Сны - встречи. Известные люди.
Если “встречи” с умершими родственниками всегда были непредсказуемы (они сами меня “находили”), то известные люди снились мне только при особом настрое. Надо сказать, что к тому времени я уже научился владеть собой во сне. Вероятно, я мог каким-то образом уловить ту фазу сна, в которой я осознавал себя спящим. Специальные тренировки, вычитанные уже не помню где, привели к тому, что после осознания себя во сне, я мог вспомнить, чего я хотел наяву, и осуществить это. Я не только научился ходить во сне, но недавно я понял, что могу летать. Я говорю это к тому, что до осознания себя во сне никаких встреч с посторонними умершими у меня во сне не было. Я предполагаю, что я не только должен был настроиться на конкретного человека, но должен был сохранить этот настрой Там. Должен отметить, что я никогда не ставил перед собой цель увидеть во сне то или иное известное лицо, а на заказ - тем более. Следующий шаг, который мне хотелось бы освоить - сон наяву с запланированной встречей. Пока наяву я имею доступ только к идеям по своей специальности, что, впрочем, подчас невероятно мешает сфокусироваться на решении конкретной задачи.
В первый раз я общался во сне с известным умершим человеком ещё в Ленинграде. Я уже писал о своей встрече с Виктором Цоем. Понять механизм такого “выхода на встречу” помог случай. Меня всегда завораживали места рядом с домом Пушкина на Мойке. Наяву это было ощущение “на грани дежавю”, но без чувства повторения событий. В тот раз я заинтересовался А.С. Пушкиным, а и именно его сущностью. Как я понял позже, я случайно применил методику, подобную описанному мной ранее вхождению в живого человека, с той лишь разницей, что вместо мысленной имитации его движений я пытался войти в состояние поэта в момент написания им того или иного произведения. Я прочёл шеститомник Пушкина с комментариями (дореволюционное издательство; Брокгауз и Ефрон), и незадолго до отъезда в США мне приснился сон. В небольшой полутемной комнате шло шумное застолье. Пушкин сидел слева от меня. В какой-то момент мы остались в комнате только вдвоём, и я задал ему вопрос, имея в виду США: “Стоит ли иммигрировать на Запад?” Он начал неопределённо и без особого энтузиазма говорить в поддержку этого: ”Конечно…. Франция… Великая культура…” (что-то вроде этого). Вероятно, что если мы и были знакомы в одной из моих предыдущих жизней, то, скорее всего, заочно.
Я тогда ещё не осознавал себя во сне настолько ясно, чтоб спросить что-либо более важное. Значимым для меня в данном случае был именно механизм. Позже я стал видеть подобные сны чаще. Одно время я решил “разобраться” с творчеством Гурджиева (
). Когда я закончил читать его последнюю книгу, мне приснился сон. Я услышал звонок и пошёл открывать дверь своей американской квартиры. На пороге стояли мои тесть и тёща. С ними был человек лет 45-50 одетый очень прилично, но по моде начала прошлого века. Тёща сказала: “Вот, познакомьтесь пожалуйста…” и назвала моё имя. Человек снял шляпу “котелок”, сказал, что давно хотел со мной познакомиться, что он очень рад, и крепко пожал мою руку. К сожалению, он не представился, или не успел. Я с недоумением посмотрел на тёщу, поскольку был уверен, что и тесть, и тёща ещё живы, и … проснулся. Тёща всегда действовала на меня отрезвляюще. Проснувшись, я начал искать в интернете какие-либо фотографии Гурджиева. Я был уверен по ощущениям и предыдущему опыту, что это был он. У меня в голове был его код, а знавшие, где я нахожусь, живые не в первый раз выступали в роли проводников умерших. Тогда я нашел фото Гурджиева только в возрасте около 65, но аппроксимация его к 50 годам давала очень похожее лицо. Здесь важно отметить, что Там у человека возраст и вид совсем не тот, в котором он умер.
Надо сказать, что умершие никогда не называли мне своего имени. Там многое понятно без слов. В отношении личностей известных это часто и не нужно. Разве можно не узнать Гитлера или Сталина, но о них в следующий раз.
(Следующий), (Продолжение), (Дефрагментация памяти), (Содержание)
В первый раз я общался во сне с известным умершим человеком ещё в Ленинграде. Я уже писал о своей встрече с Виктором Цоем. Понять механизм такого “выхода на встречу” помог случай. Меня всегда завораживали места рядом с домом Пушкина на Мойке. Наяву это было ощущение “на грани дежавю”, но без чувства повторения событий. В тот раз я заинтересовался А.С. Пушкиным, а и именно его сущностью. Как я понял позже, я случайно применил методику, подобную описанному мной ранее вхождению в живого человека, с той лишь разницей, что вместо мысленной имитации его движений я пытался войти в состояние поэта в момент написания им того или иного произведения. Я прочёл шеститомник Пушкина с комментариями (дореволюционное издательство; Брокгауз и Ефрон), и незадолго до отъезда в США мне приснился сон. В небольшой полутемной комнате шло шумное застолье. Пушкин сидел слева от меня. В какой-то момент мы остались в комнате только вдвоём, и я задал ему вопрос, имея в виду США: “Стоит ли иммигрировать на Запад?” Он начал неопределённо и без особого энтузиазма говорить в поддержку этого: ”Конечно…. Франция… Великая культура…” (что-то вроде этого). Вероятно, что если мы и были знакомы в одной из моих предыдущих жизней, то, скорее всего, заочно.
Я тогда ещё не осознавал себя во сне настолько ясно, чтоб спросить что-либо более важное. Значимым для меня в данном случае был именно механизм. Позже я стал видеть подобные сны чаще. Одно время я решил “разобраться” с творчеством Гурджиева (
). Когда я закончил читать его последнюю книгу, мне приснился сон. Я услышал звонок и пошёл открывать дверь своей американской квартиры. На пороге стояли мои тесть и тёща. С ними был человек лет 45-50 одетый очень прилично, но по моде начала прошлого века. Тёща сказала: “Вот, познакомьтесь пожалуйста…” и назвала моё имя. Человек снял шляпу “котелок”, сказал, что давно хотел со мной познакомиться, что он очень рад, и крепко пожал мою руку. К сожалению, он не представился, или не успел. Я с недоумением посмотрел на тёщу, поскольку был уверен, что и тесть, и тёща ещё живы, и … проснулся. Тёща всегда действовала на меня отрезвляюще. Проснувшись, я начал искать в интернете какие-либо фотографии Гурджиева. Я был уверен по ощущениям и предыдущему опыту, что это был он. У меня в голове был его код, а знавшие, где я нахожусь, живые не в первый раз выступали в роли проводников умерших. Тогда я нашел фото Гурджиева только в возрасте около 65, но аппроксимация его к 50 годам давала очень похожее лицо. Здесь важно отметить, что Там у человека возраст и вид совсем не тот, в котором он умер.
Надо сказать, что умершие никогда не называли мне своего имени. Там многое понятно без слов. В отношении личностей известных это часто и не нужно. Разве можно не узнать Гитлера или Сталина, но о них в следующий раз.
(Следующий), (Продолжение), (Дефрагментация памяти), (Содержание)