Татьяна Гнедина, «Последний день туготронов»
Мой отзыв с Фантлаба:
И опять повторю: память - штука странная. Я прочитал эту книгу лет в семь, полвека назад, и она запомнилась мне как довольно мрачная. Примерно в это же время я прочёл и «Обитаемый остров» Стругацких, и для меня были очевидны параллели между двумя этими историями. Главный герой, вопреки своей воле, попадает на чужую планету, причём средство передвижения утеряно, шансы вернуться домой близки к нулю, еды нет, а тут ещё и какие-то жутковатые механизмы...
А теперь я эту повесть перечитал. Слушайте, я читал совсем другую книгу! Я отчётливо помню велосипед с белыми кнопочками, на котором мальчик Серёжа улетел на планету туготронов. И то, как в трансформаторной будке он пёк себе блины на воде из ворованной муки, я тоже помню. Но, во-первых, это оказалась не мрачноватая история а ля Максим на Саракше, а рассказ о весёлых приключениях мальчишки на планете глуповатых роботов. Ну, это ещё можно списать на специфику детского восприятия - дети часто вычитывают в книгах совершенно не то, что пытались вложить туда авторы. А во-вторых, я помню, что он потерял свой велосипед (кажется, роботы его даже стащили и спрятали, как морлоки - машину времени в романе Уэллса). И, наконец, минитаков я не помню категорически - не было в моей книге этих человечков!
В общем, одно из двух. Либо я читал какую-то раннюю редакцию «Последнего дня туготронов». Либо всё вышеизложенное - иллюстрация к феномену «ложной памяти»: когда речь идёт о давних событиях, верить своим воспоминаниям нужно с большой осторожностью.
Наверное, нужно что-то сказать и о художественных достоинствах повести, но что? С одной стороны, в детстве впечатление было, безусловно, сильным, хотя и пугающим, но чья это заслуга - автора, или моего тогдашнего пылкого воображения? А нынче и нет никакого впечатления - Татьяна Гнедина, на мой взрослый взгляд, рассказчик весьма средний, да и не для меня сегодняшнего эта книга написана.
P.S. Помните эпизод с двумя роботами-исполнителями из фильма «Отроки во Вселенной», которые менялись головами? Очень может быть, что это аллюзия на похожий разговор роботов из повести Гнединой («Возьми лучше мою голову. Она совсем новая»).