Баксанское ущелье (Приэльбрусье). Часть 3: от Тырныауза до Терскола
Миновав в прошлой части мрачный деиндустриальный Тырныауз, продолжаем начатый в первой части путь наверх по долине Баксана. До подножья Эльбруса - порядка 45 километров по самым благоустроенным и обжитым в России горам. Но не зря пел Высоцкий "внизу не встретишь, как ни тянись, за всю свою счастливую жизнь, десятой доли таких красот и чудес" - даже вдоль трассы таковых немало.
Туда-обратно я проезжал этот путь дважды - в сыром пасмурном мае с "Неизвестной Россией", а в солнечном сентябре - самостоятельно, вдвоём на арендованной машине. Но у rumata-anton на такой случай есть ещё и августовский маршрут.
Как ни банально звучит эта фраза, но за Тырныаузом горы вступают в свои права окончательно. Дело даже не в ландшафтах - земля и небо сплелись и сблизились уже как пару десятков километров назад. Но лишь за Тырныаузом начинается самобытный мир, где люди живут почти исключительно горами:
2.
И едва ли не всё рукотворное создано мечтой о горах и деньгами тех, кто её воплощает:
3.
Тут даже один из придорожных отелей носит звучное название "Философия Гор". Не знаю, готовы ли его хозяева изложить заезжему путнику постулаты этой философии, а вот философию Приэльбрусья исчерпывающе выразил в своих альпинистских песнях Владимир Высоцкий. Альпинисты, надо сказать, эти песни не любят: "и вечным огнём сверкает днём вершина изумрудным льдом, которую ты так и не покорил" - красивые слова, вот только всякий бывалый скажет, что вершины не покоряют, вершины сами допускают людей к себе. Но "это наши горы, они помогут нам" - Высоцкий был у вершин гостем, увидел Приэльбрусье глазами человека с равнины, но со всей своей гениальностью прочувствовал здешний дух. Это - горы, доступные с асфальтовых дорог, с канатных подъёмников, из фешенебельных отелей, но это и горы, в которые идёшь "сменив уют на риск и непомерный труд", в которых "надеемся только на крепость рук, на руки друга и вбитый крюк", и каждый год кто-то возвращается вниз только вперёд ногами... Очарование Приэльбрусья в том, что это место соприкосновения двух миров, где альпинист и "чайник" сидят в кафе за соседними столиками, но никто не уедет домой без чувства прикосновения к Вершине.
4.
И в этой подчёркнуто интернациональной романтике не замечаешь другую грань Приэльбрусья: настоящая Балкария в наши дни - именно здесь. Самый высокогорный народ России, до революции называвшие себя просто таулалы ("горцы"), по окончании 13-летней депортации в 1957 году балкарцы в большинстве своём вернулись не в родные аулы, а на места потеплее да поровнее. Баксанское ущелье тут исключение: когда Великая Степь превратилась в колхозное Черноземье, отсутствие внизу неприступной теснины превратилось из фатального недостатка в преимущество. К тому же здесь была работа - хоть на рудниках Тырныауза, хоть в гостиницах Терскола, а потому между конечными пунктами нашего сегодняшнего рассказа тянется цепочка балкарских сёл. Тут можно вспомнить, что Тырныауз был основан в 1937 году как ПГТ Нижний Баксан, ну а Верхний Баксан (440 жителей) в 1,5км над уровнем моря - вот, в 16 километрах выше:
5.
До революции село носило другое название - Урусбиево, и считалось центром этой долины. Ведь тогдашняя Балкария была известна также как Бештауэль - конфедерация Пяти Горных Обществ, сложившихся по укромным ущельям после разорения монголами некогда процветавшей Алании. В горах нашли приют как сами ираноязычные аланы, так и охранявшие их пограничье тюркоязычные половцы, и если народы с годами перемешались (в Осетии в итоге перейдя на аланский язык, а в Балкарии на половецкий), то сословная структура осталась неизменной. В горных обществах жили каракиши (крестьяне), уздени (дворяне) и таубии (князья), собирались тёре (судебные советы) и избирались олии (правители), и в общем вся эта система балансировала где-то на границе "племени" и "государства", не являясь по сути ни тем, ни другим. Самые большие и богатые общества с десятками селений и несколькими фамилиями князей сложились на Череке и Чегеме, у перевалов в Грузию, которые позволяли балкарцам торговать, будучи для беспокойных соседей снизу неким подобием "нейтральной Швейцарии". Меньше повезло Хуламу и Безенги - два общества в тупиковом глухом ущелье жили одно над другим и постоянно враждовали из-за дорог и воды. Ну а совсем особое место занимал Карачай - общество на Баксане, имевшее доступ и к лучшим пастбищам, и к доступным для вьючных караванов перевалам, но не защищённое снизу достаточно глубокой тесниной. Как результат, карачаевцы были самыми мобильными и воинственными из таулалы, и наконец где-то в 17 веке, под началом повздоривших с Кабардой князей Крымшамхаловых окончательно утекли с Баксана в верховья Кубани, оставив пустовать ниже теперешнего Тырныауза свой главный аул Эль-Джурту. Легенда гласит, что балкарцы произошли от тех, кто не отважился идти за горы, и применительно к отдельно взятому Баксану она даже, пожалуй, верна: низовья ущелья быстро заняли чегемцы при поддержке кабардинцев, а верховья - безенгийцы при поддержке сванов. Но если показанные в первой части Былым и Бедык так и остались для первых загорской колонией, то в верховьях из оставшихся карачаевцев и безенгийских переселенцев сложилось новое Баксанское горное общество, во главе которого встал известный с 1709 года княжий род Урусбиевых, ответвившийся от безенгийских князей Суюнчеевых. Резиденцией их стало селение в 20 километрах выше Эль-Джурту, известное как Учкум-Эль (Триречное село), Уллу-Эль (Большое Село), Узун-Эль (Длинное село) или просто Урусбиево.
6.
В 1920 году, в рамках борьбы с "дворянской" топонимикой, оно стало Верхним Баксаном, а в 1944-55 годах и вовсе называлось Бухаидзе - в честь грузина-красноармейца, павшего в битве за Кавказ. Выбор, впрочем, был не случаен: в те 11 лет здесь проходила граница двух союзных республик, а всё, что выше по ущелью, с подачи Лаврентия Берии, было передано солнечной Грузии. В состав Кабардинской АССР и России Эльбрусский район вернулся за 2 года до реабилитации балкарцев.
7.
Вот только о преобладании тут балкарского населения так и не догадаешься "на глаз". Причина тому проста: если на Череке таулалы строили свои дома из камня, а на Чегеме причудливо соединяли камень и дерево, то на Баксане аулы были сплошь деревянными. Теперь от тесных сакель с дымными очагами не осталось следа - что не разобрали на дрова грузины (вернее, сваны), доломали по возвращении сами балкарцы, предпочтя переселиться в уютные, но безликие "колхозные" дома.
7а.
Как и все селения Приэльбрусья, Верхний Баксан - это и узел горно-походных дорог. Налево от него (если ехать с равнины) уходит живописное и легкодоступное ущелье Адыр-Су, куда ещё наведаемся с "Неизвестной Россией" в другом посте, а направо посильный не всякому джипу серпантин набирает больше километра высоты до развилки. От неё можно попасть по висячей долине на живописное озеро Сылтранкёль в горном цирке, а можно подняться выше к озеру Джикаугенкёз (дословно - Мёртвый Глаз) прямо в леднике у восточного подножья Эльбруса, где начинается нестандартный, очень сложный, но тем и манящий альпинистов подъём по ледникам вдоль Ачкерьякольского лавового потока, круглый год стоящего среди белых снегов чёрным гребнем. Однако такие горы не для нас, и что на микроавтобусе "Неизвестнача", что на арендованной легковушке продолжаем путь асфальтовой дорогой по долине.
8.
В 19 веке Учкум-Эль был ещё и главной базой альпинистов Приэльбрусья, коих радостно встречал местный князь Исмаил Урусбиев и лично выбирал проводников. Об этом напоминает теперь Мемориал Покорителям Эльбруса, сооружённый в 1980 году в 3 километрах за Верхним Баксаном:
9.
Веками живя у подножья Эльбруса, балкарцы совсем не стремились его покорить: там - ни пастбищ, ни охотничьих угодий, ни рудников, ни транзитных дорог, а лишь голые страшные льды. Мысль о том, что если есть гора, то на неё надо непременно забраться - европейское изобретение, и покорив в 1827 году Карачай, генерал Георг Эммануэль сразу обратил взор на нависавшую над ним двуглавую вершину. Его проводником стал Килар Хаширов - брамтэ (беглый крепостной) с тёмным прошлым из Вольного Аула, то ли кабардинец (по официальной версии со времён восхождения), то ли карачаевец Хыйса Хишаров (что было бы логичнее). 12 июля 1829 года экспедиция Эммануэля, прошедшая мимо аулов в сопровождении 350 казаков, начала восхождение на Эльбрус с севера, со стороны Джилы-Су, и 22 июля встала на седловине. Дальше погода начала стремительно ухудшаться, и генерал со товарищи не рискнул идти наверх, а вот отчаянный горец первым из людей влез на Восточную вершину и принёс оттуда кусок чёрного базальта, ещё долго ходивший по выставкам и салонам. Его статуя - слева, а справа - вполне себе местный балкарец, лучший на Баксане охотник Ахья Соттаев, в 1829-м году также ходивший наверх с Эммануэлем.
10.
Его и позвал князь Урусбиев, когда в 1868 году в Учкум-Эль вдруг нагрянули совсем уж неожиданные гости - англичане Дуглас Фрешфильд, Адольфус Мур и Камминс Таккер да француз Франсуа Девуасси - швейцарские горец, со своими привычными клиентами сменивший родные Альпы на таинственный Кавказ. К тому времени за плечами у них было неудачное восхождение на Арарат и покорение Казбека, на Эльбрус же британцев привели лекции Русского географического общества, по итогам которых трое альпинистов сошлись на мысли, что Эммануэль - врёт, Хишаров - врёт, русский по умолчанию - врёт, а значит они будут первыми! Но в итоге первыми оказались балкарцы - Ахья Соттаев и Дячи Джаппуев, у которых из снаряжения были лишь пики наподобие альпенштоков да самодельные кошки на ногах, шли по горам быстрее заправских альпинистов, мастерски обходя ледники, но при надобности - чувствуя себя на них свободно. 29 июля выехав из Урусбиево в Терскол, 31 июля англо-франко-балкарская команда достигла Восточной вершины. Причём по воспоминаниями самого Фрешфильда, у европейцев несколько раз был соблазн повернуть, но бодрость и уверенность, с которой шли наверх горцы, решила исход экспедиции. И потому совсем не удивительно, что в 1874 году, когда к Исмаилу Урусбиеву вновь пришли англичане, пожилому Соттаеву было сказано "А ну-ка повтори!". Новую экспедицию Лондонского Альпийского клуба возглавил Флоуренс Гроув, и её особенностью было то, что многомесячный маршрут по половине Кавказа европейцы проделали исключительно пешком. В команду Гроува входили также швейцарец Петер Кнобель, альпинисты Гардинер и Уоккер и уже знакомый с местными реалиями Мур. В компании Соттаева и Джаппуева они пошли почти тем же маршрутом, что и предшественники, но только - не на восточную, а на Западную вершину, ещё не зная, что главная у Эльбруса именно она. Так Ахья Соттаев вошёл в историю как первый человек на высшей точке России.
11.
А в стороне от горцев - Андрей Пастухов, русский военный топограф, в 1890 году первым из неместных взошедший на Эльбрус без проводников. Также он первым побывал на обеих вершинах за раз, и в общем в 1890-96 годах облазал высочайшую гору Кавказа вдоль и поперёк, детально изучив её и нанеся на карты. Пастухов неоднократно ходил на Арарат, Арагац и Шахдаг, а похоронен был в 1899 году на Машуке в видимости Эльбруса.
12.
Мемориал Горовосходителям, окружённый целым садом дикой облепихи - это уже последние, самые однозначные ворота Приэльбрусья. Немного местных реалий в эпиграфике:
13.
Через 4 километра, в 1670 метрах над уровнем моря, вдруг видишь за Баксаном странные сооружения и логотип Московского метро. Название Нейтрино на указателе невольно хочется прочесть с ударением на первый или последний слог, но нет - речь тут идёт именно что про нейтрино.
14.
Нейтрино - это частицы, ещё более мелкие, чем те, которые мы называем элементарными, и о том, что они в принципе есть, наука догадалась в 1930 году, заметив, что энергия распада атома чуть больше, чем энергия освободившихся электронов, протонов и нейтронов. Энрико Ферми дал им название (с итальянского - "нейтрончики"), но лишь в 1956 году учёные впервые смогли их "разглядеть", а в 2015-м - "взвесить". Нейтрино носятся со скоростью света и при этом почти ни с чем не взаимодействуют, свободно проходя сквозь космические пространства, пустоту, звёздное пламя и твердь. Нейтрино - с большим отрывом самая многочисленная из известных науке частиц, и через каждый квадратный сантиметр моего или вашего тела их пролетает до 70 миллиардов в секунду... но никак не взаимодействуют с ним. Тем не менее, по их полёту можно многое понять об устройстве Вселенной, а потому выслеживают "нейтрончики" множество обсерваторий по всей Земле. Проще всего за ними наблюдать в больших однородных объёмах - например, во льду Антарктиды (где находится мощнейший американский нейтринный телескоп "Айс-Куб"), в соляных линзах Донбасса или в толщах пресных вод Байкала, на берегу которого я уже показывал подобный объект. Нейтринный телескоп сложно отождествить с обычным телескопом - это паутина датчиков, "рабочим телом" которых служат галлий и германий. Первый, мягкий и плавящийся от тепла руки металл, лучше всего взаимодействует с нейтрино, а второй как бы отображает результат этого взаимодействия. Куда поглубже нейтринные телескопы прячут по ещё одной причине: чтобы в галий-германиевой "паутине" не запутались другие, более заметные и агрессивные частицы. В 1973-77 годах была построена первая в СССР Баксанская нейтринная обсерватория, уходящая на 3670 метров внутрь горы Андырчи.
15.
С поверхностью её связывает штольня, по которой учёных возит шахтный поезд, а оборудование отделено от внешнего мира сотнями метров горной толщи и 70 сантиметрами спецбетона, под защитой которого радиационный фон ниже естественного в 15-20 раз. И всё это оборудование смогло поймать хотя бы один "нейтрончик" лишь через 2 года работы - в 1979 году. Подробно Баксанская нейтринная обсерватория показана здесь, а туристы, подобно нейтрино, бесконечно проносятся мимо неё без каких-либо взаимодействий.
16.
Не стала исключением и "Неизвестная Россия", а вот мы с Наташей решили хотя бы заехать в посёлок нейтриноловов, многоэтажки которого торчат из-за обрыва над дорогой.
17.
Там, где короткий крутой серпантин взбирается на плато, открывается вот такой вид с горой Ирикчатбаши (4045м) в перспективе:
18.
Сейчас тут около 600 жителей, но 67% из них - балкарцы, и лишь 15%, то есть сотня - русские, потомки тех, кто первыми приехали обслуживать подземный телескоп. О научной сущности напоминают значки нейтрино из физических формул на фасадах, как на здании с кадра выше...
19а.
...или вот этом симпатичном домике, вероятно каком-нибудь Клубе Учёных:
19.
Да умиротворённая атмосфера наукограда:
20.
Весь посёлок - одна улица на косогоре. С обрывов открывается вид на лесистый склон Андырчи:
21.
И целый лес острых вершин - собственно Андыртау (3938м), Курумтау (4045м), пики МНР (3830м), Авиации (3942) и Первого Мая (4068м).
22.
Истинное соотношение многоэтажек с горой становится видно лишь дальше:
23.
Ещё 4 километра - и нас встречает Эльбрус. Пока - только село Эльбрус (3,1 тыс. жителей) на высоте 1770 метров, сведённое в 1930 году из мелких кабаков (аулов), а в 1944-55 называвшееся на грузинский манер Иалбузи. Логично предположить его центром Эльбрусского района, но нет - таковым является Тырныауз, однако здесь - крупнейший населённый пункт выше него. Хотя Иалбузи наверняка сделался бы райцентром, если бы этот уголок остался в Грузии.
24.
Что характерно, даже Эльбрус из Эльбруса не виден, закрытый горой Тегенеклибаши (3501м). Тем не менее, от Эльбруса начинается маршрут на Эльбрус по долине речки Ирик, а без особой подготовки вдоль неё можно сходить к водопадам, нарзанному источнику и виднеющемуся здесь на склоне Песчаному Замку.
25.
Большая часть Эльбруса-села стоит за Баксаном, но у дороги - воинский мемориал:
26.
Роскошная даже в обшарпанном виде мозаичная остановка:
27.
И турбазы да отели разных лет, от Эльбруса-села до Эльбруса-горы становящиеся самым распространённым видом построек:
28.
Село заканчивается устьем речки Адыл-Су, по долине которой также прокатимся в следующей части.
29.
Почти сразу за ней, на высоте 1840 метров, начинается следующее селение Тегенекли (300 жителей, в переводе Терновое), основанное в 1957 году балкарцами, вернувшимися из депортации. В их числе был Чокка Залиханов - легендарный балкарский охотник и проводник, за свою по-горски долгую жизнь (считается, что 116 лет!) 209 раз поднимавшийся на вершины Эльбруса. Сын его Хусейн также был с горами на "ты", в 1936 году впервые взойдя на Эльбрус, а к 1937 получив дипломы горного спасателя и инструктора альпинизма. В 1938-м он покорил сложнейшую на Кавказе южную вершину Ушбы и водрузил бюст Сталина на вершину Эльбруса, а после чуть не сел за то, что верёвку накинул Вождю на шею. В 1942 Хусейн оборонял горы в войсках НКВД, а в 1944-м он отправился не в Киргизию, как отец и братья, а на Колыму - как говорят, за то, что в вопросе депортации балкарцев лично перечил её неофициальному инициатору Берии. Вернувшись на родину, Хусейн похитил (с её согласия) невесту Шамкиз, а сам, видимо не без старых чекистских связей, выбился на такую должность, как глава Эльбрусского лесничества. Что это значило? Ну как минимум то, что через его кабинет проходил всякий желающий поохотиться в этих горах, а были среди таковых, как нетрудно догадаться, и очень, очень солидные люди. Тем более не проходили мимо Хусейна Чоккаевича стройки, организации маршрутов, экспедиции или съёмки кино - в общем, Залиханов сделался негласным хозяином Приэльбрусья. И вот в 1966 году в его владения явился начинающий режиссёр Станислав Говорухин, снимавший свой первый фильм "Вертикаль" о романтиках-альпинистах. На главную роль он хотел пригласить Юрия Визбора, который был не только музыкант, но и профессиональный альпинист, а после его отказа обратил внимание на молодого театрального актёра Владимира Высоцкого, с 1963 года регулярно ездившего на Эльбрус кататься на горных лыжах. Хусейн Чоккаевич, прослышав о съёмках кино, вызвался быть консультантом.
30.
Молодой режиссёр со скромным бюджетом не мог позволить себе павильонные декорации и дублёров, а потому съёмочная группа на несколько месяцев занялась настоящим альпинизмом и даже участвовала в спасении группы ЦСКА, запертой камнепадом на карнизе пика Вольная Испания. И "Скалолазка моя..." - это тренерша Мария Готовцева, а с "эдельвейсами" в "наших горах" воевал сам Хусейн. Горец подружился с бардом, общение их быстро стало панибратским, а об их пьянках в пансионате "Иткол" выше по ущелью ещё долго слагали легенды... И сейчас кажется, что Высоцкий был знаменит ещё до рождения, но по-настоящему "выстрелили" его песни именно в 1967 году, с выходом на экраны "Вертикали". В середине длинного Тегенекли встречает памятник Высоцкому (2013) - как с гордостью тут говорят, самый высокогорный в мире:
31.
Я приехал сюда в мае: в программу "Неизвестной России" это место не входит, однако посмотрев снизу на канатку Чегета, уходившую в облако, я решил, что лучше сам да по-быстрому сгоняю в Тегенкли. Вместе с ещё одной девушкой из группы "Неизвестнача" мы поймали попутку, и водитель, ехавший на равнину забирать каких-то туристов, высадил нас у пешеходного мостика через Баксан:
32.
Хусейн Залиханов остался в родной республике, участвовал в создании Кабардино-Балкарского высокогорного заповедника (1976) и Национального парка "Приэльбрусье" (1986), а пережив Владимира Семёныча, явно ощущал себя "крёстным отцом" его легенды. В 1997 году он открыл в Тегенекли музей альпинизма, охоты и Высоцкого:
32а.
С 2000 года имеющий небольшое, но очень симпатичное здание из дикого камня. С 2003 года, когда умер основатель, за музеем присматривает Шамкиз, которая была на 23 года моложе своего супруга. Она встретила нас у входа, выписала билеты, и заняв место в сувенирной лавке, поставила, конечно же, песни Высоцкого.
33.
Музей оказался совсем небольшим и в общем вполне оправдывающим своё название:
34.
По факту я бы назвал его музеем личной коллекции Залиханова, так что через запятую сюда можно дописать и балкарскую этнографию, и Битву за Эльбрус. В левом нижнем углу - фото и вещи Чокки Арслановича:
35.
Из экспонатов более всего впечатлило тяжёлое, откровенно громоздкое по современным временам снаряжение альпинистов середины ХХ века:
36а.
И специально модифицированный под это дело мотоцикл "Эльбрус-1", на котором в 1966 году Алексей Беберашвили заехал прямо на высшую точку России. Видео, снятые мото- и особенно велоальпинистами впечатляют и в наши дни, а что именно в СССР был такой первый опыт - куда менее очевидно. Спускался, правда, горовозъезжатель пешком, а остатки чуда техники сняли с Эльбруса лишь в 2015 году. Но для машины, пролежавшей под открытым небом полвека, альп-мотоцикл сохранился очень хорошо.
36.
Ещё здесь огромное количество документов и фотографий, часть из которых пойдёт в мои посты про Терскол и Эльбрус. И в общем, остаётся лишь завидовать тем первым туристам, которых Хусейн Чоккаевич встречал здесь сам.
37.
Теперь о Залихановых говорят и пишут разное. Вот - полное любви и восхищения интервью Шамкиз, которая, однако, за словом в карман не лезет: раз было у Хусейна Чоккаевича любимое панибратское словечко "падла", значит пусть весь свет знает о том! Вот - уважительный текст альпиниста, которому Залиханов был наставником. А вот - чрезвычайно злобный рассказ от некоего кладовщика из альплагеря, согласно которому основатель музея был бандит, коррупционер и патологический лгун, на Колыму попал за сотрудничество с нацистами, и даже отец его прожил дай бог лет 80 и на Эльбрус ни разу в своей жизни не ходил. Все источники, впрочем, сходятся в одном: был Хусейн Залиханов личностью незаурядной и оставил след на множестве горных троп и людских судеб.
37а.
Следующее село Байдаево невелико (60 жителей и примерно столько же гостиниц), но и всё его население носит одну фамилию: род Байдаевых в 1957-м не стал селиться в Тегенекли, а возродил свой аул.
38.
Отсюда, впрочем, Шамкиз Таукановна - потому и пришлось Хусейну невесту похищать, что род её был знатнее и спесивее. Здесь уцелел едва ли не единственный в ущелье старый дом - впрочем, не сакля, а "грузинский" особняк с террасой.
39.
А вот памятник Сеиду Хаджиеву - одному из первых профессиональных горных проводников Эльбруса, который в 1911 году водил на вершину не абы кого, а Сергея Мироныча Кирова. Ишак же - как иллюстрация того, что горская жизнь тут не исчерпывается альпинизмом.
40.
От Байдаевки меньше километра до Поляны Нарзанов:
41.
Представляющей собой скорее сквер с балкар-базаром по краям и инсталляцией в середине:
42.
Мы заехали сюда рано утром, возвращаясь с гор, и одинокий балкарец, по случаю отсутствия других клиентов, разрешил нам сфотографировать своего орла и даже бесплатно посадил тяжёлую когтистую птицу Наташе на руку. Правда, фоткаться с орлом на руке - уже за отдельную, и изрядно солидную плату.
43.
Сами же нарзаны, 9 источников с забористым общим названием Баксан-Баши-Уллу-Гара, расположены дальше:
44.
И выделяется мощью - их общий дебит доходит до 1500 кубометров в сутки:
45.
Туристический базарчик на Поляне Нарзанов же просто удивительно неплох:
46.
Ну или просто удобнее всего расположен для покупки сувениров, сладостей или балхама перед дорогой домой.
47.
Ещё поворот - и впереди встаёт гора Чегет (3761м):
48.
На склоне которой привлекают взгляд те самые канатки и туристический базарчик у промежуточной станции. Справа на кадре выше, кстати, обратите внимание на тот самый "Иткол", где Залиханов обзывал падлой проспавшего съёмки Высоцкого.
49.
Вдоль одного подножья горы налево уходит дорога к поляне Чегет:
49а.
Мимо другого подножья трасса приводит в Терскол, у въезда в который в одноимённом посёлку отеле мы с Наташей остановились отпраздновать мой день рождения. На фото - конечно, не он, а расположенная по соседству как бы не самая высокогорная в России пятиэтажка. Хотя и явно не самая высокогорная вообще: Терскол стоит на высоте 2170м, а памирский Хорог, где пятиэтажки точно есть - на 150 метров выше.
50.
В сезон пятиэтажка почти вся сдаётся горнолыжникам, но всё-таки пока что это не апарт-отель - кто, кроме постоянных жителей, мог соорудить такой вот очаровательный котопровод?
50а.
Баксан тут немногим полноводнее горного ручья, и выйдя на неприятно узкий мост, мы были уверены, что переходим какой-то из его притоков:
51.
Напоследок - несколько зарисовок из леса между Чегетом и Терсколом, на разных сторонах которого, в отелях "Терскол" и "Кьууанч", я останавливался в сентябре и мае.
52.
53.
54.
Но до Чегета дойдём в части "через одну", а в следующей - свернём с сегодняшней дороги на Адыр-Су и Адыл-Су.
ОГЛАВЛЕНИЕ.