Прогулка по Иерусалиму.
Девять утра. У нас целый день впереди. Я обязательно должна посмотреть Иерусалим. Золотой Иерусалим, Небесный Иерусалим.... Я вообще ничего не знаю об этом городе, и об этой стране в целом.
Прежде чем пойти гулять, мы решаем подкрепиться горячим чаем из термоса и вкусняшками, взятыми из дома. Мне жалко мусорить в машине, я предлагаю посидеть на солнышке где-нибудь неподалеку.
Мы поднимаемся на лифте с парковки , перебегаем дорогу пятерошникам, устраиваемся на широком каменном парапете, ограничивающем газон. На солнышке тепло, перед нами дети и взрослые заканчивают проход длинною в пять километров. Это обычные люди, вышедшие на праздник. Кто-то бежит потихоньку, большая часть идет пешком. Они радуются сегодняшнему дню и хлопают в ладоши под команды аниматоров.
Саша рассказывает, что с этого года ортодоксов начинают призывать в армию. ( Правильно! Хватит плодить нахлебников.) За это ортодоксы обещали сорвать Иерусалимский марафон, в ответ правительство пригрозило разобраться с их главарем.
На противоположной стороне улицы появляются два молодых человека в характерных костюмах и направляются к ограде трассы. Участников на трассе почти нет. Непонятно откуда, как из-под земли, перед господами вырастает полицейский на мотоцикле. Он слезает с коня и без предупреждения лупит первого попавшегося под руку человека в черном.
К этим двоим с боковой улочки подтягиваются еще шестеро. И через три секунды полицейских уже четверо. Они очень лихо управляются со «шляпами» , принуждая тех покинуть ближайшую территорию.
Я смотрю на это действо завороженно. Вот это оперативность! И главное, как я люблю, без всяких уговоров, разговоров и развешивания соплей. Полицейские вызывают во мне восторг.
Саша настраивает в своем телефоне пешеходный навигатор, мы сытые и довольные начинаем прогулку к крепости. По дороге я слушаю разные истории, ем сладкий стручок с дерева, который мы называем «карат». Ходить с Сашей одно удовольствие, он как экскурсовод рассказывает про каждый камень. В голове моей каша, я уже не могу отличить мусульманского пророка Мухамеда от еврейского Иеремии.
Саша считает, что туристические места в Иерусалиме могли бы и отреставрировать, но мне, как чужому гостю, интересна здесь именно древность и «испорченность» каменных плит.
Сначала мы идем по падающим и поднимающимся улицам современного Иерусалима, в котором даже дома выстроены в древнем стиле.
Затем заходим в крепость. Саша рассказывает о турках, крестоносцах и прочих народах воевавших за данное сооружение. Меня поражают бойницы, они не как у нас сделанные под пушки и ружья, а вытянутые под арбалет или лук. До меня только сейчас доходит, насколько эти сооружения древнее наших кремлей.
Саша показывает мне наш пятый километр, я ни за что не поняла бы, что именно тут мы и бежали. Здорово!
Мы бродим по очень узким улочкам, внутренняя часть крепости, это практически большой крытый рынок с отверстиями в каменной крыше для вентиляции. Тут царят полумрак и торговцы всякими сувенирами, большая часть которых ничего общего с еврейским народом и городом не имеет.
Я люблю смотреть на красивые безделушки, сделанные людскими руками. Они абсолютно бесполезны и бестолковы, но у них есть одна важная миссия, поднять настроение. Я фотографирую яркие краски брелоков и керамических плиток, большого серого попугая в клетке, не для продажи, а для создания особого антуража.
По одной из таких улочек мы попадаем в маленький дворик. За стеной дворика минарет. Слева дверь. Если поднять голову, можно разглядеть красивую архитектуру церкви. Это главный храм, тут лежит плита Иисуса.
Саша не разрешает мне называть его таким именем. Он требует, чтобы я произносила Иешуа. Все еврейские имена подобного рода начинаются с первых букв Иегова, то есть Бог. Иешуа это «Бог спасает», Иосэф «Бог прибавит», Иояким «Бог совершает» , Иоанн «Бог благословляет» ….
Мы заходим внутрь. В небольшом храме сразу три церкви, территории их разделены. Разные убранства. Имитация свечей энергосберегающие лампочки без плафонов.
Я делаю фотографии. В красивом зале два раза срабатывает вспышка, создается эффект нимба над светильником. Я еще раз включаю фотоаппарат, не давая вспышке открыться. Щелкаю, снимок один в один с таким же нимбом. Большой купол с отверстием упорно не хочет оставлять свое изображение в моей камере. Саше удается отличный снимок на телефон.
Снова в узкие темные проходы. Я должна увидеть Стену плача. Саша рассказывает, что это единственная оставшаяся стена от бывшего храма. Сюда ходили молиться, а теперь ее почему-то назвали Стеной плача.
Мы проходим через будки, где стоит металлодетектор для людей и вещей, как в аэропорту.
Перед нами не очень большая прямоугольная площадь. Стена плача разделена на две части, та что побольше для мужчин, поменьше для женщин. Удивительные люди церковники, если Бог един для всех, почему даже у них женщина это существо второго сорта?
Над стеной деревянный крытый переход. Евреям туда нельзя. По их религии они утратили свою чистоту и не имеют права вступать на святое место. Мусульманам и прочим гражданам можно. Там большая площадь и красивая мечеть с золотым куполом. Я туда не пойду одна.
Мы поднимаемся по лестнице перед нами районы Иерусалима.
У огромного еврейского подсвечника, миноры, черная кошка моет себе лапы. Маленький дьявол в святом месте.
Здесь улицы такие же узкие, но без крыши, светлый камень, древняя красота.
Час дня. Мы направляемся к Синема Сити. Все двери на парковку закрыты, оставили только один выезд. Не все марафонцы уехали. Некоторые даже еще идут к финишу, но многие отправились гулять по Иерусалиму.
Сегодня пятница, вечером начинается шабат. Все что работает, работает только до трех часов дня.
Спускаясь на лифте вниз, мы останавливаемся на каждом этаже и ищем нашу машину, мы забыли, на каком этаже мы стоим. Она в самом низу. Медленно выруливаем в город.
Несколько улиц и вот уже скоростная трасса несет нас в Рош-ха-Аин. Прощай Иерусалим. Я рада, что смогла пробежать по его красивым улицам, и посмотреть то немногое, на что нам хватило времени.
Перед въездом в Рош-ха-Аин Саша тормозит. «Я тебе обещал? Вот, выполняю!» Мы стоим перед рощей диких апельсинов. Я с восхищением перелезаю через отбойник. Сколько фруктов! Саша уже чистит один из них. Жуткая кислятина и горечь. Я требую попробовать с другого дерева. Другой плод менее горький, но такой же кислый.
Теперь мне понятно, почему эти деревья стоят украшенные яркими мячиками, их просто никто не ест. Но... когда мы едим грейпфрут, мы едим только мякоть, горчат в нем пленки от долек. Возможно, если применить эту тактику к диким апельсинам, их вполне можно будет есть. Мы люди не избалованные сладостью фруктов, как израильтяне.
Когда мы въезжаем в Рош-ха-Аин, на часах нет еще и трех часов. Дома средняя дочка Авиталь, которую я еще не видела готовит очень вкусную еду. После встречи с ней, я успокаиваюсь окончательно. Она реально классная молодая леди, наверно самая раскрепощенная из всех в семье.. У меня целых полтора дня в этой стране. И еще столько всего интересного я тут увижу и узнаю.