Представляю вашему вниманию мощнейшую книгу, претендующую на то, чтобы уместить все необходимые молодому специалисту знания по экономике советского промышленного предприятия под одной обложкой.
Я за жизнь встречал нескольких сильных экономистов, окончивших географический факультет МГУ. Твердая связь с "землей", понимание, как связаны между собой
(
Read more... )
что мы выразим благодарность и начнем работать. Однако все сло¬
жилось иначе. Мы грустно молчали. Наша реакция для министра
оказалась совершенно неожиданной. «В чем дело?» - раздраженно
спросил Кафтанов. Державин сидел молча, низко опустив голову.
Кафтанов повторил вопрос, адресуя его уже непосредственно мне. Я
ответил кратко. В Москве нет преподавателей сербского и чешского
языков, нет специалистов по истории сербского и чешского языков,
по истории сербской и чешской литератур. Нет учебников по этим
языкам, нет текстов, нет и словарей. Недавно опубликованный учеб¬
ник проф. Селищева понадобится студентам лишь на третьем курсе,
когда они будут изучать историю чешского или польского языков.
С большим трудом мы сможем организовать преподавание чешско¬
го языка на втором курсе. На первый курс сможем принять макси¬
мально 20 человек (две группы по десять человек сербистов и боге¬
мистое). Я заметил, что Кафтанов начинает терять самообладание.
На высоких нотах он резко спросил: «Что вы делали все эти годы?
Как Вы, Николай Севастьянович, могли допустить, чтобы в Москов¬
ском и Ленинградском университетах в довоенные годы прекрати
537
лось преподавание славянских языков, подготовка славистов? Ведь
это же настоящее преступление!» Последние слова Кафтанова нео¬
жиданно вывели Державина из состояния апатии. Больше того, ака¬
демик просто пришел в ярость. Я никогда не видел Николая Се¬
вастьяновича в таком состоянии. «Да! - почти кричал Державин. -
Уже давно прекращена подготовка славистов в нашей стране. Кто
прекратил эту подготовку? Кто объявил, что славянская филология
льет воду на мельницу фашистам? В свое время мне с большим тру¬
дом в составе Академии наук удалось организовать Институт славя¬
новедения, который просуществовал всего лишь три года. Мой глав¬
ный помощник по институту В. Н. Кораблев в 1934 г. был арестован
и погиб в Средней Азии. Вы упомянули Селищева, а ведь он не¬
сколько лет провел в лагерях». Дальше Державин говорить не мог.
Он закатил глаза, изо рта пошла пена. Срочно была вызвана меди¬
цинская сестра, которая сделала Державину укол, дала таблетки.
Reply
Leave a comment