(no subject)
у меня горят уши и болит голова. так приглушенно, непривычно, с тошнотой, болит, доходит до пальцев, спускается в грудь. я не знаю больше, где писать - я везде открыт всем полностью, и поэтому мне нельзя ломаться. мне нельзя ломаться, я не умею ломаться тихо, незаметно, я всегда всем пишу, сообщаю, раскрываюсь, раскрываюсь. я люблю людей и, кажется, делаю им больно, или мешаю, и я не знаю уже, что делать, для меня-то все неплохо, а с их стороны - нет, и я не знаю. я устал.
сегодня сидел в душе и спасался от боли физической, и было как-то пусто и я думал: боже, а что, если все-таки после старкона меня не отпустит радостно от сделанного дела, и я не буду делать все, что мне так хотелось делать, а приходилось клепать эту фигню. ну, знаете, как происходит всегда. поэтому я хотел уехать через пару же дней после. я, конечно, заменил депрессию старконом, я это прекрасно знаю. я не знаю, что буду рассказывать терапевту через неделю. возможно, то, что я представлял вчера: "вы знаете, у меня все сложилось. вот все. мы сделали стенд, и я горжусь собой и людьми, и скоро я уеду в италию, а потом в англию, а потом я вернусь в питер и уеду из него тоже, и это правильно, это хорошо, я это чувствую". возможно, я буду смотреть как всегда в пол и тупить и отказываться от положительного восприятия всего, что я сделала и добилась, всего, что у меня произошло. потому что положительное восприятие накладывает обязательства, а я не могу.
я не знаю, что я делаю не так с людьми. ну то есть прелесть этого общения заключается в том, что никто никогда не думает, как общаться с другими, и всем хорошо. когда хоть кто-то начинает думать, начинается плохо.
но, в общем, что-то последнее время это вылезает наружу, и как-то хуеватенько.
на самом деле, прелесть в том, что все друг друга терпят несмотря ни на что, and it's fucking worth it, и несмотря на всякие недопонимания, нигде я себя настолько же комфортно не чувствую. нигде. и от людей, которые тебя не знаю с твоих, хах, тринадцати лет - к ним так хорошо уходить.
сегодня сидел в душе и спасался от боли физической, и было как-то пусто и я думал: боже, а что, если все-таки после старкона меня не отпустит радостно от сделанного дела, и я не буду делать все, что мне так хотелось делать, а приходилось клепать эту фигню. ну, знаете, как происходит всегда. поэтому я хотел уехать через пару же дней после. я, конечно, заменил депрессию старконом, я это прекрасно знаю. я не знаю, что буду рассказывать терапевту через неделю. возможно, то, что я представлял вчера: "вы знаете, у меня все сложилось. вот все. мы сделали стенд, и я горжусь собой и людьми, и скоро я уеду в италию, а потом в англию, а потом я вернусь в питер и уеду из него тоже, и это правильно, это хорошо, я это чувствую". возможно, я буду смотреть как всегда в пол и тупить и отказываться от положительного восприятия всего, что я сделала и добилась, всего, что у меня произошло. потому что положительное восприятие накладывает обязательства, а я не могу.
я не знаю, что я делаю не так с людьми. ну то есть прелесть этого общения заключается в том, что никто никогда не думает, как общаться с другими, и всем хорошо. когда хоть кто-то начинает думать, начинается плохо.
но, в общем, что-то последнее время это вылезает наружу, и как-то хуеватенько.
на самом деле, прелесть в том, что все друг друга терпят несмотря ни на что, and it's fucking worth it, и несмотря на всякие недопонимания, нигде я себя настолько же комфортно не чувствую. нигде. и от людей, которые тебя не знаю с твоих, хах, тринадцати лет - к ним так хорошо уходить.