Коми глубинка. Ульяново и Корткерос.
Коми глубинка и глубинка Коми - это не одно и то же. Во втором случае речь может идти, например, о посёлках Воркутинского кольца, где немца или литовца встретить легче, чем представителя титульной нации. А вот коми глубинка (местные сказали бы "комяцкая", но это считается невежливо) - это несколько "островов", разбросанных по южной и средней частям гигантской Республики Коми, колориту и историческому вкладу которой была посвящена прошлая часть. Ближайший из них лежит к востоку от Сыктывкара, в Корткеросском и Усть-Куломском районах. Где и свои достопримечательности есть - огромный Троице-Стефано-Ульяновский монастырь и жутковатая Языческая роща.
Основной транспорт Республики Коми, помимо дальних поездов Печорской магистрали - это маршрутки с телефонной записью, собирающие пассажиров по адресам. Какое-то фиксированное место отправления у них обычно тоже есть, чаще всего это вокзал или известный всему посёлку магазин, но совсем не факт, что свободные места перед отправлением будут. Более того, этот транспорт явно ориентирован на жителей глубинок, а не "городских" или тем более заезжих туристов. А в глубинке телефоны сподручнее не в интернет выкладывать, а вешать на стене или публиковать в районной газетёнке. Всё это изрядно усложняет путешествия по Республике Коми - севернее, где-нибудь на Ижме или Усть-Цильме, муниципального транспорта вообще может не быть, а с автовокзала Сыктывкара в Усть-Кулом 5-6 рейсам маршрутки противопоставляется лишь пара рейсов автобуса:
1а.
Но Лена в своё время автостопом доезжала из Магадана до родного Кирова, да и я к стоянию на трассе привык И вот солнечным утром мы доехали на городском автобусе до моста через Сысолу, а оттуда 170 километров до цели преодолели за пару часов, сменив две машины.
2.
Республика Коми делится на 3 ярко выраженные части. Северная Коми, где Инта и Воркута - это мрачная ненецкая тундра с заброшенными посёлками послеядерного вида у мёртвых угольных шахт. Средняя Коми с Ухтой и Усинском - спускающийся с Уральских гор таёжный нефтяной край, от Ханты-Мансийского округа отличающийся разве что мощным пластом лагерного прошлого и настоящего. Ну а Южная Коми с Сыктывкаром, до революция входившая в Вологодскую губернию - это самый классический Русский Север, с той разницей лишь, что по этническому составу он не очень-то русский. Когда строилось большинство исторических памятников Южной Коми, зыряне составляли в ней более 90% населения. В 2008 году я уже показывал Усть-Вымь - древнюю столицу Малой Перми, "старшую сестру" Чердыни, где Стефан Пермский в год Куликовской битвы крестил зырян, выдержав испытания, которых убоялся язычник Пама; теперь об этом напоминает лишь пара миниатюрных церквей 18 века. В 2011 я показывал село со странным названием Ыб, где тоже есть старинные монастырь и церковь. Ну а теперь мы, чуть-чуть не доехав до Усть-Кулома, попали в Ульяново на Вычегде - крошечное село с огромным монастырём:
3.
Словосочетание "Троице-Стефано-Ульяновский монастырь" подсознание непроизвольно трансформирует в "Троице-Стефанов монастырь имени Ленина". На самом деле Владимир Ульянов тут не причём, а название села возводят к преданию о девке Ульяне, крещённой самим Стефаном Пермским зырянке, которую похитили люди печорского туна (жреца) Кыски. Но возврату в язычество девушка предпочла смерть в ледяной воде Вычегды, и в память о подвиге юной последовательницы Стефан Пермский в 1385 году заложил на месте тех событий монастырь. Достовернее его история прослеживается с 1667 года, когда на берег Вычегды, видимо в самый дальний из казавшихся доступными угол мира, пришёл московский поп-вдовец Фёдор Тюрнин с четырьмя сыновьями. Здесь они срубили деревянную Троицкую церковь, а вскоре приняли постриг, основав натуральный "монастырь семейного типа". Фактически обитель прекратила своё существование со смертью первых насельников - из города сюда ехать было слишком далеко, а зыряне из окрестных сёл в церковь ходили по очереди со священной рощей. В 1764 году обитель была упразднена и де-юре, а ещё сто лет спустя, в 1860-х годах, за её возрождение всерьёз взялось государство. Культ Стефана Пермского как покровителя Коми тогда стал видимо частью национальный политики в этом уезде. Огромный Стефановский собор в убогом Усть-Сысольске (Сыктывкаре) начали строить в 500-летие рождения святого, а закончить планировали к 500-летию крещения зырян. Возрождать монастырь в верховьях Вычегды приехали монахи из Лальска (купеческий город под Великим Устюгом) и даже с Соловецких островов, а к концу 19 века посреди тайги, её жужжащих оводов и деревьев-вожапу, вырос белоснежный чудо-город. Не очень понимаю, почему именно Ульяново, а не куда более доступная и значимая Усть-Вымь, стало "зырянской лаврой", но может дело было именно в том, что в этом углу ещё сильны оставались позиции язычества, которое надо было чем-то перебить. Далее всё было вполне типично: в 1924 году монастырь закрыли, в нём располагались сельхозтехникум, эвакогоспиталь, психинтерннат, но уже в 1969 году (вот удивительная из века в век фиксация на 60-х!) уникальный для своего угла ансамбль был взят под государственную охрану. Язычество к тому времени также было растоптано кирзовым сапогом лагерного конвоира и с распадом СССР от него остались лишь какие-то бытовые поверия. А в Ульяново в 1994 году то ли в третий, то ли в четвёртый раз вернулись люди в рясах...
4.
В нижней части села - деревянная водонапорка (или это мельница?) и самый скромный, что я видел воинский памятник - в виде красного плаката в синей рамке ограды. На Вычегду глядит дом для рабочих (1892): к началу ХХ века в Ульяново жило 60-70 монахов, но без привлечения работников-мирян строительство огромной обители растянулось бы на десятилетия, а каменщиков или иконописцев в эту глушь можно было лишь прислать вахтовым методом:
5.
Ныне под монастырскими башнями - совсем обычная жизнь. Селян в Ульянове мы видели немного, и вслушиваясь в их речь, я так и не смог понять, по-русски они говорят или на языке коми.
6.
У монастырской стены - внушительные руины паломнической гостиницы (1878-81):
7.
Сквозь которые впечатляюще смотрится даль:
8.
"Укрепления" монастыря (1877-79) красивы, но даже не замкнуты - две параллельные стены с башнями на концах и воротами посередине строились так, чтобы их было видно с реки и дороги. Однако несведущий селянин-паломник теперь мог подумать, будто бы обитель со времён Стефана Пермского стоит на этом месте непрерывно, и с этих башен новокрещённые зыряне отбивались от толп кровожадных язычников.
9.
Стилизация, впрочем, получилась неожиданно удачной, и по уцелевшей кровле на одной из башен хорошо видно, что строили всё это выходцы с Соловков:
10.
Другой конец стены над Вычегдой .Всё же самое потрясающее в этом ансамбле - подступающая со всех сторон таёжная глушь:
11.
Со стороны Вычегды в монастырь ведут Святые ворота с надвратной церковью Михаила Архангела (1877-80). На самом деле это чёрный ход - главные ворота с храмом Гавриила Архангела на другой стороне, и к ним с трассы ведёт отдельная дорога. Но поворот в село - чуть раньше, и прогулку по Ульянову мы начали у развалин гостиницы:
12.
У ворот - Южный братский корпус (1900-03) с необычной деревянной башней на Вычегду:
13.
Его фасад на центральный монастырский двор - Соборную площадь:
14.
С другой стороны которой - отреставрированный и явно обитаемый Северный братский корпус (1908-12):
15.
За ним - часовенка Живоносный Источник (1896), а в центре площади - деревянная Троицкая церковь (1997), видимо символизирующая храм Фёдора Тюрнина и его сыновей.
16.
Стоит она на краю руин Троицкого собора (1869-72), главного храма в третью жизнь обители:
16а.
Но доминанта монастыря и пожалуй самое необычное его сооружение - грандиозная монастырская колокольня (1872-76). Её высота - 64 метра, что посреди тайги пугающе много, но как бы не больше размера впечатляют гранёные башенки по углам. Или - архитектура, вновь заставляющая сочинять альтернативную историю: словно в 1764 году монастырь не упразднён был, а получил на каменное строительство всё состояние какого-нибудь преставившегося купца, сказочного разбогатевшего на печорской рыбе и ненецкой замше. Ну правда, если не в деталях, то по духу это типичный 18-й век купеческого Севера:
17.
Подножье колокольни в 1890-х годах обросло множеством пристроек, среди которых - трапезная и богадельня. Сквозь них ведёт узкая тёмная галерея:
18.
Колокольня вмещает целых два храма - Зосимы и Савватия Соловецких и Николая Чудотворца. В один из них мы и попали, отворив дверь с кадра выше. Там шла проповедь, но я аккуратно сфотографировал круглый расписной зал:
19.
По ту сторону галереи - хозяйственный двор. Под колокольней повозки и сказочного вида сани:
20.
Дальше, у Плотницкой башни (в стене, обращённой от реки, они имеют названия) и Столярной мастерской (1880) такой же кучей свалены машины:
21.
И одинокая лодка - остальные, видать, на реке:
22.
Общий вид непарадной части обители. Справа в низинке - Западный келейный корпус (1892), слева - Больничный корпус, в том же 1892 году построенный по настоянию Синода как элемент техники безопасности для паломников. Ведь тут реально глушь, и заболеет кто - так и до города не доживёт...
23.
За линией двух последних башен вместо стены - заборчик. Успенская церковь (1886) отмечает кладбище:
24.
А за ним... Кто скажет, что это НЕ священная роща?! В Коми-Пермяцком округе я показывал священный камень во дворе православной церкви и, на архивных фотографиях, часовню на священном дереве. Коми-зыряне стали первым из ныне существующих народом, который крестили русские, но верность православию в них сочетается с каким-то очень цельным и спокойным двоеверием. Даже сейчас оно ещё не до конца изжито: духи - это просто жизненный фактор, как погода, болезни или козни вездесущих москвичей. И зачем вырубать священную рощу, навлекая на себя проклятия и ненависть, если можно просто сделать её частью православного монастыря?
25.
Вообще, эта обитель - она действительно какая-то немного "не наша". Я постоянно вспоминал здесь не православные, а буддийские монастыри вроде Иволгинского дацана. Тесно вплетённое в окружающий мир поселение верующих людей, а не отгородившаяся от него твердыня веры.
26.
Довершали атмосферу животные, спокойно бродившие по монастырю. Особенно - пара осликов:
27.
Порой творивших дела, в монастыре мягко говоря не уместные:
28.
Но при всём том спокойно заходившие даже в помещения:
29.
А монахов мы тут почти что и не видели - монастыри Коми обычно малолюдны...
30.
С другой стороны от руин Троицкого собора - резная надколодезная часовня и ворота, раньше явно бывшие второстепенными:
31.
Но по Вычегде сюда не добираются уже давно, зато на кадре выше видны отбойники сыктывкарской трассы. За воротами, которые теперь стали главными - парковка, а над аркой надстроена деревянная церковь Архангела Гавриила (2007):
31а.
Дальше за оградой, над лугами-пастбищами - кузница (1889):
32.
По которой названа и замыкающая стену с этой стороны Кузнечная башня.
33.
Выйдя из главных ворот, на трассу мы пошли не по дороге, а прямо по лугам - в поисках вида без деревьев. Я надеялся на тропку, но в итоге пришлось продираться по кустам да перелезать через отбойник. Общий вид Троице-Стефано-Ульяновская монастыря, этой странной "таёжной лавры":
34.
Между тем, красивые облака, ходившие над нами всё время прогулки по монастырю как-то незаметно сложились в серый купол и хлынули дождём. Но раньше, чем мы успели промокнуть, из пелены показался ярко-жёлтый "Камаз"-лесовоз, и вот уже мы сидели в его кабине. Камаз ехал в Сыктывкар с дождём наперегонки, и я понимал, что без риска опоздать на поезд мы успеем хотя бы в ещё одно место. По дороге, в сёлах (стоящих, впрочем, не прямо на трассе, а в 2-3 километрах от неё у Вычегды) Важкурья, Нёбдино и Подъельск сохранились церкви, в основном каменные 19 века и обезглавленные. В селе Додзь, напротив, на берегу одноимённого озера стоит вожапу (священное дерево) - сосна Бабушка Додзь. Прикоснувшись к зырянскому христианству, теперь я больше хотел познакомиться с зырянским язычеством, и после двух часов пути мы оставили "Камаз" у большого села Корткерос (4,8 тыс. жителей) - села-райцентра в 40 километров от Сыктывкара, на Вычегде в устье речки Кияю. Переждав на замусоренной остановке ливень, такой сильный, что начала протекать крыша, мы направились в сторону Вычегды.
35.
Корткерос, тогда деревня Кортовская, известен с 1608 года, но обжиты зырянами эти места были явно куда как раньше: "корт" на коми языке - "железо", и рядом с Железной горой (так переводится названия села) есть ещё железные озеро (Кортты), бор (Кортъяг) и протока (Кортвис), археологам же в здешней земле нередко попадаются остатки кузнечных инструментов и горнов. В 1678 году Корткерос стал погостом, в 1764 - волостным селом, и наконец в 1939 году - райцентром. Ну а Корткеросский район - третий в республике по "национальности" (66% жителей) после Ижемского (88%) и соседнего Усть-Куломского (75%). Так что и вид корткеросских окраин по сей день определяют керки:
36.
Керка - это тоже изба, но только не русскими сконструированная, а другим народом, столь же давно жившим среди глухих лесов и суровых зим. Керка хоть и тоже сруб, а от избы отличается так же сильно, как хата. Как и изба, она делилась на жилую (состоявшую из летней и зимней комнат и крытого двора) и хозяйственную половины, но только у классической избы это были передняя и задняя части, а у классической керки - правая и левая:
37.
Впрочем, по классической схеме уже в 19 веке строилась далеко не любая керка, в зырянских сёлах были и русские избы, и какие-то их гибриды, как например "вымские керки" Нижней Вычегды и Удоры. Но даже на главной улице Корткероса мне попалось на глаза несколько неплохих образцов. Вид их очень суров - не прижилась тут ни деревянная резьба, ни роспись. Особенно наглядно отличие изб от керок видно по таким вот огрызками, которые от них оставил ХХ век:
38.
Кадры выше, впрочем, сняты не по дороге с трассы в центр, а наоборот - в дальней части села. Центр Корткероса встретил опрятные улицами и советскими зданиями, а также явно давно не рабочим трактором "Универсал-2" (такие делались в 1944-56 годах во Владимире), зачем-то припаркованном на крыльце магазина электротоваров.
39.
В центре Корткерос похож на маленький опрятный городок. Здесь явно не могло не быть старинной церкви, но теперь вместо неё лишь стоящий чуть в стороне храм Иоанна Богослова нулевых годов. Самое примечательное здание Корткероса - Дом культуры, неплохо стилизованный под конструктивизм. Неподалёку был ещё и супермаркет, и рядом с ним мы спросили у двух проходивших мимо мужиков, как пройти в Языческую рощу.
40.
-А комаров не боитесь? - спросили мужики, критически оглядев нас.
-Да разве ж тут комары? - отмахнулся я, вспомнив кровососов с острова Вайгач, покрывавших одежду ровным слоем.
-Тут нет, а там есть.
-Ладно, разберёмся... Куда идти-то?
-Это вам далеко идти... Щас мы вам такси вызовем!
После недолгого, но и не быстрого разговора по мобильнику и минут 10 ожидания к супермаркету подъехала машина, за рулём которой сидел очень спокойный пожилой человек с ясными глазами и чуть заметным акцентом. К нашей идее сходить в рощу от отнёсся как-то неожиданно серьёзно, подробно объяснял нам, как идти и спрашивал, есть ли у нас противокомариные спреи. Мы проехали через всё село (мимо тех самых керок), и по мокрой грунтовке спустились в луга, к чуть-чуть раскатанной поляне, на этой схеме обозначенной как паркинг. Водитель пожелал нам удачи, и после паузы загадочно добавил: "А денег мне ваших - не надо!". И действительно с нас ничего не взял...
41.
По размокшей грязевой дороге мы направились к берегу Кортвиса - Железной протоки у Вычегды. Вновь начал накрапывать дождь, а комары, меж тем, всё прибывали. И в общем стоило нам войти в рощу, промочив штанины высокой сырой травой, как начался реальный комариный ад. Вот на этом кадре, снятом уже на изрядном расстоянии от опушки - от силы треть того, что пищало и вилось вокруг нас в Языческой роще! Мужики не зря пугали - комары здесь не то что заедают, они элементарно закрывают обзор!
41а.
Я шёл, непрерывно вращая перед лицом веткой, но фактически помогало лишь идти быстрым шагом. Однако на ходу в тенистой роще пасмурным днём резкого кадра не сделать, и стоило мне остановиться, как комариная вуаль смыкалась вокруг головы. Вдвойне осложнял дело дождь, вынуждавший постоянно протирать объектив, и лишь в кадр комары не лезли, ибо не привлекало их холодное стекло:
42.
С первых шагов священная роща не впечатлила - пусть живописный и таинственный, но всё-таки обычный лес, разве что особенно замшелый:
43.
Но мы шли вперёд - как не идти, раз уж приехали? На ветках обнаружился не только мох, но ещё и "ведьмино помело", в здешней тайге на самом деле штука редкая:
44.
Главная достопримечательность Языческой рощи - причудливые деревья. В первое из них, чтобы понять сюжет, надо было вглядеться, а такой возможности нам не оставляли комары:
45.
А вот дальше стало интереснее:
46.
На кадре выше - Объятия, на кадре ниже - ворчливый лесной Дед:
47.
Языческая роща, протянувшаяся вдоль Кортвиса на 2-3 километра, совсем не похожа на знаменитый Танцующий лес Куршской косы - да, тут попадаются и странно кривые деревья:
48.
Но лицо Языческой рощи определяют не они и даже не комарьё, а деревья, растущие парами, причём частенько ещё и разных пород - сосна с ёлкой, берёза с осиной и ещё бог весть как в любых комбинациях.
49.
В повериях пермских народов у человека было две души - одна из них посмертно уходила в небо, а другая оставалась на веки вечные бродить по земле. Вместилищем такой души могло стать вожапу - дерево, посаженное на могиле, у покойника в ногах. А чтобы душа из него не ушла и не натворила делов - молодому побегу надрезали верхушку. Около причудливых деревьев археологам действительно известно множество оплывших ям, похожих на могильные - однако без покойников в них. Но может, эта роща была символическим кладбищем для тех, кто умер без погребения? Другое поверие гласило, что у каждого человека в лесу есть дерево-двойник, которое невозможно не узнать. Если начать рубить такое дерево - оно будет плакать человеческим голосом, из под топора польётся кровь, а человек будет чувствовать эту же боль. Но вещи из такой древесины обладали особой силой - как высокоскоростные лыжи, непотопляемые лодки или самонаводящиеся стрелы. Наконец, вожапу (явно созвучное с марийским "онапу" - деревом-алтарём Священной рощи) могли быть и просто священными деревьями, связующими наш мир с нижнем и верхним. И сквозь развилку вожапу, по зырянским поверьям, возможно заглянуть за край...
50.
Ещё информационный стенд приводит гипотезу, что Языческая роща служила центром примирения зырян (что вполне возможно - ведь металл Корткероса и Кортвиса нужен был всем), и в знак мира представители разных родов рядышком сажали деревья-тотемы. Но у меня веры этому стенду немного, потому что начинается он словами, что в рощу не ходят животные и в ней не поют птицы (а они пели даже в дождь!), а заканчивается и вовсе измышлениями местного уфолога.
51.
Самое впечатляюще в роще дерево называется Влюблённые - пара разных стволов, завившихся в спираль:
52.
За распадком попалось дерево без подписи, но по расположению и виду это Малый трон Корт-Айки - Железного деда, то есть местного божества. Дальше на схеме ещё много интригующих названий, как Медвежья Лапа или Рог Мамонта, но тут уже и я, и Лена устали бороться с комарильей. И рассудив, что дальше будут лишь вариации того же самого, мы повернули назад.
53.
Из Корткероса в Сыктывкар каждые час-полтора ходит обычный пригородный ПАЗик, и вернувшись в столицу Республики Коми, мы ещё успели поужинать и собраться. Дальше нас ждал поезд до станции Ираель, к началу дороги в Усть-Цильму.
О которой - в следующих частях.
СЕВЕРНЫЙ УРАЛ-2018
Обзор поездки и оглавление.
Маньпупунёр.
Пермь Великая
Пянтег, а также Редикор и Рябинино.
Чердынь. Пейзажи и атмосфера || Архитектура и музеи || Ныроб.
Зачердынье. Покча.
Зачердынье. Вильгорт, Камгорт, Искор.
Индустриальное Прикамье
Красновишерск и камень Ветлан.
Соликамск (2010). Соборная площадь || Центр || Усть-Боровский сользавод.
Соликамск. Не только узорочье.
Березники (2010).
Березники, а также Лёнва, Пыскор и затопленный Дедюхин.
Коми-Пермяцкий округ
Пожва.
Комиокруг. Майкор, Купрос, Архангельское, история и общий колорит.
Кудымкар.
С Камы на Печору в отсутствии волока.
Пермь Космическая.
Киров... не уверен, что напишу о нём в этот раз.
Сыктывкар (2011). От вокзала до Стефановской площади. || Старый город и Кируль.
Сыктывкар. Дополнения и зарисовки.
Южная Коми. Ульяново и Корткерос.
Усть-Цилемский край
Дорога паромов
Скитская
Фестиваль ремёсел "Традиция"
Усть-Цильма и присёлки.
Родовые дома Усть-Цильмы.
Цилемская Горка.