Цукиока Ко:гё и его театральные гравюры (5)
(Продолжение. Начало: 1, 2, 3, 4)
5. Про поэтов
Во многих действах Но: главными героями становятся знаменитые поэты старых времён. Больше всего пьес посвящено поэту Аривара-но Нарихира и поэтессе Оно-но Комати, о них мы расскажем чуть позже; отдельно пойдёт речь и о поэтах-монахах, а сегодня - кое-кто из остальных.
1
Первый поэт, с которым мы встретимся, впрочем, вообще не японец. В действе Дзэами Мотокиё «Бо Цзюй-и» (白楽天, «Хаку Ракутэн») главный герой - Бо Цзюй-и, пожалуй, самый популярный в Японии китайский поэт. Император отправил его в Японию - испытать мудрость тамошнего населения и покорить страну своим мастерством. Встав на якорь в японской гавани, он встречает нескольких рыбаков. К удивлению китайца, старый рыбак немедленно узнаёт его в лицо. Рыбак объясняет чужестранцу, что такое японские песни и какая чудесная сила в них скрывается: «даже птицы, лягушки и насекомые поют японские песни!», и между ними начинается своего рода поэтическое состязание.
Бо Цзюй-и в синем - справа, рыбак - в середине.
Бо Цзюй-и совершенно заворожён. А вслед за песнями рыбаки показывают и местные пляски - и по ходу танца (по волнам, как посуху!) старый рыбак преображается в морского бога Сумиёси, покровителя стихосложения, и боги всех святилищ Японии незримо присоединяются к нему. Боги пляшут, одеяния их развеваются и поднимается ветер, который срывает ладью Бо Цзюй-и с якоря и несёт её обратно в Китай.
Очень патриотическое действо - хотя и без единого дурного слова о любимом китайском поэте. Дзэами его очень ценил - и даже самые личные его строки, в стихах на смерть сына, полны отсылок к стихотворению Бо Цзюй-и на ту же тему.
В другом его действе, «Святилище Аридо:си» (蟻 通, «Аридо:си»), уже японский поэт Ки-но Цураюки (рубеж IX-X вв.) встречается с божеством: поэт читает богу (сперва, как обычно, скрывающемуся под личиной сторожа, с зонтом и факелом в руках, а потом являющему своё истинное обличье) свои стихи, а бог Аридо:си отвечает молитвословиями и пляской. Общаются они почти на равных.
И более того: в «Святилище Сига» (志賀, «Сига») государев посланник едет в святилище Сига с дарами в пору цветения тамошних знаменитых вишен. Под вишнёвым деревом он видит двух отдыхающих дровосеков - хоть у них и так тяжёлые вязанки, они не смогли удержаться, чтобы не воткнуть в них ещё по цветущей веточке (с их изображения мы и начали сегодняшний выпуск). Гонец тронут такой любовью к прекрасному, заговаривает с ними - и старик-дровосек, разумеется, выказывает не только хороший вкус, но и недюжинные познания в поэзии. «Кто ты?» - спрашивает поэт; старик сообщает, что он - Отомо-но Куронуси, один из старинных «шести бессмертных поэтов», и при жизни (в IX-X вв.) не раз воспевавший вишни Сига, - и исчезает.
А ночью, когда посланник спит под сенью вишен, Отомо-но Куронуси является ему уже во вполне величественном виде и открывает, что он и есть божество святилища Сига, куда гонец везёт дары. (Почитание Отомо-но Куронуси сохранилось в Сига до сих пор, хотя и не как главного божества)
2
Герой действа Дзэами «Сэмимару» (蝉丸) - четвёртый сын государя Дайго (правившего в начале Х века), слепой музыкант и поэт. Придворный чиновник передаёт ему государев приказ: принять постриг, удалиться из Столицы на гору О:сака и жить там отшельником. Чиновник, который должен проводить царевича в изгнание, расстроен едва ли не больше его самого; Сэмимару утешает своего спутника: всё к лучшему, оставив дворцовую суету, он скорее сможет достичь хорошего следующего перерождения! Царевич обривает голову, облачается в соломенный плащ и шляпу, берёт свою лютню-бива и посох (во дворце, где всё знакомо, он обходился без палочки) и отправляется в путь. Друг, вскоре зашедший проведать его в горах, видит, что бывший царевич живёт совсем один, под дождями и бурями, почти беспомощный, и помогает ему соорудить хотя бы хижину, крытую соломой, чтобы укрыться от непогоды.
Не менее печальна и судьба его старшей сестры, царевны Сакагами. Она зрячая, но у неё иной порок: её прекрасные длинные волосы растут дыбом, прямо к небесам, что при дворе выглядит совершенно неприлично. (Такая же беда постигла в театре Кабуки одну из героинь пьесы про Наруками, но там всё кончилось хорошо). От страха стать всеобщим посмешищем девушка помутилась рассудком, бежала из Столицы и блуждает по всей стране. Судьба приводит её к горе О:сака, и она слышит, как из соломенной хижины доносятся прекрасные звуки лютни. По ним она узнаёт Сэмимару, безумие временно отступает, брат и сестра встречаются, плачут друг у друга в объятиях.
Каждый рассказывает свою печальную историю. Но царевич должен соблюдать своё уединение, царевну её безумие гонит дальше - и они вновь расстаются после трогательного прощания.
Дружба между братом и сестрой - не самая частая тема в Но:, да и вообще в японском театре. Когда этот сюжет переделал для кукольного театра Тикамацу Мондзаэмон, Сэмимару у него превратился в блестящего героя-любовника. Пьеса Тикамацу принесла ему успех, но вспоминают злосчастного царевича чаще в том образе, в котором он предстаёт у Дзэами.
3
Во многих действах появляются призраки и видения великих поэтов прошлых времён. Вот действо «Северо-восточный храм» (東北 «То:боку»). Ранней весною монах со спутником, оба из восточных краёв, совершают паломничество к столичным святыням. Возле храма То:боку-ин (защищающего Столицу от духов и демонов на опасном северо-восточном направлении) они видят прекрасное сливовое дерево, всё в цвету. Эту сливу, как поясняет им встречная женщина, посадила некогда знаменитая хэйанская поэтесса Идзуми-сикибу. Женщина рассказывает о её грустной судьбе, скрывается за деревом - и исчезает. Местный житель, присутствующий при всём этом, говорит монахам: «Не иначе, это был призрак самой Идзумо-сикибу! Помолились бы вы за её душу!»
Монахи охотно следуют совету и всю ночь читают «Лотосовую сутру» на помин души поэтессы. И та появляется снова - чтобы сказать, что благодаря их молитвам избавлена от загробных мучений и даже стала бодхисаттвой. Она поёт и пляшет, прославляя японские песни, Закон Будды и «Лотосовую сутру», вспоминает свою суетную жизнь и большую любовь, приведшую её, однако, к дурным перерождениям. Затем она ещё раз благодарит монахов и выходит из кельи, где они ночуют, а монахи просыпаются, впечатлённые своим то ли сном, то ли видением, то ли действительным явлением Идзуми-сикибу.
Северо-восточный храм много раз горел, перестраивался, переносился на новое место (хотя и на том же важном направлении). Тем не менее считается, что старое сливовое дерево, растущее в ограде современного храма, - то самое, которое посадила Идзуми-сикибу, и поклонники Но: охотно его навещают. А с призраком Идзуми-сикибу мы ещё встретимся в нашем обзоре.
В другом действе, «Кипарисовая ограда» (檜垣, «Хигаки»), столетняя старуха ежедневно ходит по воду с железным котелком. Странствующий монах спрашивает, не тяжело ли ей, и та рассказывает, как много лет назад она была танцовщицей. Проезжий поэт, блестящий столичный господин Фудзивара-но Окинори попросил у неё напиться, и она поднесла ему воды, сложила обращённое к нему стихотворение и станцевала для знатного красавца. С тех пор она каждый день ждёт, что господин Фудзивара вновь проедет мимо. Старуха просит монаха помолиться за неё (а монах уже заметил, как раскалён её железный котелок!) и исчезает.
Он исполняет её просьбу, молится - и женщина снова является ему. Теперь уже нет сомнений, что она давно умерла (как, впрочем, и Фудзивара-но Окинори), и по воду много лет ходил её призрак, не в силах расстаться с прижизненными привязанностями. Но отныне, спасённый молитвой, дух старухи свободен - и в благодарность она пляшет для странника тот самый танец, которым некогда любовался господин Фудзивара.
В этом действе главная героиня - женщина, и, соответственно, и в первой, и во второй части исполняющий её роль актёр выступает под маской. Но это разные маски - черты их чем-то похожи, но если первая - это лицо живой старой женщины, то вторая - уже жутковатый лик призрака с искажёнными чертами и золотым блеском глаз. В других действах эта пара масок не используется, что вообще-то необычно для Но:.
В следующий раз - действа про поэта Аривара-но Нарихира.
5. Про поэтов
Во многих действах Но: главными героями становятся знаменитые поэты старых времён. Больше всего пьес посвящено поэту Аривара-но Нарихира и поэтессе Оно-но Комати, о них мы расскажем чуть позже; отдельно пойдёт речь и о поэтах-монахах, а сегодня - кое-кто из остальных.
1
Первый поэт, с которым мы встретимся, впрочем, вообще не японец. В действе Дзэами Мотокиё «Бо Цзюй-и» (白楽天, «Хаку Ракутэн») главный герой - Бо Цзюй-и, пожалуй, самый популярный в Японии китайский поэт. Император отправил его в Японию - испытать мудрость тамошнего населения и покорить страну своим мастерством. Встав на якорь в японской гавани, он встречает нескольких рыбаков. К удивлению китайца, старый рыбак немедленно узнаёт его в лицо. Рыбак объясняет чужестранцу, что такое японские песни и какая чудесная сила в них скрывается: «даже птицы, лягушки и насекомые поют японские песни!», и между ними начинается своего рода поэтическое состязание.
Бо Цзюй-и в синем - справа, рыбак - в середине.
Бо Цзюй-и совершенно заворожён. А вслед за песнями рыбаки показывают и местные пляски - и по ходу танца (по волнам, как посуху!) старый рыбак преображается в морского бога Сумиёси, покровителя стихосложения, и боги всех святилищ Японии незримо присоединяются к нему. Боги пляшут, одеяния их развеваются и поднимается ветер, который срывает ладью Бо Цзюй-и с якоря и несёт её обратно в Китай.
Очень патриотическое действо - хотя и без единого дурного слова о любимом китайском поэте. Дзэами его очень ценил - и даже самые личные его строки, в стихах на смерть сына, полны отсылок к стихотворению Бо Цзюй-и на ту же тему.
В другом его действе, «Святилище Аридо:си» (蟻 通, «Аридо:си»), уже японский поэт Ки-но Цураюки (рубеж IX-X вв.) встречается с божеством: поэт читает богу (сперва, как обычно, скрывающемуся под личиной сторожа, с зонтом и факелом в руках, а потом являющему своё истинное обличье) свои стихи, а бог Аридо:си отвечает молитвословиями и пляской. Общаются они почти на равных.
И более того: в «Святилище Сига» (志賀, «Сига») государев посланник едет в святилище Сига с дарами в пору цветения тамошних знаменитых вишен. Под вишнёвым деревом он видит двух отдыхающих дровосеков - хоть у них и так тяжёлые вязанки, они не смогли удержаться, чтобы не воткнуть в них ещё по цветущей веточке (с их изображения мы и начали сегодняшний выпуск). Гонец тронут такой любовью к прекрасному, заговаривает с ними - и старик-дровосек, разумеется, выказывает не только хороший вкус, но и недюжинные познания в поэзии. «Кто ты?» - спрашивает поэт; старик сообщает, что он - Отомо-но Куронуси, один из старинных «шести бессмертных поэтов», и при жизни (в IX-X вв.) не раз воспевавший вишни Сига, - и исчезает.
А ночью, когда посланник спит под сенью вишен, Отомо-но Куронуси является ему уже во вполне величественном виде и открывает, что он и есть божество святилища Сига, куда гонец везёт дары. (Почитание Отомо-но Куронуси сохранилось в Сига до сих пор, хотя и не как главного божества)
2
Герой действа Дзэами «Сэмимару» (蝉丸) - четвёртый сын государя Дайго (правившего в начале Х века), слепой музыкант и поэт. Придворный чиновник передаёт ему государев приказ: принять постриг, удалиться из Столицы на гору О:сака и жить там отшельником. Чиновник, который должен проводить царевича в изгнание, расстроен едва ли не больше его самого; Сэмимару утешает своего спутника: всё к лучшему, оставив дворцовую суету, он скорее сможет достичь хорошего следующего перерождения! Царевич обривает голову, облачается в соломенный плащ и шляпу, берёт свою лютню-бива и посох (во дворце, где всё знакомо, он обходился без палочки) и отправляется в путь. Друг, вскоре зашедший проведать его в горах, видит, что бывший царевич живёт совсем один, под дождями и бурями, почти беспомощный, и помогает ему соорудить хотя бы хижину, крытую соломой, чтобы укрыться от непогоды.
Не менее печальна и судьба его старшей сестры, царевны Сакагами. Она зрячая, но у неё иной порок: её прекрасные длинные волосы растут дыбом, прямо к небесам, что при дворе выглядит совершенно неприлично. (Такая же беда постигла в театре Кабуки одну из героинь пьесы про Наруками, но там всё кончилось хорошо). От страха стать всеобщим посмешищем девушка помутилась рассудком, бежала из Столицы и блуждает по всей стране. Судьба приводит её к горе О:сака, и она слышит, как из соломенной хижины доносятся прекрасные звуки лютни. По ним она узнаёт Сэмимару, безумие временно отступает, брат и сестра встречаются, плачут друг у друга в объятиях.
Каждый рассказывает свою печальную историю. Но царевич должен соблюдать своё уединение, царевну её безумие гонит дальше - и они вновь расстаются после трогательного прощания.
Дружба между братом и сестрой - не самая частая тема в Но:, да и вообще в японском театре. Когда этот сюжет переделал для кукольного театра Тикамацу Мондзаэмон, Сэмимару у него превратился в блестящего героя-любовника. Пьеса Тикамацу принесла ему успех, но вспоминают злосчастного царевича чаще в том образе, в котором он предстаёт у Дзэами.
3
Во многих действах появляются призраки и видения великих поэтов прошлых времён. Вот действо «Северо-восточный храм» (東北 «То:боку»). Ранней весною монах со спутником, оба из восточных краёв, совершают паломничество к столичным святыням. Возле храма То:боку-ин (защищающего Столицу от духов и демонов на опасном северо-восточном направлении) они видят прекрасное сливовое дерево, всё в цвету. Эту сливу, как поясняет им встречная женщина, посадила некогда знаменитая хэйанская поэтесса Идзуми-сикибу. Женщина рассказывает о её грустной судьбе, скрывается за деревом - и исчезает. Местный житель, присутствующий при всём этом, говорит монахам: «Не иначе, это был призрак самой Идзумо-сикибу! Помолились бы вы за её душу!»
Монахи охотно следуют совету и всю ночь читают «Лотосовую сутру» на помин души поэтессы. И та появляется снова - чтобы сказать, что благодаря их молитвам избавлена от загробных мучений и даже стала бодхисаттвой. Она поёт и пляшет, прославляя японские песни, Закон Будды и «Лотосовую сутру», вспоминает свою суетную жизнь и большую любовь, приведшую её, однако, к дурным перерождениям. Затем она ещё раз благодарит монахов и выходит из кельи, где они ночуют, а монахи просыпаются, впечатлённые своим то ли сном, то ли видением, то ли действительным явлением Идзуми-сикибу.
Северо-восточный храм много раз горел, перестраивался, переносился на новое место (хотя и на том же важном направлении). Тем не менее считается, что старое сливовое дерево, растущее в ограде современного храма, - то самое, которое посадила Идзуми-сикибу, и поклонники Но: охотно его навещают. А с призраком Идзуми-сикибу мы ещё встретимся в нашем обзоре.
В другом действе, «Кипарисовая ограда» (檜垣, «Хигаки»), столетняя старуха ежедневно ходит по воду с железным котелком. Странствующий монах спрашивает, не тяжело ли ей, и та рассказывает, как много лет назад она была танцовщицей. Проезжий поэт, блестящий столичный господин Фудзивара-но Окинори попросил у неё напиться, и она поднесла ему воды, сложила обращённое к нему стихотворение и станцевала для знатного красавца. С тех пор она каждый день ждёт, что господин Фудзивара вновь проедет мимо. Старуха просит монаха помолиться за неё (а монах уже заметил, как раскалён её железный котелок!) и исчезает.
Он исполняет её просьбу, молится - и женщина снова является ему. Теперь уже нет сомнений, что она давно умерла (как, впрочем, и Фудзивара-но Окинори), и по воду много лет ходил её призрак, не в силах расстаться с прижизненными привязанностями. Но отныне, спасённый молитвой, дух старухи свободен - и в благодарность она пляшет для странника тот самый танец, которым некогда любовался господин Фудзивара.
В этом действе главная героиня - женщина, и, соответственно, и в первой, и во второй части исполняющий её роль актёр выступает под маской. Но это разные маски - черты их чем-то похожи, но если первая - это лицо живой старой женщины, то вторая - уже жутковатый лик призрака с искажёнными чертами и золотым блеском глаз. В других действах эта пара масок не используется, что вообще-то необычно для Но:.
В следующий раз - действа про поэта Аривара-но Нарихира.