(no subject)
Я этим всем, конечно, не горжусь.
Я очень обидчивый сейчас. Я это очень редко высказываю, стараюсь не показывать, но внутри я одна сплошная претензия. Это защитный механизм, мне так легче переживать. Конечно, моя просветленная мама упрекнула бы меня в том, что я требую что-то от людей - я бы сама себя упрекнула. Но... я не могу это сейчас в себе сломать, и раз я это не выражаю, то вроде как и no damage done? А мне от этого если и хуже, то и лучше тоже.
Раньше у меня уверенность в том, что я хороший-достойный-worthy звучала в позитивном ключе: да, иногда люди не заинтересованы во мне (как мне видно), но мне норм одному!
Потом мне перестало быть норм одному. И сейчас самоутверждаться в собственных глазах я могу только за счет других людей: они неправы. Они недостаточно меня ценили!
Есть один человек, в отношении которого я постоянно думаю: their loss. Я писала, я старалась, все было очень близко, но в ответ была стена. И я превратила сожаление в обиду и усмешку.
Когда я слышу легкие упреки в том, что я переехала, внутри меня звучит: да, а если бы кто-то чаще ходил ко мне в гости и звал меня, может, у меня были бы причины остаться? Внутри меня звучит: вы меня недостаточно любили.
И мне болезненно интересно, кто что скажет, когда (если) я скажу, что переезжаю совсем, в другой город - я могу что-то угадать, кого-то. И я заранее благодарна тем, кто просто примет это решение как мое (кто не даст мне их ни в чем упрекнуть), и я заранее улыбаюсь и злорадно, мерзко радуюсь тем, кто попытается сказать что-то против моего решения.
Надеюсь, мне хватит сил преподнести решения как окончательное и мое, не давая повода кому-то сказать что-то против.
И вообще все это мое решение... оно настолько: ой, смотрите, есть люди, с которыми мне хорошо и город, в котором мне хорошо! А вы не смогли, вы не смогли, не смогли.
Это очень мерзко, но я хочу это записать. Обратная сторона комплекса вины или я не знаю что.
Иногда я выражаю доброту назло. Это такая извращенная месть: смотрите, что я для вас делаю! (Устыдитесь.) Это, конечно, лишь причина в ряду других, но она, бывает, присутствует.
Вот, поэтому, наверное, мне нравится петь Иисуса в Last Supper. Мм, увеличивать свои мелкие страдания до нечеловеческих (буквально) масштабов!
Я, конечно, понимаю, что тут никто не виноват (даже я), что отношения - это работа, и я не могу решать за других, только за себя: что я буду делать и как.
Хотя ничего глубинно неправильного в том, чтобы стремиться к тем, кто проявляет к тебе унимание. Да, я ограничиваю себя в отношениях, но если у меня сейчас нет сил работать над теми отношениями, где я не получаю достаточной отдачи? Неужели это так плохо.
Самое приятное чувство во всем этом - когда ты пронес эту тяжелую, грузную претензию внутри себя, а потом человек вдруг протягивает тебе руку, и все забыто. Или даже лучше - ты закрываешь глаза на внутренню тяжесть, смиряешь гордость (потому что ей нечего тут делать, никто твою мифическую честь не задевал) и улыбаешься искренне и тянешься к человеку сам, и получаешь отдачу, и смываешь всякую обиду.
И в этом отношении я даже знаю заранее: есть люди, которых я прощу всегда, поэтому я выдыхаю почти сразу, как можно скорее.
--
Раз уж о плохих чувствах: это, кажется, первое чувство ревности, которое я ощутил в жизни, и вот МНОГО ЛЕТ СПУСТЯ. СНОВА НА АРЕНЕ. те же люди, те же грабли. вы когда-нибудь ревновали двух друзей друг к другу? охуенное чувство, всем рекомендую. в голове прост: ДУМАТЬ ТУПО. НЕ ДУМАТЬ ТОЖЕ ТУПО.
не то что бы я перманентно это чувствую, но периодически.
на самом деле, главное, чтобы ко мне никто не ревновал, остальное переживаемо .____. фуфуфу. мысль о том, чтобы стоять между кем-то в любом смысле, внушает в меня прямо-таки запоседный ужас.
--
Как спросить человека, с которым вы о таких штуках НИКОГДА НЕ ГОВОРИЛИ ОКЕЙ, как он к тебе относится? Я не могу, постоянно переживаю, что я все еще восппринимаюсь неравным, что все шутки про тринадцать лет правда, что я не нужен наахуй.
--
In other news, сегодня я получил красную книжечку и поносил смешную шапочку, и я очень старался радоваться и даже кажется получилось. Но чувство, описанное выше, все равно прокралось.
Я очень обидчивый сейчас. Я это очень редко высказываю, стараюсь не показывать, но внутри я одна сплошная претензия. Это защитный механизм, мне так легче переживать. Конечно, моя просветленная мама упрекнула бы меня в том, что я требую что-то от людей - я бы сама себя упрекнула. Но... я не могу это сейчас в себе сломать, и раз я это не выражаю, то вроде как и no damage done? А мне от этого если и хуже, то и лучше тоже.
Раньше у меня уверенность в том, что я хороший-достойный-worthy звучала в позитивном ключе: да, иногда люди не заинтересованы во мне (как мне видно), но мне норм одному!
Потом мне перестало быть норм одному. И сейчас самоутверждаться в собственных глазах я могу только за счет других людей: они неправы. Они недостаточно меня ценили!
Есть один человек, в отношении которого я постоянно думаю: their loss. Я писала, я старалась, все было очень близко, но в ответ была стена. И я превратила сожаление в обиду и усмешку.
Когда я слышу легкие упреки в том, что я переехала, внутри меня звучит: да, а если бы кто-то чаще ходил ко мне в гости и звал меня, может, у меня были бы причины остаться? Внутри меня звучит: вы меня недостаточно любили.
И мне болезненно интересно, кто что скажет, когда (если) я скажу, что переезжаю совсем, в другой город - я могу что-то угадать, кого-то. И я заранее благодарна тем, кто просто примет это решение как мое (кто не даст мне их ни в чем упрекнуть), и я заранее улыбаюсь и злорадно, мерзко радуюсь тем, кто попытается сказать что-то против моего решения.
Надеюсь, мне хватит сил преподнести решения как окончательное и мое, не давая повода кому-то сказать что-то против.
И вообще все это мое решение... оно настолько: ой, смотрите, есть люди, с которыми мне хорошо и город, в котором мне хорошо! А вы не смогли, вы не смогли, не смогли.
Это очень мерзко, но я хочу это записать. Обратная сторона комплекса вины или я не знаю что.
Иногда я выражаю доброту назло. Это такая извращенная месть: смотрите, что я для вас делаю! (Устыдитесь.) Это, конечно, лишь причина в ряду других, но она, бывает, присутствует.
Вот, поэтому, наверное, мне нравится петь Иисуса в Last Supper. Мм, увеличивать свои мелкие страдания до нечеловеческих (буквально) масштабов!
Я, конечно, понимаю, что тут никто не виноват (даже я), что отношения - это работа, и я не могу решать за других, только за себя: что я буду делать и как.
Хотя ничего глубинно неправильного в том, чтобы стремиться к тем, кто проявляет к тебе унимание. Да, я ограничиваю себя в отношениях, но если у меня сейчас нет сил работать над теми отношениями, где я не получаю достаточной отдачи? Неужели это так плохо.
Самое приятное чувство во всем этом - когда ты пронес эту тяжелую, грузную претензию внутри себя, а потом человек вдруг протягивает тебе руку, и все забыто. Или даже лучше - ты закрываешь глаза на внутренню тяжесть, смиряешь гордость (потому что ей нечего тут делать, никто твою мифическую честь не задевал) и улыбаешься искренне и тянешься к человеку сам, и получаешь отдачу, и смываешь всякую обиду.
И в этом отношении я даже знаю заранее: есть люди, которых я прощу всегда, поэтому я выдыхаю почти сразу, как можно скорее.
--
Раз уж о плохих чувствах: это, кажется, первое чувство ревности, которое я ощутил в жизни, и вот МНОГО ЛЕТ СПУСТЯ. СНОВА НА АРЕНЕ. те же люди, те же грабли. вы когда-нибудь ревновали двух друзей друг к другу? охуенное чувство, всем рекомендую. в голове прост: ДУМАТЬ ТУПО. НЕ ДУМАТЬ ТОЖЕ ТУПО.
не то что бы я перманентно это чувствую, но периодически.
на самом деле, главное, чтобы ко мне никто не ревновал, остальное переживаемо .____. фуфуфу. мысль о том, чтобы стоять между кем-то в любом смысле, внушает в меня прямо-таки запоседный ужас.
--
Как спросить человека, с которым вы о таких штуках НИКОГДА НЕ ГОВОРИЛИ ОКЕЙ, как он к тебе относится? Я не могу, постоянно переживаю, что я все еще восппринимаюсь неравным, что все шутки про тринадцать лет правда, что я не нужен наахуй.
--
In other news, сегодня я получил красную книжечку и поносил смешную шапочку, и я очень старался радоваться и даже кажется получилось. Но чувство, описанное выше, все равно прокралось.