Цена слов. О переводах.
Как известно, в 1870 году немецкий канцлер Бисмарк сознательно спровоцировал войну между Пруссией и Францией, вычеркнув небольшой кусочек текста из так называемой «Эмской депеши». В результате документ из примирительного стал надменно-угрожающим. Вместо изначально заложенного желания продолжать переговоры с Францией «депеша» возвестила миру о том, будто прусский король «не имеет ничего более сообщить» посланнику Франции.
Я попробовал найти в истории дипломатии похожий прецедент, когда бы серьезные международные осложнения возникали бы от … ошибки переводчика.
Но ничего подобного не нашел. Наверно, дипломатические ведомства устроены так, что в них вероятность серьезных переводческих ошибок исключается, либо заложен механизм быстрого исправления таковых ошибок. Как мы могли наблюдать это в случае с «перегрузкой», предложенной нам как-то очаровательной Хиллари Клинтон вместо «переЗАгрузки». Интересно, что ошибка была исправлена прямо на ходу непосредственно министром иностранных дел России. И инцидент легко обратили в шутку…
Иное дело, когда речь идет о маститых переводчиках известных литературных и публицистических произведений.
Интересно, кто додумался перевести “Russia in the shadows” Герберта Уэллса как «Россия во мгле»? Надо очень далеко уйти от строя мыслей и от повседневной жизни народа туманного Альбиона, чтобы назвать «мглой» романтичные the shadows! Или же надо было испытывать особое презрение к своей стране России, чтобы вложить в уста англичанина «мглу» именно там, где английский писатель использовал красивый образ игры теней, созданный английским языком для одного из самых поэтических состояний природы - для сумерек вечерней или утренней зари.
Однако идет ли в таких случаях речь об ошибке как таковой? Как известно, ошибаются по незнанию, неумышленно. А можно ли допустить, чтобы профессиональные переводчики при интерпретации письменного текста, имея время подумать, допускали бы подобные ошибки? Или они намеренно шли на такую интерпретацию, которую хотели сами?
Я считаю, что дело не в компетентности, а именно в позиции переводчика.
Много исключительно квалифицированных переводчиков поработали над переводом известнейшего «монолога» шекспировского Гамлета. И более чем в половине русских переводов ключевое в этом «монологе» слово «совесть» оказалось подмененным словом «разум». И получился именно «монолог». А у Шекспира это была БЕСЕДА - беседа его героя с Провидением, с Богом, с Высшими Силами. У Шекспира это не монолог, а чисто английская МОЛИТВА. И сегодня нам, потребителям в основном искаженных вариантов, внушают, будто англичане «бездуховны»…
А вот как интерпретирована у нас строфа из гётевского «Фауста» в самом известном, самом «хрестоматийном» переводе:
И бури, все попутно руша
И все обломками покрыв,
То в вольном море, то на суше
Безумствуют наперерыв
Однако у самого Гётё смысл практически ПРОТИВОПОЛОЖНЫЙ! Я не претендую на роль гениального интерпретатора произведений немецких классиков. Я даже согласен, что мой перевод данной строфы не очень-то поэтический. А скорее, так сказать, фактический:
Und Stürme brausen um die Wette,
Vom Meer aufs Land, vom Land aufs Meer,
Und bilden wütend eine Kette
Der tiefsten Wirkung rings umher
И бури с моря нападают,
Иль с суши в море грянут вдруг,
И, состязаясь, созидают
Глубинных связей цепь вокруг.
По какой-то таинственной игре ассоциаций вспомнилась мне эта гетевская строфа в связи с цунами в Японии. И пришло в голову, что древние слова немецкого классика хотя и не несут в себе утешения, но они на порядок глубже испуганных воплей «интеллигентствующего» обывателя. Нет, не только рушили и ломали бури у Гёте!