(no subject)
Никогда еще Егору ржаной хлеб не казался таким вкусным, как в этот раз. Савелий только головой покачал, глядя, как быстро управились его гости с едой, вслух же сказал другое:
- Для спанья-то палатку возьмем с телеги, свернем ее вчетверо, вот и ладно будет. Под головы хомуты положите, седелки, а вот сверху укрыться-то будет нечем! У нас, окромя подседельника да шубы, какой сами укрываемся, ничего больше нету! Холодновато вам будет?
- Ерунда, вить не зима же. А нам только бы уснуть, то и холод нипочем!
- Да время-то оно теплое, петровки!
Утром хозяин поднялся чуть свет, разбудил своих постояльцев. Проснувшись, Егор увидел над сопками с востока бледный, чуть подрумяненный зарею рассвет и белую полосу тумана вдали под горой. На стану уже горел костер, над ним на тагане висел котел с водой. Хозяин укладывал на телегу мешки с овсом, сына послал за лошадью. Поеживаясь от утренней прохлады, друзья поспешили к огню, туда же подошел хозяин.
- Вот что, ребятушки,- заговорил он, обращаясь к Егору.- Вы, как я догадываюсь, к своим пробираетесь, к красным то есть?
Егор, держа над огнем протянутые руки, удивленно вскинул на него брови:
- С чего это ты взял, дядя Савелий?
- Соображаю, глядя на вас! На семеновцев вы никак не походите, и одежонка на вас... И ноги поранетые! Сразу видать, что в передряге большой побывали.
- Выдумываешь, дядя Савелий.
- Да вы меня не стесняйтесь, у меня у самого два братана в красных обретаются.
- Фамилии-то их как?
- Перфильевы.