Пояс безопасности. Дадиванк и Истису
В завершение рассказа о Нагорном Карабахе покинем его по новой дороге, с 2017 года выводящей в Армению на Севан. В прошлой части я показывал стоящий близ неё монастырь Гандзасар, духовный центр Арцаха. Но большая часть пути пролегает сквозь "пояс безопасности", странную и малолюдную территорию, порождённую Карабахской войной. Впрочем, о войне напоминает там разве что безлюдие, скрывающее, однако, свои красоты - как например исключительно самобытный монастырь Дадиванк или похожие на гейзеры горячие источники Истису.
Итак, подхватившие нас ещё под Степанакертом украинская туристка и ереванский шофёр ехали после Гандзасара туда же, куда и мы, а потому и нас взяли с собой дальше. Вскоре дорога миновала следующий, куда более высокий водораздел между Хаченом и следующей рекой Тертер. При царе он разделял уезды Елизаветпольской губернии - позади остался Шушинский уезд, а впереди вытянулся вдоль реки Джеванширский, в названии которого отпечаталось основавшее Шушу и всё Карабахское ханство тюркское племя джеванширов. Центром его не город был и даже не село, а уездная почтовая станция (!) Тертер, азербайджанское селение у которой к 1949 году разрослось до города и в 1990-х благополучно осталось под контролем Баку. В тех же степях в 1748 году джеванширский вождь Панах-Али заложил крепость Баят и вскоре, с одобрения нового персидского шаха, провозгласил себя ханом Равнинного Карабаха, а пару лет спустя взял и Нагорный Карабах. К тому времени, два с лишним века после распада Хаченского княжества в 1590 году, водораздел разграничивал два меликства: позади оставался Хачен, где продолжали править потомки князей Гасан-Джалаляны, а впереди лежал Джраберд, второе по значению в Хамсе ("пятерице") меликство. Там правили Мелик-Исраэляны, потомки процветавшего в 13-14 веках дома Прошян (см. Спитаковор) из Вайоц-Дзора, которых позже потеснили Атабекяны - ветвь Гасан-Джалалянов. Чуть ниже синеющего внизу Сарсангского водохранилища ещё лежат руины Водяной крепости, как переводится слово Джраберд: построенная на скалистом мысу, она имела подземные ходы, позволяющие набирать речную воду. Куда лучше, впрочем, сохранился монастырь Ерек Манкунк, несмотря на молодость (1691) зрелищный своей ландшафтностью. Ну а совсем уж во времена оны долина Тертера называлась Атерк: это село, при азербайджанцах Гасанриз, виднеется слева выше по склону, и в нём был замок старшей ветви Хаченских князей, пресёкшейся в 1214 году с возвышением Гасан-Джалалянов.
2.
По землям Джраберда мы и будем ехать сегодня. К Хачену относились Гандзасар, Степанакерт с трагической округой и Аскеран. Ханская Шуша как "царь горы" висела над бывшим меликствами, но чисто формально построена была на пастбищах Варанды, которую (Красный Базар и платан Тнджре) я показывал по дороге в Тох, столицу самого южного меликства Дизак. Пятое меликство Гюлистан, иначе Талиш под началом удинской (см. Нидж) династии Бегларянов, лежало в степи за высящимся на кадре выше Мравским хребтом. В природной крепости Нагорного Карабаха Гюлистан был чем-то вроде предместья за стеной, и наличие мощной естественной преграды стало в 1923 году поводом не включать его в армянскую автономию, вместо этого создав там Шаумяновский район. Армяне в нём, однако, преобладали вплоть до распада Союза, а потому Республика Арцах (с точки зрения Азербайджана сама "незаконно оккупированная") считает "незаконно оккупированным" бывший Гюлистан.
3.
Муровдаг - естественная граница Арцаха с севера, и где-то на его гребне должна быть видна гора Гомшасар, или Гямыш (3724м), высшая точка непризнанной республики. Более интересные виды на Мравский хребет открываются с обратной стороны, с трассы Баку-Гянджа. Ведь здесь Муровдаг нависает над узкой долиной, а там над бескрайней степью в доине Куры, разделяющей Большой и Малый Кавказы. И обилие памятников Карабахской войне на серпантине вовсе не случайно - азербайджанцы пытались наступать и вверх по долине Тертера, и даже напрямик через хребет. Зимой 1994 года в горах Муровдага развернулась, натурально, последняя битва: азербайджанская армия внезапно пришла через высокий Омарский перевал (3395м), рассчитывая занять Кальбаджар и, продвигаясь оттуда на юг, отрезать Республику Арцах от Армении. Возможно, это бы им удалось в другое время, но к 1994 году, когда с обеих сторон сражались уже не ополченцы, а регулярные войска, укомплектованные оружием выведенных в Россию "союзных" частей, азербайджанская армия была обескровлена и деморализована поражениями, армянская же, наоборот, окрепла и научилась воевать. К сложнейшей операции бакинское командование привлекало срочников, отловленных в общественном транспорте, и уж точно, что за считанные месяцы у них не появилось навыков ориентирования в незнакомой местности и выживания в горах. Оказавшись по сути во вражьем тылу, азербайджанцы легко разбили армянских срочников и вплотную подошли к Кельбаджару, когда более опытные армянские части под прикрытием метели ударили им во фланг... Под угрозой окружения солдаты пустились в беспорядочное бегство, но как бежать, если позади ледяные горы, а в них 20-градусный мороз и ветер свищет? Вернуться в родную степь смогли немногие: кто не погиб на склонах под шквальным огнём "Градов" прямой наводкой - тот замёрз или сорвался в пропасть. На битву за Омарский перевал пришлось до четверти всех жертв Карабахской войны и больше трети потерь обеих армий - около двух тысяч армян и четырёх тысяч азербайджанцев.
4.
Впрочем, Омарский перевал - западнее, а на этом серпантине стоят памятники скорее погибшим в 1992 году, когда в ходе Летнего наступления Азербайджан занял почти половину Карабаха. И оставшуюся половину занять у Баку были шансы, но советского номенклатурщика Аяза Муталибова на президентском посту сменил диссидент Абульфаз Эльчибей, тут же по диссидентской привычке поссорившийся с Россией. После этого поддержка России перешла к Армении, но о том, что в боях за эти серпантины на азербайджанской стороне участвовал русский спецназ, армяне по сей день не забыли. Летнее наступление захлебнулось на берегах крупнейшего карабахского водоёма - Сарсангского водохранилища, образованного в 1976 году одноимённой ГЭС (50 КВт) на Тертере:
5.
На его берегу - село Дрмбон, или по-азербайджански Хейвалы. Армянское название ему как-то созвучнее - не случайно в горном деле есть термин "отгрохотать породу"! С 2001 года здесь действует Дрмбонский горно-обогатительный комбинат, выдающий за год несколько десятков тысяч тонн обогащённой медно-золотой руды для дальнейшей переработки в Алаверди. У цехов, по-прежнему блестящих новизной, в воздухе пахнет мокрым песком, только гораздо сильнее:
6.
Горы Карабаха в принципе богаты рудами, да и леса ценных пород едва ли не дороже руд. Азербайджанская ССР не спешила развивать в чуждой Нагорно-Карабахской АО крупную промышленность, дожидаясь, пока армяне станут здесь меньшинством. Но вместо этого став тотальным большинством, армяне за индустриализацию Арцаха взялись сами. Основным экспортом непризнанной республики стала древесина (в том числе дуб для коньячных бочек), следом - золото и медь. Но при этом с карабахских дорог почти не увидишь ни рудников, ни вырубок - ведь для эксплуатации природных ресурсов у армян есть земля, которую им не жалко. Это "пояс безопасности", начинающийся в нескольких километрах от Дрмбона.
7.
Нагорно-Карабахская республика - крупнейшее из постсоветских непризнанных государств по площади (11 тыс. квадратных километров) и вторая с конца (после Южной Осетии) по населению (150 тыс. человек). Ведь Карабах действительно Нагорный, а потому границы советской автономной области причудливо вьются по подножьям, часто - поперёк хребтов. Более того, НКАО была ещё и анклавом, в самом узком месте под Лачином не доходя до границ Армении 7 километров. В условиях войны анклав, конечно же, не имел шансов выжить, а потому бывшую Нагорно-Карабахскую автономную область окружает "пояс безопасности", на который в Республике Арцах приходится 60% площади и дай бог 10% населения. Формально Армения на эти земли, кроме коридора шириной не менее 60 километров, даже и не претендует, и сами армяне не стесняются применительно к этим краям термина "оккупация". Но оккупация "до урегулирования", невозможность которого за 30 лет стала восприниматься как данность. Немногочисленные армяне бежали отсюда с началом Карабахского конфликта, численно преобладавшие азербайджанцы были изгнаны войной, а вновь поселить в "поясе безопасности" ( кроме транзитного Лачина) удалось разве что самых отчаявшихся армянских беженцев из Азербайджана, и, с недавних пор, Сирии. В основном здесь теперь безлюдная глушь, где из густых лесов то и дело показываются руины: плотность населения в "поясе безопасности" сибирская - 3 человека на квадратный километр...
8.
Иногда сам этот термин используют во множественном числе - "пояса безопасности".
Восточный пояс обособлен от других, находится совсем рядом со Степанакертом, и не в горах, а в степи - таким образом армяне чуть отодвинули границу от подножья, создав многоуровневую линию обороны, простреливаемую с хребтов. Там лежат развалины Агдама, а над ними стоит Тигранакерт - музей на раскопках древнего армянского города, в качестве аргумента "мы пришли сюда первыми!" созданный невзирая на расположение в прямой видимости линии фронта.
Южный пояс у иранской границы смыкается с западным, и представляет собой ужасающую глушь вдоль Аракса (текст по ссылке сомнительный, но фото настоящие). Там стоит пара городков Ковсакан (Зангелан) и Миджнаван (Минджевань) с населением человек в 200-300, и больше, кажется, ничего. От проложенной в 1941 году железной дороги (см. Мегри) вроде бы не осталось и следа, а частью её нить и вовсе затоплена Худаферинской ГЭС, построенной на деньги Ирана. Это самая закрытая часть Республики Арцах, куда постороннему легально попасть почти невозможно, а нелегально - смертельно опасно. И понятно, что Иран вряд ли вспомнит времена Ага-Мухаммеда и попытается вернуть Карабах - скорее, в том углу есть, что скрывать. То ли там границу стерегут военные Республики Армения, то ли Иран что-то строит (и это может быть не только ГЭС!) тайком от Баку, то ли под давлением Тегерана Армения и Арцах пустили к водохранилищу азербайджанцев, о чём простой армянин, конечно же, не должен знать... вот тут можно почитать русскоязычный форум, где азербайджанцы сами ломают голову над этим вопросом. Ну а достопримечательность южного пояса безопасности - огромные (до 200 метров длиной) средневековые Худаферинские мосты, - и из Ирана хорошо просматривается.
Но самый крупный и важный "пояс безопасности" - западный: полоса между "коренной" НКАО и Арменией, где ещё в 16 веке персидский шах поселил курдов, а в 1923-37 годах годах существовал полуавтономный Красный Курдистан с центром в Лачине. Если остальные "пояса" в силу своей малолюдности входят в районы НКАО, то этот представляет собой два отдельных района - Каштагский на юге и Шаумяновский на севере. Через них ведут арцахские "дороги жизин" - старый Лачинский коридор из Гориса по советской трассе Баку-Ереван и ставший общедоступным лишь в 2017 году Кельбаджарский кордиор, по которому вьётся и наша дорога к Севану.
9.
Пейзаж здесь меняется быстро и заметно - долина Тертера сужается в лесистое ущелье, вдоль которого изредка увидишь лишь россыпи руин с парой-тройкой обитаемых домов - так выглядят в "поясе безопасности" сёла.
10.
И в том числе - Дадиванк, где прежде монастыря замечаешь отвалы и выработки. Если я верно запомнил со слов местных, это остатки ртутных рудников, разрабатывавшихся в эпоху Красного Курдистана:
11.
И сито для земли наводит мысли скорее о старателях, чем об археологах:
12.
Монастырь Дадиванк в окружении похожих на Галилеевы спутники Юпитера мелких часовен стоит в 2 километрах от трассы по серпантину. У его начала с нами попрощались украинка и её ереванский шофёр - провести время на горячих источниках им явно хотелось больше, чем полюбоваться стариной. Ну а по дороге наверх нас обогнал минивэнчик, в пёстрой компании за стёклами которого я узнал группу туристов, гулявших одновременно с нами по Гандзасару.
13.
Другое название этой обители - Хутаванк, то есть Монастырь на Холме. Дадиванк же - монастырь Святого Дади, местного апостола, подобно Елисею в Кавказской Албании и Евстафию в Сюнике первым проповедовавшему здесь учение Христа и убитому язычниками. При этом имя Дади - совершенно апокрифическое, и скрываться под ним могут с равным успехом и Елисей (Егише), и Евстафий (Татев), и даже Фаддей, "апостол от 70", в большинстве преданий считающийся их общим наставником. С могилой Дади, вероятно на месте дохристианского капища, и отождествлялся холм над Тертером, на стыке Атерка с Верхним Хаченом. Там с 9 века, вероятно со времён основания Хаченского княжества, и стоял монастырь с гордым названием Аракелдир - Основанный Апостолом. Но ту обитель разрушили сельджуки, и в нынешнем виде Дадиванк старше Гандзасара буквально на одно поколение людей. Атеркская ветвь Хаченских князей пресеклась на Вахтанге Тагаворазне, оставшемся без наследников - один его сын умер от болезни, другой погиб на войне. И видимо в память о них сёстры и мать Арзухатун в начале 13 века отстроили апостольскую обитель. Атеркская ветвь оборвалось, но и у монастыря вскоре нашлись другие покровители - Допяны, второй по значению род Карабаха. Он единственный из армянских домов был основан женщиной: княгина Доп (Дафна), сестра освободивших Армению от тюрок князей Закарянов, вышла замуж за местного князя, и овдовев в 1204 году, стала правительницей Верхнего Хачена, во владения которого и перетёк Дадиванк. К 16 веку Допянова ветвь Шахназаряны стала меликами Варанды, один из которых в 1750-х годах обратился за покровительством к тюркам-джеванширам и дал Панах-Али-хану место для строительства Шуши. При Карабахском ханстве Дадиванк пришёл в упадок, и Россия, утвердившись здесь в 19 веке, обнаружила в верховьях Тертера кочевья тюрок, превративших монастырские здания в подсобки, пастушьи убежища и кошары. Официально Дадиванк возродился и даже получил настоятеля уже в 1830-х годах, но фактически за монастырские здания и земли началась тяжба, продлившаяся полтора века (!). Вернее, самой тяжбе положили конец Советы, но лишь с изгнанием курдов в 1937-м и азербайджанцев в 1990-х армяне вновь стали хозяевами Дадиванка. Причём сначала - не монахи, а солдаты: в руинах тренировался спецназ Армии обороны Нагорного Карабаха, а "настоятелем" их был диверсант Леонид Азгадлян. С тех пор, как кончилась война, здесь идёт перманентная реставрация, на фоне которой сложно не удивляться стойкости стен и хачкаров, спокойно переживших в запустении два с половиной века.
14.
Хутаванк стоит на террасах по склону холма, а при Арзухатун на рубеже 12-13 столетий построены едва ли не всего его уцелевшие здания. На кадре выше видны ворота (1181-1200), за которыми в нише колокольни просматривается пара великолепных хачкаров:
15.
Ниже по обе стороны некогда бывшей стены - хозяйственные и жилые постройки вроде погребов или винодавилен:
16.
В том числе трапезная (1211) с террасой - даже монахи не отказывали себе в роскоши вида:
17.
Церкви расположены на следующей террасе типичным для армянского зодчества конгломератом, и его вид на фоне зелёного ущелья Тертера я бы назвал одной из визитных карточек Карабаха:
18.
У входа - колокольня, самая молодая постройка Дадиванка, возведённая в середине 13 века Саркисом из рода Допянов:
19.
За колокольней видна Малая базилика под ребристой крышей, но мы сначала пройдём в огромный минималистичный гавит епископа Григориса (1211-24):
20.
Теоретически, в него встроена ещё и пара часовен, одна из которых даже чуть старше самого притвора (1211). Но я запомнил лишь по-пещерному суровый и архаичный интерьер:
21.
Гавит выводит в Старинную церковь Святого Дади. И хочется верить, что это развалины древней базилики с деревянной крышей, возведённой в год Крещения Армении, но нет - Старинную церковь тоже строила Арзухатун как один из крупнейших армянских храмов, но в итоге стройка так и не была завершена.
22.
Ауру древности дополняют архаичные хачкары без резьбы:
22а.
И алтарь-надгробие Дади, может быть ещё от капища оставшийся, в специальной нише:
23.
В одном из боковых помещений Старинной церкви живут летучие мыши. Но мы туда не догадались заглянуть и через дверь стене перешли в Малую базилику. Считается, что она была построена в конце 12 века, но раннехристианская суровость наводит на мысли, что здесь лишь привели в порядок более древний храм:
24.
Из Малой базилики мы вышли с другой стороны в галерею князя Смбата (1241), вместо традиционного гавита представляющую собой притвор сразу для двух церквей:
25.
Стена Малой базилики, наводящая на мысли о первых в мире христианских церквях эпохи Григория Просветителя украшена целой галереей хачкаров:
26.
В торце же - резной портал собора Сурб-Аствацацин (1214):
26а.
Арзухатун закончила его строительство в тот же 1214-й год, когда Гасан-Джалал Дола закладывал храм в Гандзасаре - так в Хаченском княжестве сменился господствующий дом. И если Гандзасарский собор устремлён в будущее, то Дадиванкский - в прошлое: Арзухатун строила его как памятник своей семье
27.
И лично, вместе с дочерьми, занималась его росписями:
28.
Впрочем, фрески слишком совершенны, тут нужна не только скорбь, но и умение. Думаю, скорее безутешные аристократки лишь создавали их эскизы, а непосредственно роспись делали уже профессиональные мастера.
29.
Ныне это одни из с лучших армянских фресок, а в Карабахе так и вовсе чуть ли не единственные:
30.
Боковые виды собора, своей высотной и компактностью здорово отличающегося от длинных базилик:
31.
На стене - фигуры князей, возможно сыновей Арзухатун, какими они уже не стали. Сама же княгиня увековечена в надписи: "Благодатью всемогущего бога-отца и единородного сына его Исуса Христа и дарением наисвятейшего духа я, покорная слуга Христова Арзу-Хатун, дочь князя-князей великого Курда и супруга владыки Атерка и всего Верхнего Хачена цареродича Вахтанга, с великим упованием построила святой собор на месте могилы мужа моего и детей моих - Хасана, первенца моего, и Григора, ушедшего к богу во младенчестве…"
31а.
Ещё один купольный храм, кое-где упоминаемый как церковь Хасана Великого, стоит чуть в стороне:
32.
Хасаном Великим, как я понимаю, родители-князья называли старшего сына, павшего в бою с сельджуками, и этот храм строился как его усыпальница:
33.
В архитектурном плане же она выделяется кирпичным куполом, совершенно не типичным для армянского зодчества. Впрочем, нетипичного в Дадиванке в принципе много, и если не по сути, то по духу он кажется наследием Кавказской Албании.
33а.
И сложно поверить за полгода регулярных постов, но Дадиванк - последний армянский монастырь в этой моей Сурб-Барбарик, не считая, конечно, руин за Ахуряном в ещё не показанной Турции. Сколько "ванков" я уже успел показать - даже считать не рискну, но Дадиванк - достойное их завершение. Меня он впечатлил определённо сильнее, чем Гандзасар, а в материковой Армении я бы поставил с ним в один ряд Татев, Нораванк, Гегард и Санаин с Ахпатом.
34.
...Но солнце уже перешло полдень, и нам предстояло двигаться дальше. Всеобщими советами съездить на Истису я пренебрёг, услышав, сколько за это просят местные. Мы решили спускаться с серпантина и ехать в Кельбаджар, там как-нибудь заночевать да поездить в окрестностях, а через день выбираться на перевал. С серпантина за нами следом ехал всё тот же минивэн со знакомой теперь по двум обителям компанией, и машинально ему проголосовав, я почувствовал себя той рыжей девчонкой из фильма "Беги, Лола, беги!", сорвавшей джекпот дважды. Ведь самая большая удача в автостопе - это пристроиться к туристам! На минивэне путешествовала по Армении и Карабаху очень симпатичная, очень шумная, очень молодая компания друзей из Тюмени и Нижневартовска - две пары да одинокая девчонка, как и та украинка из начала рассказа явно оказывавшая знаки внимания шофёру: как и там, хмурому, но как и пассажиры - молодому. Конечно же, странные люди, ехавшие без машины параллельным курсом, ребят заинтересовали, и вот мы под их смех втиснулись в салон, явно создав перегруз. Нам тут же налили домашнего вина, ну а что шёл минивэн в Истису - думаю, и так понятно.
35.
Тюркское слово "Истису" значит попросту "Горячая вода", а в этой долине горячие источники, якобы пробившиеся в 1138 году после страшного землетрясения, разрушившего Гянджу - не редкость. И я бы даже сказал, Истису "по умолчанию" - не самые интересные среди своих тёзок, но самые доступные... Минивэн свернул на юг в десятке километров западнее Дадиванка на глухую и разбитую дорогу, тянущуюся вдоль "пояса безопасности" аж в Лачин. В Карабахскую войну она, конечно, представляла собой рокаду, и тут армянам крайне пригодился тоннель:
36.
По суровым стенам без отделки и по однопутной узости я было заподозрил, что его и пробили в войну, но нет - тоннель вполне себе советский. Он чуть изогнут, а потому кажется страшно длинным, хотя на самом деле в нём и 200 метров нет:
36а.
На кадре выше видна "буханка" - здесь порой ездят машины, в том числе лесовозы, с одним из которых мы разминулись на другом конце тоннеля. Дальше дорога тянется по узкому ущелью речки Татхун:
37.
За поворотами которого не найти жилых домов, зато встречают тут и там руины мусульманских селений:
38.
Красный Курдистан пережил в ХХ веке минимум две смены населения - сначала депортацию курдов, затем изгнание азербайджанцев. На скалах торжествуют кресты:
38а.
В какой-то момент ущелье расширяется давно заросшими полями, среди которых мы въехали на турбазу между рекой и горой. Навстречу нам к машине шли знакомые украинка и её шофёр - он знал, в какое время суток машины из Армении уже уходят в сторону Степанакерта, а машины из Степанакерта ещё стоят на парковках Гандзасара и Дадиванка, и потому здесь отдыхал со своей пассажиркой наедине. Турбаза окружает горячие источники, при виде которых сразу понимаешь, почему местные называют их "гейзеры":
39.
Над бурлящей водой поднимается пар, а вибрация скал от вырывающегося из них потока ощущается за несколько шагов:
40.
Вокруг - живописные натёки, вполне знакомые в тусклом свете фонарика среди мрака пещер, но необычные под дневным солнцем:
40а.
Из "гейзера" вода стекает в приятно-тёплую, но мутноватую купальню:
41.
Мы решили, что это для слабаков... ну и в общем прощай, Оля, ты была отличной напарницей!
42.
Шучу, конечно. На самом деле с Олей мы ещё две недели мотались по Армении, отдыхали в Батуми, мёрзли на турецких плато и за сутки с небольшим прискакали из Карса в Москву, а прямо сейчас она доехала стопом до Иркутска, чтобы встретиться со мной уже в новом путешествии по Дальнему Востоку. Но визгу на Истису было достаточно: в горячей воде "гейзера" в принципе можно сидеть, но залезать в неё немногим легче, чем в прорубь. Когда же кожа привыкает к жару, больше всего впечатляет бурление - струя из недр бьёт такая, что при небольшом балансировнаии я вполне мог на ней сидеть, не касаясь дна. Олю же, даже в краях кавказских не изменившую своей любви купаться голой, "гейзер" и вовсе отшвыривал на край.
43.
А после купания можно окунуться в холодную речку. Истису стал достойным завершением пути через Нагорный Карабах:
44.
Именно - стал: водитель был уверен, что на отвороте с трассы есть гостиница, но там оказался только магазин. И тут стоит сказать спасибо традиционному Олиному копушеству: я узнал об этом быстрее, чем она вылезла из машины, и мгновенно принял решение ехать с ребятами за перевал. В сумерках скалы почти смыкались над дорогой вверх по Тертеру:
45.
И где-то в стороне остался Кнараван, в 2003 году построенный калифорнийским меценатом Карапетом Аратюняном в памяти о погибшей жене Кнар, и висящие над ним руины Левской крепости Андаберд, столицы Верхнего Хачена. Ещё раньше мы проскочили поворот на Кельбаджар, город руин, где до войны жило 7,5 тыс. азербайджанцев, а ныне полтысячи армян. Кельбаджар, или Карвачар - видимо, такая лайт-версия Агдама, где тоже есть разрушенный войной музей с мозаиками (1983) и здание шахматной школы (1950). За ним же дорога ведёт на Царское плато - и цари в данном случае совсем не при чём: там, в высоких (более 2 километров) холодных горах, стоит село Цар, резиденция Допянов, вторая столица Хаченского княжества, где есть руины не только домов, но и базилик с тонкой резьбой. В окрестностях Цара, на высоте 2225м, бурлят ещё одни Истису, по-армянски Джермаджур с температурой воды от 58 до 72 градусов. В 1928 году рядом с ключами был создан курортный посёлок, к концу 1980-х разросшийся до 700 жителей. Джермаджур горячее и зрелищнее, вокруг них большую часть года лежит снег, а в этом снегу - ещё и руины огромного санатория в сталинском стиле. В общем, всё это стоило ещё одного дня пути, но усталость взяла своё, и я проявил малодушие, просто не захотев искать в сумерках транспорт и ночлег. У начала Зодского перевала минивэн остановился рядом с вагончиком, оказавшимся КПП, и водитель побежал сдавать туда паспорта и миграционки. Процесс их проверки кончился быстрее, чем я успел сбегать в соседний вагончик лимонада купить, и вот мы мчались вверх по серпантинам, красиво поднимающимся из долины Тертера. За Зодским перевалом (2366м) нас ждали гигантские отвалы золотых рудников, ветреные степи вокруг Севана и город Варденис, в пустой гостинице которого я и отдыхал следующие сутки... Из зачарованного Нагорного Карабаха мы вернулись в мир чуть более злой, чуть более суетный, чуть более обычный.
46.
Но Карабах пронизывает и Армению, и Азербайджан тысячами нитей, а на их официальной границе война куда зримее, чем на карабахских фронтах. Что и покажу в следующей части про Ноемберян и прифронтовые сёла.
НАГОРНЫЙ КАРАБАХ-2019
Армения. Церковь и зодчество.
Азербайджан. Кавказская Албания
Армения. Народы Армении.
Азербайджан. Исторические области и народы.
Армения. Исторические области и народы.
Азербайджан. Транспорт.
Армения. Транспорт.
Азербайджан. Искусство, этнография, кухня.
Армения. Кухня и современная этнография.
Азербайджан. Становление и реалии.
Армения. Становление и реалии.
Азербайджан/Армения. Вражда и люди.
Республика Арцах
Общее о Карабахе. История.
Общее о Карабахе. Реалии и дорога через Лачин.
Шуша. Крепость и общий колорит.
Шуша. Армянские кварталы.
Шуша. Азербайджанские кварталы.
Шуша. Каньон Унот.
Шуша - Ходжалы. Окрестности Степанакерта.
Степанакерт. Столица Карабаха.
Аскеран, Агдам и Тигранакерт. Прифронтовой Карабах.
Тох и Красный Базар. Глубинка Карабаха.
Гандзасар. Святыня Карабаха.
Пояс безопасности. Дадиванк и Истису.
Армяно-азербайджанская граница. Ноемберян, Воскепар и Барекамаван.