать сатисфакции и совершать прочие, предусмотрительно выработанные человечеством, шаги по обретению равновесия в подобных обстоятельствах. А это всё так затратно, так в лом, так против шерсти, что нет никакого желания даже думать об этом. Поэтому мужчина заботливо закрывает забытую женой страницу ее романтической переписки с виртуальным молодцеватым френдом, захлопывает ноутбук и идет спать.
Но не такова среднестатистическая женщина. Она не боится узнавать новое, не боится страшной истины, которая иногда приобретает форму её фантазий, подстегивая воображение и азарт охотницы за впечатлениями. Да, именно это свойство женщин делает их классными домашними детективами. Из скуки бесконечной, размеренно текущей, вязкой семейной жизни внезапно очутиться в самом центре захватывающих событий, которыми сама женщина ещё может и управлять -- это мечта, это наслаждение! Вот где в полной мере проявляются все самые лучшие качества среднестатистической женщины -- страстное умение выстраивать стратегии поведения, интриговать, играть тысячу ролей сразу. И наслаждаться, наслаждаться, наслаждаться процессом игры в классики.
-- Ты хочешь сказать, что мужчины верят в то, во что хотят верить, а женщины просто всегда не верят мужчинам?
-- Возможно, я сказала именно это, а возможно, мне стало немного скучно...