Как одним словом бессердечно оправдать аборт
Вытравливание плода, как уже сказано, практикуется вообще в широких размерах. Для этого не обращаются даже к специалистам - «способ» известен всем женщинам. Акушерка или врач призываются уже после того, как выкидыш произведен. Может быть, отчасти благодаря этому рождаемость в некоторых городах ниже смертности, - хотя, конечно, главным образом это зависит от ежегодного прилива пришлых бессемейных людей. Но одно это обстоятельство никоим образом не могло бы произвести такой разницы между числом рождающихся и умирающих.
Тогда пришлось бы допустить, что все бессемейные или, по меньшей мере, большинство ведут вполне целомудренную жизнь, в полном отчуждении от женщины. Но на таком предположении никто не остановится ни на минуту; мы страдаем как раз обратным, чрезвычайным стремлением к внебрачным сношениям. А если это так, то преобладание в населении бессемейных людей почти теряет свое значение. Природа не знает различия между сношениями с «законной» женой и сношениями с горничной, бонной, швеей и пр.
В результате этих сношений и в том и в другом случае должно быть зачатие, а следовательно, и рождение, но рождений нет или, по крайней мере, они не достигают той нормы, какой должны бы достигнуть, следовательно, есть что-то, что понижает эту норму. И мы считаем себя вправе сказать, что вытравление плода, а также и предупреждение зачатий играет тут значительную роль. И вина в этом падает всецело на мужчин; они одни должны быть признаны убийцами зарождающейся жизни. Они не желают нести бремени отцов своих детей и говорят своим сожительницам:
- Или убей, или иди и умирай с голоду на улице вместе с твоим отпрыском.
Именно так и говорят: с твоим, - и забывают, что «отпрыски» в то же время и свои. Таково отношение к собственному потомству! Оно ничуть не лучше убийства слабых детей древними народами и даже хуже. Там было хотя кое-какое оправдание: суровые времена исключали возможность прокормления инвалидов. А тут! Где оно, это оправдание? Одинокий человек, часто зарабатывающий 5-10 и даже более тысяч рублей в год, говорит своей любовнице: - Убей нашего ребенка! Он нам не нужен!
Кошка принесла шестерых котят, и хозяин говорит: - Оставьте одного, а остальных пять утопите!
Человек с живой еще душой и против этого последнего возмущается, а детей, например, такое распоряжение приводит в ужас. А на убийство значительной части поколения людей мы смотрим равнодушно, как будто это так и должно быть, как будто человек в утробе матери не такой же человек, как все прочие.
- Это только «плод».
Характерное словечко, выхваченное из научного лексикона приверженцами буржуазного комфорта. Если назвать просто человеком или младенцем, то придется говорить об убийстве человека, младенца. А это вызывает известные представления о слабом беспомощном существе, медленно, в страшных мучениях умирающем от действия «яда» в утробе матери. Картина не из приятных и может расстроить нервы нежным родителям, убивающим свое дитя, может испортить расположение духа, прогнать сон, аппетит.
А это все такие вещи, которыми, собственно, и исчерпывается весь интерес к жизни сытого человека, без них он не понимает жизни и за них гнетет и давит все вокруг себя. Другое дело - плод! Тут ничего страшного нет. Плод - это груша, яблоко, персик, «картошка»; арбуз, дыня, слива! Лежит «картошка» в мешке и начинает гнить, ее берут и выбрасывают, чтобы от нее не загнили и другие. Ничего трагического нет, самая обыкновенная вещь, так и должно быть.
Из остальных «картошек» все же выйдет весьма вкусное пюре, которое можно съесть, запить старым вином и… поцеловаться с сожительницей, чтобы создать настроение, нужное для производства новых, подлежащих уничтожению «плодов». Недаром апологеты буржуазного величия постоянно твердят о том, что они представители ума и знаний. Умны, действительно, но и бессердечны до бесконечности.
Александр Матюшинский. Половой рынок и половые отношения, 1908