Белоусова С.Д.МОИ ВОСПОМИНАНИЯ О РЕВОЛЮЦИИ 1905 г.и УЧАСТИЕ В ПАРТИЗАНСКОМ ОТРЯДЕ
Ранее были её воспоминания о работе в Красной Армии
В РЕДАКЦИЮ ГАЗЕТЫ "УРАЛЬСКИЙ РАБОЧИЙ"
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ О РЕВОЛЮЦИИ 1905 г.и УЧАСТИЕ В ПАРТИЗАНСКОМ ОТРЯДЕ ВО ВРЕМЯ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
Я уроженка Киевской губернии Сквырского уезда Романовской волости. Отец мой был крепостным помещика ТЕРЕЩЕНКО. Он ещё в 1899 г. участвовал в революционном движении и во время китайского восстания был арестован и посажен в тюрьму, сначала Московскую, а затем сидел в Киевской, Тобольской и Енисейской тюрьмах, после чего был сослан на вольное поселение около Енисейска в Еланск. Через Малиновского мы имели с ним связь, а также и с т. Лениным. В то время, как отца арестовали, мы были вынуждены отправиться вместе с отцом в Сибирскую ссылку. Таким образом, получив с детства опыт тюремного режима, я, уже будучи в ссылке в Томске в 1904-5 г., работая в студенческой столовой, исполняла по просьбе студентов те или иные конспиративные поручения. По желанию организации поступила в горничные к Томскому губернатору с целью покушения отравить его, но была задержана и посажена в Томскую тюрьму, в которой и отсидела 3 месяца. После 3-х месячного заключения была освобождена под поручительство врачей и продолжала работать в студенческой столовой.
В дни революции 1905 г. во время митинга в недостроенном театре мы были накрыты полицией, но не сдавались. По распоряжению Томского губернатора были вызваны войска, в числе их находилась и Чёрная сотня. Под благословения архиерея и с портретом Николая Романова все выходы из театра были заняты войсками и чёрной сотней, театр облили керосином и подожгли. Только немногим из наших товарищей удалось остаться в живых, в том числе и мне с двумя товарищами студентами удалось случайно уцелеть, забравшись в водосточную трубу под аркой в подвальном помещении театра. Только по истечении двух суток с начала пожара нас обнаружили под указанной аркой в безчувственном состоянии. Не придя в сознании, отправили в городскую больницу, где я и пришла в сознание только на третий день. Всё это страшно отразилось на моём здоровье, и я вынуждена была пролежать в больнице 45 суток.
Миновав арест, отчасти при помощи врача Больницы Виноградова, я вновь не переставала участвовать в подпольной революционной работе до 1910 г. В 1910 г. вместе с мужем уехали на его родину в завод Сысерть на Урале, где [1] всё время я находилась под надзором полиции до 1917 г., т.е. до Февральской Революции.
С первого же дня революции принимала опять таки активное участие в движении пролетариата, т.е. самостоятельно и открыто работала в партии большевиков как организатор Красной Гвардии при Сысертском районе против Дутова. Была также и делегаткой и членом Совета. При выступлении чехов под напором белых в боевом порядке отступала вместе с отрядом Красной гвардии. Во время отступления всё время находилась в рядах и принимала участие во всех боях и схватках с белыми: под Пышмой, Медным, Ниж. Турой, Н.Тагилом и пр. В боях же потеряла мужа как без вести пропавшего.
Отступление продолжалось до Перми, где на ст. Пермь попала в плен с Отд. Снабжения Крестьянского полка в числе 12 мужчин, но из ответств. работников была одна я. Имея при себе фальшивый паспорт на другую фамилию, благополучно миновала ареста и хотела пробраться в Сибирь, но на станции Пермь при поверке документов была опознана одним из белогвардейских солдат, который видел меня в одной из деревень в партизанском отряде. По его доносу я была выдана агентам контр-разведки и в тот-же день арестована и отправлена под конвоем в Екатеринбург в штаб контр-разведки для выяснения личности.
По прибытии в штаб знаменитого палача Ермохина и др. белых офицеров они меня в течение 12 час. водили на допрос 3 раза и каждый раз сопровождали побоями прикладов и нагаек. После допроса была отправлена в тюрьму №1 и пробыла в таковой до освобождения Урала от Колчака. Следует заметить что мне, матери Юровского и жене бывш. В.-Исетского комиссара Ермакова был вынесен смертный приговор, но его не удалось привести в исполнение, т.к. он был прочитан в 8 ч. вечера, а в 10 час. тюрьма была занята красными войсками - лишь поэтому мы и миновали смерти. С 8 до 10 час. было растреляно 17 чел. мужчин. В 10 час. пришла 1 Петроградская батарея, и мы за поздним временем до 3 час. утра оставались в ней под своим конвоем. 19 Июля 1919 г. нас вынесли на носилках, так как мы не могли двигаться, и отправили домой.
Во всё время похода, а также под всеми арестами и во время пребывания в тюрьме со мною находилась моя дочь 5 лет, которая красноармейцами была прозвана "Маня-большевичка", и на вопросы белых, кто ты, отвечала: "Маня-большевичка". При отправке в тюрьму её хотели от меня взять и отправить в приют, но я воспротивилась этому, и её оставили.
Оправившись немного от пережитого, я отправилась в зав. Сысерть [1об] и сразу-же принялась за общественную работу - организовала в Сысертском заводе и дер. Кашино женотделы. Проработав с год, была отозвана Губотделом в Екатеринбург, где и исполняла разные ответственные работы до 1923 г., т.е. до момента моей болезни, после чего уже не могла работать, во первых вследствие болезни, а во вторых из за некоторых недоразумений с ответ.работниками города.
В настоящее время безработная, но состою добровольцем в 1-й Женской роте и при малейшем требование нашей партии и соввласти готова вновь в любой момент встать на защиту завоеваний Октябрьской Революции. Я научилась стрелять ещё при царе, и моя рука никогда не дрогнет в борьбе за правое дело, в борьбе за социализм.
Да здравствует Х-я годовщина Октября, да здравствует Мировая Пролетарская Революция, дорогу освобождённой от рабства женщине СССР! Братский привет женщинам Запада и Востока.
СОФЬЯ БЕЛОУСОВА.
гор.Свердловск ул.Троцкого 34.
1927 г. [2]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.177.Л.1-2.
Черносотенный погром 1905 года в Томске
В РЕДАКЦИЮ ГАЗЕТЫ "УРАЛЬСКИЙ РАБОЧИЙ"
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ О РЕВОЛЮЦИИ 1905 г.и УЧАСТИЕ В ПАРТИЗАНСКОМ ОТРЯДЕ ВО ВРЕМЯ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
Я уроженка Киевской губернии Сквырского уезда Романовской волости. Отец мой был крепостным помещика ТЕРЕЩЕНКО. Он ещё в 1899 г. участвовал в революционном движении и во время китайского восстания был арестован и посажен в тюрьму, сначала Московскую, а затем сидел в Киевской, Тобольской и Енисейской тюрьмах, после чего был сослан на вольное поселение около Енисейска в Еланск. Через Малиновского мы имели с ним связь, а также и с т. Лениным. В то время, как отца арестовали, мы были вынуждены отправиться вместе с отцом в Сибирскую ссылку. Таким образом, получив с детства опыт тюремного режима, я, уже будучи в ссылке в Томске в 1904-5 г., работая в студенческой столовой, исполняла по просьбе студентов те или иные конспиративные поручения. По желанию организации поступила в горничные к Томскому губернатору с целью покушения отравить его, но была задержана и посажена в Томскую тюрьму, в которой и отсидела 3 месяца. После 3-х месячного заключения была освобождена под поручительство врачей и продолжала работать в студенческой столовой.
В дни революции 1905 г. во время митинга в недостроенном театре мы были накрыты полицией, но не сдавались. По распоряжению Томского губернатора были вызваны войска, в числе их находилась и Чёрная сотня. Под благословения архиерея и с портретом Николая Романова все выходы из театра были заняты войсками и чёрной сотней, театр облили керосином и подожгли. Только немногим из наших товарищей удалось остаться в живых, в том числе и мне с двумя товарищами студентами удалось случайно уцелеть, забравшись в водосточную трубу под аркой в подвальном помещении театра. Только по истечении двух суток с начала пожара нас обнаружили под указанной аркой в безчувственном состоянии. Не придя в сознании, отправили в городскую больницу, где я и пришла в сознание только на третий день. Всё это страшно отразилось на моём здоровье, и я вынуждена была пролежать в больнице 45 суток.
Миновав арест, отчасти при помощи врача Больницы Виноградова, я вновь не переставала участвовать в подпольной революционной работе до 1910 г. В 1910 г. вместе с мужем уехали на его родину в завод Сысерть на Урале, где [1] всё время я находилась под надзором полиции до 1917 г., т.е. до Февральской Революции.
С первого же дня революции принимала опять таки активное участие в движении пролетариата, т.е. самостоятельно и открыто работала в партии большевиков как организатор Красной Гвардии при Сысертском районе против Дутова. Была также и делегаткой и членом Совета. При выступлении чехов под напором белых в боевом порядке отступала вместе с отрядом Красной гвардии. Во время отступления всё время находилась в рядах и принимала участие во всех боях и схватках с белыми: под Пышмой, Медным, Ниж. Турой, Н.Тагилом и пр. В боях же потеряла мужа как без вести пропавшего.
Отступление продолжалось до Перми, где на ст. Пермь попала в плен с Отд. Снабжения Крестьянского полка в числе 12 мужчин, но из ответств. работников была одна я. Имея при себе фальшивый паспорт на другую фамилию, благополучно миновала ареста и хотела пробраться в Сибирь, но на станции Пермь при поверке документов была опознана одним из белогвардейских солдат, который видел меня в одной из деревень в партизанском отряде. По его доносу я была выдана агентам контр-разведки и в тот-же день арестована и отправлена под конвоем в Екатеринбург в штаб контр-разведки для выяснения личности.
По прибытии в штаб знаменитого палача Ермохина и др. белых офицеров они меня в течение 12 час. водили на допрос 3 раза и каждый раз сопровождали побоями прикладов и нагаек. После допроса была отправлена в тюрьму №1 и пробыла в таковой до освобождения Урала от Колчака. Следует заметить что мне, матери Юровского и жене бывш. В.-Исетского комиссара Ермакова был вынесен смертный приговор, но его не удалось привести в исполнение, т.к. он был прочитан в 8 ч. вечера, а в 10 час. тюрьма была занята красными войсками - лишь поэтому мы и миновали смерти. С 8 до 10 час. было растреляно 17 чел. мужчин. В 10 час. пришла 1 Петроградская батарея, и мы за поздним временем до 3 час. утра оставались в ней под своим конвоем. 19 Июля 1919 г. нас вынесли на носилках, так как мы не могли двигаться, и отправили домой.
Во всё время похода, а также под всеми арестами и во время пребывания в тюрьме со мною находилась моя дочь 5 лет, которая красноармейцами была прозвана "Маня-большевичка", и на вопросы белых, кто ты, отвечала: "Маня-большевичка". При отправке в тюрьму её хотели от меня взять и отправить в приют, но я воспротивилась этому, и её оставили.
Оправившись немного от пережитого, я отправилась в зав. Сысерть [1об] и сразу-же принялась за общественную работу - организовала в Сысертском заводе и дер. Кашино женотделы. Проработав с год, была отозвана Губотделом в Екатеринбург, где и исполняла разные ответственные работы до 1923 г., т.е. до момента моей болезни, после чего уже не могла работать, во первых вследствие болезни, а во вторых из за некоторых недоразумений с ответ.работниками города.
В настоящее время безработная, но состою добровольцем в 1-й Женской роте и при малейшем требование нашей партии и соввласти готова вновь в любой момент встать на защиту завоеваний Октябрьской Революции. Я научилась стрелять ещё при царе, и моя рука никогда не дрогнет в борьбе за правое дело, в борьбе за социализм.
Да здравствует Х-я годовщина Октября, да здравствует Мировая Пролетарская Революция, дорогу освобождённой от рабства женщине СССР! Братский привет женщинам Запада и Востока.
СОФЬЯ БЕЛОУСОВА.
гор.Свердловск ул.Троцкого 34.
1927 г. [2]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.177.Л.1-2.
Черносотенный погром 1905 года в Томске
