Крымский десант 1920 года.
Из воспоминаний Григория Кулиша.
"Летопись революции", 1923, № 4, С. 131-152.
1920 г. июля 15-го дня из Харькова в г. Ростов на Дону с большими полномочиями приехал тов. Мокроусов. О тов. Мокроусове слышал весь Дон, Северный Кавказ и Крым, но в лицо знал его только тот, кто вместе работал с ним в рядах Красной Армии и Красной Гвардии еще с 1917 года...
Как вдруг я получаю от него письмо, в котором он приглашает меня поехать с ним, не спрашивая, пока, куда едет он, с кем и зачем? Только через человека, который привез мне письмо, я несколько понял, что Мокроусов едет в Крым в тыл Врангеля для того, чтобы скорей с тылу разбить Врангеля и облегчить взятие Перекопа Красными войсками.
Я согласился и через посыльного попросил Мокроусова, чтобы он в Штабе армии уладил мой вопрос об отпуске. 17-го июля 1920 года я встретил на ст. Кущевки тов. Мокроусова с его товарищами; мы поехали в г. Екатеринодар Куб. обл. По дороге я ознакомился со всеми целями поездки, значение ее и т.д. Остановились в Екатеринодаре для того, чтобы взять моторный катер.
Пришли в Штаб 9-й армии к командующему т. Левандовскому, где узнали, что катера нет в Екатеринодаре и что он находится в г. Ейске в Азовском море. Он отдал распоряжение, и через 12 час. катер стоял у городской пристани. На другой день осмотрели его, - оказался вполне пригодным. Его погрузили на площадку вагона и переотправили в г. Новороссийск по железной дороге.
Приехали в Новороссийский порт, но прежде чем пойти в город мы спросили у одного портового рабочего, кто председатель Новороссийского Ревкома? Оказался, тов. Толмачев, старый друг. Но Толмачева в Ревкоме не оказалось.
Пришли на квартиру к нему. Первым нашим вопросом было: есть-ли у него в порту быстроходные катера, которые бы могли пойти в море на несколько суток и можно ли быстро отремонтировать привезенный нами катер, на что получили ответ, что все будет сделано, как можно быстро. Через неделю были отремонтированы 2 катера, один моторный "Гадим-бей", а другой паровой с дредноута "Воля" - "Витязь", оказавшийся, в то время в Новороссийском порту; это были самые быстроходные катера делавшие по 8-8,72 узлов в час.
Произвели пробу, оказалось все в исправности, но итти в море к Крымским берегам на этих "кораблях" являлось рискованным. На "Витязе" была команда, которая состояла из 2-х кочегаров, машиниста, его помощника и одного штурмана. На моторном "Гадим-бей" - два моториста. Все они были радостные и веселые.
Они не знали для какой цели эти "корабли" предназначались, спрашивая, куда и в какие порты мы будем ходить?". Им ответили, что будем ходить в Туапсе, Сочи, Геленжик и Анапу. Перед тем, как выехать в море, комиссар порта предложил нам одного проводника, который хорошо знал берега Черного моря, все его маяки, а также владел компасом...
Назначили день. Перед тем, как отправиться, устроили совещание всеми, кто ехал выполнять задание Реввоенсовета Юго-Западного фронта. На совещании присутствовало одиннадцать человек.
Первое слово было предоставлено тов. Мокроусову, так как он был назначен вышеуказанным органом Командующим Крымской повстанческой армией.
"Товарищи! Перед нами лежит большая ответственность выполнить поручение Реввоенсовета Юго-Западного фронта, а именно, - протиснуться в тыл к Врангелю, организовать в тылу в лесах партизанские отряды, деморализовать войска Врангеля и этим облегчить наступление Красной Армии. Такова главная цель нашей поездки". По этому вопросу прений не было никаких.
"А вот другой вопрос, этот вопрос более сложный, - как нам добраться до Крымских берегов и высадиться, чтобы нас не заметили".
По этому вопросу было много разговоров и толков. В конце концов решено и принято следующее: катер "Витязь" и "Гадим-бей" должны после высадки нас прибыть в Советскую Россию.
Для этого надо взять горючего материала с расчетом, чтобы его хватило и на обратный путь. Все было взято согласно расчета, а уголь, бензин и минеральное масло было взято полностью. Были приготовлены также всем и липовые паспорта, вместо Иванова - Петров, Сидоров и т.д.
Команде был отдан приказ, чтобы сегодня вечером в 7 час. явились все на "корабль" с тем, чтобы с рассветом отправиться в море. Так и было сделано.
Команда явилась в 7 час. вечера, машинисту приказали было к 6 час. утра поднять пар к отходу, за ночь надо было погрузить на паровой катер "Витязь" пулеметы, патроны, бомбы, телефонные аппараты, кабель и много еще другого военного имущества. Когда народ перестал ходить по улицам, мы принялись за работу и стали грузить из вагонов в катера. Команда, видя столько оружия, стала задавать вопросы: "Для чего такое количество вам оружия, ведь вы едете на 3-4 дня?"
"А это на всякий случай, потому, что в настоящее время в лесах повсюду зеленые банды".
Конечно, машинист похитрее всех, начал заявлять, "что у него заболел живот и что он не может завтра выйти в море" и т.д., но тут уже размышлять было некогда. Команда по местам! - крикнул тов. Мокроусов и команда подчинилась. Поставили двух вахтенных и так что ни один человек уже не мог больше сойти на берег.
Чуть занялась зорька - все были уже на готове. Кочегар поднял пар, взвился красный флаг и мы двинулись в путь. "Витязь" вышел первым, так как он являлся главным руководителелем, где находился компас и Командующий нашей "армией" тов. Мокроусов.
Слегка подувал встречный ветерок. Вышли из Новороссийской бухты, взяли курс прямо в море. Прошло часа полтора, ветер все дуть начал сильнее и сильнее. Вышел тов. Мокроусов на палубу и дали сигнал, чтобы к борту "Витязя" подошел "Гадим-бей". "Гадим-бей" гордо, но покорно подошел к борту и бросил конец, который прикрепили на палубе "Витязя".
"Тов. тов.! Я назначен, по приказу Командующего Юго-Западным фронтом тов. Фрунзе [видимо, Егорова], Командующим Крымской Повстанческой Армией, а посему объявляю, что с сего числа я вступаю в исполнение своих обязанностей. Приказываю всем исполнять мои приказы и распоряжения, на случай выбытия меня из строя, своим заместителем назначаю тов. Погребного, распоряжения которого выполняться должны также беспрекословно. С настоящего момента прошу перейти всем на официальную ногу".
- "А вы дорогие товарищи, - обратился он к команде, везите нас в Крым и если мы высадимся удачно и вовремя,, то вы поедете обратно в Новороссийск". Команда потупила глаза, но делать было нечего, потому что в море ветер настолько стал силен, что вода стала заливать палубу и руль "Витязя" поддавался волнам. Тогда лоцман заявил, "что дальше итти нельзя, надо причалить к берегу". Так и было сделано.
Повернули руль и стали приставать к ближайшему берегу, то было около гор. Анапы. Палуба "Витязя" настолько была покрыта водой, что не было возможности стоять на ней, а в корпусе "Гадим-бея" чувствовался треск.
Подойдя ближе к г. Анапа, нас стали встречать кордоны, сигнализируя нам флажками, на которые мы отвечали, что суда идут от Советских берегов. Не удовлетворившись нашим ответом, особый морской отдел выслал к нам контрольный катер навстречу. Подойдя ближе к катерам он убедился, что мы действительно Советские, и только тогда нам разрешили причалить к пристани.
Был праздничный день и у пристани скопилась довольно большая толпа народа, среди которой присутствовала и администрация гор. Анапы: Предревкома, Нач. Особого Морского Отд. и другие. Проверив документы и удалив толпу, тов.Мокроусов потребовал от администрации горючий материал для катеров, ввиду того, что нами уже было истрачено несколько десятков пудов угля, бензина и т.д.
Правду надо сказать, что без горя не бывает и радости. Маленький опыт нам показал на практике, что едешь в море на день - бери запас на неделю.
Уголь взятый нами в Новороссийске оказался неважным и в Анапе дополнили вместо угля подсолнечной макухой, которой загрузили всю палубу. Набрали воды для котла в угольную яму, так как специального бака не было.
Простояли в Анапе 3 суток, пока сошла с неба луна, которая мешала тоже при высадке. Расчитано было у нас так, выехать утром в 7 час. и делая 8 узлов в час, быть на Крымском берегу в 2 часа ночи. За этот период стоянки сделали одну фальшивую трубу на катере "Витязь" для того что если нас заметит на горизонте противник, то пусть думает, что мы или свои или военный корабль типа миноносцев. Трубу уложили на палубу и приготовились снова к плаванию. Команду теперь держали под надзором еще строже, так как она теперь уже знала о целях поездки...
Идем дальше. Общее настроение превосходное, в то время самочувствие было такое, что мы, одиннадцать человек, думали захватить Крым и стать победителями. Но каждый в отдельности был угрюм и серьезен...
Стало вечереть; на горизонте показались Крымские берега, приблизительно верст за 80. Смех на палубе умолк и только иногда слышался шопот, только все остерегаясь, что нас могут услышать на берегах Крыма.
На палубе была мертвая тишина, все притаились. Я вздрогнул и прижимая винтовку пошел на переднюю часть катера, чтобы кого-нибудь увидеть, там уже шепталась команда, глядя как вдали разворачивался целый город огней и силуэты кораблей. В чем дело? Где мы? Куда мы попали?
В это время "Гадим-бей" осторожно подошел к "Витязю". Мокроусов отдал распоряжение: "будьте все готовы, я осмотрю берег и сейчас вернусь".
Оказывается, что мы попали не туда, куда нам надо было. Через 5-10 минут, а тогда минуты казались годами, прибыл Мокроусов и сказал: "мы попали в Феодосийскую бухту. Вот вам маяк стоит в конце мола, а вот пароходы, и берег ровный без всяких возвышенностей. Поворачивайте судно обратно, пока не поздно, давайте полный ход "Витязю".
Из трубы повалили клубы дыма, огня, потому что в топку начали подбрасывать макуху, не обращая внимания, что огонь может повредить делу, окончательно выбившись из сил прилег на палубе подле трубы. Вдруг толчок в бок.
Открыл глаза-передо мною фигура тов. Ефимова.- В чем дело! Что случилось! "Машина испортилась!" подшипник сгорел. Время было около пяти часов утра, на дворе уже серело. Слышно распоряжение Мокроусова: "давайте буксир "Гадим-бея!" Буксир был подан пошли воловьим шагом, делая 2 узла в час. Берегов Крымских не стало видно.
Но, по направлению Керченского пролива, на горизонте показался дымок, а в бинокль и силуэт корабля. Снова тревога, снова забегали по палубе. Но, в этот момент подшипник был уже привинчен и "Витязь" двинулся тихим ходом.
Быстро развели огонь под фальшивую трубу, чтобы пустить противнику пыль в глаза, что у нас "миноносец имени Шестакова". Отдали буксир и пошли. Судно с горизонта изчезло и на душе стало спокойно. Снова шутки и смех, начали вспоминать о вчерашней катастрофе, как мы попали в Феодосийскую бухту вместо Бол. Узены, Капсхор и Ворон - татарские деревушки, находящиеся вблизи Алушты и Судака, где по нашему плану, можно удачно высадиться.
Причиной этого послужило то, что мы не правильно считали ход наших катеров, считали по 9 узлов в час, между тем, как катера делали всего лишь 8 узлов, что при повороте катера в 9 час. вечера оказалось неправильным...
Через 5-6 час. показался и берег, мы стали держаться берега, но и здесь не обошлось без потери. Заметили посты с берега, что идут суда со стороны противника и стали обстреливать из орудий; первый снаряд сделал перелет, второй недолет, третий в сторону. Тогда открыли по нас пулеметный огонь, но для пулемета еще не было мишени, так как мы находились от берега верстах в пяти. Мы видим, что дело плохо, остановились. Выбросили Красные флаги, но и этого не было достаточно, тогда решили послать на берег "Гадим-бея" для того, чтобы выяснить положение.
"Гадим-бей" отдал концы буксира и пошел к берегу; на нем находились т.т. Григорьев и Папанин без всяких документов, потому что в начале августа месяца, числа, примерно, 3-4, Врангель должен по нашим сведениям высадить дессант на Таманском полуострове,- и мы не знали Советские ли войска нас обстреливают или Врангелевские.
Стали наблюдать в бинокль: оказывается, на берегу сосредоточилось уже много народа. В то время катер уже подошел к берегу, из него выскочил тов. Григорьев, его окружили. Видим, катер идет обратно. Подошел он к нам. Возвратившийся тов. Папанин с улыбкой сообщил, что это наши Красные войска и что Григорьев все же остался, как заложник, до представления документов.
Отвезли документы и только тогда заложники были возвращены обратно. Но тут уже весь страх миновал, так как берега были наши; стало уже темно. Наступила ночь и показались огни г. Анапы, хотя и был приказ огни в городе не зажигать. Показалась бухта, думали, что отдохнем на берегу спокойно, но не прошло и 5 минут, как в бухте уже "Витязь" сел на мель, так что двинуться с места не удалось нам до самого утра. Утром подошел контрольный катер, который был гораздо сильнее "Гадим-бея" и притащил нас до пристани...
Привели катера в надлежащий вид, также и себя, так как мы все были точно кочегары, и стали готовиться к новому рейсу. Но "Витязь" совершенно вышел из состава, ввиду порчи его котлов.
Снова устроили совещание, как и на чем придется ехать обратно в Крым. Было решено оставить "Витязь" и отправить его в Новороссийский порт, а также отпустить всю команду, а самим на "Гадим-бее" поехать в Крым, взяв с собой только необходимое количество оружия и вооружения. Так и было сделано.
Мотористами оказались тов. Папанин и тов. Ефимов, компасом будет управлять тов. Мокроусов, с собой возьмет только необходимое, в виду малой емкости катера. С вечера погрузили бочку бензина в 1-5 пудов, 4 банки машинного масла в 8 пудов, бочонок с водой для питья, 3 пулемета "Люйса", 11 винтовок, патронов 5 ящиков, ящик бомб, свечей, пироксилину и вещи. А также распределили ценности (валюту) всем поровну, на случай если может на берегу Крыма при высадке произойти бой, чтобы не получилось недоразумения, что есть люди, а денег нет или наоборот, есть деньги, а нет людей.
Утром в 7 час. 6-го августа 1920 г. погрузились в катер одиннадцать человек, катер был безусловно перегружен. Все ютились на бортах катера, так что переходить с места на место нельзя было. Тогда тов. Мокроусов заявил: "тов. тов., нам всем безусловно громоздко ехать и быть может уже кто нибудь сдрейфил-струсил и желает остаться на берегу для связи? Я ничего не буду иметь что-либо против!" Но все в один голос заявили: "поедем все! или все умрем и погибнем или сделаем великое дело!".
Рыбаки, стоя в конце мола, наблюдали с любопытством за нами, понимая, что группа в одиннадцать человек, плохо знают море и рвутся в него...
Отдали концы, пустили мотор и катер двинулся в море. Мокроусов сел на борту, у руля ему передали компас, часы и карту. Но уже тут не наблюдалось такого звонкого смеха. Завели деловой разговор.
Тов. Мокроусов говорит, что когда он беседовал в "закордоте" [закордонном отделе] Ц.К. К.П.У., то ему определенно заявили, что сейчас в Крымских лесах находится до 15.000 человек партизан, которые идут против власти Врангеля, но ввиду их неорганизованности и отсутствия военных руководителей, они бродят по лесам без всякого действия, за исключением того, что иногда выходят на шоссейную дорогу и добывают себе продукты. А подпольная Крымская коммунистическая организация сейчас провалилась и большинство стойких коммунистов повешены или расстреляны.
Значит, нам безусловно удастся использовать эти бродячие отряды партизан, подчинить их своему командованию, разбить на группы и каждого из вас назначить командиром группы и в один прекрасный день Крым без помощи Красных войск будет взят повстанческими партизанскими отрядами. На что ему тов. Курган ответил, что как член Крымского Обл. Комитета Коммунистической партии (Крымского подполья) он заявляет, что такого количества, как 15.000 чел. в лесах нет, а есть небольшие группы, руководителем которых является тов. Бабахан.
При штабе повстанческой армии, правда, есть один "Альпийский" полк, состоящий из хороших партизан, в 80 чел., есть еще и несколько отрядов в разных местах Крымских лесов, которые действуют самостоятельно и без всякой политической окраски, т.-е. просто занимаются налетами на офицеров.
Время было далеко за полдень. Поели хлеба с арбузом, это была вся наша пища, которую мы сумели захватить с собой, ввиду спешности отправки.
Берегов не было видно. Поднялся шторм и нас стало заливать водой, так как катер был настолько погружен в воду, что борт от уровня моря находился всего лишь 1/3 аршина. Началась работа. Стали отливать воду ведрами, чтобы не замокло магнето. Пришлось выбросить в море банки с маслом, единственный бочонок с пресной водой, которая была взята для питья, выкинули и баллон из-под бензина. Пришлось наливать бензин с большой бочки в запасный бак катера, который продолжало швырять...
Пошли, снова показались огоньки и через 2-3 часа мы добрались до самого Крымского берега, с крутыми откосами. Повернули катер вдоль самого берега стараясь выяснить место, где бы лучше причалить, но ничего не видно было. Пройдя несколько саженей в одну и другую сторону берега, решили не терять момента, пока мы еще не обнаружены и не слышно тревоги с берега...
Все встали и приготовились или к высадке или к отпору противника. Нервы настолько были напряжены, что чувствуешь невольную дрожь и слабость в ногах. С одной стороны, переутомление от качки, а с другой стороны, сознание, что сейчас через минуту ты будешь с оружием в руках находиться на территории противника, который если и обнаружит то, действительно, не даст пощады.
"Останавливай-машину!!!" прокричал [скомандовал] шопотом тов. Мокроусов. Но в этот момент, точно судороги свели руки мотористам, которые при толчке катера перевели рычаг на холостой ход, а машина стала стучать значительно сильнее и громче, тогда как надо было останавливать, чтобы не нарушить "покой" Врангелевской земли.
- "Выскакивайте по одному на берег!" - произнес тов. Мокроусов, и все, как один, с винтовками в руках, бросились с катера в воду по самую грудь. Стали разгружать катер, бродя по воде. Сейчас же была осмотрена местность. Оказалось, - что в трех саженях от воды шла стена значительно выше роста человека, а за нею шоссейная дорога. Но тут уж рассуждать не приходилось много.
Взяли два пулемета и поставили по одной и другой стороне дороги на случай, если кто будет ехать и обнаружит нашу высадку. Все было вытаскано из катера на берег. Тов. Мокроусов отдал распоряжение тов. Ефимову затопить катер, что и было проделано быстро. Катер был отодвинут гораздо глубже, где он стоял во время высадки, была сделана пробоина в днище, и он стал погружаться в воду. Тов. Ефимов выпрыгнул с катера и пошел к берегу. Мешкать было некогда и мы сейчас - же потащились в лощину, которая прилегала к берегу, взбираясь все выше и выше в гору.
Через час приблизительно стало рассветать, но мы не останавливались и шли все дальше в горы, таща на плечах все наши вещи. Прошли от берега версты 2-3 и, полагая, что мы уже далеко, решили прилечь и отдохнуть до вечера, а с вечера пойдем в лес и скроемся уже основательно. Это предложение было сделано тов. Курганом, как человеком некоторое время пробывшим в подполье в лесах и знающим лесную обстановку. Так и было сделано.
Двое пошло в разведку и поднялись на возвышенность горы. Выставили пост по направлению той стороны, откуда мы тащились, и легли отдохнуть. Но сна, конечно, не было. Все как будто бы спокойно. Настал час смены часового.
Ползком полез я на смену. Как вдруг, вижу часовой делает сигнал рукой не двигаться дальше. Я прилег и стал наблюдать из за камня, приготовляясь, конечно, к бою. Слышу шорох. Еще сильнее стал сжимать винтовку в руках, жду с секунды на секунду, готовясь спустить курок. Из-за поворота лощины вышло двое: один мужчина, второй мальчик, а в руках у них ящик из-под патрон, который мы закопали в гравий на берегу.
- "Стой! Кто идет?" Шедшие остановились. Мы подбежали к ним, чтобы расспросить, зачем и как они могли попасть в эту лощину, куда, по нашему мнению, и ворон костей не заносит. Но узнать ничего не удалось, так как это были татары и русского языка не знали, повели их в лагерь, стали кое-как расспрашивать. Тов. Григорьев был жителем г. Ялты, и немного знал татарский язык. В это время прибежали двое с разведки и сообщили, что увидели еще двоих на горе. Татары нам сообщили, что и те тоже из их деревни.
На вопрос, как они попали сюда, т.-е. в лощину, один ответил, что увидели на берегу затопленный катер и след в лощину, а посему и пошли узнать, кто и зачем приехал. Подозвали и тех двух татар, завели беседу...
Погрузив тяжесть на подводы, а оружие взяв с собой на плечи, мы тронулись в путь, приказав жителям разобрать весь катер, чтобы не осталось следов, но след уже был обнаружен. Рано утром проезжал один солдат верхом на лошади и увидав затопленный катер поехал сообщить в г. Судак властям, что на берегу лежит затопленный катер в 25 вер. от г. Судака. Но жители успели уже разобрать мотор и все части катера, чтобы не достался он Врангелю. Татары в количестве 80 чел. все время провожали нас по дороге в лес...
Приведем список главных участников десанта и Крымской Повстанческой Армии: т. т. Мокроусов (анархист), Погребный (член Р.К.П.б.), Муляронок (член Р.К.П.б.), Кулиш (чл. Р.К.П.б.), Ефимов (чл. Р.К.П.б.), Васильев (член Р.К.П.б.), Папанин (член Р.К.П.б.), Григорьев (анарх.), Соколов (беспарт.), Алейников (беспарт.), Курган (член Р.К.П.б.), Тоня Федорова (чл. Р.К.П.б.), Алеша "Черный" (анарх.), Васильев (чл. Р.К.П.б.).
"Летопись революции", 1923, № 4, С. 131-152.
1920 г. июля 15-го дня из Харькова в г. Ростов на Дону с большими полномочиями приехал тов. Мокроусов. О тов. Мокроусове слышал весь Дон, Северный Кавказ и Крым, но в лицо знал его только тот, кто вместе работал с ним в рядах Красной Армии и Красной Гвардии еще с 1917 года...
Как вдруг я получаю от него письмо, в котором он приглашает меня поехать с ним, не спрашивая, пока, куда едет он, с кем и зачем? Только через человека, который привез мне письмо, я несколько понял, что Мокроусов едет в Крым в тыл Врангеля для того, чтобы скорей с тылу разбить Врангеля и облегчить взятие Перекопа Красными войсками.
Я согласился и через посыльного попросил Мокроусова, чтобы он в Штабе армии уладил мой вопрос об отпуске. 17-го июля 1920 года я встретил на ст. Кущевки тов. Мокроусова с его товарищами; мы поехали в г. Екатеринодар Куб. обл. По дороге я ознакомился со всеми целями поездки, значение ее и т.д. Остановились в Екатеринодаре для того, чтобы взять моторный катер.
Пришли в Штаб 9-й армии к командующему т. Левандовскому, где узнали, что катера нет в Екатеринодаре и что он находится в г. Ейске в Азовском море. Он отдал распоряжение, и через 12 час. катер стоял у городской пристани. На другой день осмотрели его, - оказался вполне пригодным. Его погрузили на площадку вагона и переотправили в г. Новороссийск по железной дороге.
Приехали в Новороссийский порт, но прежде чем пойти в город мы спросили у одного портового рабочего, кто председатель Новороссийского Ревкома? Оказался, тов. Толмачев, старый друг. Но Толмачева в Ревкоме не оказалось.
Пришли на квартиру к нему. Первым нашим вопросом было: есть-ли у него в порту быстроходные катера, которые бы могли пойти в море на несколько суток и можно ли быстро отремонтировать привезенный нами катер, на что получили ответ, что все будет сделано, как можно быстро. Через неделю были отремонтированы 2 катера, один моторный "Гадим-бей", а другой паровой с дредноута "Воля" - "Витязь", оказавшийся, в то время в Новороссийском порту; это были самые быстроходные катера делавшие по 8-8,72 узлов в час.
Произвели пробу, оказалось все в исправности, но итти в море к Крымским берегам на этих "кораблях" являлось рискованным. На "Витязе" была команда, которая состояла из 2-х кочегаров, машиниста, его помощника и одного штурмана. На моторном "Гадим-бей" - два моториста. Все они были радостные и веселые.
Они не знали для какой цели эти "корабли" предназначались, спрашивая, куда и в какие порты мы будем ходить?". Им ответили, что будем ходить в Туапсе, Сочи, Геленжик и Анапу. Перед тем, как выехать в море, комиссар порта предложил нам одного проводника, который хорошо знал берега Черного моря, все его маяки, а также владел компасом...
Назначили день. Перед тем, как отправиться, устроили совещание всеми, кто ехал выполнять задание Реввоенсовета Юго-Западного фронта. На совещании присутствовало одиннадцать человек.
Первое слово было предоставлено тов. Мокроусову, так как он был назначен вышеуказанным органом Командующим Крымской повстанческой армией.
"Товарищи! Перед нами лежит большая ответственность выполнить поручение Реввоенсовета Юго-Западного фронта, а именно, - протиснуться в тыл к Врангелю, организовать в тылу в лесах партизанские отряды, деморализовать войска Врангеля и этим облегчить наступление Красной Армии. Такова главная цель нашей поездки". По этому вопросу прений не было никаких.
"А вот другой вопрос, этот вопрос более сложный, - как нам добраться до Крымских берегов и высадиться, чтобы нас не заметили".
По этому вопросу было много разговоров и толков. В конце концов решено и принято следующее: катер "Витязь" и "Гадим-бей" должны после высадки нас прибыть в Советскую Россию.
Для этого надо взять горючего материала с расчетом, чтобы его хватило и на обратный путь. Все было взято согласно расчета, а уголь, бензин и минеральное масло было взято полностью. Были приготовлены также всем и липовые паспорта, вместо Иванова - Петров, Сидоров и т.д.
Команде был отдан приказ, чтобы сегодня вечером в 7 час. явились все на "корабль" с тем, чтобы с рассветом отправиться в море. Так и было сделано.
Команда явилась в 7 час. вечера, машинисту приказали было к 6 час. утра поднять пар к отходу, за ночь надо было погрузить на паровой катер "Витязь" пулеметы, патроны, бомбы, телефонные аппараты, кабель и много еще другого военного имущества. Когда народ перестал ходить по улицам, мы принялись за работу и стали грузить из вагонов в катера. Команда, видя столько оружия, стала задавать вопросы: "Для чего такое количество вам оружия, ведь вы едете на 3-4 дня?"
"А это на всякий случай, потому, что в настоящее время в лесах повсюду зеленые банды".
Конечно, машинист похитрее всех, начал заявлять, "что у него заболел живот и что он не может завтра выйти в море" и т.д., но тут уже размышлять было некогда. Команда по местам! - крикнул тов. Мокроусов и команда подчинилась. Поставили двух вахтенных и так что ни один человек уже не мог больше сойти на берег.
Чуть занялась зорька - все были уже на готове. Кочегар поднял пар, взвился красный флаг и мы двинулись в путь. "Витязь" вышел первым, так как он являлся главным руководителелем, где находился компас и Командующий нашей "армией" тов. Мокроусов.
Слегка подувал встречный ветерок. Вышли из Новороссийской бухты, взяли курс прямо в море. Прошло часа полтора, ветер все дуть начал сильнее и сильнее. Вышел тов. Мокроусов на палубу и дали сигнал, чтобы к борту "Витязя" подошел "Гадим-бей". "Гадим-бей" гордо, но покорно подошел к борту и бросил конец, который прикрепили на палубе "Витязя".
"Тов. тов.! Я назначен, по приказу Командующего Юго-Западным фронтом тов. Фрунзе [видимо, Егорова], Командующим Крымской Повстанческой Армией, а посему объявляю, что с сего числа я вступаю в исполнение своих обязанностей. Приказываю всем исполнять мои приказы и распоряжения, на случай выбытия меня из строя, своим заместителем назначаю тов. Погребного, распоряжения которого выполняться должны также беспрекословно. С настоящего момента прошу перейти всем на официальную ногу".
- "А вы дорогие товарищи, - обратился он к команде, везите нас в Крым и если мы высадимся удачно и вовремя,, то вы поедете обратно в Новороссийск". Команда потупила глаза, но делать было нечего, потому что в море ветер настолько стал силен, что вода стала заливать палубу и руль "Витязя" поддавался волнам. Тогда лоцман заявил, "что дальше итти нельзя, надо причалить к берегу". Так и было сделано.
Повернули руль и стали приставать к ближайшему берегу, то было около гор. Анапы. Палуба "Витязя" настолько была покрыта водой, что не было возможности стоять на ней, а в корпусе "Гадим-бея" чувствовался треск.
Подойдя ближе к г. Анапа, нас стали встречать кордоны, сигнализируя нам флажками, на которые мы отвечали, что суда идут от Советских берегов. Не удовлетворившись нашим ответом, особый морской отдел выслал к нам контрольный катер навстречу. Подойдя ближе к катерам он убедился, что мы действительно Советские, и только тогда нам разрешили причалить к пристани.
Был праздничный день и у пристани скопилась довольно большая толпа народа, среди которой присутствовала и администрация гор. Анапы: Предревкома, Нач. Особого Морского Отд. и другие. Проверив документы и удалив толпу, тов.Мокроусов потребовал от администрации горючий материал для катеров, ввиду того, что нами уже было истрачено несколько десятков пудов угля, бензина и т.д.
Правду надо сказать, что без горя не бывает и радости. Маленький опыт нам показал на практике, что едешь в море на день - бери запас на неделю.
Уголь взятый нами в Новороссийске оказался неважным и в Анапе дополнили вместо угля подсолнечной макухой, которой загрузили всю палубу. Набрали воды для котла в угольную яму, так как специального бака не было.
Простояли в Анапе 3 суток, пока сошла с неба луна, которая мешала тоже при высадке. Расчитано было у нас так, выехать утром в 7 час. и делая 8 узлов в час, быть на Крымском берегу в 2 часа ночи. За этот период стоянки сделали одну фальшивую трубу на катере "Витязь" для того что если нас заметит на горизонте противник, то пусть думает, что мы или свои или военный корабль типа миноносцев. Трубу уложили на палубу и приготовились снова к плаванию. Команду теперь держали под надзором еще строже, так как она теперь уже знала о целях поездки...
Идем дальше. Общее настроение превосходное, в то время самочувствие было такое, что мы, одиннадцать человек, думали захватить Крым и стать победителями. Но каждый в отдельности был угрюм и серьезен...
Стало вечереть; на горизонте показались Крымские берега, приблизительно верст за 80. Смех на палубе умолк и только иногда слышался шопот, только все остерегаясь, что нас могут услышать на берегах Крыма.
На палубе была мертвая тишина, все притаились. Я вздрогнул и прижимая винтовку пошел на переднюю часть катера, чтобы кого-нибудь увидеть, там уже шепталась команда, глядя как вдали разворачивался целый город огней и силуэты кораблей. В чем дело? Где мы? Куда мы попали?
В это время "Гадим-бей" осторожно подошел к "Витязю". Мокроусов отдал распоряжение: "будьте все готовы, я осмотрю берег и сейчас вернусь".
Оказывается, что мы попали не туда, куда нам надо было. Через 5-10 минут, а тогда минуты казались годами, прибыл Мокроусов и сказал: "мы попали в Феодосийскую бухту. Вот вам маяк стоит в конце мола, а вот пароходы, и берег ровный без всяких возвышенностей. Поворачивайте судно обратно, пока не поздно, давайте полный ход "Витязю".
Из трубы повалили клубы дыма, огня, потому что в топку начали подбрасывать макуху, не обращая внимания, что огонь может повредить делу, окончательно выбившись из сил прилег на палубе подле трубы. Вдруг толчок в бок.
Открыл глаза-передо мною фигура тов. Ефимова.- В чем дело! Что случилось! "Машина испортилась!" подшипник сгорел. Время было около пяти часов утра, на дворе уже серело. Слышно распоряжение Мокроусова: "давайте буксир "Гадим-бея!" Буксир был подан пошли воловьим шагом, делая 2 узла в час. Берегов Крымских не стало видно.
Но, по направлению Керченского пролива, на горизонте показался дымок, а в бинокль и силуэт корабля. Снова тревога, снова забегали по палубе. Но, в этот момент подшипник был уже привинчен и "Витязь" двинулся тихим ходом.
Быстро развели огонь под фальшивую трубу, чтобы пустить противнику пыль в глаза, что у нас "миноносец имени Шестакова". Отдали буксир и пошли. Судно с горизонта изчезло и на душе стало спокойно. Снова шутки и смех, начали вспоминать о вчерашней катастрофе, как мы попали в Феодосийскую бухту вместо Бол. Узены, Капсхор и Ворон - татарские деревушки, находящиеся вблизи Алушты и Судака, где по нашему плану, можно удачно высадиться.
Причиной этого послужило то, что мы не правильно считали ход наших катеров, считали по 9 узлов в час, между тем, как катера делали всего лишь 8 узлов, что при повороте катера в 9 час. вечера оказалось неправильным...
Через 5-6 час. показался и берег, мы стали держаться берега, но и здесь не обошлось без потери. Заметили посты с берега, что идут суда со стороны противника и стали обстреливать из орудий; первый снаряд сделал перелет, второй недолет, третий в сторону. Тогда открыли по нас пулеметный огонь, но для пулемета еще не было мишени, так как мы находились от берега верстах в пяти. Мы видим, что дело плохо, остановились. Выбросили Красные флаги, но и этого не было достаточно, тогда решили послать на берег "Гадим-бея" для того, чтобы выяснить положение.
"Гадим-бей" отдал концы буксира и пошел к берегу; на нем находились т.т. Григорьев и Папанин без всяких документов, потому что в начале августа месяца, числа, примерно, 3-4, Врангель должен по нашим сведениям высадить дессант на Таманском полуострове,- и мы не знали Советские ли войска нас обстреливают или Врангелевские.
Стали наблюдать в бинокль: оказывается, на берегу сосредоточилось уже много народа. В то время катер уже подошел к берегу, из него выскочил тов. Григорьев, его окружили. Видим, катер идет обратно. Подошел он к нам. Возвратившийся тов. Папанин с улыбкой сообщил, что это наши Красные войска и что Григорьев все же остался, как заложник, до представления документов.
Отвезли документы и только тогда заложники были возвращены обратно. Но тут уже весь страх миновал, так как берега были наши; стало уже темно. Наступила ночь и показались огни г. Анапы, хотя и был приказ огни в городе не зажигать. Показалась бухта, думали, что отдохнем на берегу спокойно, но не прошло и 5 минут, как в бухте уже "Витязь" сел на мель, так что двинуться с места не удалось нам до самого утра. Утром подошел контрольный катер, который был гораздо сильнее "Гадим-бея" и притащил нас до пристани...
Привели катера в надлежащий вид, также и себя, так как мы все были точно кочегары, и стали готовиться к новому рейсу. Но "Витязь" совершенно вышел из состава, ввиду порчи его котлов.
Снова устроили совещание, как и на чем придется ехать обратно в Крым. Было решено оставить "Витязь" и отправить его в Новороссийский порт, а также отпустить всю команду, а самим на "Гадим-бее" поехать в Крым, взяв с собой только необходимое количество оружия и вооружения. Так и было сделано.
Мотористами оказались тов. Папанин и тов. Ефимов, компасом будет управлять тов. Мокроусов, с собой возьмет только необходимое, в виду малой емкости катера. С вечера погрузили бочку бензина в 1-5 пудов, 4 банки машинного масла в 8 пудов, бочонок с водой для питья, 3 пулемета "Люйса", 11 винтовок, патронов 5 ящиков, ящик бомб, свечей, пироксилину и вещи. А также распределили ценности (валюту) всем поровну, на случай если может на берегу Крыма при высадке произойти бой, чтобы не получилось недоразумения, что есть люди, а денег нет или наоборот, есть деньги, а нет людей.
Утром в 7 час. 6-го августа 1920 г. погрузились в катер одиннадцать человек, катер был безусловно перегружен. Все ютились на бортах катера, так что переходить с места на место нельзя было. Тогда тов. Мокроусов заявил: "тов. тов., нам всем безусловно громоздко ехать и быть может уже кто нибудь сдрейфил-струсил и желает остаться на берегу для связи? Я ничего не буду иметь что-либо против!" Но все в один голос заявили: "поедем все! или все умрем и погибнем или сделаем великое дело!".
Рыбаки, стоя в конце мола, наблюдали с любопытством за нами, понимая, что группа в одиннадцать человек, плохо знают море и рвутся в него...
Отдали концы, пустили мотор и катер двинулся в море. Мокроусов сел на борту, у руля ему передали компас, часы и карту. Но уже тут не наблюдалось такого звонкого смеха. Завели деловой разговор.
Тов. Мокроусов говорит, что когда он беседовал в "закордоте" [закордонном отделе] Ц.К. К.П.У., то ему определенно заявили, что сейчас в Крымских лесах находится до 15.000 человек партизан, которые идут против власти Врангеля, но ввиду их неорганизованности и отсутствия военных руководителей, они бродят по лесам без всякого действия, за исключением того, что иногда выходят на шоссейную дорогу и добывают себе продукты. А подпольная Крымская коммунистическая организация сейчас провалилась и большинство стойких коммунистов повешены или расстреляны.
Значит, нам безусловно удастся использовать эти бродячие отряды партизан, подчинить их своему командованию, разбить на группы и каждого из вас назначить командиром группы и в один прекрасный день Крым без помощи Красных войск будет взят повстанческими партизанскими отрядами. На что ему тов. Курган ответил, что как член Крымского Обл. Комитета Коммунистической партии (Крымского подполья) он заявляет, что такого количества, как 15.000 чел. в лесах нет, а есть небольшие группы, руководителем которых является тов. Бабахан.
При штабе повстанческой армии, правда, есть один "Альпийский" полк, состоящий из хороших партизан, в 80 чел., есть еще и несколько отрядов в разных местах Крымских лесов, которые действуют самостоятельно и без всякой политической окраски, т.-е. просто занимаются налетами на офицеров.
Время было далеко за полдень. Поели хлеба с арбузом, это была вся наша пища, которую мы сумели захватить с собой, ввиду спешности отправки.
Берегов не было видно. Поднялся шторм и нас стало заливать водой, так как катер был настолько погружен в воду, что борт от уровня моря находился всего лишь 1/3 аршина. Началась работа. Стали отливать воду ведрами, чтобы не замокло магнето. Пришлось выбросить в море банки с маслом, единственный бочонок с пресной водой, которая была взята для питья, выкинули и баллон из-под бензина. Пришлось наливать бензин с большой бочки в запасный бак катера, который продолжало швырять...
Пошли, снова показались огоньки и через 2-3 часа мы добрались до самого Крымского берега, с крутыми откосами. Повернули катер вдоль самого берега стараясь выяснить место, где бы лучше причалить, но ничего не видно было. Пройдя несколько саженей в одну и другую сторону берега, решили не терять момента, пока мы еще не обнаружены и не слышно тревоги с берега...
Все встали и приготовились или к высадке или к отпору противника. Нервы настолько были напряжены, что чувствуешь невольную дрожь и слабость в ногах. С одной стороны, переутомление от качки, а с другой стороны, сознание, что сейчас через минуту ты будешь с оружием в руках находиться на территории противника, который если и обнаружит то, действительно, не даст пощады.
"Останавливай-машину!!!" прокричал [скомандовал] шопотом тов. Мокроусов. Но в этот момент, точно судороги свели руки мотористам, которые при толчке катера перевели рычаг на холостой ход, а машина стала стучать значительно сильнее и громче, тогда как надо было останавливать, чтобы не нарушить "покой" Врангелевской земли.
- "Выскакивайте по одному на берег!" - произнес тов. Мокроусов, и все, как один, с винтовками в руках, бросились с катера в воду по самую грудь. Стали разгружать катер, бродя по воде. Сейчас же была осмотрена местность. Оказалось, - что в трех саженях от воды шла стена значительно выше роста человека, а за нею шоссейная дорога. Но тут уж рассуждать не приходилось много.
Взяли два пулемета и поставили по одной и другой стороне дороги на случай, если кто будет ехать и обнаружит нашу высадку. Все было вытаскано из катера на берег. Тов. Мокроусов отдал распоряжение тов. Ефимову затопить катер, что и было проделано быстро. Катер был отодвинут гораздо глубже, где он стоял во время высадки, была сделана пробоина в днище, и он стал погружаться в воду. Тов. Ефимов выпрыгнул с катера и пошел к берегу. Мешкать было некогда и мы сейчас - же потащились в лощину, которая прилегала к берегу, взбираясь все выше и выше в гору.
Через час приблизительно стало рассветать, но мы не останавливались и шли все дальше в горы, таща на плечах все наши вещи. Прошли от берега версты 2-3 и, полагая, что мы уже далеко, решили прилечь и отдохнуть до вечера, а с вечера пойдем в лес и скроемся уже основательно. Это предложение было сделано тов. Курганом, как человеком некоторое время пробывшим в подполье в лесах и знающим лесную обстановку. Так и было сделано.
Двое пошло в разведку и поднялись на возвышенность горы. Выставили пост по направлению той стороны, откуда мы тащились, и легли отдохнуть. Но сна, конечно, не было. Все как будто бы спокойно. Настал час смены часового.
Ползком полез я на смену. Как вдруг, вижу часовой делает сигнал рукой не двигаться дальше. Я прилег и стал наблюдать из за камня, приготовляясь, конечно, к бою. Слышу шорох. Еще сильнее стал сжимать винтовку в руках, жду с секунды на секунду, готовясь спустить курок. Из-за поворота лощины вышло двое: один мужчина, второй мальчик, а в руках у них ящик из-под патрон, который мы закопали в гравий на берегу.
- "Стой! Кто идет?" Шедшие остановились. Мы подбежали к ним, чтобы расспросить, зачем и как они могли попасть в эту лощину, куда, по нашему мнению, и ворон костей не заносит. Но узнать ничего не удалось, так как это были татары и русского языка не знали, повели их в лагерь, стали кое-как расспрашивать. Тов. Григорьев был жителем г. Ялты, и немного знал татарский язык. В это время прибежали двое с разведки и сообщили, что увидели еще двоих на горе. Татары нам сообщили, что и те тоже из их деревни.
На вопрос, как они попали сюда, т.-е. в лощину, один ответил, что увидели на берегу затопленный катер и след в лощину, а посему и пошли узнать, кто и зачем приехал. Подозвали и тех двух татар, завели беседу...
Погрузив тяжесть на подводы, а оружие взяв с собой на плечи, мы тронулись в путь, приказав жителям разобрать весь катер, чтобы не осталось следов, но след уже был обнаружен. Рано утром проезжал один солдат верхом на лошади и увидав затопленный катер поехал сообщить в г. Судак властям, что на берегу лежит затопленный катер в 25 вер. от г. Судака. Но жители успели уже разобрать мотор и все части катера, чтобы не достался он Врангелю. Татары в количестве 80 чел. все время провожали нас по дороге в лес...
Приведем список главных участников десанта и Крымской Повстанческой Армии: т. т. Мокроусов (анархист), Погребный (член Р.К.П.б.), Муляронок (член Р.К.П.б.), Кулиш (чл. Р.К.П.б.), Ефимов (чл. Р.К.П.б.), Васильев (член Р.К.П.б.), Папанин (член Р.К.П.б.), Григорьев (анарх.), Соколов (беспарт.), Алейников (беспарт.), Курган (член Р.К.П.б.), Тоня Федорова (чл. Р.К.П.б.), Алеша "Черный" (анарх.), Васильев (чл. Р.К.П.б.).