Фезер о Тиллихском "Бог над Богом", ч. 2
1-я часть.
Но не стоит ликовать преждевременно, ведь Тиллих говорил и довольно странные и ошибочные вещи. Процитированное мною высказывание было сделано им отнюдь не для того, чтобы защитить традиционные доказательства бытия Бога; напротив, он отвергал саму возможность подобных доказательств, поскольку считал, что “метод аргументации посредством выводов также противоречит идее Бога”(**). Посмотрим также и на эту смесь проницательности и странности в одной работе (**):
Основание бытия не может быть обнаружено в совокупности сущих, а основание сущности и существования не может соучаствовать в тех напряженностях и тех расколах, которые характерны для перехода от сущности к существованию. Схоласты были правы, когда они утверждали, что в Боге нет различия между сущностью и существованием. Однако они искажали смысл своего же умозрения, когда вопреки этому утверждению они говорили о существовании Бога и пытались найти аргументы в его пользу. Актуально они не имели в виду «существования». Они имели в виду реальность-действительность - истинность идеи Бога - той идеи, которая не обладает коннотацией чего-то или кого-то, что могло бы существовать или не существовать. Именно таким образом идея Бога понимается и сегодня как в ученых, так и в расхожих спорах по поводу «существования Бога». Величайшей победой христианской апологетики было бы то, если бы слова «Бог» и «существование» были бы четко отделены друг от друга (за исключением одного лишь парадокса о Боге, который являет себя в условиях существования, то есть за исключением христологического парадокса). Бог не существует. Бог - это само-бытие помимо сущности и существования. А если так, то доказывать, что Бог существует, - значит отрицать его.
Как может богослов быть против того, чтобы говорить о существовании (экзистенции) Бога, вплоть до того, чтобы утверждать: “Бог не существует”. Действительно ли Тиллих в каком-то смысле атеист? И что он имел ввиду, говоря, что доказывать существование Бога, - значит, на самом деле, “отрицать” Бога, и что это “противоречит идее Бога”?
Ответ частично кроется к эксцентричном языке, который использовал Тиллих для того, чтобы выразить совершенно безобидную идею (см. статью Robert R. N. Ross “The Non-Existence of God: Tillich, Aquinas, and the Pseudo-Dionysius” из The Harvard Theological Review, где можно найти довольно полезное обсуждение этой идеи, хотя Росс ставит вопрос в несколько ином ключе, чем я). Как я говорил ранее об учении о простоте божественной природы, Бог не “обладает” могуществом, знанием, благостью, но Сам есть могущество, знание и благость. Одна из идей, постулируемых этой доктриной, указывает на то, что Бог не “участвует” или реализует эти качества, будто разделяет их с остальными существами или обладает ими на более высоком уровне. Он Сам является мерилом, по отношению к которому остальные существа имеют какое бы то ни было могущество, знание или благость. Точно так же можно сказать, что Бог не “обладает” существованием, как если бы Он “участвуовал” в существовании, или что Он является одной из многих существующих вещей, подобно тварным вещам; Он и есть само Бытие или Чистая Актуальность. Когда Тиллих говорит “Бог не существует”, он явно указывает на то, что Бог не обладает существованием подобно другим вещам, чьи сущности соединены в акт существования. Божественная реальность выше этого, поскольку Его сущность и бытие суть одно. Томист бы сказал, что в Боге есть нечто, аналогичное тому, что по отношению к нам мы называем существованием. Иными словами, существование Бога не идентично нашему, не потому что Бог менее реален, чем мы, но именно потому, что Бог более реальнее нас. А принимая во внимание томистское учение об аналогии, нет ничего сложно в том, чтобы сказать “Бог существует”, как и то, что Он обладает могуществом, знанием или благом. Тиллих, кажется, предпочитает употреблять термин “существование” (экзистенция) лишь в отношении тварных вещей, что приводит к совершенно ненужной путанице (хотя и позволяем ему говорить привычные вещи в более провокационной манере, что, кажется, является общей фишкой всех континентальных мыслителей 20го века). Как бы то ни было, Тиллих допускает, что “если экзистенция в Боге мыслится соединенной с его сущностью, я мог бы применить эту концепцию и к Божественной жизни” (Charles Kegley and Robert Bretall, eds., The Theology of Paul Tillich, с. 339).
Естественно, это возражение против слова “существование” (экзистенция) по отношению к Богу является одной из причин, по которой Тиллих возражает и против доказательств существования Бога. Но даже когда вместо этого мы говорим о реальности или бытии Бога, то и в этом случае Тиллих считает, что доказательства не приводят нас к Нему. Почему? Кажется, ответом на этот вопрос является то, что Бог есть “само-бытие” или “основание” бытия других вещей; Его реальность, с точки зрения Тиллиха, заранее предположена во всем, что мы делаем, включая выдвижение доказательств. В своей ранней статье Тиллих говорит, что:
Бессмысленно спрашивать… “существует” ли Безусловное… Ведь вопрос, существует ли Безусловное, уже заранее предполагает… то, что существует безусловно. Несомненность Безусловного является основополагающей несомненностью, из которой и исходит любое сомнение, но не может само является объектом сомнения. Следовательно, объект религии не только реален, но и является предпосылкой любого утверждения реальности (цитата согласно Россу из “The Philosophy of Religion,” с. 71).
Но если Бог заранее предполагается в самоих актах вопрошания и доказывания, то (как Тиллих, в моем прочтении, кажется, заключает) к Богу нельзя интеллигибельно приблизиться с помощью доказательств. Итак, без каких-либо намеков на атеизм, с точки зрения Тиллиха (если я правильно его понимаю, - ведь его воззрения выражены довольно туманно), реальность Бога ничуть не менее несомненна тех вещей, к которым мы можем прийти с помощью доказательств; даже напротив, - еще более несомненна.
И все же, с томистской точки зрения, все это - полная каша. Томист, конечно же, согласится с тем, что мы были бы бессильны, даже когда мы доказываем (или отвергаем) существование Бога, если Бог не поддерживал бы наше бытие каждую секунду. Но из этого, просто-напросто, не следует то, что мы не можем или не должны доказывать существование Бога. Напротив, существование и необходимость существования такой Вещи, как “само-бытие” и “основание бытия”, т.е. то, без чего мы не могли бы продолжать существовать ни на секунду, это то, что мы знаем и можем знать лишь в результате метафизического анализа, который мы видим в таких доказательствах, как Пять путей. Даже Тиллих, доказывая, что Бог, как “само-бытие” и “основание бытия”, заранее предположен в каждом акте вопрошания о реальности Бога, на самом деле выдвигает доказательство существования Бога (даже если не видит, что именно это и делает, пусть и в очень схематическом виде). Мы можем сравнить данную ситуацию с томистским отношением к онтологическому доказательству Ансельма: Аквинат согласен с Ансельмом, что сущность Бога такова, что Его существование обязательно следует из нее (естественно, при том условии, что Его сущность и есть его существоание). Но то, что Бог существует, что есть нечто, чья сущность такова, что следует из его существования, это все равно нечто, что мы не можем знать a priori, но к чему должны прийти с помощью разума. Так же и то, что существует “основание бытия”, чья экзситенция заранее предположена в каждом акте вопрошания или Его доказывания, а Аквинат бы согласился с Тиллихом, что оно существует, это, тем не менее, нечто, что должно быть установлено с помощью доказательств.
Делу не помогает и то, что Тиллих по крайней мере в одном месте доказывает свою позицию словами “Вопрос о Боге возможен потому, что осознание Бога присутствует в самом вопросе о Боге. Осознание предшествует вопросу. Оно является не результатом аргумента, но его предпосылкой” (**).
Если читать дословно, то это, просто-напросто, не так: тот, кто искренне сомневается, сказал бы, что не обладает “осознанием” Бога и именно поэтому вопрошает о существовании Бога. Однако, мне кажется, что Тиллих ожидал здесь не дословное прочтение. Когда Тиллих говорил о “осознании Бога”, как я догадываюсь, подразумевал под этим “осознание” правильно понятого Бога (а не понятного в свете ошибочной концепции Бога, как той, что вбита в то, что Тиллих называет “теологическим теизмом”), или же использует это выражение иносказательно, отсылая к реальности Бога, которую человек может “осознать” лишь с помощью кропотливой рефлексии. Или, возможно, он подразумевал некий феноменологический постулат, хотя в данном случае его позиция потеряла бы всю метафизическую важность, которую имела на первый взгляд.
Все это говорит о том, что Тиллих не самый ясный и строгий мыслитель. Порой он говорит совершенно в бесполезно провокационной манере, приводит туманные доказательства и дает голословные утверждения. Например, Тиллих, кажется, слишком спешит рассматривать атеизм, как нечто серьезное с философской точки зрения, а порой он действительно является таковым, однако, при первом же прочтении т.н. Новых атеистов, становится ясно, что атеисты также могут быть весьма поверхностными и интеллектуально недобросовестными. Также некоторые позиции Тиллиха сомнительны с точки зрения их ортодоксальности. Например в “Мужестве быть” он говорит, что даже некоторые аспекты “библейской религии и исторического христианства”, как и “теологический теизм”, должны быть “трансцендированы”, хотя он и поясняет, что это так, ввиду того, что они “однобоки”, в то время как “теологический теизм” - ложен (В действительности, как я уже доказывал здесь, нет никакого противоречия между концепцией Бога в классическом теизме и библейско-христианской концепции Бога). Его воззрения по поводу других богословских вопросов, будто то Воскресения Христа или христианская мораль, не менее сомнительны.
В общем, как я уже говорил, - слишком много каши и модернизма. Остановившиеся часы дважды в сутки бывают правы, но все-таки лучше пользоваться теми, что работают исправно.
Но не стоит ликовать преждевременно, ведь Тиллих говорил и довольно странные и ошибочные вещи. Процитированное мною высказывание было сделано им отнюдь не для того, чтобы защитить традиционные доказательства бытия Бога; напротив, он отвергал саму возможность подобных доказательств, поскольку считал, что “метод аргументации посредством выводов также противоречит идее Бога”(**). Посмотрим также и на эту смесь проницательности и странности в одной работе (**):
Основание бытия не может быть обнаружено в совокупности сущих, а основание сущности и существования не может соучаствовать в тех напряженностях и тех расколах, которые характерны для перехода от сущности к существованию. Схоласты были правы, когда они утверждали, что в Боге нет различия между сущностью и существованием. Однако они искажали смысл своего же умозрения, когда вопреки этому утверждению они говорили о существовании Бога и пытались найти аргументы в его пользу. Актуально они не имели в виду «существования». Они имели в виду реальность-действительность - истинность идеи Бога - той идеи, которая не обладает коннотацией чего-то или кого-то, что могло бы существовать или не существовать. Именно таким образом идея Бога понимается и сегодня как в ученых, так и в расхожих спорах по поводу «существования Бога». Величайшей победой христианской апологетики было бы то, если бы слова «Бог» и «существование» были бы четко отделены друг от друга (за исключением одного лишь парадокса о Боге, который являет себя в условиях существования, то есть за исключением христологического парадокса). Бог не существует. Бог - это само-бытие помимо сущности и существования. А если так, то доказывать, что Бог существует, - значит отрицать его.
Как может богослов быть против того, чтобы говорить о существовании (экзистенции) Бога, вплоть до того, чтобы утверждать: “Бог не существует”. Действительно ли Тиллих в каком-то смысле атеист? И что он имел ввиду, говоря, что доказывать существование Бога, - значит, на самом деле, “отрицать” Бога, и что это “противоречит идее Бога”?
Ответ частично кроется к эксцентричном языке, который использовал Тиллих для того, чтобы выразить совершенно безобидную идею (см. статью Robert R. N. Ross “The Non-Existence of God: Tillich, Aquinas, and the Pseudo-Dionysius” из The Harvard Theological Review, где можно найти довольно полезное обсуждение этой идеи, хотя Росс ставит вопрос в несколько ином ключе, чем я). Как я говорил ранее об учении о простоте божественной природы, Бог не “обладает” могуществом, знанием, благостью, но Сам есть могущество, знание и благость. Одна из идей, постулируемых этой доктриной, указывает на то, что Бог не “участвует” или реализует эти качества, будто разделяет их с остальными существами или обладает ими на более высоком уровне. Он Сам является мерилом, по отношению к которому остальные существа имеют какое бы то ни было могущество, знание или благость. Точно так же можно сказать, что Бог не “обладает” существованием, как если бы Он “участвуовал” в существовании, или что Он является одной из многих существующих вещей, подобно тварным вещам; Он и есть само Бытие или Чистая Актуальность. Когда Тиллих говорит “Бог не существует”, он явно указывает на то, что Бог не обладает существованием подобно другим вещам, чьи сущности соединены в акт существования. Божественная реальность выше этого, поскольку Его сущность и бытие суть одно. Томист бы сказал, что в Боге есть нечто, аналогичное тому, что по отношению к нам мы называем существованием. Иными словами, существование Бога не идентично нашему, не потому что Бог менее реален, чем мы, но именно потому, что Бог более реальнее нас. А принимая во внимание томистское учение об аналогии, нет ничего сложно в том, чтобы сказать “Бог существует”, как и то, что Он обладает могуществом, знанием или благом. Тиллих, кажется, предпочитает употреблять термин “существование” (экзистенция) лишь в отношении тварных вещей, что приводит к совершенно ненужной путанице (хотя и позволяем ему говорить привычные вещи в более провокационной манере, что, кажется, является общей фишкой всех континентальных мыслителей 20го века). Как бы то ни было, Тиллих допускает, что “если экзистенция в Боге мыслится соединенной с его сущностью, я мог бы применить эту концепцию и к Божественной жизни” (Charles Kegley and Robert Bretall, eds., The Theology of Paul Tillich, с. 339).
Естественно, это возражение против слова “существование” (экзистенция) по отношению к Богу является одной из причин, по которой Тиллих возражает и против доказательств существования Бога. Но даже когда вместо этого мы говорим о реальности или бытии Бога, то и в этом случае Тиллих считает, что доказательства не приводят нас к Нему. Почему? Кажется, ответом на этот вопрос является то, что Бог есть “само-бытие” или “основание” бытия других вещей; Его реальность, с точки зрения Тиллиха, заранее предположена во всем, что мы делаем, включая выдвижение доказательств. В своей ранней статье Тиллих говорит, что:
Бессмысленно спрашивать… “существует” ли Безусловное… Ведь вопрос, существует ли Безусловное, уже заранее предполагает… то, что существует безусловно. Несомненность Безусловного является основополагающей несомненностью, из которой и исходит любое сомнение, но не может само является объектом сомнения. Следовательно, объект религии не только реален, но и является предпосылкой любого утверждения реальности (цитата согласно Россу из “The Philosophy of Religion,” с. 71).
Но если Бог заранее предполагается в самоих актах вопрошания и доказывания, то (как Тиллих, в моем прочтении, кажется, заключает) к Богу нельзя интеллигибельно приблизиться с помощью доказательств. Итак, без каких-либо намеков на атеизм, с точки зрения Тиллиха (если я правильно его понимаю, - ведь его воззрения выражены довольно туманно), реальность Бога ничуть не менее несомненна тех вещей, к которым мы можем прийти с помощью доказательств; даже напротив, - еще более несомненна.
И все же, с томистской точки зрения, все это - полная каша. Томист, конечно же, согласится с тем, что мы были бы бессильны, даже когда мы доказываем (или отвергаем) существование Бога, если Бог не поддерживал бы наше бытие каждую секунду. Но из этого, просто-напросто, не следует то, что мы не можем или не должны доказывать существование Бога. Напротив, существование и необходимость существования такой Вещи, как “само-бытие” и “основание бытия”, т.е. то, без чего мы не могли бы продолжать существовать ни на секунду, это то, что мы знаем и можем знать лишь в результате метафизического анализа, который мы видим в таких доказательствах, как Пять путей. Даже Тиллих, доказывая, что Бог, как “само-бытие” и “основание бытия”, заранее предположен в каждом акте вопрошания о реальности Бога, на самом деле выдвигает доказательство существования Бога (даже если не видит, что именно это и делает, пусть и в очень схематическом виде). Мы можем сравнить данную ситуацию с томистским отношением к онтологическому доказательству Ансельма: Аквинат согласен с Ансельмом, что сущность Бога такова, что Его существование обязательно следует из нее (естественно, при том условии, что Его сущность и есть его существоание). Но то, что Бог существует, что есть нечто, чья сущность такова, что следует из его существования, это все равно нечто, что мы не можем знать a priori, но к чему должны прийти с помощью разума. Так же и то, что существует “основание бытия”, чья экзситенция заранее предположена в каждом акте вопрошания или Его доказывания, а Аквинат бы согласился с Тиллихом, что оно существует, это, тем не менее, нечто, что должно быть установлено с помощью доказательств.
Делу не помогает и то, что Тиллих по крайней мере в одном месте доказывает свою позицию словами “Вопрос о Боге возможен потому, что осознание Бога присутствует в самом вопросе о Боге. Осознание предшествует вопросу. Оно является не результатом аргумента, но его предпосылкой” (**).
Если читать дословно, то это, просто-напросто, не так: тот, кто искренне сомневается, сказал бы, что не обладает “осознанием” Бога и именно поэтому вопрошает о существовании Бога. Однако, мне кажется, что Тиллих ожидал здесь не дословное прочтение. Когда Тиллих говорил о “осознании Бога”, как я догадываюсь, подразумевал под этим “осознание” правильно понятого Бога (а не понятного в свете ошибочной концепции Бога, как той, что вбита в то, что Тиллих называет “теологическим теизмом”), или же использует это выражение иносказательно, отсылая к реальности Бога, которую человек может “осознать” лишь с помощью кропотливой рефлексии. Или, возможно, он подразумевал некий феноменологический постулат, хотя в данном случае его позиция потеряла бы всю метафизическую важность, которую имела на первый взгляд.
Все это говорит о том, что Тиллих не самый ясный и строгий мыслитель. Порой он говорит совершенно в бесполезно провокационной манере, приводит туманные доказательства и дает голословные утверждения. Например, Тиллих, кажется, слишком спешит рассматривать атеизм, как нечто серьезное с философской точки зрения, а порой он действительно является таковым, однако, при первом же прочтении т.н. Новых атеистов, становится ясно, что атеисты также могут быть весьма поверхностными и интеллектуально недобросовестными. Также некоторые позиции Тиллиха сомнительны с точки зрения их ортодоксальности. Например в “Мужестве быть” он говорит, что даже некоторые аспекты “библейской религии и исторического христианства”, как и “теологический теизм”, должны быть “трансцендированы”, хотя он и поясняет, что это так, ввиду того, что они “однобоки”, в то время как “теологический теизм” - ложен (В действительности, как я уже доказывал здесь, нет никакого противоречия между концепцией Бога в классическом теизме и библейско-христианской концепции Бога). Его воззрения по поводу других богословских вопросов, будто то Воскресения Христа или христианская мораль, не менее сомнительны.
В общем, как я уже говорил, - слишком много каши и модернизма. Остановившиеся часы дважды в сутки бывают правы, но все-таки лучше пользоваться теми, что работают исправно.