Особенности русской национальной демократии. 3 Советы изначально и исконечно (окончание).
В следующей части главы речь пойдет о Советской власти в более распространенном ее понимании. Такая Советская власть больше связана с Советами, возникшими и существовавшими какое-то время на заводах и фабриках. И пока в памяти еще свежа проблематика русской крестьянской общины, попробуем поставить все те же вопросы в связи с исторической активностью и с ролью рабочего класса. Мы будем вынуждены почти дословно повторить: 1)Рабочий класс был одной из движущих сил революции. 2) Сам по себе он нес в себе не «социалистическое», а тред-юнионистское сознание. Оба эти вывода можно доказать на основе исторических фактов. Но у нас будет возможность подтвердить их, рассматривая Советы не «изначальные» (о коих мы все же вынуждены судить по книжкам), а «исконечные» (кои многие из нас имели возможность видеть и хорошо узнать) …
О Советской власти в ее распространенном понимании достаточно толково рассказано в электронной энциклопедии «Кругосвет». Автору статьи Ирине Пушкаревой удалось разрешить извечное противоречие энциклопедических статей: совместить краткость с обстоятельностью. Есть там и момент, ставший центральным и сенсационным в вышеупомянутой лекции профессора Михаила Васильевича Попова. Вот этот момент:
«Основной избирательной единицей Советов становились коллективы фабрики, завода, колхоза, казачьей станицы, воинской части, то есть общности людей, объединенных общим делом».
Именно это и оказалось тогда ошеломляющей новостью. Производственный округ - вот что было позабыто-позаброшено! Вот что нужно для «возрождения» Советской власти, для настоящей народной демократии! Напомню: речь идет о 1990 годе. Через год произойдет «путч», умрет Советский Союз. В стране было достаточно партийных, номенклатурных, научно-номенклатурных кадров, которых перспектива смерти СССР и советской власти не устраивала. Но что было делать? Традиционное для России игнорирование власти трансформировалось тогда в активную форму неприятия существовавших властей. Все это заставило некоторых «аппаратчиков» и ученых вспомнить о том, как появилась советская власть. И, как всегда у «аппаратчиков», объяснить все по-аппаратному. В чем особенность Совета как органа власти? Да вот же, елки-палки, как мы раньше-то не разглядели - округа-то были не территориальные, а производственные!!!
То есть интересы группы лиц, у которых власть в то время уплывала из рук, ЗАСТАВИЛИ вспомнить некоторые исторические «детали». Речь и впрямь идет о СУЩЕСТВЕННОМ признаке Совета как органа власти. У Совета, как и у всякого предмета, явления или понятия, есть признаки существенные и несущественные. Например, почти юный средний возраст членов первых Советов - это признак несущественный. А вот формирование как бы в производственном «избирательном округе» - признак существенный. При изъятии этого признака Совет превращается в обыкновенный муниципалитет, а съезды Советов становятся обыкновенными сессиями обыкновенного парламента. Этот признак лежит в основе того, что несомненно является демократическими особенностями Советской власти: подконтрольность депутата народу (от которого на производстве никуда не уйдешь), а также сменяемость депутатов в любое время (на первом же производственном совещании или собрании).
Значит, вводим «производственные округа» - и мы спасены!
Стоит напомнить: в тот период такие вот изыскания стали основой для законодательных решений, которые предоставляли самим избирателям полное право выбирать между производственным или территориальным округом. На заводах и фабриках в то время уже повсеместно были сформированы Советы трудовых коллективов (СТК). То есть законодательство усилиями опытных аппаратчиков было и впрямь демократизировано до такой степени, что Советской власти оставалось только зевнуть, потянуться, восстать из гроба, принять депутатские мандаты и начать править страной. Однако народ даже и ухом не повел. Точнее, в стране и впрямь появилось несколько «производственных округов». В них выбрали каких-то депутатов. Это доказывает: «новинка» была кем-то замечена и оказалась вполне пригодной для использования. Но в целом российский «электорат» отнесся к производственному округу так, как ребенок, требующий настоящую собаку, относится к похожей на собаку мягкой игрушке.
И таким образом мы имеем еще одну безуспешную попытку воздействия на энергию исторического действа. Для молний этого самого исторического действа по всей стране поставили мощные громоотводы. Казалось, все рассчитали. Но эксперимент провалился. Чего-то еще - и тоже весьма существенного - в самом по себе «производственном округе» не оказалось. Того, что появлялось и кипело, но не в придуманных производственных «избирательных округах», а на самом производстве. Именно в тот момент в стране повсеместно появлялись стачкомы. Никто эти стачкомы «производственными избирательными округами» не называл и называть не собирался, но в них избирались те руководители, которые и определили судьбу страны.
Кто отстранил КПСС от власти?
Боюсь, очень многие скажут, что это сделал …Ельцин. Что ж, в представлении многих еще не Земля вращается, а Солнце ходит по небу. К этой «небесной механике» нам еще придется возвращаться.
Но немало еще и людей, которые заявят, будто отстранение КПСС от власти произошло в результате действий тех сил и движений, которые сами себя в тот период времени называли «демократическими». На политической поверхности эти силы были представлены, например, «Межрегиональной депутатской группой». В средствах массовой информации они доминировали на уровне общесоюзных изданий и каналов. В массе людей они часто объявлялись под названием «неформалы», и под этим названием имели свои организации практически в каждом крупном городе. Вся эта «рать» выступала тогда в союзе с различными националистическими группами, организациями и движениями. Социально-экономической основой движения были так называемые «кооператоры» и нарождавшиеся «предприниматели». Идеология всего этого «демократического» конгломерата находила отклик среди интеллигенции и «белых воротничков». Кроме того, оппозиционность этого движения по отношению к КПСС вступала в резонанс с вышеописанным стремлением русского национального характера к игнорированию власти как таковой.
Все это так! Но вот одним из видных и наиболее дальновидных руководителей того самого «демократического» движения был Гавриил Харитонович Попов. Выступая как-то по телевидению, он засвидетельствовал: самого по себе «демократического» движения для отстранения КПСС от власти было явно недостаточно. И потому - по словам Г.Х.Попова - движение вплоть до весны 1991 года было нацелено не на отстранение КПСС от власти, а на постепенную трансформацию КПСС, на идейную и организационную переориентацию этой партии, на использование ее после переориентации в целях данного движения. В решении такой вот задачи постепенной переориентации «демократы» добились серьезных, даже решающих успехов. Я прошу все-таки понять, что антинациональный проект интеграции с Западом путем «открытого сектора» проталкивался именно КПСС. (Смотри рассказ «Как мы втроем вершили историю»). По своему содержанию данный проект был планом безвозмездной сдачи страны оптом. На его фоне даже последовавшая далее «гайдаровская» или «чубайсовская» распродажа страны в розницу выглядит чуть ли не политикой сбережения России. И Запад понимал, что ему лучше иметь дело с лощеной компрадорской КПСС, чем с непредсказуемой, слегка побритой русской демократией. Запад не то что знал, но предчувствовал, что эта вечно в чем-то кающаяся русская демократия только напьется на демократических приемах, а потом в муках похмелья все равно побежит каяться на явку к чекисту. Призрак Путина уже тогда мерещился Западу всякий раз, как только он принимался испытующе "фейсконтролить" затуманенный взор Ельцина. Однако ставка на лощеную компрадорскую КПСС оказалась битой. По свидетельству все того же Г.Х.Попова, произошло непредвиденное (смотри выше ленинское «Это невероятно, но это факт»). Оказалось, что никакие не «белые воротнички», а шахтеры, создавая на производстве стачкомы, стали ВЫГОНЯТЬ парткомы КПСС с производства. Это в корне изменило ситуацию, и «демократам» ничего не оставалось другого, как принять требования рабочего движения. И Западу пришлось пожертвовать милым ему Горбачевым и иметь дело с неприятным для него, подчас непостижимым и даже «сумасбродным» Ельциным.
Так что в действительности отстранять КПСС от власти начали стачкомы шахтеров и других отрядов рабочего класса. Их роль в этом деле оказалась решающей. Окончательную оценку полученного в итоге исторического результата нам было бы лучше отложить до другой главы - мы ведь еще ничего не говорили о КПСС как таковой, а без понимания логики появления и развития этой уникальной организации давать оценки просто безответственно. А вот про рабочий Совет у нас уже есть все основания кое-что сказать. Ведь мы его видели во плоти и крови - в виде стачкома в начале 90-х годов.
Кажется, в 1991 году я присутствовал на собрании стачкома работников рязанского троллейбусного парка. Среди поднятых вопросов был и такой, как ремонт проезжей части улиц города.
Стачком, начавший ставить и решать такие вот вопросы - это и есть Совет в его первозданном и истинном виде.
Итак, Совет - это 1)стачечный комитет на производстве, 2)начавший ставить и решать вопросы заводского, отраслевого, поселкового, городского, регионального, общегосударственного уровня.
Оба указанных признака - существенные. То есть при отсутствии одного из признаков Совета нет, а есть либо временное тред-юнионистское представительство трудового коллектива, либо муниципалитет или даже парламент. В СССР такие вот муниципалитеты и такой вот парламент («Верховный Совет») унаследовали свое название от Советов, хотя Советами они, конечно, были только в самом начале, только сравнительно непродолжительный исторический период. По-другому быть не могло. В предлагаемом определении прошу обратить внимание на слово ««НАЧАВШИЙ» ставить и решать вопросы…». Ведь как только стачком начинает решать указанные вопросы - немедленно сказывается внутренняя противоречивость самого понятия «Совет». Совет возникает как стачком. Его задача - добиться принятия решений о повышении зарплаты, об улучшении условий труда и так далее. Стачком сам по себе ничего этого решать не собирается, он видит свое предназначение в том, чтобы ДАВИТЬ на хозяина, на органы власти и на кого угодно. Стачком - аккумулятор энергии давления, исходящего от масс. И таким образом Совет подобен материалу, который можно получить только при высоком давлении. А для давления нужны два условия: 1)«дранг» («натиск») работников предприятия, 2)противодействующая этому натиску оболочка в виде законодательства, «органов», вообще властей, хозяев и т.д.. Но вот оболочка прорвана. Свежеиспеченный Совет сам оказывается в положении власти или хозяина. Давление исчезает. И уже с этого момента Совет начинает исчезать как стачком, превращаясь в муниципалитет.
То есть Совет как орган власти подобен тому элементу из таблицы Менделеева, который может существовать только непродолжительное время. В этом смысле Совет - это власть, которая уже и не власть. Конечно, речь идет не о секундах и не о часах. В нашей стране Советы просуществовали в течение нескольких лет после 1917 года - пока были два условия: 1) Массы народа были в динамическом состоянии. 2) Их движению («натиску») мешала оболочка, что создавало условия высокого и даже сверхвысокого (гражданская война!) давления.
В 1990 - 1992 годах в России происходило мощное забастовочное движение. В нем участвовали очень широкие слои населения - от шахтеров до учителей. Побочной ветвью этого движения стала еще и волна, которую я называл тогда «мини-революциями». Эти «мини-революции» заключались в том, что работники предприятия по своей инициативе использовали существовавшее тогда законодательство о предприятии в целях свержения директора и установления власти совета трудового коллектива (СТК). Мне довелось наблюдать такие вот «мини-революции», например, на московском заводе «Хроматограф», на Рязанском насосном заводе и на некоторых предприятиях в других местах. Довольно обширные связи были у меня с 1990 года и в стачкомах.
В тот период времени никто не знал, чем это движение обернется. Вполне возможной казалась и такая перспектива, как установление в стране диктатуры стачкомов и «революционных» СТК ( = возрождение настоящей Советской власти). Помнится, о такой перспективе тогда С УЖАСОМ писал в газете один из приверженцев … «марксистской платформы в КПСС». Да-да, именно «марксистской»! Потому что одно дело умничать о «пролетариате», а другое - оказаться ПОД «мерной поступью железных батальонов».
А в то время на пути «железных батальонов» оказалась КПСС со всеми ее «платформами» от «демократической» до «марксистской» включительно. Собственно говоря, ЕДИНСТВЕННЫМ политическим требованием данного движения было отстранение КПСС от власти. От всей прочей «политики» стачкомы и «революционные» СТК буквально шарахались, как черт от ладана. Иногда этому движению ПРИПИСЫВАЛИСЬ какие-то политические требования. Например, через средства массовой информации весной 1991 года вбрасывались слухи, будто шахтерские стачкомы требуют «перехода под юрисдикцию России». Ничего такого шахтеры, конечно, не требовали. Но ключевое в тот момент политическое действо они совершали - выгоняли парткомы КПСС с производства! После отстранения КПСС от власти и даже ее временного запрета забастовки и «мини-революции» продолжались и даже нарастали. Но тактика агрессивного отказа от «политических требований» стала в этом движении господствующей.
Наблюдая тогда все это, я неоднократно вспоминал фразу Ленина, что само по себе рабочее движение порождает только тред-юнионистское сознание. Стоит отметить, что Ленин написал об этом еще ДО революции даже 1905 года! То есть никаких иллюзий насчет «сознательности» «пролетариата» у вождя большевиков уже тогда не было.
Не склонный верить на слово никому, в том числе и Ленину, я много раз пытался рассмотреть в стачкомах после отстранения КПСС от власти хоть какую-нибудь «политику».
Таковая политика у стачкомов была! - Тред-юнионистская! Иногда она доходила до преодоления цеховой или даже отраслевой замкнутости. Я своими глазами видел, как руководитель стачкома нефтяников приходил на заседание стачкома учителей и предлагал любую помощь вплоть до финансовой. Этот пример показывает, что принцип «делись по справедливости» был у стачкомовцев действительно принципом. И если под социализмом понимать дележку «по справедливости», то к такому «социализму» рабочее движение и впрямь вело и ведет всегда и везде, не забывая даже в своей справедливости и о тех, кто учит детей в школах.
Но ни один стачком не потребовал модернизации своего предприятия.
И уж совсем невозможно представить себе, чтобы один или несколько стачкомов потребовали …модернизации народного хозяйства страны.
Но откуда же в таком случае после революции эти планы модернизации страны появились?
Мы договорились осторожно отнестись пока к термину «социализм». Нам бы для начала хотя бы понять, как и почему у нас появился план ГОЭЛРО. Про то, что этот план был еще и выполнен, я бы тоже пока помолчал. Потому что по всем законам исторического действа этот план:
Во-первых, не мог появиться на свет.
Во-вторых, в случае нечаянного появления на свет он должен был быть заведомо нежизнеспособен = он должен был сам в себе нести положения, делающие его невыполнимым.
В-третьих, если этот план каким-то чудом «проскакивал» и через второй фильтр, он должен был быть отменен, «скорректирован» или просто забыт за делами более важными.
Появиться на свет он не мог потому, что в стране не было на него ЗАКАЗЧИКА: не было такой социальной группы (класса), которой он прямо и непосредственно сулил бы прибыль. И было много групп и классов, у которых этот план ОТНИМАЛ часть того, что можно было поделить сейчас и здесь «по справедливости».
В такой обстановке план мог «разрабатываться» по инициативе какого-нибудь чудака, «кремлевского мечтателя», как назвал Герберт Уэллс Ленина. Картину такой «разработки» не мешало бы себе представить наглядно. Тем более, что мы смотрим на историю сквозь призму демократии. А демократия предполагает, как известно, разные совещания, собрания, конференции и тому подобное. Как реально происходят подобные совещания?
В них по необходимости участвуют люди разные. В том числе и те, которым по каким-либо причинам не захочется на этот раз допустить обсуждения вопросов по существу. И вот в зал заседания запускается слово «взаимодействие». Оно - как порнографическая картинка: никому ничего не дает, но всех возбуждает. После проникновения этого слова в зал заседания эффект митинга при открытии Старгородского трамвая почти гарантирован. Все вместо обсуждения реальных дел начнут возвращаться к запавшему в подсознание словечку, искать вот это самое «взаимодействие», по ходу возбудятся до крайности и даже перессорятся между собой. Так будет, если только совещание не ведет человек, который ДИКТУЕТ собравшимся то, что ему надо. Но тогда он должен знать, что ему надо = он должен наперед знать решение задачи, которая якобы «решается» «разработчиками». Судя по всему, Ленин наперед знал, что ему нужен план электрификации страны. Откуда? Ленин был марксистом, у Маркса про электрификацию России ничего нет…
Не совсем понятно? Хорошо, давайте поближе к реалиям нынешнего дня. Известно, что к концу своего второго президентского срока Путин заговорил о нано технологиях. Сам он в этой сфере не специалист. В таком случае откуда на него сии нано «упали»? Подсказали умные специалисты? Но в стране есть не менее умные специалисты, которые скажут, что нано технологии имеют ограниченную перспективу или вообще бесперспективны, что лучше направить средства на какие-нибудь другие технологии. Допустим, Путин собрал сторонников и противников и стал их всерьез слушать. Очень скоро все запутается, и начнется поиск «взаимодействия»…
Совсем иначе дело пойдет, если какая-то социальная группа уже увидела в нано технологиях (или в бюджетных ассигнованиях на них!) свой интерес. В таком случае дело поручат опытному руководителю, который, конечно, выслушает кого угодно, но которому «правильное» решение будет наперед известно.
Кто ЗАКАЗЧИК на лоббирование нано технологий в современной России - можно догадаться. Но при Ленине никакого ЗАКАЗЧИКА на лоббирование плана ГОЭЛРО не было и быть не могло. Никаких собственников энергетических «пулов» в стране не осталось, их выгнали вместе с «лендлордами». Стачкомы (то есть, извините, Советы) ничего такого не требовали и даже наоборот: они могли и должны были увидеть в проекте хитрый план изъятия у них средств, которые можно было безо всяких таких проектов сразу же и легко «поделить по справедливости». Русская крестьянская община получала от этого плана в ближайшей и даже в среднесрочной перспективе только дополнительное налоговое бремя и «отрывание от земли» людей на стройки.
У нас получается нелепая картина! Выходит, что план ГОЭЛРО заказал тот же, кто его и лоббировал. А лоббировал тот, кто заказал! И этот заказчик и лоббист - Ленин. В марте 1921 года к лоббированию ГОЭЛРО очень энергично подключился еще и Сталин. Возможно, при детальном рассмотрении этой ситуации мы даже обнаружим еще кого-нибудь из лоббистов (нас интересуют в данном случае не разработчики, которым диктовали что нужно, а именно лоббисты, так как они же предстают еще и заказчиками). Точная численность этой небольшой группы лоббистов-заказчиков не столь уж и важна. Важно другое: мы уже допускаем, что умственные процессы в головах вот этой небольшой кучки людей повернули огромную страну туда, куда она сама по себе идти не собиралась(!!!). То есть у нас начались процессы, необъяснимые с точки зрения «вращения Земли» (законов движений больших масс людей). У нас Солнце само по себе, по своей воле начало ходить по небу!
Госпожа Новодворская как-то назвала коммунизм «неземной цивилизацией». Я с ней в каком-то смысле согласен. Но мы уже от Советов перешли к следующей уникальной особенности русской истории и русской демократии. К демократии, которая одно время провозгласила:
«Партия - наш рулевой!»