Дорога в Париж (часть вторая)
К означенному времени посадки пассажиры подтягиваются к дверям выхода к самолетам. Мы находим свой номер. Большая компания французов возвращается домой. Они голодные открывают коробку с какими-то булочками. Сладкий запах разносится на несколько метров вокруг. Они смеются и болтают, поглощая плюшки. Я прислушиваюсь к интонации их речи и начинаю жалеть, что не взяла учебник французского с собой.
Посадку проводят быстро, для нас работает два пропускных пункта. Самолет точно такой же, как тот, на котором летели в Стокгольм. Мы опять у крыла.
Друг достает карту, мы изучаем Париж и место, где будем жить. Человек, сидящий с нами на одном ряду в кресле через проход, обращается к нам по-русски: «Вы из России? Я могу вам помогать». Мы удивлены. Мы сразу рассказываем ему, откуда мы и зачем летим в Париж, задаем кучу интересующих нас вопросов. Выясняем, что он музыкант и аранжировщик музыки, что много работал с русскими, что говорит по-английски, по-немецки, по-русски и на родном французском.
Беседа плавно переходит в обмен национальными блюдами. В самолетах данной компании не кормят, но чай, кофе и холодные напитки дают в неограниченном количестве. К чаю мы угощаем француза русским хлебом и приготовленными мною котлетами из куриного фарша, он нас шоколадными шариками с медом. Котлетный запах распространяется на половину салона, французы из его большой компании желают нам «бон аппетит», с завистью потягивая носом.
Горячий чай, котлеты, конфеты, состояние организма благостно расслабленное. Я смотрю в иллюминатор. Внизу сплошная облачность, похожая на снежную равнину, сверху чистое небо и яркое солнце. Несколько самолетов, оставляя белые хвосты, следуют своим курсом на разных высотных этажах. При больших расстояниях разницы в высоте не видно, и кажется, будто их пути пересекутся с нашим. Я впервые вижу одновременно сразу семь лайнеров в небе.
По ощущениям самолет начинает снижаться. Облачность слишком низкая, спускаться до нее долго. Мы не замечаем, насколько низко мы летим над землей. Когда проходим толщу облаков, под крылом уже видны предместья Парижа. Мы настолько близко, что можно разглядеть каждый домик. Форма крыла меняется, мы тормозим перед касанием земли. В Париже сыро, белые струйки тумана вихрятся у края крыла. Шасси касаются полосы.
«Мерси» стюардессе, мы выходим в большой аэропорт «Шарль Де Голль». Эскалаторы в стеклянных трубах вдоль и поперек под круглым куполом, эскалаторы в коридорах бегущие прямо, но повторяющие изгибы местности как змея плавно вниз-вверх, багаж, поезд без машиниста под названием «шатл», развозящий пассажиров по различным терминалам и парковкам. Наконец садимся в поезд, везущий нас прямо в метро Парижа.
Поезд идет со всеми остановками, на каждой из них людей становится все больше и больше. На станции «Ле Бурже» поезд почти полон. На весь вагон мы единственные белые. Мои розовые представления о Франции начинают развеиваться, мне кажется, что мы приехали в африканскую колонию. На одной из станции в вагон заходит колоритный тип, высоченный черный, в черной с рисунком куртке нараспашку, идеально белые штаны и под ними белые лаковые ботинки с узкими светло-коричневыми полосками вдоль стопы. Смотрится он комично, но я не рискую его сфотографировать в такой обстановке. Он непрерывно громко болтает по телефону, эдакий местный стиляга.
Из поезда мы выходим на «Гар де Норд» (северный вокзал), пересаживаемся на метро. Нам нужно заехать в офис и забрать ключи от квартиры, где мы остановимся. Метро приводит меня в ужас. Таких грязных переходов и платформ я никогда не видела. Турникеты это вообще особая тема, в них сначала такая вертушка, как у нас, а затем еще узкая дверца, открыть которую стоит немалых усилий. Свои чемоданы на колесах мы еле протаскиваем сквозь эти преграды. Если бы мы имели чемоданы, как раньше, с ручками, или большие спортивные сумки, мы вообще не смогли бы пройти в эти щели.
Мы выходим наверх на станции «Сен Дени». На улице грязь, окурки, бумажки, пакеты. Париж меркнет в моих глазах. Я осознаю, что родной Петербург в самые грязные месяцы года гораздо чище, чем эта столица европейской моды.
Мы забираем ключ из сейфа офиса и снова спускаемся в ужасную подземку, большая часть переходов которой сделана из старых ходов городской канализации. Мы почти не видим настоящих французов, то ли они все на работе, сегодняшний день рабочий, то ли сидят дома. Вокруг нас по-прежнему африканцы.
Выбравшись, наконец, из метро, мы обращаемся к полицейскому, тоже чернокожему, и он на хорошем английском объясняет нам, как дойти до нашего дома. Мои попытки что-либо спросить у коренных парижан, которые все-таки попадаются нам в центре города, пресекаются ими сразу. Я начинаю привыкать к мысли, что нынешние парижане имеют отличный от моего представления внешний вид.
Наша квартира, которую мы сняли на время пребывания, находится на шестом этаже. Сначала мы открываем магнитным ключом входную дверь, потом в лифте набираем код, иначе он не поедет, и наконец, мы на месте.
Мы бросаем вещи у порога. Маленькая двухэтажная квартира, второй этаж в мансарде с окнами на крыше. Красота сказочная. Весь Париж виден на три стороны. Наверху спальная и душевая комнаты. Мы уступаем их подружке с дочкой. Им там будет удобнее. Внизу небольшая гостиная, огромный раздвигающийся диван, раскладушка, телевизор, аудиоцентр, стол под винтовой лестницей. Кухня, в которой есть абсолютно все, холодильник, стиральная машина, посудомоечная машина. В навесных шкафах всевозможная посуда, включая даже такие мелочи, как терка и дуршлаг. Второй санузел.
Квартира в Париже мне очень нравится, я хотела бы жить в чем-то подобном вообще. Слушать ночами, как барабанит дождь по крыше и стеклам, по утрам радоваться лучам солнца, падающим на пол.
Мы начинаем привыкать к компании, в которой нам предстоит провести четверо суток, и осваивать наше небольшое пространство на парижской земле.