Ыгдыр и Сурмалы. У подножья Арарата
Больше года прошло с тех пор, как я начинал свою долгую закавказскую серию рассказом про Арарат. Теперь, перебравшись через его отроги из показанного в прошлых частях Баязета, мы вновь оказались в пределах бывшей Российской империи. Если точнее - в прижатой к армянской границе горами земле Сурмалы, которая единственная из нынешней Турции никогда не была частью Османской империи. Да и живут тут азербайджанцы, и шиизм распространён. Достопримечательностями этот уголок не богат, за исключением, конечно же, самого Арарата. Но теперь погуляем по его подножью: сегодня покажу бывший уездный, а ныне иловой центр Ыгдыр (130 тыс. жителей), городок Аралик у ворот Нахичевани, странный мемориал Геноциду Турок и не очень-то турецкие пейзажи сурмалинской глубинки.
Понять, что такое Сурмалы, проще всего из Еревана, словно специально построенного гигантской трибуной с видом на Арарат. И кажется, что из города к горе можно дойти пешком, но на самом деле здесь 60 километров, а на пол-дороги - вышки, ДОТы и заборы с колючей проволокой. Ереван стоит на лавовых плато Гегамского хребта, Арарат же венчает мощый хребет, армянам известный как Айкакан-Пар, а тюркам как Агрыдаг. Между - Айраратская долина вдоль речки Ахурян (Арпачай), впадающей в полноводный Аракс. По ним и прошла в 1920 году турецкая граница, и Сурмалы - ни что иное, как заречная часть ереванской округи, тот близкий недоступный задний план, что каждый день травит души армянам:
2.
Историческое название стороны за Араксом - Масеацотн. Ведь вопреки расхожему мнению, Арарат - не армянское, а чисто библейское название, восходящее к забытой северной империи Урарту. Армяне же называют свою главную гору Масис, ну а "-цотн" - это суффкис подножья: как-то я уже показывал Арагацотн у оставшейся в нынешней Армении "за главного" горы Арагац. Однако несмотря на близость к священной горе и древнейшим армянским столицам, Масеацотн не вошёл в историю ни великими событиями, ни процветающими городами, ни шедеврами армянского зодчества. Аракс здесь течёт среди топких комариных болот, поэтому важнейшие переправы с гигантскими по меркам Средних веков мостами испокон веков были выше ( Пасилер) или ниже ( Джульфа, Худаферин) по течению. Центром болотной страны служил городок Цолакерт, по своей главной церкви известный также как Сурб-Мариам - и вот в речи тюрок, покоривших Армению в 11 веке, это название сгладилось до Сурмалы. Но империя сельджуков от Балхаша до Босфора оказалась, как и все степные империи, недолговечной, и с её распадом на плато Передней Азии началось броуновское движение тюркских орд, бейликов и султанатов. Лишь в 15-16 веках в этом первородном хаосе осели новые империи двух династий - суннитов Османов на осколках Византии и шиитов Сефевидов на осколках Персии. Именно религии консолидировали турок и азербайджанцев среди бесчисленных туркменских племён, и два народа, в ХХ веке ставших братьями навек, тогда отчаянно воевали. Самой долгой в истории считается Столетняя война между Англией и Францией, но здесь смело можно говорить о 300-летней войне - из 12 персо-турецких войн большинство длились дольше, чем периоды мира. Полем тюркских битв стала Армения, а в особенности - Айраратская долина, 14 раз переходившая меж двух империй, но по окончании каждой войны остававшаяся под властью Персии. Турки занимали Сурмалы в 1514, 1534-35, 1548-49, 1554-55 годах (причём всё это считается одна и та же война!), в 1578-1605 (тогда они дошли аж до Баку, а шах Аббас II, отвоевав эти плато, выселил всех армян вглубь Ирана), в 1635-36 и наконец в 1722, когда дом Сефевидов пал и в Иран пришла новая смута. Конец ей положил Надир-шах, последний великий завоеватель из Ирана, задавший изрядного шороху от Карабаха до Бухары. В 1735 году он вернул под шахскую длань окрестности Эривани, в 1746 турки и покинули и Сурмалы, а год спустя Надир-шах был убит, и Эриванское ханство под началом династии Каджаров зажило своей жизнью. Последняя персо-турецкая война, на этот раз успешная для взявших Эрзурум персов, отгремела в начале 1820-х годов, но буквально сквозь её пыль новая сила явилась с Севера: в 1828 году по итогам русско-персидской войны Эриваньское ханство, а с ним и Сурмалы, стали частью Российской империи.
3.
На кадре выше справа вдалеке виднеется Ыгдыр - кабы ни граница, он бы относился к окрестностям Еревана: по прямой тут полсотни километров, несколько больше, чем до Вагаршапата или Аштарака, но заметно меньше, чем до Талина или Севана. Ыгдыр - наследник Цолакерта, и под таким названием, в варианте "Эгида", его впервые упомянул в 1403 году Рюи Гонсалес де Клавихо, испанский посол, ехавший в Самарканд к Тамерлану. Вероятно, тот Эджер и стоял на месте Цолакерта, на утёсе Ташбурун среди болот Аракса, пока в 1664 году землетрясение не сбросило его в эти болота. Игдир отстроился на новом месте - теперь как крепость, сторожившая Харабабазарский перевал, и торг близ неё в мирное время. Под Россией он стал центром Сурмалинского уезда сперва Армянской области, а после 1840 года - Эриваньской губернии, и в общем тогда не сильно отличался от соседней Нахичевани. К 1897 году 48% жителей уезда составляли "закавказские татары" (то есть азербайджанцы), 30% - армяне, 20% - курды, но совершенно иначе выглядел сам уездный Игдир (или даже Игдырь), русский анти-Баязет, не раз становившийся плацдармом наступлений. С населением 4,7 тыс. человек, он оставался сугубо христианским городком, где 84% жителей были армяне, 12% - русские, и только 3% - мусульмане. Формально Игдир числился селом, и лишь в 1914 году, видимо наполнившись солдатами с севера и беженцами с юга, официально стал городом. Ну а дальнейшую трагическую историю я пересказывал не раз: по опустошённой геноцедом земле русская армия гнала турок две сотни километров, заняла Трапезунд, Эрзурум, Ван и Муш... а потом лишилась тыла. В 1918 году армяне героически выстояли под перед наступлением Османской империи и провозгласили независимую республику, но затем погрязли в политических интригах и мании величия, и в 1920-м вновь потеряли страну, разорванную Советской Россией и Турецкой республикой. Россию армяне теперь в том и винят: Ленин, мол, с Ататюрком дружил и авансом подарил ему лучшие земли. На самом деле Советы не уступили ни пяди земли, находившейся в тот момент под их фактическим контролем, и даже более того - смогли убедить Турцию вывести войска из Нахичевани и Батума. Граница прошла по Ахуряну и Араксу, и Сурмалы остались по ту её сторону. Первоначально - в иле Баязет, с 1934 - в иле Карс, и лишь в 1992 был создан отдельный ил Ыгдыр, единственный не-османский уголок Турецкой республики. Вот характерный сюжет - вид на Ыгдырский аэропорт от армянского мемориала в Сардарапате:
4.
Но хоть и рукой подать от Еревана до Ыгдыра, а в фарсангах путь между ними не ближе, чем из Москвы в Сибирь - ведь армяно-турецкая граница на замке, и её можно только объехать через Грузию вдоль азербайджанского фронта или через Иран дорогой поперёк хребтов. Мы выбрали ещё и максимальной долгий путь через Гюмри, Алаверди, Тбилиси, Батуми, Артвин, Эрзурум, Ван и Догубаязит, и вот вернулись в Айраратской долину через Харабабазарский перевал (1671м). На спуске - одинокий кампус открытого в 2008 году Ыгдырского университета:
5.
Кадр выше снят и вовсе с лавовых полей, которыми мы пытались проехать в старинное село Енидоган на сконе Арарата. Увы, кратчайший путь не всегда самый быстрый - даже на колёсах вы упрётесь с этой стороны в военную базу. Прорывались мы туда автостопом, на городской маршрутке доехав до университетских ворот:
6.
До самого Игдыря отсюда ещё десяток километров. Въезд на фоне дымного армянского горизонта:
7.
Прошлые кадры были сняты с утра, а вообще-то прибыли мы сюда из Баязета в сумерках и сразу, конечно же, пошли искать гостиницу. Отель, куда нам посоветовал пойти ехавший на соседнем сидении азербайджанец, оказался просто феноменально дорогим, и в холодных сумерках мы битый час бродили в поисках приюта по ярко освещённым улицам типичного турецкого города, чей пейзаж за две недели успел примелькаться. Вывески "отель" то и дело попадались, но раз за разом мы уходили назад в холод: либо очень дорого, либо условия такие, что любой "дом колхозника" покажется дворцом. Тёмные коридоры и лестницы, скрипучие полы, обшарпанные стены, мужики у печек-буржуек перед барахлящим телевизором, и осязаемый кожей сигаретный дым, запах которого щипал нос ещё пару часов - эти заведения остались ярким впечатлением, но кажется, я бы скорее раскошелился на тот первый дорогой отель.
8.
На самом деле сложность была лишь в том, что в отличие от прочих турецких городов, здесь отели не стоят конгломератом, а равномерно распределены по всему центру. Но терпимые гостиницы за вменяемые деньги в Ыгдыре есть, и в какой-то момент мы набрели (не помню названия) на одну из них. В шумном людном фойе администратор битых полчаса возился с моим паспортом, но почему-то так и не смог внести его в базу. Другой турок, тем временем, пытался нас куда-то заселить, но дважды мы отказывались: популярная подработка для гостиничных сотрудников в Турции - безотчётно селить постояльцев в незакрытые после прошлых гостей номера с оплатой в карман. А так как закрытие номера - это его уборка, первым делом в турецких гостиницах я проверял постельное бельё. На третий раз, кажется, турки поняли, что мы в курсе их хитростей, и дали нам просто очень запущенный номер, где на столах лежала пыль, а бельё отсырело. Рано утром мы поднялись на лифте на 11-й этаж в столовую да открыли окно полюбоваться морозным рассветом. Вид на Арарат - на заглавном кадре, а в сторону Еревана панорама тонет в густом смоге. О сооружении на заднем плане я позже отдельно расскажу:
9.
Ыгдыр имеет репутацию города, в котором нечего смотреть, и даже я не смог её опровергнуть. Вроде бы где-то на окраине сохранилась пара-тройка уездных домиков, облик которых был мне хорошо знаком по Гюмри или Горису. Но искать их наугад в безликом распластанном городе - сродни поискам иголки в стоге сена.
10.
Мы всё-таки попытались, однако нашли только промзону колоритного "третьемирного" вида:
11.
Над центром Ыгдыра висит, как корабль пришельцев из "Района №9", огромная новая мечеть в стамбульском стиле. Я бы сказал - красивая, но на вторую неделю в Турции она впечатляет не больше, чем Большой Белый Храм с Золотым Куполами в каком-нибудь Новозаводске. В сквере под минаретами - нетиповой, словно призванный разбавить окрестную серость, памятник Ататюрку:
12.
И ещё один абстрактный монумент с целым трактатом на постаменте:
13.
Одна из аллей сквера обозначена как Парк Гейдара Алиева:
14.
И хотя увековечить Отца Нации азербайджанцы с их школой "икорной дипломатии" пытаются на всех континентах (см. здесь), в Ыгдыре он уместен как мало где за пределами Страны Огней. Население ила Ыгдыр практически поровну состоит из турок и курдов, но местные турки - это фактически те же азербайджанцы, говорящие на суржике двух языков. Особенно наглядно мы это прочувствовали в локанте между нашей гостиницей и мечетью, где оба вечера объедались роскошными, шкварчащими кавказскими шашлыками за более чем вменяемые деньги: в Турции, конечно, тоже отлично кормят, но с азербайджанцами в делах кулинарных не сравнится никто! Ещё важнее то, что именно в Ыгдыре, у крайних восточной и западной точек двух стран, находятся несколько километров азербайджано-турецкой границы. Азербайджанца здесь встретить не сложнее, чем грузина в Артвине, и для нахичеваньцев Ыгдыр - барахолка, торжище и западное окно. Я общался тут с азербайджанцами дважды - но пересекался с ними, думаю, куда больше раз: русским языком нахичеваньцы владеют немногим лучше турок, а английским - так и даже определённо хуже. Впрочем, русскую речь мы тут чаще слышали и не от них: в сторону Арарата нас подвозил седой интеллигентный турок, женатый на казанской татарке, а в фойе гостиницы невесть откуда взялась молодая месхетинка из Казахстана.
14а.
Но решающими несколько километров границы стали в начале 1990-х, когда Азербайджан, битый в Первой Карабахской, находился на грани гражданской войны. Гейдар Алиев, руководивший республикой ещё при Советах, прилетел в родную Нахичевань, заявил о неповиновении бакинскому правительству, и в 1993 сверг его, предварительно наведя мосты между Азербайджаном и Турцией. Географически этим мостом и стал ил Ыгдыр, не случайно именно в 1992-м выделенный из Карса. Думается, теперь, с открытием Мегринского коридора и возможным строительством железной дороги, роль его лишь возрастёт, а азербайджанское присутствие усилится.
15.
На кадре выше - велаят, то есть администрация. Но главное здесь не само здание: пожалуй, единственная деталь, придающая Ыгдыру хоть какую-то неповторимость - не рукотворная. На трубах, крышах, минаретах и специальных подставках город украшает множество аистиных гнёзд:
16.
Самым же запоминающиеся зданием Ыгдыра для меня стала не мечеть, а водонапорная башня:
17.
Так же и за городом бетонные футуристические водонапорки тут и там торчат среди деревьев:
18.
А аистиные гнёзда висят на высоковольтных столбах:
19.
Сами аисты в ноябре уже улетели куда-нибудь в Африку, но осталась их среда обитания - болота да поля, разделённые пирамидальными тополями:
20.
И даже гор на заднем плане не видать - уж не знаю, от сельских печек-буржуек или от ереванских драндулетов с европейских автосвалок, но над Арменией в холодный ясный день висела плотная туча смога:
21.
С окрестных холмов видно, что на самом деле болота тянутся вдоль Аракса узкой полосой, сменяясь предгорьем и лавовыми полями. Дорога из Ыгдыра на восток постепенно приближается к границе, так что если бы не дымка - я вполне мог бы полюбоваться с необычного ракурса армянским монастырём Хор-Вирап, из которого снят этот кадр:
22.
Не прорвавшись к Енидогану с запада, мы решили зайти с востока, и поехали в ближайший к Арарату райцентр Аралик - маленький городок (7 тыс. жителей), сто лет назад бывший крупным (1,7 тыс. жителей) азербайджанским селом. На въезде встречает памятник Кязыму Карабекиру: этот турецкий генерал, в 1920 году отвоевавший у Армении Карс, Ыгдыр и Нахичевань, на покорённых землях может поспорить в количестве памятников с Ататюрком. И неизменно - на гарцующем коне:
23.
Но сам Аралик запомнился мне какой-то грустной, скорее постсоветской, чем азиатской, запущенностью... и всё теми же водонапорными башнями:
24.
Добравшись в горный Енидоган и спустившись с Арарата обратно к объездной, мы прошли пару километров пешком и застопили фуру с весёлым турком, который ехал с другом наперегонки, хвастаясь ему колоритным трофеем (то есть нами) в кабине. Аралик кажется краем земли, но на самом деле Турция тянется ещё на 40 километров тоненьким извилистым хвостиком, где от азербайджанской до иранской границы местами и трёх километров нет. Там же, где иранская граница преграждает путь, упираясь в волны Аракса, расположен погранпереход Дилуджу - но только не в Иран, а в Азербайджан по построенному в 1992 году мосту. Эту узкую полоску земли, вместе с восточным подножьем Арарата, Турция выменяла у Ирана в 1929 году за какие-то углы горного Курдистана: стратегия Анкары в Закавказье была написана ещё при Ататюрке, которому распад СССР уже тогда казался неизбежным.
25.
Вообще, 30 лет спустя уже совсем не очевидно, что в Первой Карабахской войне Россия поначалу поддерживала Азербайджан, а Турция пыталась помириться с Арменией. Умеренно-протурецкому Алиеву, однако, в Баку предшествовал фанатично-протурецкий Эльчибей, поломавший все эти расклады: отвергнутая им Россия сразу же поменяла клиента, а окрылённая карабахскими победами Армения не замедлила припомнить туркам геноцид. Тот самый геноцид, который турки десятилетиями отрицали и доотрицались до того, что, кажется, вполне искренне не ожидали такой реакции от потомков тех, кто его пережил. Так в Закавказье образовались азербайджано-турецкий и русско-армянский союзы, и построив мост в Азербайджан, Турция закрыла армянскую границу. Ну а на окраине Ыгдыра, у выезда на Аралик, высится памятник тем событиями:
26.
Вернее, официально это Памятник жертвам геноцида турок, построенный в 1997-99 годах высочайший монумент всей Турции (44м). Не знаю точно, что символизирует его высота, но возможно - просто фехтование на монументах: как 40-метровый обелиск жертвам геноцида армян в ереванском Цицернакаберде в ясный день должен быть виден из Турции, так и эти сабли при хорошей погоде должны просматриваться из Еревана. И возможно, даже просматриваются на кадре №3.
26а.
Пять сложенных сабель - одновременно памятник турецким воинам и предупреждение для армян: клинки ещё остры. Но интереснее всего у сабель рукоятки:
27.
На каждой из них - конь и волк, а также воин: сакский, древнетюркский, сельджукский, османский и кемалистский. На чёрных барельефах они словно пляшут танец войны, зычно говоря армянам: "турки вечны!".
28.
Под саблями - бетонный курган со свободным входом и скучающей пожилой смотрительницей в коморке. Как таковой экспозиции внутри и нет - лишь тексты на турецком да жуткие фотографии с кучами мёртвых тел, на беглый взгляд почти не отличимые от аналогичных фотографий в армянских музеях. Под крестовиной сабель - алтарь отечества, на который герои кладут свою жизнь:
29.
В отличие от Азербайджана с его позицией "НИКАКИХ армян тут НИКОГДА не было", турки не отрицают, что армяне у них на востоке таки были. Но оказались нехорошими людьми, в тяжкую годину войны с Россией ударили мусульманам в спину и за это получили своё. Или даже проще: Восточная Анатолия в 1910-е годы была охвачена гражданской войной, где все убивали всех. Последнее в общем-то не так уж далеко от истины: любое действие рождает противодействие, а армяне умели постоять за себя. Так, ещё в 1860 году восстание в городке Зейтун в горах Киликии обернулось 5-летней обороной, которую османские власти закончили на условиях армян. Рост насилия в последующие десятилетия не был "игрой в одни ворота": из опустошённых погромами деревень и кварталов многие армяне уходили в партизаны-фидаи, и вот уже сами нападали на турецкие деревни и устраивали теракты в городах. Порта в ответ бросала всё большие силы на подавление фидаев, активно привлекая к делу курдских разбойников и хамидийцев - "эскадроны смерти", организованные по типу казаков. К началу Первой Мировой Западная Армения напоминала Чечню и Дагестан в 2000-е годы с их бесконечными нападениями на посты и селения, и вот руководствуясь тем, что война всё спишет, турки взялись за "окончательное решение армянского вопроса". Армяне, конечно, сопротивлялись, и многочисленные, остервеневшие от пережитых ужасов фидаи расправлялись с турками не менее жестоко, чем турки расправлялись с ними. Сколько людей погибло с обеих сторон в те страшные годы - точно не ясно, а оценки расходятся на порядок. Число турок, курдов, азербайджанцев, убитых армянскими боевиками, историки нынешней Турции оценивают в 250-600 тысяч, а исследователи из третьих стран называют цифры от 40 до 120 тысяч. И вне контексте тех событий любое из этих чисел чудовищно, а убитые крестьяне да купцы вполне заслуживают памятника. Но только вот армян, греков и ассирийцев, убитых в те же годы турецкой армией и курдскими головорезами было, по разным оценкам, от 600 тысяч до 2,5 миллионов. И если рядом поставить "их" обелиск пропорциональной числу жертв высоты - он будет выше, чем Эмпайр-Стейт-Билдинг...
29а.
Кажется, где-то в подсознании тут даже это понимают: если Цицернакаберд даже на фоне ереванской запущенности многолюден, опрятен и чтим, то Ыгдырский монумент выглядит обветшалым и никому не нужным. Говорят, только подняв эти сабли в 1999 году, турки с досадой обнаружили, что сюда зачастили молодожёны со своими слащавыми фотосессиями. Может, чтобы как-то их отвлечь, рядом поставили ещё и макет Ноева Ковчега. А вдалеке виднеется его "причал":
30.
...В гостинице очередной азербайджанец, понимавший по-русски, объяснил нам, где касса у автобусов на Карс: так и не понял, есть ли в Ыгдыре полноценная автостанция. Придя в нужный район, мы спрашивали "Карс терминали?" у случайных прохожих и раз на пятый таки смогли найти комнатку на первом этаже многоэтажки, служившую и залом ожидании, да сам автобус, припаркованный в переулке. Он курсирует несколько раз в день, но не зная расписания, мы пришли на утренний рейс за час до отправления. Как оказалось в итоге - не зря: турки подтянулись в следующие полчаса, и кто-то, кажется, даже остался ждать следующего рейса. Мы сели на свои места, и вскоре попрощались с этим безликим городом, а дальше дорога вынырнула из араксских болот в привычную просторную степь с руинами чего-то древнего и армянского:
31.
Главной рукотворной достопримечательностью Ыгдыра считается огромный (53 на 24 метра) Зорский караван-сарай (также фото до реставрации), построенный где-то в 13-14 веках армянским зодчим Ашотом для тюрок на стыке двух традиций: за персидским фасадом со стрельчатой аркой - типичный иджеванатун с тёмным залом наподобие трубы. Вот только старая дорога из стольного Ани на Евфрат давно заросла травой и размылась дождями - караван-сарай стоит в стороне от всех современных дорог, на горах близ селения Хармандёвен, и поездка к нему без своей машины - дело как минимум на весь день.
32.
Ещё тут сохранилось несколько мавзолеев, множество знакомых по Нахичевани, но довольно редких в Турции каменных овнов (надгробий), остатки церквей, городища... Между дорогой на Карс и Араксом лежат руины армянской крепости Каракале на урартийском фундаменте - как я понимаю, это и есть Цолакерт, при тюрках ставший Ыгдыром и разрушенный землетрясением в 1664 году. А рядом - и деревня Сурмалы, где давно нет ни переправы, ни храма Сурб-Мариам. Но и ради них я поленился покидать карсский автобус.
33.
Километрах от 40 от Ыгдыра, среди марсианских пейзажей у пологой горы Чинчават (1221) встречает городок Тузлуджа (11 тыс. жителей), как и весь ил, населённый азербайджанцами и курдами. Армянский Кохб, тюркский Кульп, испокон веков он был экономическим центром Сурмалов, ещё до революции немногим уступая в размере Игдиру - здесь добывали соль, самую чистую во всём Закавказье. Где-то около Тузлуджи можно увидеть остатки соляных копей, но обелиск на главной площади поставлен в память явно не соляников, а героев какой-нибудь давней войны:
34.
В основмно же Тузлуджа - не столько городок, сколько куст селений вокруг компактного центра. В одном из них мимо проплыл потрясающе архаичный глинобитный дом:
35.
А в каменном амбаре под зубастой скалой чудится бывшая армянская церковь:
36.
Да и далёкий горизонт за горой - тоже Армения: Аракс течёт здесь в глубоком каньоне. Там, где дорога сближается с его берегом, лежит Ервандашат - вторая по счёту столица Армении в её долгой истории, заложенная на рубеже 2-3 веков до нашей эры Ервандом IV, последним царём династии Ервандидов, когда-то поставленной персами над народами урартийских руин. При Ервандидах оформилось Айраратское царство, первая армянская монархия, а затем Ерванда IV сверг Арташес I и перенёс столицу ниже по Араксу в Арташат - строить Великую Армению меж берегов трёх морей. Название Ервандашат кажется мне неимоверно звучным и неимоверно армянским, но впрочем, я совсем не уверен, что именно его руины заснял из автобусного окна:
37.
На горах у дороги - фантастические краски:
38.
С которыми пытается слиться посёлочек, не знаю, для кого построенный, но явно так и не дождавшийся жильцов:
39.
Ещё немного - и автобус спускается в глубокую долину да по мосту пересекает Аракс:
40.
До 1828 это значило бы, что мы въезжаем из Персии в Османской империю. В 1828-1877 - что пересекаем русско-турецкую границу, в 1877-1920 с обеих сторон была Россия, ну а теперь - Турция тоже с обеих сторон. Ведь где-то у тех скал Аракс сливается с Арпачаем, едва заметной речкой, намывшей, однако, внушительный тёмный каньон. Вдоль Арпачая, по-армянски Ахуряна, граница и тянется дальше, и я знал, что с тех вышек на нас смотрят российские солдаты, и в независимой Армении продолжающие охранять старую советскую границу:
41.
Понемногу и турецкий берег Ахуряна набирает высоту:
42.
Наконец, граница превращается в чёрную пропасть, с края которой дна не видать, а по ту её сторону из густого смога показываются белые рога Арагаца (4090м):
43.
Но вскоре пропадают за близлежащей горой:
44.
С другой стороны над смогом выступает купол Большого Арарата (5165м), отсюда полностью скрывающего Малый Арарат. С Масисом мы тоже прощаемся - в ясную погоду он бывает виден ещё севернее, но мне он показался здесь в последний раз:
45.
Дорога уходит на север сквозь пустоту, достойную Казахстана, а то и Монголии:
46.
В следующих частях расскажу про Карсскую область, только не решил пока, с чего начать - древнего Багарана, солдатского Сарыкамыша или губернского Карса. Но точно не с Ани - после него всё не то!
ЗАКАВКАЗЬЕ-2019
БОЛЬШОЕ ОГЛАВЛЕНИЕ. Азербайджан, Армения, Нагорный Карабах, Турция.
О Турции в общем
Южная Грузия, Западная Армения и Восточная Анатолия. История Второй Сибири.
Транспорт Турции.
Среда, колорит и детали.
Люди и реалии Турции.
Тайк (ил Эрзурум)
Юсуфейли, Ишхан, Тортум.
Ошки и дорога в Эрзурум.
Олту (Олтиси).
Карин (ил Эрзурум)
Эрзурум. От конгресса до крепости.
Эрзурум. Старый город.
Эрзурум. Табии.
Дорогами Анатолии. От вокзала и окраин Эрзурума через Агры до озера Ван.
Васпуракан и Туруберан (илы Ван и Битлис)
Ахлат.
Западная Армения. Какой она была?
Ахтамар.
Татван и Ванская переправа.
Ван. Наследие Урарту.
Ван. Ванская скала.
Ван. Старый и Новый город.
Ил Агры
Баязет. Догубаязит.
Баязет. Дворец Исхак-паши.
Сурмалы (ил Ыгдыр)
Ыгдыр и земля Сурмалы.
Подножье Арарата.
Карсская область (ил Карс).
Карс. Цитадель и старый город.
Карс. Анти-Выборг.
Карс. Балтийский стиль.
Карс. Вокзал и крепость.
Сарыкамыш.
Килитташ (Багаран) и попытка Мрена.
Ани. Ближняя часть.
Ани. Дальняя часть.
Дорога домой.