Особенности русской национальной демократии. 3 Советы изначально и исконечно (начало).
Чтобы успешнее продвигаться дальше, нам не мешало бы сейчас подвести некоторые промежуточные итоги. Итак, мы поставили тему об особенностях русской национальной демократии. Но мы не стали начинать с вопросов типа «а что такое «демократия»?», «а что понимать под термином «национальная»?», «а что значит «особенности»?». Мы исходим из того, что и эти вопросы нам станут яснее по ходу исследования. Поэтому мы начали с одной практической «частности»: мы математически подтвердили наличие характерного для русских феномена игнорирования властных структур и вообще «верхов». Далее мы понаблюдали, как этот феномен проявляется в «низах» и в «верхах» российского общества. И увидели, что в «низах» речь действительно идет об игнорировании. Не о враждебности, не об «оппозиционности», а именно об игнорировании. В своем «фоновом режиме» это игнорирование довольно спокойное, созерцательное, подчас даже доброжелательное, напоминающее сочувствие к бродячей собаке. Лишь изредка такое игнорирование получает оттенок враждебности - и тогда властям «мало не кажется». Что же касается «верхов» российского общества, то здесь фоновый режим игнорирования усиливается до самокритики, самоистязаний и самоиздевательств, доходящих до настоящей достоевщины, до покаяний в несовершенных грехах и т.д.. Мы поставили вопрос о причинах такого отношения русских (и «низов», и «верхов») к власти (то есть тем самым и к институтам демократии). Эти причины мы нащупали в геоисторических характеристиках самой России. И нам стала постепенно открываться та истина, что все особенности русской демократии и все ее институты созданы не умниками, не философами, не царями, не царедворцами вроде Сперанского, даже не политическими партиями, а ГЕОИСТОРИЧЕСКОЙ НЕОБХОДИМОСТЬЮ. На этом фоне мы подошли к формулировке сверхзадачи нашего исследования: мы не только хотим узнать сами по себе особенности русской демократии, даже не только понять причины и механизмы появления и существования этих особенностей. Мы хотим знать еще, может ли разумный человек ВЛИЯТЬ на эти особенности, использовать их в своих целях, НАПРАВЛЯТЬ энергию исторического действа.
Пойдем дальше.
Какая власть была в Российской империи, скажем, в 70-е - 90-е годы девятнадцатого века?
Чтобы не тонуть в терминах и в частностях, переформулируем вопрос: кто в России решал ВАЖНЫЕ ДЛЯ БОЛЬШИНСТВА ЛЮДЕЙ политические, экономические, юридические и тому подобные вопросы?
Для ответа на этот вопрос придется совершить небольшое путешествие во времени. Но с одним непременным условием: попасть надо именно туда, где вот это самое большинство людей реально жило.
Мы в русском селе того периода. Здесь нет электричества, нет машин. Велосипед здесь видели недавно один раз. Радио и телевидения нет не только здесь, но их вообще еще нет. Газеты бывают, но читать их никто не умеет, они используются на самокрутки. Сейчас вечер воскресного дня. В церкви в этот день служили благодарственный молебен в связи с успехами русских воинов на Балканах. Мы имеем возможность подслушивать разговоры сельчан. Фиксируем: о войне с турками никто не разговаривает. Впрочем, и в современной России со всеми ее электронными и печатными СМИ люди о политике заговаривают очень редко. В одной группе сельчан мой прадед Никита Сидоров рассказывает о двухколесном чуде - о велосипеде. Люди смеются над тем, что кто-то из рода графа Шувалова «на двух колесиках» перегнал повозку Никиты с рысаком Серым (случай и впрямь имел место, и реакция сельчан была именно такой, как здесь описано). Посмеявшись от души над этим «враньем», крестьяне постепенно переходят к вопросам серьезным. Нам впору записывать. Сейчас мы узнаем, какие же именно политические, экономические и юридические вопросы были ВАЖНЫМИ ДЛЯ БОЛЬШИНСТВА ЛЮДЕЙ в России. Примерно такие:
- Как «скажут» насчет наделов за Медвежьим оврагом, где град полностью побил посевы? Когда «укажут» сельским пастухам пасти скот на этих побитых посевах? От кого «отрежут» посевы для тех, кого град оставил без урожая?
-Сколько дополнительных податей «накажут» платить нашим дворам за погорельцев на Заречной улице?
- От кого и где по осени «отрежут» надел для Акулины, которая овдовела, но у которой уже подросли двое сыновей, годных к работе?
- «Освободят» ли от податей Илью, который уже постарел и у которого одни девки?
- «Прикажут» ли идти с облавой в тот овраг Орловского леса, в котором дети слышали ржанье после случая конокрадства в деревне Рябиновке? Какой отряд «назначат» выставить нам, а какой рябиновцам?
- Как «решат» насчет плотины, которую прорвало при паводке: восстанавливать ли ее или строить вместо нее мост, чтобы была дорога до Березовки? В каких долях с березовскими «договорятся» о расходах?
Мы не успеваем записывать. Вопросов - море! И каждый действительно ЖИЗНЕННО важен! Каждый требует реагирования самого оперативного! Сколько же нужно здешней администрации полномочий и компетентности! Каким же надо быть гениальным администратором, чтобы все это решить! Какая оперативность ему нужна! Вот уж кому, наверно, не до «инертности», якобы присущей русским чиновникам! Но кто же этот гениальный администратор? В чьей компетенции все эти сложнейшие вопросы? О ком это тут говорят в третьем лице множественного числа «укажут», «прикажут», «накажут»…? Нет, нам-то понятно, что речь идет о крестьянской общине. Но «община» - это пальцем в небо! Какие органы управления у этой общины = у кого, черт побери, реальная власть в России?! Хорошо, что у нас есть машина времени! С ее помощью узнаем…
Но узнаем мы только то, что у машины времени кончилось топливо. Ведь известно, что все машины времени работают на нашей эрудиции. А ее здесь не хватит. Горы книг были написаны и пишутся о русской крестьянской общине! Но вот об органах самоуправления этой общины написано или мало, или недостоверно, или просто смешно. Например, мы можем прочитать о том, что вопросы в этой общине решались на сходах и что решения принимались большинством в две трети голосов. И мы должны поверить в то, что ради вышеперечисленных вопросов собирали сход? Но если так, то сход пришлось бы вообще не прекращать, и у людей не осталось бы времени на работу. Или мы должны поверить, будто кто-то на этих сходах подсчитывал голоса «за», «против», «воздержался»? Мне в детстве пришлось однажды наблюдать подобие такого вот «схода». Взрослые пришли в клуб посмотреть интересное кино. И раз все собрались, был поставлен один вопрос: какую характеристику дать одному нашему трактористу, виновному в ДТП с тяжкими последствиями? Вопрос очень важный: от него зависел срок заключения для виновного. Так вот, на кино времени тогда не осталось. И еще: решение каким-то там «большинством голосов» было в том случае просто немыслимым. Это должно было быть именно общее, единодушное решение - это знали и чувствовали все. И еще раз: Вы поверите, что при такой массе сложнейших оперативных вопросов община обходилась без специальных органов самоуправления или одним только «старостой»?
Хочу обратить внимание на одну деталь. Она - как в рассказах о Пуаро. По ней можно сделать выводы весьма серьезные. Деталь эта в том, что мы только что побывали в русском СЕЛЕ. Иногда можно прочитать, что в тогдашней России 80 процентов населения было «сельским». Это, строго говоря, неверно. Цифра эта завышена за счет жителей деревень. Сегодня многие утратили представление о разнице между селом и деревней. Село - это деревня, в которой построена и действует церковь. Село окружено деревнями. Для этих деревень село - это чисто пространственный, а также культурный, торговый и …административный центр. В деревне была община и был как минимум староста. В селе с его большой общиной одного старосты уже явно не хватило бы. А Вы обратили внимание на то, что среди записанных нами вопросов некоторые требуют решения на уровне совета соседних общин? И вот мы уже и употребили слово «совет». Скорее всего, органы самоуправления общин и органы межобщинного управления в разных местностях назывались по-разному. В некоторых местах они наверняка испокон веков назывались «советами». Хотя бы потому, что в этой ситуации слово само заскакивает на язык. И вот теперь, с учетом всего вышесказанного, мы вправе высказать одну парадоксальную мысль: наиболее важные для большинства людей вопросы в Российской империи решались органами общинного и межобщинного самоуправления, которые могли называться «советами». А умышленно обостряя этот тезис, мы вправе даже сказать: основной объем властных полномочий в Российской империи находился у Советов, то есть в Российской империи была Советская власть (!!!).
Тезис искусственно обострен. Но только тем, что здесь употреблено словосочетание «советская власть», которое обычно используется для обозначения других исторических реалий. Хотя с точки зрения логики могло бы использоваться и в данном случае. Нам во всяком случае понятно одно: фразы о неприученности русских людей к демократии, об их привычке жить в рабстве, о «потребности русских в царе», - все эти фразы есть чистая клевета на народ, который веками основную массу наиболее сложных и наиболее важных административных вопросов решал самостоятельно, при помощи своего самоуправления, как бы вообще без участия власти.
По вопросу об исторической роли русской крестьянской общины в девятнадцатом веке велась дискуссия (и даже полемика!) между народниками и марксистами. Обратим внимание на то, что в тот период не могло быть учтено ни народниками, ни марксистами. Речь идет о геоисторическом аспекте вопроса. Синтез истории и географии (геоистория) в то время еще не был завершен. Геоисторические характеристики России не были еще осознаны. Нам же с высоты нашего времени надлежит поклониться и народникам, и марксистам, и сказать им: Вы были правы! Но Вам не было видно того, что мы видим сейчас: русская крестьянская община была инструментом не развития, не эффективности, не строительства капитализма или социализма, даже не строительства просто лучшей жизни. Она была инструментом ВЫЖИВАНИЯ - то есть, по сути, единственной и главной задачи для земледельческого народа, которому сподобилось поселиться в зоне крайне рискованного земледелия.
Можно ведь было и плюнуть на тех, кто обрабатывал наделы за Медвежьим оврагом, но остался без урожая из-за града. Можно было сказать: не отдам свой надел - я его унавозил, я работал больше других, я применил новые семена и новые способы обработки земли, я пахал глубже! Но лет через пять град уничтожит твой урожай. Результат понятен, и понятны выводы.
На термин «выживание» стоит обратить самое серьезное внимание. Его нельзя оглуплять до картинки одного человека, вынужденного что-то делать от страха перед смертью. «Выживание» для геоистории - это не просто не умереть, но еще и родить и вырастить детей! И еще одно очень существенное замечание: Геоистория сталкивается с законами, во многом аналогичными законам живой природы. А мать-природа, как известно, ныне гроша ломаного не ставит на выживание ОСОБИ, но ставит все на выживание ВИДА. Наверно, такой порядок стал господствующим в результате многих проб и ошибок. Может быть, природа сотни миллионов лет создавала и индивидуальные организмы, способные жить вечно. Но вот появились и «вечные» организмы, хорошо защищенные от окружающей среды. А рядом с ними - такие же, но с программой обязательной смерти. Этих вторых мать-природа обязала умирать по достижению определенного возраста и тем самым давать место для жизни потомству и возможность лучшего приспособления вида к среде путем постепенных изменений. Конкуренция между первыми и вторыми видами завершилась полной победой «смертных» над «бессмертными». Иначе и быть не могло! При решении задачи выживания преимущества ВИДА перед ОСОБЬЮ колоссальны!
«Ваше бессмертие - в детях!» - таков даже не наказ, а категорический приказ нашей матери-природы. И вся идеология, вся нравственность, вся организация, вся экономика, весь уклад, вся демократия русской крестьянской общины были строго подчинены этому приказу.
Несколько столетий вот эта земледельческая община выживала, то есть рожала и выращивала детей, по соседству с племенами кочевников. За эти столетия стало ясно: русская крестьянская община рожает и выращивает детей больше, чем даже полигамные семьи в племенах кочевников. Община стала теснить кочевников даже в степной зоне, и никакие преимущества в мобильности и внезапности нападений не смогли уравнять вот это преимущество в выживаемости как таковой.
В «цванговой» ситуации, описанной в предыдущей главе, русская крестьянская община решительно пошла на изгнание русских «лендлордов». В крестьянской стране, при революционном, республиканском правительстве, которое пользовалось поддержкой партий, имевших господство среди демократии, нарастало КРЕСТЬЯНСКОЕ ВОССТАНИЕ. Это невероятно, но это факт. Выделенная фраза является почти цитатой из статьи Ленина от 29 сентября 1917 года. И именно в связи с этим невероятным, но фактом Лениным ставится вопрос о взятии власти. «Невозможное стало возможным» - вследствие действий русских крестьянских общин.
Данная историческая реалия напрямую возвращает нас к сверхзадаче, сформулированной в предыдущей главе. Вот, оказывается, КАК происходит это загадочное историческое действо! Оказывается, восстание в России началось задолго ДО того, как номинальный вождь восстания к нему призвал!!! Об этом он сам своими статьями свидетельствует вольно или невольно!
Можно ли из этого сделать вывод, что русская крестьянская община явилась движущей силой революции? Отрицать это глупо. Революция эта началась в конце лета 1917 года с восстания крестьян - это признано, в частности, вождем большевиков Лениным. Но имело ли это движение русских крестьян социалистический вектор? Ответ невозможен уже потому, что нет ясного понимания самого термина «социализм». За неясностью и запутанностью термина «социализм» придется использовать прием уточнения вопроса путем его переформулирования. Была ли русская крестьянская община движущей силой на пути к плану ГОЭЛРО, к Днепрогесу, к «Магнитке», к Сталинградскому тракторному заводу, к колхозам, к плановому хозяйству в масштабах страны, к полетам в космос, к великой атомной державе, к тому, что было названо «мировой системой социализма»…? Или же крестьянская община ни к чему такому сама по себе не вела, а просто выполняла свое главное и единственное предназначение - задачу выживания любой ценой, в том числе ценой поддержания устаревших форм хозяйствования, ценой уравниловки, подавления и нивелирования личности и так далее?
У Плеханова в «Наших разногласиях» есть образ хорошо смазанной телеги. Сколько ни смазывай телегу - она от этого не поедет. Подобно этому община движения к электростанциям, к тракторам и к космосу не вызывает. Хотя смазка может облегчить движение, но вызвать его она не может. Чтобы вызвать движение, нужна движущая сила. Эту движущую силу Плеханов и вообще марксисты усматривали в рабочем классе. О нем чуть ниже. А здесь, пока речь идет о русской крестьянской общине, я бы предложил несколько иное образное сравнение. Оно, на мой взгляд, не «отменяет» тезиса о «пассивном благоприятствовании» (как в случае со «смазкой»), но отражает все же несколько более активную роль русской крестьянской общины. Решая свою задачу выживания, она начала революцию в конце лета 1917 года путем изгнания с земли «лендлордов». А после решения этой задачи стала как бы пригорком, с которого было легко съехать революционной тачанке и на который оказалось невозможным затолкать телегу «белого движения». Этот «пригорок» можно увидеть физически. Он представлен здесь на карте «Советская Россия в кольце фронтов в 1918 году». Это самое «кольцо фронтов» исключительно показательно. Оно окружило собой именно зону крайне рискованного земледелия, в которой проживало большинство русских крестьян-общинников. Вот эта-то «зона» и не впустила в себя конницу Мамонтова и Шкуро, она дала солдат для Красной Армии, она так и осталась верна новой революционной власти.
Но разве в результате всего этого Россия не оказалась «во мгле»?
Выражение «Россия во мгле» связано с одноименной книгой Герберта Уэллса, посетившего нашу страну осенью 1920 года. Почитаем?
«У крестьян сытый вид, и я сомневаюсь, чтобы им жилось много хуже, чем в 1914 году. Вероятно, им живется даже лучше. У них больше земли, чем раньше, и они избавились от помещиков. Они не примут участия в какой-либо попытке свергнуть советское правительство, так как уверены, что, пока оно у власти, теперешнее положение вещей сохранится.»
Простите, как эта книга называется? «Россия во мгле»?! Но почему «во мгле», если у четырех пятых населения «сытый вид», если этому абсолютному большинству народа «вероятно, живется лучше»?! Не логичнее ли было бы в таком случае назвать книгу «Россия процветающая»?!
А все-таки: как же эта известнейшая книга талантливого английского писателя называется? Из самой книги видно, что Герберта Уэллса в России на каждом шагу обступали «выдающиеся деятели науки и искусства». Среди них, например, певцы, артисты и прочие «профессионалы» «шоу-бизнеса», которые остались без хозяев и без чаевых от них. Они шепотом доносили иностранцу: мы тут без лезвий для бритья, у нас мало нотной бумаги… Для таких вот Россия была в непроглядной мгле. Сам же Герберт Уэллс был сыном туманного Альбиона. Он никогда не перепутал бы между столь знакомой англичанам mist - мглой и той загадочной игрой теней в утренние и вечерние сумерки, тем таинственным состоянием природы, которое в разных языках называется по-разному. Английский язык назвал это состояние природы очень красиво и очень поэтично. К тому же гений английского языка явно постарался и, давая это имя, проявил свои лучшие качества, причем именно свои качества, характерные именно для гения английского языка. Экономный в словах, он и в данном случае не стал придумывать нового слова, а просто поставил во множественное число слово «тень». А чтобы никто не путал данное удивительное состояние природы после заката и перед рассветом с тенями вообще, он поставил перед этими «тенями» определенный артикль. И Герберт Уэллс воспользовался этим даром своего родного английского языка. “Russia in the shadows” - так романтично представил он нашу страну своим соотечественникам - «Россия в оттенках зари». «Россия во мгле!» - прошептали слегка побритые русские интеллигенты и поспешили написать на остатках нотной бумаги оперу. Опер ведь тогда наверняка требовал перевести срочно.
Завершая эту часть главы, посвященную русской крестьянской общине, подытожим два момента. Первый момент: община была инициатором и движущей силой (одной из движущих сил) той революции, которая выполняла общенациональную задачу, сформулированную в предыдущей главе словами «развестись - выгнать - кинуть». Эту общенациональную задачу община начала выполнять самостоятельно и выполнила вместе с другими социальными движениями. Все это община начала делать и делала стихийно, не спрашивая разрешения или совета у вождей или партий. Второй момент: никакой программы превращения России в социалистическую страну крестьянская община сама в себе не несла, а несла в себе только программу дальнейшего ВЫЖИВАНИЯ при данном уровне развития производительных сил. Во исполнение этой своей задачи община решительно проводила в жизнь политику уравниловки и перераспределения земель, податей и всего что угодно. Если именно в уравниловке и в перераспределении «по справедливости» видеть суть социализма, то в таком случае следует признать, что община таковой «социализм» реализовывала и до, и после революции 1917 года. Если же суть социализма увидеть, скажем, в «электрификации всей страны», то никаких предпосылок к такому социализму русская крестьянская община в себе не несла. (к продолжению главы)