В.Я. Самойлова об участии в Красной Гвардии
Описание о участии в Красной Гвардии Самойловой Варвары Яковлевны
В Красную Гвардию я поступила летом 1917 году в Западноуральской жел.дороги станция Жукотав. Отряд носил название "Жукотав", командиром был Чиглинцев Иван. Первая работа нашего отряда заключалась в том, что мы не пропускали мешочников на проезд по жел.дороге для того, чтоб хлеб не попадал в руки спекулянтов. По поручению отряда мне как рядовому красноармейцу приходилось стоять на постах.
В начале 18 года было восстание в Дуване на реке Ай, и наш отряд совместно с отрядом станции Бердяуш ездили на усмирение, где мне пришлось учавствовать в арестах и в припровождении арестованных в Свердловск.
В мае 18 года чехословаки наступали на Златоуст. Наш отряд находился в тылу, и я находилась в охране штаба, по поручению штаба ездила в разведку до Златоуста. В это же время был арестован наш политрук тов. Якупов, и мне вместе в отрядом приходилось учавствовать в его освобождении из под ареста Эсеров. В то время, когда наш отряд устраивал собрание по поводу его освобождения, наш отряд оцепил эсеровский отряд завода Кусы. Нашему отряду с трудом пришлось освободиться из этого кольца. Я также принимала участие с винтовкой в руках, в это время убили командира отряда Чиглинцева, и вместо его был назначен Сорокин. Эсеровский отряд сдался, наш тов. Якупов был освобождён. Побратавшись с ихним отрядом, мы вскоре вместе пошли на поддержку [64] Златоустовскаго фронта.
Наш отряд слился с отрядом станции Бердяуш, где уже был командиром [Маоний Авен (?)].
В конце мая Красной Гвардии пришлось отступить от Златоуста на Свердловск, но некоторые из нас попали на Уфу, в том числе была и я. Причина отступления на Уфу была та, что мы были отрезаны чехословаками от своих частей. Прибыв в Уфу, мы уже не застали Красной Гвардии, и нам снова пришлось отступать до Бирска, где нам пришлось скрываться по посёлкам.
18 года в конце декабря, когда красные заняли город Бирск, мы присоединились к ним, показали им документы и были приняты в партию. Это указано в учётной карточке.
17 марта 19 года красные отступили. В то время я находилась в родильном доме, и мне отступить с ними было нельзя. 21 марта я была арестована Колчаком, офицером Ульдяковым, где мне пришлось уничтожить свои документы, но обвинение с их стороны в укрытии мужа было.
Мой сын, родившийся 17 марта этого года был ими замучен в тюрьме. У 14-летнего моего сына остались следы зверских мучений на левой руке, и на боку была вырвана кожа. Меня же привязывали к столбу и стреляли около меня, и били плетями. Были пытки холодных капель, в это время я была без сознания. [64об]
Когда они видели, что от своих пыток ничего не получают, отдали меня на поруки офицеру Ульдякову. Под видом ухаживания он старался узнать, кто же ещё остался из наших коммунистов. Не смотря ни на что, я ему ничего не говорила. Когда он отказался от меня, мне было сообщено одним нашим тов. Борисом Николаевичем, что я буду расстреляна 12 часов ночи.
В апреле месяце этот же тов. мне помог сделать побег. Акмолинские солдаты дали мне алмаз, и я при помощи алмаза могла бежать через окно и проползла в его заставу на коленях. Добравшись до Сусловского леса, я поместилась у караульнаго [племянника (?)], и он помог нам нескольким чел. скрыться.
Когда получилась паника у белых, я вышла в город Бирск на крестьянскую землю к крестьянину Василию Рассыхину, где я и была до прихода красных.
Когда пришли красные, я поступила на телеграф рассыльной, учил меня грамоте Константин Корепанов.
В начале 20-го года было восстание Чёрнаго Орла, где мне пришлось по поручению партийнаго комитета и боевого штаба нести ответственную работу по отправке и принятию [63] секретных телеграмм и держать связь с консперативными квартирами ответственных работников. Благодаря моей работе квартиры остались всё же консперативными и были в безопасности от нападений. Подготовка в подавлению восстания была проведена успешно, но в ликвидации восстания учавствовать не пришлось в виду того, что я во время своей работы простыла и заболела воспалением лёгких.
Сама я дочь плотника Уфимской губерн. и уезда. С 8 лет я ходила по прислугам, в 12 лет работала на Качкарских приисках гонщиком и на промывке, и на валке. Сейчас получаю пенсию.
Самойлова
15 ІІ 28 г. [63об]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.177.Л.63-64об.
В Красную Гвардию я поступила летом 1917 году в Западноуральской жел.дороги станция Жукотав. Отряд носил название "Жукотав", командиром был Чиглинцев Иван. Первая работа нашего отряда заключалась в том, что мы не пропускали мешочников на проезд по жел.дороге для того, чтоб хлеб не попадал в руки спекулянтов. По поручению отряда мне как рядовому красноармейцу приходилось стоять на постах.
В начале 18 года было восстание в Дуване на реке Ай, и наш отряд совместно с отрядом станции Бердяуш ездили на усмирение, где мне пришлось учавствовать в арестах и в припровождении арестованных в Свердловск.
В мае 18 года чехословаки наступали на Златоуст. Наш отряд находился в тылу, и я находилась в охране штаба, по поручению штаба ездила в разведку до Златоуста. В это же время был арестован наш политрук тов. Якупов, и мне вместе в отрядом приходилось учавствовать в его освобождении из под ареста Эсеров. В то время, когда наш отряд устраивал собрание по поводу его освобождения, наш отряд оцепил эсеровский отряд завода Кусы. Нашему отряду с трудом пришлось освободиться из этого кольца. Я также принимала участие с винтовкой в руках, в это время убили командира отряда Чиглинцева, и вместо его был назначен Сорокин. Эсеровский отряд сдался, наш тов. Якупов был освобождён. Побратавшись с ихним отрядом, мы вскоре вместе пошли на поддержку [64] Златоустовскаго фронта.
Наш отряд слился с отрядом станции Бердяуш, где уже был командиром [Маоний Авен (?)].
В конце мая Красной Гвардии пришлось отступить от Златоуста на Свердловск, но некоторые из нас попали на Уфу, в том числе была и я. Причина отступления на Уфу была та, что мы были отрезаны чехословаками от своих частей. Прибыв в Уфу, мы уже не застали Красной Гвардии, и нам снова пришлось отступать до Бирска, где нам пришлось скрываться по посёлкам.
18 года в конце декабря, когда красные заняли город Бирск, мы присоединились к ним, показали им документы и были приняты в партию. Это указано в учётной карточке.
17 марта 19 года красные отступили. В то время я находилась в родильном доме, и мне отступить с ними было нельзя. 21 марта я была арестована Колчаком, офицером Ульдяковым, где мне пришлось уничтожить свои документы, но обвинение с их стороны в укрытии мужа было.
Мой сын, родившийся 17 марта этого года был ими замучен в тюрьме. У 14-летнего моего сына остались следы зверских мучений на левой руке, и на боку была вырвана кожа. Меня же привязывали к столбу и стреляли около меня, и били плетями. Были пытки холодных капель, в это время я была без сознания. [64об]
Когда они видели, что от своих пыток ничего не получают, отдали меня на поруки офицеру Ульдякову. Под видом ухаживания он старался узнать, кто же ещё остался из наших коммунистов. Не смотря ни на что, я ему ничего не говорила. Когда он отказался от меня, мне было сообщено одним нашим тов. Борисом Николаевичем, что я буду расстреляна 12 часов ночи.
В апреле месяце этот же тов. мне помог сделать побег. Акмолинские солдаты дали мне алмаз, и я при помощи алмаза могла бежать через окно и проползла в его заставу на коленях. Добравшись до Сусловского леса, я поместилась у караульнаго [племянника (?)], и он помог нам нескольким чел. скрыться.
Когда получилась паника у белых, я вышла в город Бирск на крестьянскую землю к крестьянину Василию Рассыхину, где я и была до прихода красных.
Когда пришли красные, я поступила на телеграф рассыльной, учил меня грамоте Константин Корепанов.
В начале 20-го года было восстание Чёрнаго Орла, где мне пришлось по поручению партийнаго комитета и боевого штаба нести ответственную работу по отправке и принятию [63] секретных телеграмм и держать связь с консперативными квартирами ответственных работников. Благодаря моей работе квартиры остались всё же консперативными и были в безопасности от нападений. Подготовка в подавлению восстания была проведена успешно, но в ликвидации восстания учавствовать не пришлось в виду того, что я во время своей работы простыла и заболела воспалением лёгких.
Сама я дочь плотника Уфимской губерн. и уезда. С 8 лет я ходила по прислугам, в 12 лет работала на Качкарских приисках гонщиком и на промывке, и на валке. Сейчас получаю пенсию.
Самойлова
15 ІІ 28 г. [63об]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.177.Л.63-64об.
