Повесть о девочке, в семнадцать лет ушедшей к звёздам… 3
Картина четвертая
Октябрь 1941 года, горница дома бабушки Зины, Ефросиньи Ивановны. Зина, Фруза, Сергей (юноша лет шестнадцати) и Николай Гаврилович, окруженец, в обгоревшей рваной шинели, на потёртом ремне - кобура с наганом.
Окруженец: - Это, конечно, вы молодцы, что помогаете нашим, как говорится, большое спасибо. Но, ребята, этого и хватит. Не надо вам лезть на рожон!
Фруза: - Дядя Коля, да как же? Немцы хвастаются, что до Москвы за две недели дойдут, полицаи лютуют, как хотят, ничего не боятся, вон, пленных на обольском кладбище вчера расстреляли за попытку побега - а нам по домам сидеть?
Окруженец, тяжело вздохнув¨- Война, племяшка, это тебе не фунт изюму, не куклы да фантики…. Нас сейчас в Маринкинских лесах, почитай, полторы сотни сбилось, спасибо вам и вашим ребятам из Мерзляков, Залесья да Гарбузов - вот мы и возьмемся за дело. И леспромхозу спасибо, что не разобрал старую лесопилку и лес-пиловочник не успел вывезти - сейчас хлопцы землянки строят да блиндажи на старых лесоразработках. Окрепнем, соорганизуемся, вооружимся хорошенько - и тогда зачнем шуровать. А ваше дело - быть нашими глазами да ушами, мы должны не то, что знать, что там полицаи готовят - но даже что думают! Полицаи у вас из местных?
Зина: - Пятеро местные, Славка-киномеханик, Бубновы трое, отец и два сына, Фёдор да Андрей, и счетовод бывший колхозный, Филипп Дорожко. И трое из … - и потупила глаза.
Николай Гаврилович: - Из окруженцев?
Зина молча кивнула.
Николай Гаврилович: - Ну а что ж ты думала, всякий, кто форму одел - безгрешен? Разного народу в Красную армию призвали, вы этого не видели, да и слава Богу - а я повидал…Под Витебском нашу дивизию разбили, ни командира, ни комиссара - никого нет… Куда идти, что делать - ума не приложим, ни карт на руках, ни понятия, что далей делать… А тут немцы на мотоциклах! Гер-гер по-своему, пальцами на нас показывают…. Руками машут, дескать, кидай винтовки, кончилась для вас война…. Ну мы и кинули, вся рота, почитай… Струсили, чего уж там. Да и неразбериха эта… Вчера ещё на станции Брянск-товарный грузились, а сегодня, здравствуйте-пожалуйста, немцы вокруг и никаких командиров в зоне видимости… Хорошо я местность знаю, когда малость сообразил, что и как - дал тягу из лагеря, благо, его и огородить-то ещё не успели… А вся моя рота там и осталась, хоть я троих дружков и подбивал - вместе со мной бечь… Забоялись. Шкуру свою сберечь захотели. Думали отсидеться, пока суть да дело, на немецких харчах. А харчи-то оказались не дюже сладкими - буханку хлеба в день на десятерых…. Воем завыли защитнички Родины беглые, да поздно… А тут вербовщики! Кто готов служить в полиции - три фунта хлеба и фунт мяса в день, форма, винтовка, власть - уж какая есть…. Я своих однополчан с этой сволочной повязкой уже трижды встречал! Служат Гитлеру, суки, стараются…. Одного отправил я по назначению, а двое утекли… Ну да ничего, всех найдём!
Фруза: - Григорий Павлович у вас командиром?
Окруженец кивнул: - Он. Крепкий мужик, понимающий. И хлопчика с собой притащил, этого, вашего, как его…. Радиолюбителя…
Зина: - Стёпку Колчина.
Окруженец: - Его. Толковый парнишка, нам связь наладил. Так что мы не одни нынче…
Сергей, смущённо и сбиваясь: - Николай Гаврилович, вы что хотите говорите, но склад с льнотрестой мы с Зиной все ж спалим сегодня! Я вчера сам видел, на станции - немец из района приехал, староста вокруг него бегал, лебезил - они склады осматривали, особенно тщательно - льнозаводские. Там тресты - пять тысяч пудов, первого сорта лён, его немцам только в Оршу отвезти - и пожалуйте, полотна льняного на дивизию! Если они завтра тресту вывезут - беда!
Окруженец, подумав: - А охрана там есть?
Фруза: - Обольские полицаи караулят, каждую ночь по двое станцию обходят… Но это ерунда! Ребята вдоль канавы проберутся к самому складу, их никто не увидит. Как полицаи на ту сторону уйдут, к пакгаузам - ребята и подожгут склад! Пять тысяч пудов - это не шутка! Лён хороший, сухой, полыхнёт так, что из Шумилино видно будет!
Окруженец: - Ну, раз так - то сжигайте, хоть Григорий Павлович по этому льну вчера дюже сокрушался, что не успели его вывезти… - Помолчав, добавил: - Серёга, выдь во двор, там у овина мои ребята мёрзнут - позови обоих.
Сергей выходит в дверь, и тотчас возвращается - в сопровождении двух красноармейцев в потрёпанных ватниках и с немецкими автоматами на ремнях.
Окруженец, обращаясь к своим бойцам: - Вот что, хлопцы. Сейчас ребятишки - вот этот долговязый и вот эта, - кивнув на Зину, - стрекоза пойдут склад на станции палить, так вы их подстрахуйте - мало ли что…. Они местные, знают, что и где, но всяко может случится.
Первый красноармеец: - Будет сделано, Николай Гаврилович.
Второй красноармеец: - Подстрахуем, товарищ комиссар, дело понятное.
Окруженец: - Вот и славно, ступайте. - Оборачиваясь к Сергею: - Чем лён думаешь поджигать?
Сергей, пожав плечами: - Спичками, чем же ещё?
Окруженец: - А ежели ветер? Или спички сырыми окажутся?
Сергей: - Н-н-не знаю….
Окруженец, доставая из кармана шинели стеклянную бутылку: - Смотри. Девчата, есть шнурок?
Зина, порывшись в бабушкином комоде, достала клубок ниток: - Пойдут?
Окруженец, кивнув: - Пойдут. - Взяв из коробки несколько спичек, прикрутил их к горлышку бутылки. - Смотри, Серёга. Приматываешь спички к бутылке, так, чтобы серные головки были чуть выше уровня горлышка. В бутылку наливаешь бензин или керосин, что есть под рукой. Бензин или керосин есть в хате? - спрашивает, обращаясь к Зине. Та молча кивает. - Горлышко бутылки затыкаешь бумажным кляпом, из газеты, и смачиваешь его керосином, но аккуратно. Тут нужно осторожно, чтобы спички остались сухими. С этой бутылкой подходишь к складу, чиркаешь коробком по спичкам - и сразу кидаешь бутылку внутрь. Ясно?
Сергей, кивнув: - Я понял.
Окруженец: - Ну и отлично. На всякий случай подготовь две такие бутылки, мало ли… А так - гарантия!
Сергей уходит в глубину дома
Окруженец, помолчав: - Ну а теперь - о главном. Фрося, ты мою просьбу выполнила?
Фруза: - Насчет поездов?
Окруженец: - Так точно.
Фруза: - Да, Митя Сахненко с позавчерашнего дня от окна не отходит - его дом аккурат напротив переезда, всё, как на ладони. Он сейчас должен подойти…
Окруженец, кивнув: - Это хорошо. Мы, когда со штабом армии связались - первое же задание получили, взять под наблюдение ветку Полоцк-Витебск. Хотя, каюсь, ума не приложу, зачем им в штабе это надо…. Ну да то дело командирское.
В этот момент в дверь постучали.
Окруженец, настороженно: - Зина, это к тебе?
Фруза: - Это Митя Сахненко. Зина, пусти!
Зина подходит к двери, тихо спрашивает «Кто там?», услышав ответ «Свои!» - отпирает дверь.
В горницу входит худощавый юноша лет семнадцати, в чёрной железнодорожной тужурке. Зина уходит в глубину дома, к Сергею.
Митя: - Привет, Фруза! - Всмотревшись в окруженца, радостно добавляет: - Здравствуйте, дядя Коля!
Окруженец: - Ну здорово, коль не шутишь. Давай, докладывай!
Митя, вопросительно глядя на Фрузу: - Можно?
Фруза: - Да, давай!
Митя: - Позавчера и вчера было тихо. Относительно, конечно, но тихо. На Полоцк проследовало шесть санитарных и одиннадцать составов порожняка - в трех было по два паровоза. Паровозы хорошие, новые, «Серго Орджоникидзе». Батя говорит - с Орши немцы трофейные гонят.
Окруженец, недоверчиво качая головой: - А ты прям разбираешься, какой состав в грузу, а какой порожняк? И в марках паровозов?
Митя, с ноткой лёгкой обиды: - Я составы начал различать до того, как говорить научился… Батя мой с двадцать первого года на железной дороге работает, на слух марку паровоза различить может…
Тут из глубины дома появляются Сергей и Зина, одетые в пальто, подпоясанные ремнями. Через плечо у обоих - сумки с бутылками.
Окруженец: - Ого, молодцы! Вижу, основательно подготовились! Ну, с Богом!
Зина: - Мы комсомольцы, в бога не верим.
Окруженец: - А Богу это всё равно…. Ладно, ступайте! Ребята мои вас проводят…
Зина с Сергеем уходят.
Окруженец, обращаясь к Мите: - Продолжай, сынок. Ты говорил, вчера и позавчера немцы гнали порожняк и санитарные на Полоцк. Но что-то изменилось?
Митя: - Ещё и как! Вчера вечером, в двадцать два сорок, прошёл литерный, воинский, из Полоцка на Витебск. И всю ночь шли…. Двадцать семь составов! Был перерыв, с восьми утра где-то до полудня, а потом снова пошли. Итого за сутки - сорок два состава. Все воинские, все литерные, на станции не останавливались, ни воду, ни уголь не принимали, шли, не снижая скорости. Так до войны только ленинградский экспресс ходил… Спешат немцы.
Окруженец, присвистнув: - Ого! - Помолчав, спросил: - Что в эшелонах, рассмотрел? Почему думаешь, что воинские?
Митя, пожав плечами: - Потому что везли личный состав и технику. На платформах - танки, грузовики, пушки… В крытых вагонах - солдаты. Это что я днём рассмотрел. Ночью, сами понимаете…
Окруженец: - Почему так решил, что в крытых вагонах личный состав, а не амуниция или боеприпасы?
Митя: - Вентиляционные окошки открыты настежь. Если бы имущество везли - были бы заперты.
Окруженец, про себя: - Сорок два эшелона за сутки…. Это дивизия, не меньше, а то и две… - Повернувшись к Мите: - Сейчас кто-нибудь ведёт наблюдение?
Митя, кивая: - Батя. Он на станции сейчас, в ночную - считает литерные…
Николай Гаврилович, что вы об этом думаете?
Окруженец, тяжело вздыхая: - А ничего хорошего об этом я не думаю, Митяй. Я не военный, призван по мобилизации, никогда до этого в армии не служил, профессия у меня самая мирная, ветеринар - но и мне понятно: немцы перебрасывают войска с ленинградского на московское направление. И судя по этому шуму, - Он указал на окно, за которым послышался отдалённый шум проходящего поезда, - Они продолжают это делать очень активно.
Фруза, похолодевшими губами: - На Москву?
Окруженец, сжав губы: - На Москву.
Фруза: - Мамочка моя… Так что ж, всё? Не отстоим Москву?
В горнице повисло тревожное молчание. Внезапно в стороне станции полыхнула вспышка пламени - в течении двух-трех минут разросшаяся в огромный пожар.
Окруженец, чуть заметно улыбнувшись и глянув в окно: - Отстоим. То, что немцы гонят свои дивизии на Москву - значит лишь одно: они гонят их на свою погибель. Не бывать немецкому параду на Красной площади, как они всюду хвастаются, сломаем мы им хребет! И начнем мы его ломать здесь, в Белоруссии - руками таких вот девчонок и мальчишек, как эти двое, что склад только что подожгли. Наше дело правое, племяшка, а правда - она завсегда одолеет… Помни это, Фруза!
Картина пятая
3 февраля 1943 года, горница дома бабушки Ефросиньи Ивановны. Ночь. У стола сидят Зина, Фруза и Сергей, бабушка суетится у печи.
Бабушка: - Ну всё, картошка сейчас дойдёт, Зин, снимешь и сольёшь воду. Масло в кладовке возьми, соль на полке, в сенях в бочке набери огурцов, в кадке рядом с ними грузди, наложи в миску. Покушайте, детки, а я пойду, не буду вас смущать, мы с Галкой к Груне Сафроновой сходим, она утром приглашала… - с этими словами бабушка, взяв за руку сидящую у дверей уже одетую в тулупчик Галю, выходит.
Фруза: - Ну что, Серёга, давай!
Сергей, достав из полевой сумки листок желтоватой бумаги: - Сводку читать?
Фруза: - Ты самое важное читай! В последний час!
Зина: - А ребят подождать?
Фруза: - Когда будут переписывать - прочтут! Давай, Сергей, не томи!
Сергей, прокашлявшись¸ читает: - Сегодня, второго февраля, войска Донского фронта полностью закончили ликвидацию немецко-фашистских войск, окружённых в районе Сталинграда. Наши войска сломили сопротивление противника, окружённого севернее Сталинграда, и вынудили его сложить оружие. Раздавлен последний очаг сопротивления противника в районе Сталинграда. Второго февраля сорок третьего года года историческое сражение под Сталинградом закончилось полной победой наших войск. За последние два дня количество пленных увеличилось на сорок пять тысяч, а всего за время боёв с десятого января по второе февраля наши войска взяли в плен девяносто одну тысячу немецких солдат и офицеров.
Фруза, изумлённо¨- Девяносто одну тысячу!
Зина: - Не перебивай! - Сергею¨- Читай дальше!
Сергей: - Тут длинный список пленных немецких генералов, с должностями, чтобы немцы не брехали, что нет таких генералов в вермахте. Целая толпа! У многих такие фамилии, что язык сломаешь, пока прочтёшь - Штреккер, Найбеккер, Шнитцер, Шлезингер…В общем, двадцать четыре генерала и две с половиной тысячи офицеров.
Фруза, шёпотом: - Две с половиной тысячи офицеров! Это как население Шумилино!
Сергей: - Это ещё не всё. Дальше про трофеи.
Зина: - Читай!
Сергей: - Наши войска взяли следующие трофеи: самолётов - семьсот пятьдесят, танков - тысячу пятьсот пятьдесят, орудий - шесть тысяч семьсот… там ещё пулемёты, миномёты… винтовок - девяносто тысяч, ну это столько же, сколько солдат, автомашин - шестьдесят одну тысячу сто две, мотоциклов семь тысяч с лишком, всего прочего кучу, три бронепоезда! - Митька будет рад, паровозов - пятьдесят шесть, вагоны, склады…и большое количество другого военного имущества. Подсчёт трофеев продолжается…
В дверь стучат.
Фруза: - Это Митя с Ниной и Тоней. Зина, впусти!
Зина открывает дверь. В горницу входят трое ребят.
Митя: - Зачем звали? Сталинград? Есть новости?
Фруза: - Сергей только что сводку принёс. Берите карандаши, бумагу вон Зина нарезала - будем переписывать. Чтобы утром вся Оболь знала об этом!
Нина: - Ну вы хоть прочитать сначала дайте! Победа, да? Мы победили?
Сергей: - Да ещё и как! Двадцать четыре немецких генерала в плен взяли!
Нина: - И Гитлера?
Сергей: - Гитлера пока нет. Но придет и его время! - Оборачиваясь к Мите: - Захватили три бронепоезда, пятьдесят шесть паровозов и тыщу с лишним вагонов!
Митя: - Вагоны и паровозы - это то, что сейчас нашим надо, любое наступление - это перевозки по железной дороге…
Тоня: - Так что, скоро конец войне? Наши скоро будут в Витебске?
Фруза, вздохнув: - Будут. Но как скоро - зависит в том числе и от нас… Пока надо сводку переписать и до утра расклеить. Чтоб полицаи не успели содрать.
Все присутствующие берутся за карандаши и пишут листовки.
Фруза Сергею: - Серёг, что ещё Григорий Павлович велел?
Сергей, доставая из стоящего в ногах вещмешка две деревянные коробки: - Просил вот эти мины к водокачке пристроить. К насосу и под бак. Чтоб быстро нельзя было отремонтировать.
Фруза: - А как должно сработать?
Сергей, указывая на кнопку на верхней части коробки: - Вот тут надо нажать. И через пять минут взрыв. - Помолчав, добавляет: - Сейчас немцы продовольствие с Украины в Ригу гонят, с Черниговщины, Сумщины, с-под Орла… На нашей станции паровозы берут воду. Если мы водокачку выведем из строя хотя бы на две недели - не дадим немцам украинской пшеницы.
Фруза: - Митя, ты уже сколько написал?
Митя, недовольно: - Две.
Фруза: - Хорошо, пока довольно. Батя у тебя сейчас где работает?
Митя, пожав плечами: - Как и раньше - стрелочником.
Фруза: - Ты на водокачку можешь незаметно проникнуть?
Митя, покачав головой: - Днём вряд ли. Ночью - да. Но нужен кто-то на шухере постоять, пока я под трубами буду пролазить.
Фруза: - Я побуду.
Митя: - Ты не годишься. Больно рослая. Зинка - самое то! А что надо на водокачке?
Фруза: - Насос взорвать. И резервуар. Чтоб на месяц ремонту.
Митя, немного помолчав: - Взрыв - это диверсия. За это всех станционных, и батю моего - в лагерь отправят.
Фруза, помолчав: - Сколько эшелонов в день через станцию проходит? Которые зерно с Украины везут?
Митя: - Штук десять-двенадцать. Когда как….
Фруза: - И сколько из них водой заправляют паровозы?
Митя: - Да почти все, от Орши до нас больше нет на линии водокачек, а паровозам вода нужна постоянно. По Витебску они не могут заправляться, там водокачку ещё в начале войны немцы же разбомбили, восстановлению не подлежит…
Фруза: - Вот видишь. Если мы взорвём водокачку в Оболи - эшелоны с нашим зерном станут. И немцы его не смогут в Ригу доставить, чтобы потом на пароходы свои погрузить…
Митя: - А взрывать обязательно?
Фруза: - А как иначе?
Митя: - Предохранитель на насосе выкрутить, вместо него болт вставить. Насос тогда начнет воду гнать безостановочно, создаст избыточное давление. Когда оно превысит критическое - и насос разорвёт, и резервуар лопнет. И без всяких мин. Теоретически… И концов будет не найти. Износ оборудования…
Фруза: - Ты сможешь это сделать?
Митя, почесав затылок: - Чёрт его знает…. Одному никак. Пока предохранитель буду выворачивать и болт вгонять - надо, чтобы кто-то тягу перекрыл. А как только болт вверну - снова открыл. Иначе аварийное отключение сработает… - подумав, добавил: - А мины ваши вы на торфозавод отнесите. Узкоколейку грохнете - торф будет не по чем вывозить…. И охраны там нет. По лесу пробраться, мины поставить, пару рельсов взорвать - и вся недолга, полоцкая электростанция - без топлива… А водокачку я поломаю и так.
Внезапно дверь отворяется и в горницу вбегает Галя, младшая сестра Зины.
Галя: - Девчонки, шухер! Полицаи к нам идут! Бабушка велела к вам бечь, предупредить!
Фруза: - Зина, прыгай в подпол, мы сейчас тебе всё передадим!
Зина отворяет крышку погреба, ныряет в подпол, девушки живо передают ей листовки и мины, вещмешок Сергея. Затем Зина выбирается наверх, успевает закрыть крышку погреба, поправить половичок - и тут в дверях появляются полицаи, бывший киномеханик Слава и старший Бубнов.
Славка-киномеханик: - Так, что за сборище после комендантского часа?
Зина: - Учимся, Фрузе надо к экзаменам готовится за десятый класс… - И указывает на стопку учебников.
Слава хохочет.
Затем, оборвав смех: - Вы что ж, думаете, что все будет по-старому? Как при большевиках? Что красные вернутся?
Бубнов: - Слава, погоди, не мельтеши. - Затем, обратившись к ребятам: - Так, молодёжь, мы вас послушали, а теперь нас послушайте. Шутковать я не буду. Значицца, так: на прошлой неделе в Шумилино появились листовки со сводками Совинформбюро. Позавчера из дальнего пакгауза на станции кто-то упёр корзину яиц, три сотни штук, и два пуда сала - продналог для немцев. Мы с ног сбились, его искавши - куда там! Сегодня утром на перекрестке на полоцком шоссе кто-то перевесил указатели, в результате чего пропала немецкая транспортная машина - по следам установили, что она свернула не на Полоцк, а на Уллу, и в лесу её следы теряются…Думаю, это вы, обольская молодёжь, комсомольцы придурошные. Плюс попытка поджога льнозавода, авария на электростанции торфозаводской - тоже, я думаю, ваших рук дело. Я уж не говорю о том¸ что бандиты постоянно в курсе расписания поездов - хоть немцы меняют его каждую неделю, в пятницу опять обстреляли эшелон с боеприпасами, чудом снаряды не сдетонировали…Так вот. Если дознаемся, что твоя шайка, Фруза, ко всему этому причастна - не поздоровиться! - и злобно ощерился.
Фруза: - Вы, Арсений Николаевич, зря на нас наговариваете. А ежели охота на ком-то злость сорвать - то ступайте в Маринкинские леса, там найдёте, с кем подискутировать….
Слава: - Ах ты! - И Замахивается на Фрузу прикладом. Бубнов его останавливает.
Бубнов: - Убери винтовку, придурок! - И Фрузе: - Смотри, девка. В гестапо в Полоцке и не такие задиристые попадают, да никто пока оттуда живым не вышел… Смотри, как бы не пожалеть!
Фруза: - Можно, мы продолжим физику учить? Война, рано или поздно, кончится, а ученье, как говорится - свет….
Бубнов: - Дурочку из себя не строй. Вам сейчас не до физики. Радуетесь, красное отродье… Знаю, что вы уже в курсе. По рожам вашим радостным вижу. Празднуете? Как бы плакать не пришлось… Не забывайте, что от нас до Сталинграда - две тысячи вёрст с гаком! А пока здесь мы хозяева! Пока большевики вернутся - мы вас трижды успеем повесить!
Зина: - Вы, Арсений Николаевич, правильно сказали - «пока». А что там дальше будет, и какие расстояния кому надо пройти - это дело такое… Можно мы продолжим учёбу?
Бубнов, ничего не ответив, машет рукой. Полицаи покидают дом.
Зина, выглянув в окно и убедившись, что полицаи ушли со двора: - Фрося, я долго над этим думала, и сегодня решила.
Фруза¨- Ты про комсомол?
Зина: - Да. У нас комсомольская организация, она правомочна меня принять. Вот заявление…. - И с этими словами подаёт Фросе лист бумаги.
Фруза: - Хорошо. Нет только Ани и Володи, а так все в сборе. Кворум есть. Можем голосовать… - И, обращаясь к сидящим за столом ребятам: - Товарищи, есть предложение принять в комсомол Зину Портнову, нашего боевого друга. Кто за?
Нина, Тоня, Митя и Сергей подымают руки. После них подымает руку Фруза.
Фруза: - Единогласно! Только, Зинуля, билет мы тебе выписать не сможем - бланков нет… Я тебе временную карточку выпишу, а когда наши придут - мы в райкоме всё оформим.
Зина, вздыхая: - Когда наши придут…. Как хорошо звучит! Даже не верится, что это будет когда-то…
Нина: - А ради чего тогда мы здесь собрались?
Зина, немного смутившись: - Да нет, Нин, я всё понимаю…. Просто до сегодняшнего дня какая-то ночь была, почти что беспросветная. Немцы, полицаи эти, комендатура… Мы как будто в сыром и душном погребе сидели, еле дышали в узенькие продухи… А сегодня - как будто свежий воздух ворвался в распахнутые окна! Сталинград!
Тоня: - Славка - дурак, а старый Бубнов, видно, понимает, что скоро под ними земля начнёт гореть…
Фруза: - И поэтому нам надо быть вдвойне осторожней! Ладно, Митя, когда ты сможешь на водокачку проникнуть?
Митя, подумав немного: - Давай завтра. Зинку возьму с собой, она мелкая, пролезет под трубами, я ей покажу, что держать - мы вдвоём это всё и оформим….
Фруза: - Хорошо. Сергей, а ты с Тоней завтра - на узкоколейку, что от торфоразработок идёт. Хватит уже немцам нашим торфом распоряжаться! Наши сломали хребет немцам под Сталинградом - и нам тоже надо этот отметить!
Сергей: - Фруза, ты погоди торжествовать. Правильно Бубнов сказал, хоть он и гнида немецкая - не скоро ещё Красная армия сюда вернется. Пока она будет от Сталинграда до Витебска пробиваться - много крови ещё прольётся…
Зина: - Ты всё правильно говоришь, Серёжа. Только по-другому не будет. Как бы мы не мечтали о другом. Не будет. И надеюсь я только на то, что если уж доведётся нам кровь пролить - то не зазря. Не впустую. И если моя смерть хотя бы на день приблизит светлый день освобождения -то я готова за это и умереть. Хотя очень хочется жить….
Октябрь 1941 года, горница дома бабушки Зины, Ефросиньи Ивановны. Зина, Фруза, Сергей (юноша лет шестнадцати) и Николай Гаврилович, окруженец, в обгоревшей рваной шинели, на потёртом ремне - кобура с наганом.
Окруженец: - Это, конечно, вы молодцы, что помогаете нашим, как говорится, большое спасибо. Но, ребята, этого и хватит. Не надо вам лезть на рожон!
Фруза: - Дядя Коля, да как же? Немцы хвастаются, что до Москвы за две недели дойдут, полицаи лютуют, как хотят, ничего не боятся, вон, пленных на обольском кладбище вчера расстреляли за попытку побега - а нам по домам сидеть?
Окруженец, тяжело вздохнув¨- Война, племяшка, это тебе не фунт изюму, не куклы да фантики…. Нас сейчас в Маринкинских лесах, почитай, полторы сотни сбилось, спасибо вам и вашим ребятам из Мерзляков, Залесья да Гарбузов - вот мы и возьмемся за дело. И леспромхозу спасибо, что не разобрал старую лесопилку и лес-пиловочник не успел вывезти - сейчас хлопцы землянки строят да блиндажи на старых лесоразработках. Окрепнем, соорганизуемся, вооружимся хорошенько - и тогда зачнем шуровать. А ваше дело - быть нашими глазами да ушами, мы должны не то, что знать, что там полицаи готовят - но даже что думают! Полицаи у вас из местных?
Зина: - Пятеро местные, Славка-киномеханик, Бубновы трое, отец и два сына, Фёдор да Андрей, и счетовод бывший колхозный, Филипп Дорожко. И трое из … - и потупила глаза.
Николай Гаврилович: - Из окруженцев?
Зина молча кивнула.
Николай Гаврилович: - Ну а что ж ты думала, всякий, кто форму одел - безгрешен? Разного народу в Красную армию призвали, вы этого не видели, да и слава Богу - а я повидал…Под Витебском нашу дивизию разбили, ни командира, ни комиссара - никого нет… Куда идти, что делать - ума не приложим, ни карт на руках, ни понятия, что далей делать… А тут немцы на мотоциклах! Гер-гер по-своему, пальцами на нас показывают…. Руками машут, дескать, кидай винтовки, кончилась для вас война…. Ну мы и кинули, вся рота, почитай… Струсили, чего уж там. Да и неразбериха эта… Вчера ещё на станции Брянск-товарный грузились, а сегодня, здравствуйте-пожалуйста, немцы вокруг и никаких командиров в зоне видимости… Хорошо я местность знаю, когда малость сообразил, что и как - дал тягу из лагеря, благо, его и огородить-то ещё не успели… А вся моя рота там и осталась, хоть я троих дружков и подбивал - вместе со мной бечь… Забоялись. Шкуру свою сберечь захотели. Думали отсидеться, пока суть да дело, на немецких харчах. А харчи-то оказались не дюже сладкими - буханку хлеба в день на десятерых…. Воем завыли защитнички Родины беглые, да поздно… А тут вербовщики! Кто готов служить в полиции - три фунта хлеба и фунт мяса в день, форма, винтовка, власть - уж какая есть…. Я своих однополчан с этой сволочной повязкой уже трижды встречал! Служат Гитлеру, суки, стараются…. Одного отправил я по назначению, а двое утекли… Ну да ничего, всех найдём!
Фруза: - Григорий Павлович у вас командиром?
Окруженец кивнул: - Он. Крепкий мужик, понимающий. И хлопчика с собой притащил, этого, вашего, как его…. Радиолюбителя…
Зина: - Стёпку Колчина.
Окруженец: - Его. Толковый парнишка, нам связь наладил. Так что мы не одни нынче…
Сергей, смущённо и сбиваясь: - Николай Гаврилович, вы что хотите говорите, но склад с льнотрестой мы с Зиной все ж спалим сегодня! Я вчера сам видел, на станции - немец из района приехал, староста вокруг него бегал, лебезил - они склады осматривали, особенно тщательно - льнозаводские. Там тресты - пять тысяч пудов, первого сорта лён, его немцам только в Оршу отвезти - и пожалуйте, полотна льняного на дивизию! Если они завтра тресту вывезут - беда!
Окруженец, подумав: - А охрана там есть?
Фруза: - Обольские полицаи караулят, каждую ночь по двое станцию обходят… Но это ерунда! Ребята вдоль канавы проберутся к самому складу, их никто не увидит. Как полицаи на ту сторону уйдут, к пакгаузам - ребята и подожгут склад! Пять тысяч пудов - это не шутка! Лён хороший, сухой, полыхнёт так, что из Шумилино видно будет!
Окруженец: - Ну, раз так - то сжигайте, хоть Григорий Павлович по этому льну вчера дюже сокрушался, что не успели его вывезти… - Помолчав, добавил: - Серёга, выдь во двор, там у овина мои ребята мёрзнут - позови обоих.
Сергей выходит в дверь, и тотчас возвращается - в сопровождении двух красноармейцев в потрёпанных ватниках и с немецкими автоматами на ремнях.
Окруженец, обращаясь к своим бойцам: - Вот что, хлопцы. Сейчас ребятишки - вот этот долговязый и вот эта, - кивнув на Зину, - стрекоза пойдут склад на станции палить, так вы их подстрахуйте - мало ли что…. Они местные, знают, что и где, но всяко может случится.
Первый красноармеец: - Будет сделано, Николай Гаврилович.
Второй красноармеец: - Подстрахуем, товарищ комиссар, дело понятное.
Окруженец: - Вот и славно, ступайте. - Оборачиваясь к Сергею: - Чем лён думаешь поджигать?
Сергей, пожав плечами: - Спичками, чем же ещё?
Окруженец: - А ежели ветер? Или спички сырыми окажутся?
Сергей: - Н-н-не знаю….
Окруженец, доставая из кармана шинели стеклянную бутылку: - Смотри. Девчата, есть шнурок?
Зина, порывшись в бабушкином комоде, достала клубок ниток: - Пойдут?
Окруженец, кивнув: - Пойдут. - Взяв из коробки несколько спичек, прикрутил их к горлышку бутылки. - Смотри, Серёга. Приматываешь спички к бутылке, так, чтобы серные головки были чуть выше уровня горлышка. В бутылку наливаешь бензин или керосин, что есть под рукой. Бензин или керосин есть в хате? - спрашивает, обращаясь к Зине. Та молча кивает. - Горлышко бутылки затыкаешь бумажным кляпом, из газеты, и смачиваешь его керосином, но аккуратно. Тут нужно осторожно, чтобы спички остались сухими. С этой бутылкой подходишь к складу, чиркаешь коробком по спичкам - и сразу кидаешь бутылку внутрь. Ясно?
Сергей, кивнув: - Я понял.
Окруженец: - Ну и отлично. На всякий случай подготовь две такие бутылки, мало ли… А так - гарантия!
Сергей уходит в глубину дома
Окруженец, помолчав: - Ну а теперь - о главном. Фрося, ты мою просьбу выполнила?
Фруза: - Насчет поездов?
Окруженец: - Так точно.
Фруза: - Да, Митя Сахненко с позавчерашнего дня от окна не отходит - его дом аккурат напротив переезда, всё, как на ладони. Он сейчас должен подойти…
Окруженец, кивнув: - Это хорошо. Мы, когда со штабом армии связались - первое же задание получили, взять под наблюдение ветку Полоцк-Витебск. Хотя, каюсь, ума не приложу, зачем им в штабе это надо…. Ну да то дело командирское.
В этот момент в дверь постучали.
Окруженец, настороженно: - Зина, это к тебе?
Фруза: - Это Митя Сахненко. Зина, пусти!
Зина подходит к двери, тихо спрашивает «Кто там?», услышав ответ «Свои!» - отпирает дверь.
В горницу входит худощавый юноша лет семнадцати, в чёрной железнодорожной тужурке. Зина уходит в глубину дома, к Сергею.
Митя: - Привет, Фруза! - Всмотревшись в окруженца, радостно добавляет: - Здравствуйте, дядя Коля!
Окруженец: - Ну здорово, коль не шутишь. Давай, докладывай!
Митя, вопросительно глядя на Фрузу: - Можно?
Фруза: - Да, давай!
Митя: - Позавчера и вчера было тихо. Относительно, конечно, но тихо. На Полоцк проследовало шесть санитарных и одиннадцать составов порожняка - в трех было по два паровоза. Паровозы хорошие, новые, «Серго Орджоникидзе». Батя говорит - с Орши немцы трофейные гонят.
Окруженец, недоверчиво качая головой: - А ты прям разбираешься, какой состав в грузу, а какой порожняк? И в марках паровозов?
Митя, с ноткой лёгкой обиды: - Я составы начал различать до того, как говорить научился… Батя мой с двадцать первого года на железной дороге работает, на слух марку паровоза различить может…
Тут из глубины дома появляются Сергей и Зина, одетые в пальто, подпоясанные ремнями. Через плечо у обоих - сумки с бутылками.
Окруженец: - Ого, молодцы! Вижу, основательно подготовились! Ну, с Богом!
Зина: - Мы комсомольцы, в бога не верим.
Окруженец: - А Богу это всё равно…. Ладно, ступайте! Ребята мои вас проводят…
Зина с Сергеем уходят.
Окруженец, обращаясь к Мите: - Продолжай, сынок. Ты говорил, вчера и позавчера немцы гнали порожняк и санитарные на Полоцк. Но что-то изменилось?
Митя: - Ещё и как! Вчера вечером, в двадцать два сорок, прошёл литерный, воинский, из Полоцка на Витебск. И всю ночь шли…. Двадцать семь составов! Был перерыв, с восьми утра где-то до полудня, а потом снова пошли. Итого за сутки - сорок два состава. Все воинские, все литерные, на станции не останавливались, ни воду, ни уголь не принимали, шли, не снижая скорости. Так до войны только ленинградский экспресс ходил… Спешат немцы.
Окруженец, присвистнув: - Ого! - Помолчав, спросил: - Что в эшелонах, рассмотрел? Почему думаешь, что воинские?
Митя, пожав плечами: - Потому что везли личный состав и технику. На платформах - танки, грузовики, пушки… В крытых вагонах - солдаты. Это что я днём рассмотрел. Ночью, сами понимаете…
Окруженец: - Почему так решил, что в крытых вагонах личный состав, а не амуниция или боеприпасы?
Митя: - Вентиляционные окошки открыты настежь. Если бы имущество везли - были бы заперты.
Окруженец, про себя: - Сорок два эшелона за сутки…. Это дивизия, не меньше, а то и две… - Повернувшись к Мите: - Сейчас кто-нибудь ведёт наблюдение?
Митя, кивая: - Батя. Он на станции сейчас, в ночную - считает литерные…
Николай Гаврилович, что вы об этом думаете?
Окруженец, тяжело вздыхая: - А ничего хорошего об этом я не думаю, Митяй. Я не военный, призван по мобилизации, никогда до этого в армии не служил, профессия у меня самая мирная, ветеринар - но и мне понятно: немцы перебрасывают войска с ленинградского на московское направление. И судя по этому шуму, - Он указал на окно, за которым послышался отдалённый шум проходящего поезда, - Они продолжают это делать очень активно.
Фруза, похолодевшими губами: - На Москву?
Окруженец, сжав губы: - На Москву.
Фруза: - Мамочка моя… Так что ж, всё? Не отстоим Москву?
В горнице повисло тревожное молчание. Внезапно в стороне станции полыхнула вспышка пламени - в течении двух-трех минут разросшаяся в огромный пожар.
Окруженец, чуть заметно улыбнувшись и глянув в окно: - Отстоим. То, что немцы гонят свои дивизии на Москву - значит лишь одно: они гонят их на свою погибель. Не бывать немецкому параду на Красной площади, как они всюду хвастаются, сломаем мы им хребет! И начнем мы его ломать здесь, в Белоруссии - руками таких вот девчонок и мальчишек, как эти двое, что склад только что подожгли. Наше дело правое, племяшка, а правда - она завсегда одолеет… Помни это, Фруза!
Картина пятая
3 февраля 1943 года, горница дома бабушки Ефросиньи Ивановны. Ночь. У стола сидят Зина, Фруза и Сергей, бабушка суетится у печи.
Бабушка: - Ну всё, картошка сейчас дойдёт, Зин, снимешь и сольёшь воду. Масло в кладовке возьми, соль на полке, в сенях в бочке набери огурцов, в кадке рядом с ними грузди, наложи в миску. Покушайте, детки, а я пойду, не буду вас смущать, мы с Галкой к Груне Сафроновой сходим, она утром приглашала… - с этими словами бабушка, взяв за руку сидящую у дверей уже одетую в тулупчик Галю, выходит.
Фруза: - Ну что, Серёга, давай!
Сергей, достав из полевой сумки листок желтоватой бумаги: - Сводку читать?
Фруза: - Ты самое важное читай! В последний час!
Зина: - А ребят подождать?
Фруза: - Когда будут переписывать - прочтут! Давай, Сергей, не томи!
Сергей, прокашлявшись¸ читает: - Сегодня, второго февраля, войска Донского фронта полностью закончили ликвидацию немецко-фашистских войск, окружённых в районе Сталинграда. Наши войска сломили сопротивление противника, окружённого севернее Сталинграда, и вынудили его сложить оружие. Раздавлен последний очаг сопротивления противника в районе Сталинграда. Второго февраля сорок третьего года года историческое сражение под Сталинградом закончилось полной победой наших войск. За последние два дня количество пленных увеличилось на сорок пять тысяч, а всего за время боёв с десятого января по второе февраля наши войска взяли в плен девяносто одну тысячу немецких солдат и офицеров.
Фруза, изумлённо¨- Девяносто одну тысячу!
Зина: - Не перебивай! - Сергею¨- Читай дальше!
Сергей: - Тут длинный список пленных немецких генералов, с должностями, чтобы немцы не брехали, что нет таких генералов в вермахте. Целая толпа! У многих такие фамилии, что язык сломаешь, пока прочтёшь - Штреккер, Найбеккер, Шнитцер, Шлезингер…В общем, двадцать четыре генерала и две с половиной тысячи офицеров.
Фруза, шёпотом: - Две с половиной тысячи офицеров! Это как население Шумилино!
Сергей: - Это ещё не всё. Дальше про трофеи.
Зина: - Читай!
Сергей: - Наши войска взяли следующие трофеи: самолётов - семьсот пятьдесят, танков - тысячу пятьсот пятьдесят, орудий - шесть тысяч семьсот… там ещё пулемёты, миномёты… винтовок - девяносто тысяч, ну это столько же, сколько солдат, автомашин - шестьдесят одну тысячу сто две, мотоциклов семь тысяч с лишком, всего прочего кучу, три бронепоезда! - Митька будет рад, паровозов - пятьдесят шесть, вагоны, склады…и большое количество другого военного имущества. Подсчёт трофеев продолжается…
В дверь стучат.
Фруза: - Это Митя с Ниной и Тоней. Зина, впусти!
Зина открывает дверь. В горницу входят трое ребят.
Митя: - Зачем звали? Сталинград? Есть новости?
Фруза: - Сергей только что сводку принёс. Берите карандаши, бумагу вон Зина нарезала - будем переписывать. Чтобы утром вся Оболь знала об этом!
Нина: - Ну вы хоть прочитать сначала дайте! Победа, да? Мы победили?
Сергей: - Да ещё и как! Двадцать четыре немецких генерала в плен взяли!
Нина: - И Гитлера?
Сергей: - Гитлера пока нет. Но придет и его время! - Оборачиваясь к Мите: - Захватили три бронепоезда, пятьдесят шесть паровозов и тыщу с лишним вагонов!
Митя: - Вагоны и паровозы - это то, что сейчас нашим надо, любое наступление - это перевозки по железной дороге…
Тоня: - Так что, скоро конец войне? Наши скоро будут в Витебске?
Фруза, вздохнув: - Будут. Но как скоро - зависит в том числе и от нас… Пока надо сводку переписать и до утра расклеить. Чтоб полицаи не успели содрать.
Все присутствующие берутся за карандаши и пишут листовки.
Фруза Сергею: - Серёг, что ещё Григорий Павлович велел?
Сергей, доставая из стоящего в ногах вещмешка две деревянные коробки: - Просил вот эти мины к водокачке пристроить. К насосу и под бак. Чтоб быстро нельзя было отремонтировать.
Фруза: - А как должно сработать?
Сергей, указывая на кнопку на верхней части коробки: - Вот тут надо нажать. И через пять минут взрыв. - Помолчав, добавляет: - Сейчас немцы продовольствие с Украины в Ригу гонят, с Черниговщины, Сумщины, с-под Орла… На нашей станции паровозы берут воду. Если мы водокачку выведем из строя хотя бы на две недели - не дадим немцам украинской пшеницы.
Фруза: - Митя, ты уже сколько написал?
Митя, недовольно: - Две.
Фруза: - Хорошо, пока довольно. Батя у тебя сейчас где работает?
Митя, пожав плечами: - Как и раньше - стрелочником.
Фруза: - Ты на водокачку можешь незаметно проникнуть?
Митя, покачав головой: - Днём вряд ли. Ночью - да. Но нужен кто-то на шухере постоять, пока я под трубами буду пролазить.
Фруза: - Я побуду.
Митя: - Ты не годишься. Больно рослая. Зинка - самое то! А что надо на водокачке?
Фруза: - Насос взорвать. И резервуар. Чтоб на месяц ремонту.
Митя, немного помолчав: - Взрыв - это диверсия. За это всех станционных, и батю моего - в лагерь отправят.
Фруза, помолчав: - Сколько эшелонов в день через станцию проходит? Которые зерно с Украины везут?
Митя: - Штук десять-двенадцать. Когда как….
Фруза: - И сколько из них водой заправляют паровозы?
Митя: - Да почти все, от Орши до нас больше нет на линии водокачек, а паровозам вода нужна постоянно. По Витебску они не могут заправляться, там водокачку ещё в начале войны немцы же разбомбили, восстановлению не подлежит…
Фруза: - Вот видишь. Если мы взорвём водокачку в Оболи - эшелоны с нашим зерном станут. И немцы его не смогут в Ригу доставить, чтобы потом на пароходы свои погрузить…
Митя: - А взрывать обязательно?
Фруза: - А как иначе?
Митя: - Предохранитель на насосе выкрутить, вместо него болт вставить. Насос тогда начнет воду гнать безостановочно, создаст избыточное давление. Когда оно превысит критическое - и насос разорвёт, и резервуар лопнет. И без всяких мин. Теоретически… И концов будет не найти. Износ оборудования…
Фруза: - Ты сможешь это сделать?
Митя, почесав затылок: - Чёрт его знает…. Одному никак. Пока предохранитель буду выворачивать и болт вгонять - надо, чтобы кто-то тягу перекрыл. А как только болт вверну - снова открыл. Иначе аварийное отключение сработает… - подумав, добавил: - А мины ваши вы на торфозавод отнесите. Узкоколейку грохнете - торф будет не по чем вывозить…. И охраны там нет. По лесу пробраться, мины поставить, пару рельсов взорвать - и вся недолга, полоцкая электростанция - без топлива… А водокачку я поломаю и так.
Внезапно дверь отворяется и в горницу вбегает Галя, младшая сестра Зины.
Галя: - Девчонки, шухер! Полицаи к нам идут! Бабушка велела к вам бечь, предупредить!
Фруза: - Зина, прыгай в подпол, мы сейчас тебе всё передадим!
Зина отворяет крышку погреба, ныряет в подпол, девушки живо передают ей листовки и мины, вещмешок Сергея. Затем Зина выбирается наверх, успевает закрыть крышку погреба, поправить половичок - и тут в дверях появляются полицаи, бывший киномеханик Слава и старший Бубнов.
Славка-киномеханик: - Так, что за сборище после комендантского часа?
Зина: - Учимся, Фрузе надо к экзаменам готовится за десятый класс… - И указывает на стопку учебников.
Слава хохочет.
Затем, оборвав смех: - Вы что ж, думаете, что все будет по-старому? Как при большевиках? Что красные вернутся?
Бубнов: - Слава, погоди, не мельтеши. - Затем, обратившись к ребятам: - Так, молодёжь, мы вас послушали, а теперь нас послушайте. Шутковать я не буду. Значицца, так: на прошлой неделе в Шумилино появились листовки со сводками Совинформбюро. Позавчера из дальнего пакгауза на станции кто-то упёр корзину яиц, три сотни штук, и два пуда сала - продналог для немцев. Мы с ног сбились, его искавши - куда там! Сегодня утром на перекрестке на полоцком шоссе кто-то перевесил указатели, в результате чего пропала немецкая транспортная машина - по следам установили, что она свернула не на Полоцк, а на Уллу, и в лесу её следы теряются…Думаю, это вы, обольская молодёжь, комсомольцы придурошные. Плюс попытка поджога льнозавода, авария на электростанции торфозаводской - тоже, я думаю, ваших рук дело. Я уж не говорю о том¸ что бандиты постоянно в курсе расписания поездов - хоть немцы меняют его каждую неделю, в пятницу опять обстреляли эшелон с боеприпасами, чудом снаряды не сдетонировали…Так вот. Если дознаемся, что твоя шайка, Фруза, ко всему этому причастна - не поздоровиться! - и злобно ощерился.
Фруза: - Вы, Арсений Николаевич, зря на нас наговариваете. А ежели охота на ком-то злость сорвать - то ступайте в Маринкинские леса, там найдёте, с кем подискутировать….
Слава: - Ах ты! - И Замахивается на Фрузу прикладом. Бубнов его останавливает.
Бубнов: - Убери винтовку, придурок! - И Фрузе: - Смотри, девка. В гестапо в Полоцке и не такие задиристые попадают, да никто пока оттуда живым не вышел… Смотри, как бы не пожалеть!
Фруза: - Можно, мы продолжим физику учить? Война, рано или поздно, кончится, а ученье, как говорится - свет….
Бубнов: - Дурочку из себя не строй. Вам сейчас не до физики. Радуетесь, красное отродье… Знаю, что вы уже в курсе. По рожам вашим радостным вижу. Празднуете? Как бы плакать не пришлось… Не забывайте, что от нас до Сталинграда - две тысячи вёрст с гаком! А пока здесь мы хозяева! Пока большевики вернутся - мы вас трижды успеем повесить!
Зина: - Вы, Арсений Николаевич, правильно сказали - «пока». А что там дальше будет, и какие расстояния кому надо пройти - это дело такое… Можно мы продолжим учёбу?
Бубнов, ничего не ответив, машет рукой. Полицаи покидают дом.
Зина, выглянув в окно и убедившись, что полицаи ушли со двора: - Фрося, я долго над этим думала, и сегодня решила.
Фруза¨- Ты про комсомол?
Зина: - Да. У нас комсомольская организация, она правомочна меня принять. Вот заявление…. - И с этими словами подаёт Фросе лист бумаги.
Фруза: - Хорошо. Нет только Ани и Володи, а так все в сборе. Кворум есть. Можем голосовать… - И, обращаясь к сидящим за столом ребятам: - Товарищи, есть предложение принять в комсомол Зину Портнову, нашего боевого друга. Кто за?
Нина, Тоня, Митя и Сергей подымают руки. После них подымает руку Фруза.
Фруза: - Единогласно! Только, Зинуля, билет мы тебе выписать не сможем - бланков нет… Я тебе временную карточку выпишу, а когда наши придут - мы в райкоме всё оформим.
Зина, вздыхая: - Когда наши придут…. Как хорошо звучит! Даже не верится, что это будет когда-то…
Нина: - А ради чего тогда мы здесь собрались?
Зина, немного смутившись: - Да нет, Нин, я всё понимаю…. Просто до сегодняшнего дня какая-то ночь была, почти что беспросветная. Немцы, полицаи эти, комендатура… Мы как будто в сыром и душном погребе сидели, еле дышали в узенькие продухи… А сегодня - как будто свежий воздух ворвался в распахнутые окна! Сталинград!
Тоня: - Славка - дурак, а старый Бубнов, видно, понимает, что скоро под ними земля начнёт гореть…
Фруза: - И поэтому нам надо быть вдвойне осторожней! Ладно, Митя, когда ты сможешь на водокачку проникнуть?
Митя, подумав немного: - Давай завтра. Зинку возьму с собой, она мелкая, пролезет под трубами, я ей покажу, что держать - мы вдвоём это всё и оформим….
Фруза: - Хорошо. Сергей, а ты с Тоней завтра - на узкоколейку, что от торфоразработок идёт. Хватит уже немцам нашим торфом распоряжаться! Наши сломали хребет немцам под Сталинградом - и нам тоже надо этот отметить!
Сергей: - Фруза, ты погоди торжествовать. Правильно Бубнов сказал, хоть он и гнида немецкая - не скоро ещё Красная армия сюда вернется. Пока она будет от Сталинграда до Витебска пробиваться - много крови ещё прольётся…
Зина: - Ты всё правильно говоришь, Серёжа. Только по-другому не будет. Как бы мы не мечтали о другом. Не будет. И надеюсь я только на то, что если уж доведётся нам кровь пролить - то не зазря. Не впустую. И если моя смерть хотя бы на день приблизит светлый день освобождения -то я готова за это и умереть. Хотя очень хочется жить….