Капризы Фудзивара-но Кинто:
Ещё одна история про Кинто:, на сей раз - из «Стародавних повестей», перевод М.С. Коляды. «Канцлер» здесь - Фудзивара-но Митинага, на самом деле он в это время, в 999 г., Левый министр; государыня - его дочь. «Глициния», фудзи, семейный цветок Фудзивара, здесь не случайна. Фудзивара-но Юкинари вместе с Кинто: входил в « четвёрку советников» времён государя Итидзё:.
Рассказ о том, как старший советник Кинто: сложил песню для ширмы
В стародавние времена, при государе Итидзё:-ин, когда государыня Дзё:то:мон-ин впервые прибыла ко двору, изготовили новую створчатую ширму и созвали собрание поэтов, чтобы они написали песни вака на цветных листах бумаги для украшения ширмы. К створке с изображением дома среди глициний, прекрасно расцветших в четвертом месяце, песню сложить поручили старшему советнику Кинто:. И вот наступил назначенный день, все принесли свои песни, а старший советник опаздывал, и господин канцлер раз за разом посылал за ним, а старший советник Юкинари, бывший среди приглашённых поэтов, уже давно прибыл и то садился, то вставал, дожидаясь, когда можно будет записать песню на ширме после Кинто:. Когда старший советник Кинто: прибыл, все подумали в нетерпении: все поэты прочли неплохие песни, но у этого старшего советника песня наверняка не хуже! Когда он с опозданием явился к канцлеру, господин спросил, почему Кинто: запоздал с песней, и старший советник ответил:
- Я не смог сложить ничего значительного. И лучше не преподносить никакой песни, чем преподнести плохую. Более искусные поэты еще не прочли своих песен. Если запишут мою ничтожную песню раньше их стихов, я буду опозорен до конца своих дней.
Он очень хотел отказаться, но господин сказал:
- Можно обойтись и без других песен. Но если не будет твоей песни, ничего вообще нельзя будет написать на этой ширме.
Так господин всерьез упрекал Кинто, но старший советник продолжал отнекиваться:
- Что за напасть! Похоже, в этот раз никто не сложил достойных песен. И я в том числе… А раз уж никто не смог сложить ничего подходящего, то не удивительно, что и у меня не получилось, так что прошу не неволить меня.
Но господин продолжал неумолимо настаивать, и старший советник, досадуя и стеная, сетуя, что будет опозорен до конца своих дней, вынул из-за пазухи песню, написанную на бумаге из Митиноку, и преподнёс господину. Тот принял, положил перед собою, и несколько сановников и придворных, начиная с сыновей канцлера - господина Удзи и господина Нидзё - в нетерпении думали: этот старший советник точно отказывался читать без всяких на то причин! Они толпились и шумели, ожидая, когда господин развернёт лист, смотрели, не отводя глаз, будто на приказ с назначениями на должности. И господин, возвысив голос, прочитал:
Мурасаки-но кумо то дзо миюру фудзи-но хана
Иканару ядо-но сируси нарураму
Лиловым
Облакам подобны
Цветы глициний.
Для дома этого каким
Цветут благим предвестьем?
Все люди, слышавшие это, прижимали руки к груди, восклицали: невероятно! Старший советник, видя, что все восхищаются его песней, сказал господину:
- Теперь я спокоен.
Этот старший советник преуспел во многих искусствах, но сам считал, что наибольший талант имеет в сложении песен вака, - так передают этот рассказ.
В листок со стихами первыми заглядывают двое сыновей Митинаги, братья государыни, в 999 г. еще дети: будущий господин Удзи, он же Фудзивара-но Ёримити (992-1074), и будущий старший господин Нидзё:, он же Фудзивара-но Норимити (996-1075); в дальнейшем им обоим предстоит занять высшие должности при дворе.
Рассказ о том, как старший советник Кинто: сложил песню для ширмы
В стародавние времена, при государе Итидзё:-ин, когда государыня Дзё:то:мон-ин впервые прибыла ко двору, изготовили новую створчатую ширму и созвали собрание поэтов, чтобы они написали песни вака на цветных листах бумаги для украшения ширмы. К створке с изображением дома среди глициний, прекрасно расцветших в четвертом месяце, песню сложить поручили старшему советнику Кинто:. И вот наступил назначенный день, все принесли свои песни, а старший советник опаздывал, и господин канцлер раз за разом посылал за ним, а старший советник Юкинари, бывший среди приглашённых поэтов, уже давно прибыл и то садился, то вставал, дожидаясь, когда можно будет записать песню на ширме после Кинто:. Когда старший советник Кинто: прибыл, все подумали в нетерпении: все поэты прочли неплохие песни, но у этого старшего советника песня наверняка не хуже! Когда он с опозданием явился к канцлеру, господин спросил, почему Кинто: запоздал с песней, и старший советник ответил:
- Я не смог сложить ничего значительного. И лучше не преподносить никакой песни, чем преподнести плохую. Более искусные поэты еще не прочли своих песен. Если запишут мою ничтожную песню раньше их стихов, я буду опозорен до конца своих дней.
Он очень хотел отказаться, но господин сказал:
- Можно обойтись и без других песен. Но если не будет твоей песни, ничего вообще нельзя будет написать на этой ширме.
Так господин всерьез упрекал Кинто, но старший советник продолжал отнекиваться:
- Что за напасть! Похоже, в этот раз никто не сложил достойных песен. И я в том числе… А раз уж никто не смог сложить ничего подходящего, то не удивительно, что и у меня не получилось, так что прошу не неволить меня.
Но господин продолжал неумолимо настаивать, и старший советник, досадуя и стеная, сетуя, что будет опозорен до конца своих дней, вынул из-за пазухи песню, написанную на бумаге из Митиноку, и преподнёс господину. Тот принял, положил перед собою, и несколько сановников и придворных, начиная с сыновей канцлера - господина Удзи и господина Нидзё - в нетерпении думали: этот старший советник точно отказывался читать без всяких на то причин! Они толпились и шумели, ожидая, когда господин развернёт лист, смотрели, не отводя глаз, будто на приказ с назначениями на должности. И господин, возвысив голос, прочитал:
Мурасаки-но кумо то дзо миюру фудзи-но хана
Иканару ядо-но сируси нарураму
Лиловым
Облакам подобны
Цветы глициний.
Для дома этого каким
Цветут благим предвестьем?
Все люди, слышавшие это, прижимали руки к груди, восклицали: невероятно! Старший советник, видя, что все восхищаются его песней, сказал господину:
- Теперь я спокоен.
Этот старший советник преуспел во многих искусствах, но сам считал, что наибольший талант имеет в сложении песен вака, - так передают этот рассказ.
В листок со стихами первыми заглядывают двое сыновей Митинаги, братья государыни, в 999 г. еще дети: будущий господин Удзи, он же Фудзивара-но Ёримити (992-1074), и будущий старший господин Нидзё:, он же Фудзивара-но Норимити (996-1075); в дальнейшем им обоим предстоит занять высшие должности при дворе.