Сбылась мечта идиота (часть четвертая)
7 МАЯ
Встали в восемь утра, при этом я наконец-то хорошо выспался. Спустились позавтракать и договориться о планах на день. Костас сказал, что решил ехать с нами, так что мы решили с утра погулять по городу, приобрести какие-нибудь вещи, типа лазурита, который добывают в районе Файзабада, а потом договориться с каким-нибудь водилой о доставке нас в Мазари-Шариф.
Мы как следует снарядились - я одел ГоуПро с грудным ремнем (в расстегнутом состоянии он выглядел как ремень от подмышечной кобуры), так как не был уверен в положительной реакции местного населения на мои видео-экзерсисы, а Петька взял свою зеркалку с несколькими объективами в поясной сумке. Хотели мы того или нет, но теперь мы точно выглядели как журналисты.
Немного погуляли по новому городу, который все-таки по основным параметрам были именно городом - через него шел бульвар с тротуарами, фонарями и даже полицейскими-регулировщиками, стояли стандартные для стран Ближнего востока строения (при постройке лесов, что интересно, используют такие палки, бамбук что-ли?), висели вывески банков, магазинов, везде развешана реклама. Мы зашли в один магазинчик, где торговали разными афганскими товарами - музыкальными инструментами, коврами, одеждой и изделиями из лазурита, который в больших количествах добывается в горах Бадахшана, столицей которого является Файзабад. Мы купили по кулончику в форме пули из лазурита, а Петька еще и прикупил каменную карту Афганистана.
Дерево для строительных лесов
Мужик справа похож на финна по-моему
Энергия для бедных
Заправка
Регулировщик
Потом мы решили посмотреть старый город, по пути договорившись с одним водилой, что он будет ждать нас в час дня у гостиницы, чтобы отвезти нас в Мазари-Шариф за 5 тысяч афгани (90 долларов).
Старый город представлял собой нечто более любопытное для нас, здесь никто не соблюдал никаких дурацких норм - строили что хотели и как хотели, ездили на чем хотели и где хотели, и вообще, никто не заморачивался особо. Костас предложил поискать еще торговцев лазуритом и мы неспешно пошли их выглядывать. Снимали сначала осторожно, потом, когда поняли, что это всем только наравится, уже особо не стеснялись. Петьке постоянно позировали разные грузчики, торговцы и просто прохожие. Одни из них, особо впечатленные собственными физиономиями на дисплее фотоаппарата, показанного им Петькой, даже всерьез начали предлагать ему денег за доставленные эмоции. Мы были очень довольны таким радушием местных, проблема была только в том, что никто ни хрена не понимал, когда мы им что-то говорили. Например, я подошел к одному мужику и спросил, трогая его за его традиционную одежду (курта-паджама), где, мол, мне б такую купить, добрый человек. Мужик возбудился и потащил меня в одну из близлежащих лавок, где начал доставать огромные рулоны тканей и раскатывать передо мной, выбирай типа любую. Я ему говорю, что мне надо готовую, что у меня нет времени ждать, он не понимает. Вокруг уже собралась толпа, все галдят и что-то мне доказывают. Петька потом сказал, что услышав от иностранца пару слов на дари, они начинают свято верить, что иностранец знает дари как свой родной, и очень удивляются, когда их не понимают. В общем плюнул я с досады и пошел себе дальше.
Маковецкий
Мужик позирует
Мечеть в старом городе
Эти товарищи предлагали деньги Петьке за фото
Ахмад-Шах Масуд - кумир северного Афганистана. Няшка
Через полчаса мы познакомились с двумя молодыми преподавателями, которые говорили по-английски. С их помощью мы попали на крытый ранок, где смогли реализовать все свои скрытые фантазии. Я наконец-то купил себе курта-паджаму и чадру для Насти, причем именно такую, какую носят тут абсолютное большинство женщин. Мы между тем уже совсем страх потеряли и нагло фотографировали всех подряд, не обращая внимание на пол человека. Хоть бы слово кто сказал!
С англоязычными преподавателями
Костас сказал, что эти дамы разговаривали по-английски
Нам уже надо было возвращаться в гостиницу и отчаливать в Мазари-Шариф. Поймали тачку и вместе с преподами, которым тоже надо было в район нашей гостиницы, поехали обратно. В гостинице собрали вещи и пошли расплачиваться. Когда нам выкатили огромный счет за ужин мы уже почти не удивились, и привычными и уверенными действиями сбили цену до приемлемой. Администратор взгрустнул, но остался вежлив.
Как раз в это время позвонил водила и мы спустились вниз к авто. Водитель был другом того мужика, с кем мы договаривались и, еще раз на всякий случай оговорив цену, мы двинулись в путь.
Вдоль дороги высились холмы с изредка попадающейся раздолбанной советской техникой (видимо большую часть танков и БМП уже увезли на огромное кладбище, расположенное у Кабула) и цвели маки на полях. Водитель, немного послушав наши разговоры, распознал в нас русских и тут же начал щеголять перед нами своими познаниями в великом и могучем. Он завел народную чукотскую песнь «что вижу, то и говорю», увидев собаку, корову или камаз, он громко кричал это слово и с торжествующим видом оглядывался на нас с Петькой. Так, под периодические выкрики нашего рулевого, к шести вечера мы прибыли в Кундуз - крупный город и столица одноименной провинции.
Кишлак
Водитель-матершинник
После Кундуза началась провинция Баглан, где, как я читал, водились талибы, причем в большом количестве. Начались сумерки.
Вдоль всей дороги, через каждые несколько километров стоят похожие на средневековые замки укрепленные посты афганской армии и полиции. Они представляют собой окруженное четырехметровой стеной из мешков крепости, посередине которых стоит башня, из которой во все стороны торчат пулеметы. Около пулеметов тусуются солдаты, пьют чай и курят. Около самой крепости периодически останавливают машины для проверки.
Одна из крепостей
В Баглане в сумерках солдат в крепостях то ли не было, то ли они все очень тщательно спрятались, что вызывало беспокойство, так как, видимо, им было от кого прятаться. Петька поддавал жару, выглядывая на дороге непонятные черные округлые пятна большого диаметра, утверждая, что это следы от фугасов. Водила тоже жег, периодически повторяя «Опасно!», и показывая на некоторых людей орал «Талиб!». В общем, те два часа, что мы ехали от Кундуза до Пули-Хумри, где мы свернули на относительно безопасную трассу Кабул - Мазари-Шариф, были очень волнительны для меня. Петька же вошел в азарт от своих фугасных мыслей и выглядел возбужденным и довольным. После Пули-Хумри я немного выдохнул, потому что, несмотря на уже полную темоту, на трассе было много машин, и логика подсказывала мне, что мы тут никому уже не нужны, тем более, что в темноте не видно кто сидит в машине. Пока ехали, решили, что сразу по приезду пойдем в индийское заведение Дели Дарбар поесть и выпить там пива, по которому уже успели соскучиться. Нигде до этого нам не удавалось его достать, даже в цивильной гостинице в Файзабаде нам принесли что-то вроде дюшеса, назвав это пивом. Никакого отношения к пиву эта сладкая иранская гадость естественно не имела.
Еще одна - уже пустая
Проблема была в том, что Дели Дарбар, согласно путеводителю, закрывался в 10 вечера, а к Мазари мы подъехали только в девять, при этом уткнулись в большущую пробку из фур, через которую было очень сложно пробраться. Но наш шеф ловко воспользовался обочиной и через сорок минут мы уже ехали по окраинам города. Приехав в центр мы попросили водителя найти наш индийский кабак, особенно усердствовал Костас, который уже бывал в нем двумя годами ранее. Он постоянно выбегал из машины, носясь по улице и высматривая знакомые закоулки. Продолжалось это довольно долго, и нам это уже стало надоедать. В результате мы приехали к закрытым воротам какой-то гостиницы, в которой было какое-то индийское кафе. Костас стал туда ломиться, из-за ворот ему крикнули, что все закрыто и бесполезно просить открыть. Костас настаивал, причем очень упорно. Наш водитель уже минут пятнадцать повторял только одну фразу - «Заебат!» с печальным выражением лица. Он очень хотел уже высадить нас где-нибудь и поехать по своим делам, а тут Костас как с цепи сорвался. Наконец нам с Петькой удалось угомонить грека и посадить его в машину, после чего нас высадили около Голубой мечети прямо в центре Мазари. В итоге мы немного накинули деньжат нашему водиле, он снова воспрял духом и расстались мы вроде бы довольные друг другом.
Было уже половина одиннадцатого и нам еще нужно было найти жилье. Тут на нас накинулся какой-то таксист бешеным голосом практически требуя, чтобы мы шли в один отель для иностранцев. Мы естественно отказывались, а этот безумный хрен бегал вокруг нас и хватал за рукава, пока мы на него не прикрикнули. Тогда он сел в свою машину и ехал около нас, продолжая завывать. Первые две гостиницы из ЛП были забиты, оставалась еще одна, в которой, по совпадению, ночевал в свой прошлый приезд Костас. Она оказалась тоже довольно цивильной и нам устроили веселый шмон на входе, сопровождаемый смехом и шуточками. Как всегда поторговались с администратором, скинули цену до более-менее приемлемой, кинули вещи в комнатах и в одиннадцать с хвостиком часов пошли ужинать в единственное в городе открытое до полуночи заведение. По пути я спросил разрешения сфотографировать каких-то солдат, а в результате сам оказался между ними, да еще и с Калашниковым в придачу. Полное раздолбайство.
Приехали в кафешку, которая оказалась довольно дурной подделкой под американские фастфуды, только с меню и официантами. Заказали по бургеру и по стакану свежевыжатого фруктового микса. Костас был в ударе и все время шутковал, мы все время смеялись, а три официанта, которые сбежались к нам, выглядели как-то несчастно, видимо думали, что мы над ними потешаемся. Когда уже доедали свои бургеры обратили внимание, что официанты достают матрасы и одеяла и устраиваются спать прямо между столиков. «Практично!» - подумали мы и пошли на выход, дабы не беспокоить спящих. На улице купили по рожку мороженого (очень вкусное, кстати) и пешочком дошли до гостиницы, где и рухнули спать. Назавтра мы покидали Афганистан.
Встали в восемь утра, при этом я наконец-то хорошо выспался. Спустились позавтракать и договориться о планах на день. Костас сказал, что решил ехать с нами, так что мы решили с утра погулять по городу, приобрести какие-нибудь вещи, типа лазурита, который добывают в районе Файзабада, а потом договориться с каким-нибудь водилой о доставке нас в Мазари-Шариф.
Мы как следует снарядились - я одел ГоуПро с грудным ремнем (в расстегнутом состоянии он выглядел как ремень от подмышечной кобуры), так как не был уверен в положительной реакции местного населения на мои видео-экзерсисы, а Петька взял свою зеркалку с несколькими объективами в поясной сумке. Хотели мы того или нет, но теперь мы точно выглядели как журналисты.
Немного погуляли по новому городу, который все-таки по основным параметрам были именно городом - через него шел бульвар с тротуарами, фонарями и даже полицейскими-регулировщиками, стояли стандартные для стран Ближнего востока строения (при постройке лесов, что интересно, используют такие палки, бамбук что-ли?), висели вывески банков, магазинов, везде развешана реклама. Мы зашли в один магазинчик, где торговали разными афганскими товарами - музыкальными инструментами, коврами, одеждой и изделиями из лазурита, который в больших количествах добывается в горах Бадахшана, столицей которого является Файзабад. Мы купили по кулончику в форме пули из лазурита, а Петька еще и прикупил каменную карту Афганистана.
Дерево для строительных лесов
Мужик справа похож на финна по-моему
Энергия для бедных
Заправка
Регулировщик
Потом мы решили посмотреть старый город, по пути договорившись с одним водилой, что он будет ждать нас в час дня у гостиницы, чтобы отвезти нас в Мазари-Шариф за 5 тысяч афгани (90 долларов).
Старый город представлял собой нечто более любопытное для нас, здесь никто не соблюдал никаких дурацких норм - строили что хотели и как хотели, ездили на чем хотели и где хотели, и вообще, никто не заморачивался особо. Костас предложил поискать еще торговцев лазуритом и мы неспешно пошли их выглядывать. Снимали сначала осторожно, потом, когда поняли, что это всем только наравится, уже особо не стеснялись. Петьке постоянно позировали разные грузчики, торговцы и просто прохожие. Одни из них, особо впечатленные собственными физиономиями на дисплее фотоаппарата, показанного им Петькой, даже всерьез начали предлагать ему денег за доставленные эмоции. Мы были очень довольны таким радушием местных, проблема была только в том, что никто ни хрена не понимал, когда мы им что-то говорили. Например, я подошел к одному мужику и спросил, трогая его за его традиционную одежду (курта-паджама), где, мол, мне б такую купить, добрый человек. Мужик возбудился и потащил меня в одну из близлежащих лавок, где начал доставать огромные рулоны тканей и раскатывать передо мной, выбирай типа любую. Я ему говорю, что мне надо готовую, что у меня нет времени ждать, он не понимает. Вокруг уже собралась толпа, все галдят и что-то мне доказывают. Петька потом сказал, что услышав от иностранца пару слов на дари, они начинают свято верить, что иностранец знает дари как свой родной, и очень удивляются, когда их не понимают. В общем плюнул я с досады и пошел себе дальше.
Маковецкий
Мужик позирует
Мечеть в старом городе
Эти товарищи предлагали деньги Петьке за фото
Ахмад-Шах Масуд - кумир северного Афганистана. Няшка
Через полчаса мы познакомились с двумя молодыми преподавателями, которые говорили по-английски. С их помощью мы попали на крытый ранок, где смогли реализовать все свои скрытые фантазии. Я наконец-то купил себе курта-паджаму и чадру для Насти, причем именно такую, какую носят тут абсолютное большинство женщин. Мы между тем уже совсем страх потеряли и нагло фотографировали всех подряд, не обращая внимание на пол человека. Хоть бы слово кто сказал!
С англоязычными преподавателями
Костас сказал, что эти дамы разговаривали по-английски
Нам уже надо было возвращаться в гостиницу и отчаливать в Мазари-Шариф. Поймали тачку и вместе с преподами, которым тоже надо было в район нашей гостиницы, поехали обратно. В гостинице собрали вещи и пошли расплачиваться. Когда нам выкатили огромный счет за ужин мы уже почти не удивились, и привычными и уверенными действиями сбили цену до приемлемой. Администратор взгрустнул, но остался вежлив.
Как раз в это время позвонил водила и мы спустились вниз к авто. Водитель был другом того мужика, с кем мы договаривались и, еще раз на всякий случай оговорив цену, мы двинулись в путь.
Вдоль дороги высились холмы с изредка попадающейся раздолбанной советской техникой (видимо большую часть танков и БМП уже увезли на огромное кладбище, расположенное у Кабула) и цвели маки на полях. Водитель, немного послушав наши разговоры, распознал в нас русских и тут же начал щеголять перед нами своими познаниями в великом и могучем. Он завел народную чукотскую песнь «что вижу, то и говорю», увидев собаку, корову или камаз, он громко кричал это слово и с торжествующим видом оглядывался на нас с Петькой. Так, под периодические выкрики нашего рулевого, к шести вечера мы прибыли в Кундуз - крупный город и столица одноименной провинции.
Кишлак
Водитель-матершинник
После Кундуза началась провинция Баглан, где, как я читал, водились талибы, причем в большом количестве. Начались сумерки.
Вдоль всей дороги, через каждые несколько километров стоят похожие на средневековые замки укрепленные посты афганской армии и полиции. Они представляют собой окруженное четырехметровой стеной из мешков крепости, посередине которых стоит башня, из которой во все стороны торчат пулеметы. Около пулеметов тусуются солдаты, пьют чай и курят. Около самой крепости периодически останавливают машины для проверки.
Одна из крепостей
В Баглане в сумерках солдат в крепостях то ли не было, то ли они все очень тщательно спрятались, что вызывало беспокойство, так как, видимо, им было от кого прятаться. Петька поддавал жару, выглядывая на дороге непонятные черные округлые пятна большого диаметра, утверждая, что это следы от фугасов. Водила тоже жег, периодически повторяя «Опасно!», и показывая на некоторых людей орал «Талиб!». В общем, те два часа, что мы ехали от Кундуза до Пули-Хумри, где мы свернули на относительно безопасную трассу Кабул - Мазари-Шариф, были очень волнительны для меня. Петька же вошел в азарт от своих фугасных мыслей и выглядел возбужденным и довольным. После Пули-Хумри я немного выдохнул, потому что, несмотря на уже полную темоту, на трассе было много машин, и логика подсказывала мне, что мы тут никому уже не нужны, тем более, что в темноте не видно кто сидит в машине. Пока ехали, решили, что сразу по приезду пойдем в индийское заведение Дели Дарбар поесть и выпить там пива, по которому уже успели соскучиться. Нигде до этого нам не удавалось его достать, даже в цивильной гостинице в Файзабаде нам принесли что-то вроде дюшеса, назвав это пивом. Никакого отношения к пиву эта сладкая иранская гадость естественно не имела.
Еще одна - уже пустая
Проблема была в том, что Дели Дарбар, согласно путеводителю, закрывался в 10 вечера, а к Мазари мы подъехали только в девять, при этом уткнулись в большущую пробку из фур, через которую было очень сложно пробраться. Но наш шеф ловко воспользовался обочиной и через сорок минут мы уже ехали по окраинам города. Приехав в центр мы попросили водителя найти наш индийский кабак, особенно усердствовал Костас, который уже бывал в нем двумя годами ранее. Он постоянно выбегал из машины, носясь по улице и высматривая знакомые закоулки. Продолжалось это довольно долго, и нам это уже стало надоедать. В результате мы приехали к закрытым воротам какой-то гостиницы, в которой было какое-то индийское кафе. Костас стал туда ломиться, из-за ворот ему крикнули, что все закрыто и бесполезно просить открыть. Костас настаивал, причем очень упорно. Наш водитель уже минут пятнадцать повторял только одну фразу - «Заебат!» с печальным выражением лица. Он очень хотел уже высадить нас где-нибудь и поехать по своим делам, а тут Костас как с цепи сорвался. Наконец нам с Петькой удалось угомонить грека и посадить его в машину, после чего нас высадили около Голубой мечети прямо в центре Мазари. В итоге мы немного накинули деньжат нашему водиле, он снова воспрял духом и расстались мы вроде бы довольные друг другом.
Было уже половина одиннадцатого и нам еще нужно было найти жилье. Тут на нас накинулся какой-то таксист бешеным голосом практически требуя, чтобы мы шли в один отель для иностранцев. Мы естественно отказывались, а этот безумный хрен бегал вокруг нас и хватал за рукава, пока мы на него не прикрикнули. Тогда он сел в свою машину и ехал около нас, продолжая завывать. Первые две гостиницы из ЛП были забиты, оставалась еще одна, в которой, по совпадению, ночевал в свой прошлый приезд Костас. Она оказалась тоже довольно цивильной и нам устроили веселый шмон на входе, сопровождаемый смехом и шуточками. Как всегда поторговались с администратором, скинули цену до более-менее приемлемой, кинули вещи в комнатах и в одиннадцать с хвостиком часов пошли ужинать в единственное в городе открытое до полуночи заведение. По пути я спросил разрешения сфотографировать каких-то солдат, а в результате сам оказался между ними, да еще и с Калашниковым в придачу. Полное раздолбайство.
Приехали в кафешку, которая оказалась довольно дурной подделкой под американские фастфуды, только с меню и официантами. Заказали по бургеру и по стакану свежевыжатого фруктового микса. Костас был в ударе и все время шутковал, мы все время смеялись, а три официанта, которые сбежались к нам, выглядели как-то несчастно, видимо думали, что мы над ними потешаемся. Когда уже доедали свои бургеры обратили внимание, что официанты достают матрасы и одеяла и устраиваются спать прямо между столиков. «Практично!» - подумали мы и пошли на выход, дабы не беспокоить спящих. На улице купили по рожку мороженого (очень вкусное, кстати) и пешочком дошли до гостиницы, где и рухнули спать. Назавтра мы покидали Афганистан.