Московская империя. От тюрьмы народов до рейха-концлагеря. День 2 ноября.
2 ноября 1721 года московское царство юридически оформилось в так называемую «российскую империю». В тот день, в петербургской церкви Святой Троицы 61-летний канцлер граф Гаврила Головкин преподнёс царю петру I от имени сената титул «Отца отечества, петра великого, императора всероссийского». «Отцом отечества» московитский диктатор-сифилитик стал первым в Новой истории после множества римских деятелей. Впоследствии сей титул присваивался действительно достойным людям: первому президенту США Джорджу Вашингтону, борцу за независимость Мексики от испанского владычества священнику Мигелю Идальго, герою национального движения Доминиканской республики Хуану Пабло Дуарте, убитому большевиками противнику царского ига грузинскому публицисту Илье Чавчавадзе (последним двум - посмертно), первому королю единой Италии Виктору Эммануилу II. Новое же название московии сразу признали Голландия и Пруссия, через два года - Швеция, в 1739 году - Османская империя, в 1742 - Британия и Австрия, в 1745 - Франция, в 1759 - Испания, и лишь в 1764 году, незадолго до ликвидации и оккупации кремлёвской империей, Речь Посполитая. Становление же московитской империи началось за два с половиной века до её окончательного оформления. И процесс сей был диким и кровавым - уничтожение Новгородской и Псковской республик, оккупация Казанских и Астраханских ханств, порабощение народов Сибири…При бешенном правителе петре «великом» истекла кровью Украина - одна Батуринская резня, ошеломившая «видавшую виды» Европу, чего стоила. Ну и далее «российская империя» не оставляла за собой ничего, кроме кровавого следа. А к титулу правителя этой страшной орды прибавлялось - «царь Польский, царь Грузинский, великий князь Литовский, Волынский, Подольский и Финляндский, государь Туркестанский и прочая, и прочая, и прочая» (то есть, список оккупированных московитским быдлом территорий был открытым). Да и когда в феврале 1917 года «российская империя» формально перестала существовать и стала называться «республикой», политика преступлений этого кровавого монстра не прекратилась, продолжается до сих пор, и будет продолжаться всегда. При любых политических системах, любых правителях-фюрерах. Пока московитский рейх, это исчадие ада, не исчезнет с карты планеты.
2 ноября 1939 года на внеочередной сессии верховного совета ссср был принят закон «О включении Западной Белоруссии в состав СССР с воссоединением её с Белорусской Советской Социалистической Республикой». Таким образом была юридически оформлена оккупация Западной Беларуси советско-фашистским рейхом - союзником рейха гитлеровского, совместно развязавшими Вторую мировую войну. За три дня до этого «решение» об «объединении белорусского народа» приняло в Белостоке так называемое «Народное Собрание Западной Белоруссии» - «представительный» орган власти, избранный по сталинскому лекалу на безальтернативной основе. Кроме того, на тех «выборах» в составах избирательных комиссий были практически одни оккупанты в форме - военнослужащие красной армии. Население Западной Беларуси сразу ощутило на своей шкуре все «прелести» большевистского рая. Красный террор здесь был, конечно, не таким кровавым, как на Западе Украины, но всё равно впечатляющим. Подавив очаги сопротивления, сталинские каратели приступили к арестам и массовым депортациям. До конца 1939 года за решётку угодили около 9 тысяч человек (около 5 тысяч из них были поляками, почти 2,5 тысячи беларусами и почти 700 евреями). Депортаций было четыре волны. В первую угодили польские семьи (более 50 тысяч человек), во вторую - политическая элита, в третью - евреи, бежавшие от немецких нацистов прямо в лапы советских фашистов (более 23 тысяч беженцев). С сынами израилевыми сталинские каратели, как и с представителями любых других народов, не церемонились. Так, в Бресте и в Ковеле были арестованы, как «немецкие шпионы» лидеры социалистической еврейской партии «Бунд» Хенрих Эрлих и Виктор Алетер. Первый покончил собой в 1942 году в тюрьме Куйбышева (сразу после вынесения ему смертного приговора), второго расстреляли там же через год. Четвёртая волна депортации так и осталась незавершённой, ибо была прервана внезапным нападением Третьего рейха на своего советского союзника. Кроме того, оккупанты проводили чистку городского населения Западной Беларуси, которую назвали «паспортизацией». То есть, люди получали «паспорта с ограничениями», им было запрещено жить в крупных и средних городах («режимных объектах»). Квартиры выселенных людей занимали, как правило, сталинские каратели, в них размещались репрессивные учреждения. Так, в Белостоке из жилого дома выбросили на улицу 8 семей, а в здании обосновалось отделение милиции. Начальник отделения белостокской милиции Селиванчик указал на дверь семье бухгалтера В.Гольштейна (этот гад-эксплуататор, оказывается, жил на «нетрудовые доходы»). В квартиру же обездоленного еврея въехали милиционеры Иванов и Куриленко. В Барановичах своих квартир лишилась 91 семья. В общем, когда немцы напали на советский союз, многие люди в Западной Беларуси закономерно встречали их как освободителей. А, например, в Новогрудке при «эвакуации» тюрьмы местные жители напали на конвой, перебили кремлёвских вертухаев и освободили заключённых.
2 ноября 1943 года, почти сразу после «освобождения» Карачаевской автономной области советско-фашистскими войсками, сталинские каратели начали спецоперацию по переселению карачаевцев с их родных земель. Депортация этого кавказского народа, обвинённого в «сотрудничестве с гитлеровцами», продолжалась 20 дней. Людей запихивали в вагоны для скота (в среднем по 60 человек) и 32-мя эшелонами направляли в Южный Казахстан и Киргизию. Всего таким образом было вывезено почти 69 тысяч человек, практически всё население карачаевской автономии (до войны здесь проживало более 70 тысяч). Вернувшихся с фронта карачаевцев (даже и «героев советского союза») так же отправляли в Среднюю Азию. В депортации карачаевского народа участвовало более 53 тысяч нквдэшников, из которых 714 куратор геноцида берия представил к наградам. Большинство карачевцев погибло в дороге и первые годы изгнания. 43 тысячи человеческих жизней, в том числе 23 тысячи детских унесло это преступление кремлёвских фашистов.
2 ноября 1955 года в литовском Каунасе более 100 молодых литовцев провели первую после разгрома национально-освободительного движения «Лесных братьев» антисоветскую акцию протеста. Это произошло на старом кармелитском кладбище у памятника погибшим за Независимость своей страны литовцам в День Велинес - католический День всех усопших верных. Ровно год спустя, 2 ноября 1956 года, манифестация повторилась - теперь в ней приняло участие более 10 тысяч патриотично настроенных литовцев. Тогда студенты Каунаса были вдохновлены Венгерской антимосковитской революцией (кстати, именно в тот день правительство восставшей Венгрии заявило о выходе страны из «Варшавского договора» и обратилось к странам Запада и в ООН за помощью). Советско-фашистские оккупанты заранее подготовились к грядущим протестам в Каунасе, зашив монумент павшим литовцам досками. В сам же День Велинес кремлёвские каратели тушили свечи, выбрасывали с могил цветы, производили массовые аресты. Прошёл ещё год, и в День Поминовения, 2 ноября 1957 года, протестующих литовцев стало ещё больше. Начались потасовки с советскими солдатами, милицией, сотрудниками госбезопасности. Когда арестовали самых активных, люди организовали шествие к зданию КГБ, скандируя лозунги: «Гедеминас воскресни! Витаутас воскресни!» и «Свободу Литве!» Люди поднимали над головами шарфы с литовским триколором. А в 1959 году советские оккупанты вообще снесли старое каунасское кладбище.
