Иерусалимский марафон 2017 (половинка)
Три тридцать ночи.... Блиииин!
Вставай, ты сама себе эту развлекуху придумала, тебя никто это делать не заставлял. Спала бы себе дома спокойненько.
Тьма кромешная. Быстро одеваюсь наощупь. Вся одежда сложена еще с вечера. Опять босиком топаю в ванную. Джой дрыхнет на матрасике, даже башку не поднимает. Охрана!
Юля сказала, что она слышала, как я вчера встала, хлопнула защелка двери в ванной. Сегодня я медленно и тихо поворачиваю ручку двери. Хорошо, что в кране вода холодная.
Завтракаем. Собираем еду на после старта. Выкатываем на пустынные улицы, затем на трассу. Машин почти нет, какому придурку понадобиться ехать куда-то в четыре утра.
На подъезде к Иерусалиму небольшая пробка. Тысячи больных на голову бегунков в предрассветных сумерках штурмуют город. Организация тут продумана до мелочей. Каждому в стартовый пакет положена бумажка на бесплатную парковку в определенной зоне. Бегуны занимают все пять этажей паркинга большого торгового центра «Синема Сити».
Пять минут, и мы уже идем по улице определяя место старта. Разведав дислокацию, возвращаемся, переодеваемся и на улице прощаемся до финиша.
Перед отъездом сюда из Петербурга, я очень тщательно отслеживала погоду. Я сказала Саше, что попросила еврейского Боженьку не сильно разогревать землю в Иерусалиме, когда мы побежим. В последние дни в Петербурге днями бывало солнце, и температура иногда поднималась до плюс шести. Сейчас в Иерусалиме плюс восемь. На это Саша заметил, что у меня с Боженькой есть прямая связь.
Я не стала надевать майку, я иду в футболке и мусорном пакете, и только предстартовый адреналин не дает мне околеть от холода.
До старта полчаса. Я спускаюсь с высокой горы по лестнице в парк. Старта там нет, там стоит арка финиша, и то, как я потом узнаю, не нашего, а марафонцев. Пора разминаться. Я начинаю трусить в огромной толпе, медленно переползающей через парк.
Широкая улица. Арка старта видна вдалеке. Половина улицы отделена сетчатым забором, это створ. Десять минут. Я решаю добежать до арки по свободной половине дороги и вернуться обратно.
При входе в створ, я вдруг узнаю, что людей сортируют по буквам, пропуская их через разрешенные им ворота. У меня на номере «А», я беспрепятственно прохожу, через несколько ворот в лидирующую группу. Вот это да!
Снимаю пакет. Глазами вычисляю конкуренток. Француженки, сухие и выбеганные, в своих Календжи. Вот черт, а! Нигде от них не скрыться. Французы, итальянцы, испанцы и немцы, самые что ни на есть быстро бегущие.
Слышу русскую речь. Кроме себя в заявке видела еще семнадцать имен из России. Никого из них не знаю.
За две минуты до выстрела, обрезают ленточки разделения групп, и мы продвигаемся почти к самой линии. Начинается отсчет на иврите. Вот балда! Нужно было первым делом выучить счет, а я даже не вспомнила об этом.
Выстрел. Как всегда стартовая толкучка. Как всегда находятся странные люди, которые очень завышают свои возможности и на старте мешаются под ногами у всех. Двадцать метров , и мы уже бежим.
Когда Саша за две недели до моего отъезда прислал мне профиль трассы, сказать, что я обалдела, это не сказать ничего. Я спросила его, это точно полумарафон, а не скалолазание?
Я выписала себе на бумажку все отметки, начала и концы подъемов, их расположение по километрам и градиент. Картина нарисовалась ужасная. Семь подъемов в сумме длиннее чем спуски.
Сейчас я еще не знаю, что меня ждет, поэтому я спокойна. Пятьсот первых метров небольшой спуск, за ним первый подъем, самый короткий, всего в один километр.
Несмотря на стартовый ажиотаж я не разрешаю себе бежать быстро. Я делаю скидку на спуск в пределах допустимого.
Толпа поползла наверх. Первый километр 4.33. Все отлично. Не рванула в карьер. На первом подъеме сил еще много. Я мелко перебираю ногами. 4.15. Что это? Здоровье натренировалось или начала совершать подвиги?
Подтормаживаю. Забираемся на вершину и летим с крутого спуска вниз. Здесь не те спуски, как в Сочи, где отпустил ноги и халявь себе на радость. Здесь на спусках нужно следить в оба, чтобы не сорваться в неуправлемое падение. 4.33
Снова начинаем забираться в горку. В этот раз мы лезем в очень высокий подъем в крепость, главную достопримечательность и святыню Иерусалима. 4.22, 4.27, 4.29, 4.44, 5.10
Мы бежим по древней брусчатке, вбегаем в узкие ворота, в воротах еще делаем поворот почти на двести семьдесят градусов. Дальше по узким и красивейшим улочкам. После, когда мы пойдем гулять в это же место, я даже не узнаю его, с толпами туристов. А сейчас я бегу по святым местам, и благодарю еврейского Боженьку за разрешение, и за то, что вообще могу бегать.
Выбегаем к крепостной стене. Глазам открывается великолепнейший вид. Мы на вершине горы, внизу деревеньки, леса, вершины соседних гор. Солнце в дымке, от этого вид еще красивее, нет резких теней, и можно рассмотреть все до мельчайших деталей.
Дальше улицы, мосты через рвы. Мы спускаемся в город. 4.37, 4.23
С середины десятого километра начинается тягун длиною четыре километра. Сначала он идет по трамвайным путям, но я бегу с некоторыми другими по тротуару, огибая небольшие газоны. Наверно по трамвайным путям несколько короче, но мне не хочется прыгать по плитам на подъеме. Мои ноги и так уже еле поднимаются, а еще только половина пути.
4.43, 4.45, 4.59, 4.55
Четырнадцать километров. Мы видим бегущих лидеров, они несутся со спуска. Я думаю, что вот, добежим до конца противохода, развернемся, и тут можно будет наконец-то отдохнуть. Еле-еле догребаю до разворота, коврик почти переползаю, и..... я вижу продолжающийся подъем. Улицы здесь сделаны на террасах, и одна половина улицы не равнозначна по рельефу другой.
Я бегу и уговариваю себя не паниковать. У меня уже совсем нет уверенности, что я вообще финиширую. Вода здесь стоит каждые три километра. Я давно уже бегу от пункта до пункта. Мне вовсе не хочется пить, сейчас ведь холодно. Но на каждом пункте я выливаю себе на голову почти всю бутылку. Это хоть немного приводит меня в чувства. В такую рань и такая нагрузка. Я просто не понимаю, что я делаю. 4.50
Перед очередной водой я глотаю гуарану. В Сочи я в первый раз попробовала ее на пробеге , поддавшись на уговоры подружки. Тогда эта мерзкая кислятина не произвела на меня никакого действия. Подружка сказала, что если я почувствовала вкус, значит не до конца убегалась, и гуарана тогда мне была не нужна.
Сейчас она заходит в меня отлично, ничего вкуснее и быть не может. Запиваю глотком воды. Сто метров и жизнь обретает краски 4.21.
Я смотрю на Гармин и понимаю, что не так всё и плохо. Час девятнадцать ровно. При самом плохом раскладе, а это пять минут на километр, я легко выбегаю из часа сорока. 4.40
Осталась трешка. Всего лишь трешка. Я уже начинаю радоваться результату. Впереди народ пополз наверх. Ну подумаешь подъем, он по моим расчетам не должен быть крутым и длинным.
Меняю ритм шага. Мне кажется, что бегу я неплохо. Слава Богу, я не смотрю на Гармин. Мои ноги становятся просто свинцовыми, я терплю эту боль, вспоминая такие же ощущения на виадуке, когда мотала его по двадцать раз вверх-вниз. Я давно привыкла к подобным состояниям , и они меня не пугают. 5.41
Два километра, гора продолжается. Господи! Это не может не кончиться. Какой идиот придумал такую трассу? Заткнись, и скажи спасибо Боженьке, что ты еще тащишься, ведь это и есть настоящая жизнь. 4.27
Последний километр. Как я всегда радуюсь последнему километру. Я понимаю, что можно начать набегание, что счет уже пошел на метры. Но сейчас я просто не могу ничего поделать. Какое на фиг набегание? Где эта чертова арка. Я помню, что финиш внизу в парке, и вот-вот мы пойдем вниз. Я просто еще не знаю, где на самом деле наша арка. 4.57
Гармин пищит двадцать один километр. Ну и где? Я продолжаю еле переставлять ноги. Арка далеко на верхушке горы. До нее еще триста метров, но мне кажется, что это целая вечность. Чертов бег, чертова половинка! Я же не паломник, который должен взбираться на гору Афон, испытывая страдания.
Мне кажется, что меня начнут обходить, как стоячую, но ни один мужчина рядом не меняет своего положения относительно меня. Часы в арке переваливают за час сорок. Как же так? Минуту двадцать две триста метров, из них минута лишняя. 21км 270 метров На полусогнутых я перешагиваю долбаный коврик. Еще двадцать метров ходьбы, и я падаю на лавочку стоящую у перил.
Всё. Гори все синим пламенем. Я не смогу встать отсюда. Пусть меня уносят. У меня нет никаких чувств, ни радости, ни разочарования, я вообще не понимаю, что я сделала. Я никогда не бегала по подобному рельефу, мне не с чем сравнивать, и я сейчас не могу ни ругать себя, ни хвалить. У меня ощущения не соревновательного забега, а бегового хаджа, данного всем бегунам во искупление.
Я вижу всех финиширующих и решаю подождать Сашу здесь. Мне почему-то кажется, что он вот-вот появится у черты, и после забега скажет мне, что я не оправдала его надежд, что бежала слишком медленно, как старая кляча, а обещала бежать быстро.
Минуты три -четыре. В мокрой футболке я начинаю мерзнуть. Надо вставать и идти к машине переодеваться.
Ноги движутся неожиданно легко, как-будто и не было этого бега. Я перелезаю через ограду, иду к парковке.
На старт на улицу я выходила с Сашей, я запомнила высокие здания и два строительных крана, а вот сам вход в парковку нет. Я огибаю здание Синема-Сити и не нахожу входа. Народу тысячи. Уже финишировала десятка, и идет финиш пятерки. Я опять потерялась.
Я бреду по улице. Мне навстречу мужчина . «Кен ю спик ингшишь?» «Ес» «Веа....» и я застываю с открытым ртом. У мужчины на шее медаль финишера. Вот дура! «Ай кен спик инглишь»--- мужчина возвращает меня в действительность. «Где вы взяли медаль?» «Там , внизу в парке»
Я возвращаюсь к финишной арке, опять перелезаю через ограду. Ни один военный и полицейский не говорят мне ни слова. Я иду за толпой к лестнице. Спускаюсь в парк. У рядов с бутылками воды вижу желтую майку. Боже! Саша! Я спасена.
Мы берем воду, яблоки, мандарины, и на выходе из этого изобилия нам вручают медаль.
Когда мы идем к машине, Саша сворачивает на улочку, которую я благополучно проскочила. Перед стартом были сумерки, и я вообще не запомнила этот поворот.
Переодеваемся, идем в парк искать зону награждения. Дядечка информатор говорит, что результатов по группам еще нет, и что награждать их будут отдельно двадцать девятого числа.
Дома я перечту положение и узнаю, что здесь награждается только абсолют в полном марафоне, абсолют на половинке, и группы на полном и половинке, а также абсолют на десятке только граждане Израиля. Не очень справедливо, но никто никого и не неволил, положение читать нужно внимательно. Я не в обиде. Мое паломничество состоялось!
Пы.Сы. 1.40.04 (средний темп 4.42) В группе только третья, в абсолюте 13ая.
