Бояться-то нам чего вас?
- Нет,- упрямо тряхнул головой Егор,- рано ишо, можем на разъезд белых нарваться. Подождем, когда хозяин будет на стану, а без него-то неудобно.
- У него, может, и хлеба-то одна коврига?
- Там видно будет.
На полевой стан Егор с друзьями пришли уже в сумерки. Позади них над сопками рдела узенькая полоска зари, на стану горел костер. Озаренные его светом сидели пахарь - русобородый человек, в соломенной, почерневшей от времени шляпе - и чернявый мальчуган лет десяти. При виде незнакомцев оба поднялись с земли. Мужик, окинув пришельцев внимательно настороженным взглядом, ответил на их приветствие.
- Не бойся нас, дядя,- сказал Егор,- мы люди свои, идем издалека, устали, проголодались. Разреши нам переночевать здесь у тебя. А если хлебушко найдется, удружи, будь добр.
- Бояться-то нам чего вас? Вы не разбойники, да и грабить-то у нас нечего. Садитесь к огоньку, погрейтесь, к ночи-то свежо станет.
В котле забурлила, вскипая, вода, мужик бросил в нее щепоть толченой чаги, подержав котел над огнем, приказал сыну:
- Тащи сюда чашки, хлеб да соль захвати, чеснок,- и, поставив перед пришельцами котел с горячей чагой, продолжал: - Ночевать-то останетесь, так нам еще лучше, веселее будет. А вот с харчами-то у нас не густо - всего две ковриги хлеба! Придется разделить их надвое, одну сейчас съедим, а другую утре. А потом уяс бог даст день, даст и пищу.
Пахарь, назвавшийся Савелием, на дощечке топором изрезал пучок чесноку, густо пересыпал его солью и до влажности размял топорищем. Большую ржаную ковригу он разрезал на четыре части, три отдал гостям, четвертую разделил с сыном.
- Кушайте на здоровье, чесночку прихватывайте, шибко он для здоровья пользителен. Маловато хлеба-то, да что поделаешь: чем богаты, тем и рады.
- Спасибо, дядя Савелий!
- На здоровье!